Отстаньте

Валентин СОРОКИН

Отстаньте от нас!..

книга вторая

Содержание

Еще об авторе

Нашествие голубых

ПОКА ГОРИТ ЗВЕЗДА

Прощание с мифами

Зезий целует Зезия

Пока горит звезда

Кагал воюет

Часть первая

Часть вторая

Часть третья

КРАСНЫЙ КОНЬ

Его побоялись убить

Красный конь

Обида и боль

Да, скифы мы! Да, азиаты мы!

ЕЩЁ РАЗ ОБ АВТОРЕ  

Мы уже говорили: Валентин Сорокин ничего, что обожгло его душу, что обрадовало его сердце и укрепилось в памяти или - что помогло ему в жизни, в пути, в судьбе, ничего не оставляет кому-то, а берёт и горюет, берёт и восторгается, берёт и гневом кипит...

Редко ныне встретишь литератора, кто с такой благодарностью и верностью рассказывает нам о друзьях, сверстниках и старших, близких и далёких, живых и ушедших, редко.

Умные, вдохновенные, блестяще сработанные очерки-портреты творческие Валентином Сорокиным, это: о Сергее Есенине и Викторе Кочеткове, Павле Васильеве и Вячеславе Богданове, Борисе Ручьёве и Николае Воронове, Викторе Бокове и Станиславе Куняеве, Егоре Исаеве и Льве Котюкове, Борисе Корнилове и Геннадии Космынине, Владимире Семакине и Николае Рубцове, Владилене Машковцеве и Павле Шубине, Алексее Недогонове и Дмитрии Кедрине, а Лермонтов, и Блок, Некрасов и Пушкин - их имена сверкают по страницам рукописи.

Иван Акулов и Юрий Бондарев, Борис Можаев и Фёдор Абрамов, Иван Шевцов и Арсений Ларионов - их творчеством восхищён поэт! Прочитав стремительно-прекрасные очерки Валентина Сорокина, смотришь на жизнь и на талант человека храмово, почти молитвенно:

Вот легенда о бешеном хане,

Вот омытая кровью верста.

И на каждом могильном кургане

Я стою, как распятье Христа.

Поэту не исполнилось и тридцати, когда он вдруг через годы и годы, через тоску и грядущие трагедии ощутил сегодняшний чёрный рубеж России: Россия - распята, и мы - распяты перестроечной ложью и одурью, торгашеским ограблением и олигарховым хамством.

Надо читать поэтов. Надо изучать поэтов. Но - честных. Но - независимых, не плановых, не групповых, а свободных и крылатых, как небесный красный конь, серебряные звоны копыт которого страх наводят на сытых и жестоких.

Настоящие поэты - непобедимы!

Иван Яров

НАШЕСТВИЕ ГОЛУБЫХ

(Документальные записки о животных)

Тот путь, что был тебе отмерян,

Ты пропил - ведает земля:

Теперь ты врешь, как сивый мерин,

Едва ушами шевеля...

Педерасты не только в притонах масонских и не только в постелях заразных - педерасты крутятся, шушукаются, подмигивают и обделывают "заказы и договора" на должностях государственных, на трибунах политических, на страницах газет и на полях телеэкранов.

Педерасты - тараканствуюшие реформаторы, помидоромордые Гайдары: пощекочи их за пупок - визжат, как престарелые курвы при виде голого мужчины! И ладошками заслоняются...

Нам же, русским и нерусским, нам же, патриотам истерзанной России, святой Родины нашей, нечего ждать и некого ждать: нас проторговали Клинтону и Олбрайт доморощенные мерзавцы, и мы с вами обязаны поимённо знать их, помнить их и готовить себя к суду над ними.

Никогда не победят красоту патлатые твари!..  

Глава 1.

Захватившие Кремль педерасты, все вверх тормашками перевернуть горазды: у них ежесекундно - психологические контрасты, хотя они реформаторы, с высшим образованием и невероятно мордасты.

Вот сидела молодая красивая мать и говорила, улыбаясь, говорила своей дочке, уныло зубрящей вечерние уроки: жидовский экран приватизировал русских детей экзотикою блудоложества и спидовой жвачкой.

- Расти умницей, красавицей, сказочницей и мастерицей!..

- А зачем умницей, умниц теперь никто не ждет...

- А умница и есть красавица, мастерица, - отвечала мама десятилетней девчушке, - на телестудии будешь работать, дикторшей, доллары будешь грести, замуж тебя журналист экранный возьмет!..

- Я картавая, - лгала девочка, - и дурная!

- Картавых и дурных туда и собирают!.. - уверяла мама. А, действительно, по экрану ерзал в это время и сморкался мохнатый Сванидзе, братски похожий на вздыбившего растительность на башке дикобраза. Фыркал и руководил последовательностью антиправославных мыслей живого русского парня, взятого в заложники чеченцами и принявшего ислам... Сванидзе эффектно постукивал ноздрями и пытался ткнуть в нас колючками, реликт с уголовной харизмой.

А парень - рёха, безвольный гой. Но повествовательное рассуждение его направлялось - клином, острием, рассекало державные, человеческие, бытовые тончайшие отношения между русскими и мусульманами: Сванидзе - виртуоз, артист сеять склоку, натравливать народ на народ, обрушивать авторитет на авторитет, душу на душу. Иезуит нестриженный, заполитиканился - умыться некогда.

Вспомните!.. Что он вытворял и продолжает вытворять над именем русского генерала Макашова, забыли? Сванидзе не уступит в черноте нагнетать и порочить ни Киселеву, ни Доренко. Хотя Сергей Доренко довел себя до маниакального состояния, визжа: “Русские фашисты!.. Русские нацисты!.. Русские расисты!.. Русский фашизм!.. Русский нацизм!.. Русский расизм!..” - и утирал рукавом скупые мужские слезы. А мог бы и платочком - интеллектуал же! Продукт слияния разных кровей. Хвастает часто данным скоплением, счастливец!.. Будто качество биологии - неразбериха!..

Но вдруг дочка забегала по комнате, забегала и завопила:

- Не хочу, не хочу я замуж за Сванидзе, не хочу! У него вон, посмотри, мама, глянь, глянь, за телевизором крысиный хвост, длинный и голый, а его нестиранная борода? Противный. Не хочу. Повешусь! - А Сванидзе, между тем, уже напоминал собою разинца, высунувшегося из астраханских камышей, и страшал усами. Мать дрогнула:

- Черт!.. А, может, я не замечаю многого, а у Сванидзе-дзе-дзе давно мотается сзади обшарканный гадкий хвост? - Она боязливо поежилась и перекрестила взволновавшуюся дочурку - черти с экрана исчезли. Даже шуршать перестали. Задумались по-граждански.

Господи, храни нас, грешных, и защити от агрессивных грызунов! Сванидзе вообще мог бы прекратить поскрипывать зубками...

Радио, сцены, телепрограммы, трибуны, газеты и журналы, кафедры школ и вузов, кабинеты министров и прокурорские кресла, залы в Давосе и аэродромы в НАТО, палаты несчастных русских рожениц и те процеживаются через сионистское решето: а иначе - не сковать, не свить и не уничтожить русских!..

Нашими богатствами ресурсов загнали нас в должники. Нашей ратной славой - в побежденные. Нашим гением - в дураки. Но доллар и власть - чужие. Но анаша и марихуана - чужие!

В правительствах - одни кохи чужее других. Одно правительство - чужее другого. А следующее - хватай гранату!.. Не случилось в Кремле премьера, вступившегося за русских, нет.

Утомлённая, хищная, старая кровавая Олбрайт, правнуков бы качать, она же с Биллом, по-настоящему не трахнувшим Монику, Ирак монотонно бомбит и бомбит, сербов потрошит, Россию поучает, унижение человечества. МВФ. Камдессю! И у всех - носы клювом...

И наш юный политик В.Рыжков: “Снять, снять с Макашова депутатскую неприкосновенность!..” И - уши веслами, шевелятся. Настороженные - не цапнет ли за них аккуратный седой генерал, не надерет ли их, по-собачьи поднятых перед незримыми хозяевами, терзающими нас.

Поэты, запоминайте их, предавших Россию и Христа! Не все лидеры - лидеры. Не все поэты - поэты. И Союз писателей России - какой-то филиал лжемолельни, секта, обманывающая себя: не горько ли нам? За кем шагаем-то? За деревянной хромой клячей, смахивающей на потрепанную госпожу Олбрайт, зазывающую в сомнительный ресторан когда-то светлого здания по Комсомольскому, 13. Кляче, вероятно, по фантазии соорудителей ее, - Пегас: несуразица литпредпринимателей мельтешащих перед русским призванием и Христом багряным, летящим над Русью. Кляча Агасфера, Вечного Жида.

Где и как растили членов Политбюро Шушкевича и Кравчука. Шеварднадзе и Назарбаева? А Горбачев и Ельцин - гробовая боль и мука народов СССР, гордой страны, уничтоженной мерзавцами. Да, да, да, ими, неподражаемыми уркаганами планеты!..

В Грузии Шеварднадзе теснит русских и закладывает, не мигая, Россию. А Назарбаев? Из Казахстана русские бегут. А вожаки России Селезнев, Аяцков, Зюганов, кроме Лужкова, Илюмжинов, Шамиев, Аушев, Иванов, мидовец, дарят Кравчуку Крым, русский легендарный Севастополь дарят!.. Кто им разрешил? Провели опрос граждан России? Референдум? Главная причина - братская республика. А почему не наоборот: братская республика братской республике - России? Почему? А почему Украина в НАТО занырнет только без Крыма? А с Крымом и Севастополем - в НАТО ее не примут?

Ратных подвигов акрополь,

Наша слава, наше горе,

Русский город, Севастополь,

Ты сурово смотришь в море.

Там гремят еще эскадры

И летит огонь из пушек,

Свищут пули, рвутся ядра,

Шторм кровавый крики глушит.

Адмиралы сходят рано:

Смерть -

куда в прицеле деться?..

И у Льва Толстого рвано

Рана движется под сердце.

Кто там, турки иль французы,

Немцы или англичане?

Украинцы, белорусы

Рядом с русскими плечами.

Русы головы матросов,

Синь родных очей славянских,

Бескозырки у откосов,

Стоны чаек океанских.

Далеко волна крутая

Убегает по планете,

Горе пенится, не тает,

Обелиск во мраке светит...

То встают отцы и деды

Сквозь пески и камни Крыма.

Город горя и победы

Звездной шалью мать накрыла.

Тишина весенней сини.

Журавли проплыли к лету.

Да, другого у России

Города такого

нету!..

Прохвосты, иуды, христопродавцы, жиды, интернациональные жиды спеленали президента и премьера. Ожидовлена Дума. Ожидовлен Совет Федерации. Мало нам, русским, сраму? Давай - в русских антисемитов искать. И - повезло: миллионы разоблачили. Давай стрелять русских у Дома Советов, в Чечне, в Таджикистане, в Абхазии: русских - на истребление!.. Давай - Гайдара, Черномырдина, Лужкова. Явлинского, Чубайса, Бурбулиса, Шахрая, Куликова, трех Куликовых сразу, генералов, давай - этих, словоблудов, бумажных пакостников, окуджав, коротичей, евтушенок, дементьевых, ростроповичей, киселевых, доренок. О, сколько, сколько их, червей кровавых вкрутилось, вбуравилось в сердце народа русского, шипя и оря: "Стреляйте, стреляйте русских!.." И сама Новодворская из сарая прикопытила, хрюкая, к болоту, в коем лежал, панически постанывая, воняющий самогоном Гарант: "Стреляйте русских!.." Снайперы масонских командос. Изуверы, приглашенные палачами.

Сволочи. Теперь как русский - так антисемит. Теперь как русский народ - так увеличивать кладбища ему: пусть перед судом Христа встанут жиды и христопродавцы, хвостатые наркоманы, вампиры, сосущие кровь русскую, пусть прекратят они, отравленные кровавыми реформами суки, язвить и сеять смуту среди русских и евреев, среди украинцев и татар, среди курдов и чеченцев, среди азербайджанцев и армян! А самоистребление русских и чеченцев кто затеял?.. Пляшут на русских костях рыжие заики, приватизаторы!.. Каждый народ, все народы, включая русский и еврейский, чеченский и курдский, неприкосновенны и неповторимы!..

Бессмертный Христос,

Убери с храмовой тропы

Горбачева,

Ельцина убери,

Прокляни их, справедливый Иисус,

И накажи,

Сотвори вонючих мух из них,

Пошли их, Спаситель наш надежный,

Переползать нефтяные болота,

Золоторудные копи,

Угольные терриконы,

Выжженные поля спровоцированных сражений,

Икряные бочонки магнатов,

Восковые паперти кающихся,

Ковровые дорожки начальников,

Бифштексовые тарелки обжор,

Хрустальные бокалы кутил,

Ледяные бараки - на севере,

Туберкулезные камеры - на юге,

Облезлых нищих - на вокзалах государства.

Иисус Христос непобедимый!

Пусть вибрируют мокрыми кровавыми лапками

Алиев и Ландсбергис,

Пусть переменчивый Кучма

Забренчит на гитаре блатной романс

Из неувядаемого хрипуна, Володи Высоцкого,

А головастик Гайдар

залезет в теплую русскую кровь, почмокивая: муки - на пиру. Заразные мухи обнаружили, напали и сокрушили антисемитов!.. Черная, жирная, хищная свора кремлевских насекомых движется вперед и вперед, пока их, разгоряченных и лопающихся на тусовочном паркете, сапог не раздавит, большой и благородный!.. Кровавые пузыри.

Не надо русскому Бордюже стремиться дистанцироваться от героического русского генерала Макашова, Бордюже не обогнать Берию: всех антисемитов не арестовать, а всех поэтов расстрелять не удалось и Лаврентию Павловичу. Мы, поэты, мученики русские, мы неистребимы. На наш голос отзываются Божьи грозы. На наш русский крик оборачивается яркозвездный Иисус Христос. В его устах сверкают имена бессмертные наши. Мы, посланцы Христа, объявляем в Москве:

- Долой жидов!

- Да здравствуют евреи!

- Долой антисемитов и христопродавцев!

- Да здравствуют русские!  

К ГРАЖДАНАМ РОССИИ

События последнего времени убеждают нас в том, что над Россией нависла серьезная угроза. Страну всё более захлёстывает волна коммунофашизма.

Саботаж коммунистами и их союзниками необходимых России реформ привел к резкому ухудшению условий жизни народа, к проявлениям массового недовольства. Цель КПРФ - захват власти, и потому все более настойчивыми становятся ее попытки дестабилизироватъ политическую ситуацию, добиться досрочной отставки президента, установить контроль над средствами массовой информации.

Стратегической линией коммунистов стало продуманное и систематическое разжигание антисемитизма. Генпрокуратура фактически отказалась привлечь Макашова, Кондратенко и Илюхина к ответственности за их погромные призывы. Резко активизировалось "Русское национальное единство" и другие нацистские организации. Отеческая забота Думы, правоохранительных органов, судов и прокуратуры о благополучии русских фашистов блокирует все попытки борьбы с политическим экстремизмом.

Убийство Галины Старовойтовой, все учащающиеся попытки антисемитизма, решение Думы возвратить на Лубянскую площадь в Москве памятник кровавому палачу Дзержинскому, бесстыдное воспевание Сталина и сталинизма, предложение Селезнева о восстановлении каторги, попытки подкрасить языческую коммунистическую идеологию православием - все это звенья единой цепи.

Мы констатируем, что КПРФ окончательно перешла на позиции коммунофашизма. Сегодня мы имеем дело с единым фронтом коммунистов и нацистов. Их цель на нынешнем этапе - деморализация, психологическое подавление людей, превращение их в испуганную, дрожащую массу.

Мы предупреждаем общество об опасности фашизации России.

Мы призываем всех, кому дорога Россия, встать стеной на пути коммунофашизма.

Мы призываем вас не бояться, не капитулировать перед силами зла, быть твёрдыми в защите правды, жизни и свободы.

Л. Алексеева Л. Лазарев

Б. Васильев В. Оскотский

А. Володин А. Приставкин

А. Гербер Л. Разгон

Д. Гранин Е. Ржевская

А. Городницкий А. Рекемчук

В. Илюшенко Б. Сарнов

Р. Казакова Ю. Черниченко

Н. Катерли свящ. Г. Чистяков

З. Крахмальникова  

Всего около пятидесяти подписей. Сии герои-правозащитники выступили в "Независимой газете" 13.02.99.

Сии герои-правозащитники, под псевдонимами и без псевдонимов, крутятся возле Ельцина, как геббельсы крутились возле Гитлера: у них генетическая тоска-сухотка по фюреру. Они в августе 1991 вместе с гайдарами и явлинскими и в октябре 1993-го вместе с грачевыми и вместе с черномырдиными призвали карателей расстреливать нас, безвинных русских, вздумавших помочь распятой ими России. Россия распята, и дети ее распяты. Седой народ русский распят. Потому и торопятся убийцы переложить собственную вину на безвинных: расплата грядет неотвратимо!.. Расплата за украденные исторические драгоценности, веками накопленные русским народом, расплата за распроданные наши территории, расплата за окартавленное и ожидовленное русское искусство, расплата за вывоз на Запад и в Израиль русских молитв, русских икон, русских богов, расплата за взорванные русские храмы!

О, как страшат их, вонючих и кровавых бейтаровцев, как страшат их огромные трагические глаза русские, наполненные страданием Христа и скорбью Богородицы, горящие гневом Георгия Победоносца! Лгите, тоскуйте по фюреру, вампиры, и он услышит шакалий ваш скулеж.

Сережа, теледиктор, любит шоу:

Нарисовал затылок Макашова

И тыкает указкою, расист.

А, может, купленный рецидивист

Иль просто раздраженный сионист,

Артист, короче говоря, артист!

Но забрела в Останкино макака:

"Сергуль. а ты не прав, однако,

Ты лучше свой умишко изучи,

А не хватает - на, дополучи,

Ведь у тебя, я слышу, от политигры

В башке образовалось три дыры?"..

Пошарила старательно в коробке

И подала ему четыре пробки:

"Коль снова ахинею понесешь -

Платочком вытрешь пробки и заткнешь,

Четвертую, на всякий случай, спрячь,

Все знают - ты из Африки, горяч!"

С тех пор сидит Сережа в студии как в личном "Форде":

При галстуке... И нету мух на морде,

И жалко, что стратеги масс народных

Не ценят перемен в нем благородных!..

Итог:

Хотя вчера столкнулся мой бульдог с известным вам Сережей,

Теперь лежит - ободран

и с опухшей рожей.

Бунич. Арбатов. Аганбегян, Заславская. Александр Николаевич Яковлев, и ныне еще овевающий нас ультрамарксизмом и ультраленинизмом, теоретик, член Политбюро ЦК КПСС, да все они изменили Государственному Гербу и Государственному Флагу.  

Глава 2.

Головастик Гайдар вопит: "Коричневая харя вынырнула из-под красного знамени!.. Коричневая харя!.." Он - эксправдист, корреспондент и номенклатура ЦК КПСС. Жид и христопродавец, гавкающий на таких же провокаторов” как сам, орущих на партконференциях и концертах:

"Сталин!.."

"Берия!.."

"Гулаг!.."

Провокаторы рвутся к провокатору: ушастая харя скучает по ушастой харе?.. Все - взмесили. Все - взболтали. Все - перепутали и обмарали. Кромсают Россию, растаскивают по СНГ, а вокруг чего же мечтают объединиться, вокруг бумажного тигра?.. Китайцы пособят, и Запад возвеселится. Гулаг не Гулаг, а осина тоскует по иудам.

А почему Донбасс украинский? Почему Северный Казахстан не в России? С Украиной-то и пререкаться грешно России. Киевская Русь - мати наша: русский народ просто обязан целиком войти в Украину и поклониться своей матери: "Прости нас, идиотов, русских, белорусов и украинцев, жидами и христопродавцами рассоренных и разоренных, за Донбасс прости, за Харьков прости, за Крым прости, а за Севастополь - накажи нас, мати, Русь киевская, неделимая и незабвенная!.. Сердце матери не делят...

Но... министр иностранных дел Иванов, какой кошмар - Иванов, а щедрее "портных" Гитлера распарывает Россию, какой кошмар! И суда на них, на жидов и христопродавцев, нету? Но не они, так их дети, не их дети, так их внуки неотклонимо понесут трагическое возмездие за кабалу, навязанную нам гайдарами и козыревыми, кохами и чубайсами, горбачевыми и ельциными. и этими, этими псевдоивановыми: Антихрист и его кодло насилуют Россию, захлебываются в азарте, ну, хари, пробьет час расплаты, пробьет!..

По тропе храмовой Христос идет - прочь, прочь, жиды и христопродавцы!.. Хари гайдаровские, туповато-ухмыльные.

Евреи любят виски, водку, спирт и чачу,

Тачанку, пулемет, как доказала эра...

А эти не Пегаса нам приобрели, а клячу

У Вечного Жида Вселенной Агасфера.

Поставили её напротив Комсомольского 13,

Где ресторан открыт, а кем -

попробуй-ка расчухай:

То педофил залезет на нее - покрасоваться.

То олигарх вползет на хвост

С очередной речугой.

Подвал приватизирован харчево,

В писательском дому дух торга поселился.

Вчера, поддатая, разделась Алла Пугачева,

Чеченец посмотрел - и застрелился.

Но закричать успел, элиту озадача:

"Кавказцам нэ нужна вторая кляча!.."

И террорист погиб, а наши патриоты

Теперь для Новодворской в кухне клянчут квоты,

Мол, оголим её, и без обиняков

Застрелятся еще пять-шесть боевиков.

Наедине с ней, дескать,

счастлив только Боровой, -

Он от налогов прыгает в нее вниз головой...

Итог:

Так боссы теневой ассоциации

Спасают честь великой русской нации!

Хвосты - бесья энергия жидов и христопродавцев. А труженику-еврею и труженику-русскому зачем хвосты? Нормальный труд - нормальное лицо... Но в их лица вглядитесь: какой кошмар!.. Дебилы Кремля.

Выдохнул же истину Федор Достоевский: “А между тем мне иногда входила в голову фантазия: ну что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов - ну, во что бы обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они сравняться с собою в правах? Дали бы им молиться среди них свободно? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делывали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю?

Нет-с, уверяю вас, что в русском народе нет предвзятой ненависти к евреям, а есть, может быть, несимпатия к нему, особенно по местам и даже, может быть, очень сильная. О, без этого нельзя, это есть, но происходит это вовсе не от того, что он еврей, не из племенной, не из религиозной какой-нибудь ненависти, а происходит это от иных причин, в которых виноват уже не коренной народ, а сам еврей”.

В 1616 году Уриель де Коста печатно обличил "фарисеев" - отлучен от иудейства, затравлен, покончил с собой. Спиноза предан иудейской анафеме. Чего же нам удивляться - внезапной гибели русских патриотов, поднявшихся против масоно-сионистской банды?! Оккупация России состоялась: ликуйте, уроды!..

Третий день шумит метель,

Третью ночь моя постель

Вся бессонницей измята.

Коростель я, коростель, -

Я, седой, в родном краю

Горе памяти пою,

Миру звёздному России

Позабыться не даю.

Месяц по небу плывёт.

Вьюгу поезд грудью рвёт,

Мать домой солдата-сына

Из Чечни везёт, ревёт.

Сын глазаст, русоволос,

Был распят, как наш Христос,

На столбе обыкновенном.

Где трава мокра от слез.

Там гогочущим гостям

Показали:

по гвоздям

Кровь невинная струилась

К переломанным костям.

Деревенская изба,

Два окошка, городьба.

Вьётся тропка до могилы

Беззащитного раба!..  

Но русское терпение - стальная пружина: развернётся - мир ахнет.

Театральные бейтаровцы расстреливают нас на сценах русских театров. Газетные бейтаровцы расстреливают нас на полосах русских оккупированных газет. Телебейтаровцы расстреливают нас на русских экранах перед невестами и сестрами, женами и матерями, перед отцами и братьями, даже перед детьми нашими расстреливают нас - ложью, оскорблениями, угарной ненавистью и расистским цинизмом. Головастикомордый Гайдар оскорбил каждого русского!..

Даже беременность русской женщины под их контролем. Даже митинги протеста под их прицелом!.. Снайперы Сиона.

Ну, русские, не позорно ли нам нюхать смертельный свинец, запущенный в русское сердце негодяем, прилетевшим из Тель-Авива душить Россию? Ну, русские, не стыдно ли нам терпеть грязь, изрыгаемую на нас чахоточными казнителями красоты русской?! Ну, русские, не холуями ли мы прослыть в мире надумали? Не рабами ли выгнули спины мы, потомки Евпатия Коловрата и Дмитрия Донского, мы, современники по веку Зои Космодемьянской и Александра Матросова, мы, чьи бескрайние равнины и холмы освещены серебристыми крестами и обелисками?! Мертвые не выдерживают - восстают!..

Не Вечный Жид Агасфер понукает паршивую клячу над пространствами русскими, а славяноглазый Иисус Христос в облаке багряном реет над нами. Добрый Христос. Мудрый Христос. Грозный Христос. Карающий - проливших кровь русскую. И суд его - беспощаден.

Ну, русские, мы даже гусельную, журавлиную, озёрозвонную русскую речь сдали им на картавое поругание!

Ничего не бойтесь. Никого не бойтесь. Ради России. Ради тропы храмовой и братства. Ради Христа ретивого и народа русского!.. Русские, поздно бояться!..

Русь, по убеждению ненавистника русского народа Бжезинского, - лишняя страна, даже православное славянство - лишнее: Бжезинский, гнутоклювый беркут, давно знает, как на русских землях священных расплодить озверелых русофобов. Мы, русские, разве позабыли: в Чечне каждый десятый из нас обращён в "белое рабство", уже к 1994 году из Чечни изгнали мерзавцы и палачи более 220000 человек, и, по данным Шафаревича и Говорухина, изнасиловано более 90000 русских женщин и детей.

В России кончают самоубийством до 50000 человек в год. Но молчит знаменитое правозащитное общество Европы. Молчат прокуроры и следователи в России. Даже изгнанные из Грузии законопослушные духоборы и те не потревожили генеральского уха Бордюжи - не экстремизм же грузинский: экстремизм - жалобы, возмущения русских, на садистов, насильников и убийц. Экстремизм - русская Москва, захваченная и отнятая у русских. Экстремизм - разорённые русские, экстремизм - голодные русские инвалиды, участники войн, ветераны труда. Экстремизм - русские, вышвырнутые из школ, вузов, судов, охранных ведомств, полпредств, посольств и заменённые на нерусских, но под русскими псевдонимами: зачем, дескать, обижаются русские?!.. Зачем, известно - русские фашисты, нацисты, расисты: Москву хотят, должности почётной хотят, уважения хотят?..

А, например, лозунги Лужкова недавносроковые в обожание и славу Ельцина , взорвавшего СССР и Россию, - не экстремизм:

- Россия - Ельцин - Свобода!

- Россия - Ельцин - Победа!

- Россия - Ельцин - Наше будущее!

Их, головорезов и казнителей, их будущее, не наше же будущее?!..

Насилуют шестилетних, развращают одиннадцатилетних, убивают тринадцатилетних девочек: русская мать не имеет права родиться и расти, не имеет. Её убивают кассетами, наркотиками, долларами, телерекламами и русскою нищетою, убивают спидовые интернационалисты, записывающиеся в очередь на отбытие в Израиль и в США. Ельцин бессмертнее Агасфера, знаменитее Гитлера, настоящий умер - иудействует подставной бес.

Гарант очнулся и во тьму спьяна ворчит:

-Бордюжа?.. Где ты шляешься, Бордюжа!..

-Я здесь!..

-На Кремль колонна танков мчит!..

-Нет, нет.

-Шта-а нет, понюхай, я не зря смердю же?

И вообче я на тебя сердит.

Тут кто-то, молодой, в моих постелях роясь.

Сильней меня, я чувствую, смердит.

Но как бы ловко под меня подстроясь.

Завистники замыслили удар?

-Хоть Вы не старый, честный и могучий!..

-Я думаю, то сподличал Гайдар,

Уж больно, понимаешь, он вонючий!

А, может, и Чубайс, Немцов иль Кох,

Иль Кириенко, баловень удачи?

Я слышал, подсмердить и ты не плох.

Учти, а я и молодым даю хорошей сдачи!

Вскочил Бордюжа и к виску ладонь:

- За Вас я головою отвечаю,

Клянусь, я Вас люблю и Вашу вонь

Я среди прочих сразу различаю!

Итог:

Гарант обмяк: - Не стоит рисковать,

Все вони можешь

для себя конфисковать!..

Прелестный диалог. А взаимоуважение какое и какая практичная взаимовыручка?! Притёрлись, пришлифовались - водой не разлить. И у генерала-пограничника занятости невпроворот: лишь лисьим нюхом успевай пошевеливай и не жалей - конфискуй смердящую ересь!..

“Думы мои, думы!” - отчаивался Есенин, но и мои думы не из веселых:

В поздний час я молчалив и светел.

Звёздных дум никто не запретит.

По равнине белой белый ветер.

Белый ветер стонет и летит.

Замело селения до крыши

И такой клубится непокой,

Словно Бог недавно глянуть вышел

И вздохнул,

и вдруг махнул рукой!..

Это рок, скажи ты, иль минута:

За пустыми окнами шурша.

Не найдёт нигде себе приюта

Русская гонимая душа?

Вот и мы с тобой через границы.

Сквозь разор, какой не превозмочь, -

Два крыла большой усталой птицы,

Тихо возвращающейся в ночь.

А холмы плывут и серебрятся,

В снежный шторм ныряют облака.

Только нам в стихиях затеряться

И пропасть не суждено пока.

Враг пришёл и на родном пороге

Зверя дрессированного след,

Враг пришёл - и ни одной дороги.

Ни одной тропы к свободе нет!..

А что есть у поэта, кроме того, что есть у народа, что? Слово, и оно из уст народных, скорбных и запертых указами кремлёвских малют.

Русские светловолосые парнишки, синеглазые подростки-солдаты, вскинутые на телеграфные столбы под Грозном и распятые на телеграфных столбах дудаевыми, яндарбиевыми, басаевыми, радуевыми, - русский экстремизм, а не ритуальная вакханалия изуверов и сеятелей ужаса и огня.

Назарбаевская чистка русских из бригадиров, мастеров, начальников замов, ректоров, академиков, командиров, министров, ветврачей, лесоводов, железнодорожников, лётчиков, металлургов, слесарей, таксистов, чистка - не экстремизм, не фашизм, не нацизм, не расизм. Благо!..

Устный делёж территории России аж на Центральную, Южную, Уральскую, Сибирскую, Дальневосточную и прочую - не экстремизм. Экстремизм - русское сопротивление мерзавцам, захватчикам, фашистам, нацистам, расистам, экстремизм, терзаемый русских в следственных изоляторах, в залах судов, на иудейских телеэкранах, в иудейских очерках и статьях, экстремизм русских, обобранных в музеях, армиях, селах и городах, русских, приговорённых к распятию чубайсами. гайдарами, кохами, немцовыми, кириенками, старовойтовыми, явлинскими, бурбулисами, новодворскими, боровыми, березовскими, гусинскими, мостовыми. сванидзами, доренками, постаревшими в битвах шараповыми и митковыми, разными шлюхами, кагальными и одинокими, больными и просто заразными?..

Русские, затыкайте поганую глотку картавому шизоидному телевизору!

Русские, рвите учебники, нашпигованные соросовским чесноком и презрением к нам, русским!

Русские, тесните с рынков и прилавков заезжих обирал и грабителей, швыряющих в постель наших невест, наших жён и наших сестёр!

Русские, возвращайте беспощаднее свои избы, огороды, квартиры, площади, школы, заводы, вузы, больницы, стадионы, Москву, Кремль, Россию!

Борьба за Россию - призвание! Победа русских - спасение народов!  

ИСПОВЕДЬ ЖИДОМАСОНА

“Наше время возвращается. Да оно от нас и не уходило. Оно всегда было и будет нашим. Как на земле всегда было добро и зло. Но нас всегда кажется больше потому, что мы сильнее и агрессивнее добра, и победить нас невозможно. Мы будем менять форму и оболочку, будем менять вывески и цвета, будем приспосабливаться к любым условиям, но выживем и победим. Наша цель одна - быть победителями. Ваша участь - всегда быть рабами во веки веков. Мы успели привить вам гены рабства навсегда. Мы дадим вам еще тысячи революций и перестроек, у вас будет вечная борьба за справедливость, но вы ее никогда не получите. Я буду говорить с вами открытым текстом не потому, что я нагл, а потому что я не ведаю страха. За мной гигантская несокрушимая сила. КПСС, КГБ, МВД, Минфин, правительство, прокуратура и всякие Верховные Советы - это лишь просто рычаги в наших руках. Под нашу дудку пляшут президенты и исполняют нашу волю, делают то, что мы хотим.

Нам глубоко плевать, сколько будет депутатов-радикалов - хоть миллионы. Верх всегда будет наш! Вы можете забрать у нас дачи, привилегии, машины и т.д., но власть - НИКОГДА! Нам глубоко плевать на мнение народа, оно для нас пустой звук. Ибо мнение это мы создаем сами. Пусть проводятся хоть сотни референдумов. Главное, чтобы наше мнение исполнял народ. На любое ваше наступление мы будем отвечать мощно и жестоко. Для нас раз плюнуть - уничтожить продукты, заводы, экологию, гласность, искусство и т.д. Для нас раз плюнуть принести вам голод, саботаж, нищету, разруху, болезни. Нам ничего не стоит стравить вас друг с другом, чтобы вы перегрызли себе глотки. Мы можем довести вас до отчаяния: чтобы вы взялись за оружие и пошли на крайность. Вот тогда вы физически почувствуете нашу силу. Нас все время пугают народом, что он поднимется и все сметет. Наш народ никогда не поднимется, даже если это и произойдет - он никогда долго не удержит свою власть. Он просто не умеет это делать. Власть всегда вы будете отдавать нам сами! Так продумано, так запланировано. Есть только один способ победить нас навсегда. Но вы никогда не сможете его использовать, потому что только зло гения может додуматься до такого. Добро сделать этого не в состоянии.

Нам неплохо удалась с вами очередная игра в перестройку, гласность, демократии. То, что просит толпа, - пожалуйста. Дадим, но столько, сколько это нам нужно. До чего смешна и наивна ваша вера в серьёзные намерения. Искусство говорить всё и ничего - это тоже наше оружие. И на съездах вы увидели это в действии. Мы утопим вас в словоблудии. Ни одна ваша прогрессивная идея не прошла. Прошли те, которые мы хотели, сделав вид, что они идут от вас.

У нас есть сильнейшее оружие - большая могучая ложь, терпение, приспособляемость, мгновенная реакция и, главное, способность действовать, что никогда не умел ни один борец за справедливость. К тому же у нас есть прекрасные способы выводить из строя таких борцов самой же толпой. Мы же всегда в тени, живой пример - академик Сахаров. Это по нашему спенарию вы сами убили его. Мы продолжаем наносить урон вашим лидерам, и это только начало. Вы скоро увидите очередные жертвы, но ни в ваших силах это предотвратить.

Рабы не способны к действиям. Вы способны только к послушанию и исполнению нашей воли. Все ваши потуги изменить что-то к лучшему (как вы считаете) кроме страданий, разочарований и безысходности, ничего вам не принесут.

Вашей энергии рабского возмущения хватает до первой подачки. Пара рефрижераторов с колбасой способна утихомирить любые ваши страсти и уничтожить мечты о демократии. Все ваши беды оттого, что вы дети Земли и Космоса! Вы уничтожили все знания и опыт своих предков и повторяете лишь только их ошибки. Никто из вас не знает, в чем смысл жизни и предназначение человека на этой земле. Посмотрите на себя со стороны, чем вы занимаетесь и какой участи достойны. Вы рабы и разрушители. Мы вашими руками оскверняем землю. По нашей воле вы опустошаете недра планеты, губите моря, реки, экологию, идете с ножом друг на друга. Так несите свой крест мук и страданий,

Теперь скажу больше. Я открою вам цель и программу перестройки. Государство хирело и не развивалось так, как на Западе. Был нужен стимул, новый энтузиазм народа. Была нужна его новая вера в светлое будущее. Мы никогда не давали вам жить настоящим, а только будущим, ну иногда прошлым. Так вот, перед нами встала задача - заставить вас с большим подъёмом и кпд работать на нас. 70 лет одного и того же - даже нам надоело. Народ не поверил нашим старым лозунгам. И появился новый - революция сверху. Демократия, гласность, перестройка! Вы хоть историю посмотрите - когда она приносила успех народу? Да никогда. Наш расчет строился на вашем невежестве. А оно у вас изумительное.

У хорошего хозяина - раб всегда одетый и здоровый. Такой раб больше и дольше работает, принося пользу своему хозяину. И чтобы еще раз в этом убедиться, мы спрятали еду от вас. Реакция оказалась мгновенной. Кусок для вас - божество, а уж потом митинги, демонстрации, наука, искусство и т. д. И мы решили сделать вас вечными просителями. Мы же будем давать вам столько, сколько посчитаем нужным для вашей частной собственности. Государство - это мы. Нас немного, всего несколько сотен. Но мы можем почти всё.

Эта исповедь - пощёчина рабам, дабы они знали свое место, предназначение и своих господ. Мы приучили вас к рабству, это стало для вас насущной потребностью, Мы сейчас спокойно грабим вас и превратили в животных с вечным инстинктом потребления и разрушения. Это мы лишили вас веры и религии, испоганив вашу духовность и уничтожив любовь к ближнему.

До тех пор, пока от государства будет исходить насилие, мы непобедимы.

Один из ваших повелителей

Гордеев Евгений Казимирович

Москва - Кремль,

Серебряный бор.

7 января 1991 года”.   

Приведено в сокращении. Газета "Вечерний Киев". 28 сентября 1992 г. Счастливый вы человек, Евгений Казимирович, - опубликовали в Киеве свою исповедь, а где мне свою, вот эту, вам, жидам и христопродавцам, адресованную опубликовать: вся пресса, бумажная и экранная, у вас.

Не суйте нам в русские лидеры Сахарова-христопродавца, не пугайте нас колоссальным умением укрощать и умерщвлять нас, людей русских. Мы давно знаем: вы разрушители. Вы начали в Чили с Альенде, а результат - он, Пиночет. За сто лет вы уничтожили державность Испании, за семь десятков лет вы уничтожили величавую Россию. Вы нигде, ни в одном народе на земле, нигде ничего не создали, нигде. Даже под Нижним Новгородом ваши явлинские и черниченки доразорили разорённые вами ранее русские избы, неся туда реформаторский зуд и кражевую психологию болтуна и картежника. Вы - попиратели русской судьбы.

Перестройку в Испании вы увенчали генералом Франко. Перестройку в Италии вы увенчали диктатором Муссолини. Перестройку в Германии вы увенчали Адольфом Гитлером, а в мире - разбомблёнными городами и газовыми камерами. Перестройку в СССР вы увенчали проходимцем планеты - Горбачевым. Перестройку в России вы увенчали одуревшим от крови Борисом Ельциным. Вы - безрукие, безногие, культяпо-бессмысленные ублюдки: ваша традиция - начинять ядом распада и торгашества души христопродавцев, без поддержки коих вы - трясущиеся на задницах гейши.

Под вашим мушиным жужжанием и звоном ворованного золота вчерашние деятели КПСС, нынешние думцы, генсеки и губернаторы, подарили Крым туркам и НАТО: тяжко глядеть мне на строевых и селезневых, зюгановых и аяцковых, больно за омундиренных аушевых и бордюжей. Клятвоменялы. А вы, жиды, о ковёр Линкольна вытерли сопли Билла и Моники…  

Глава 3.

В Балашихе, смирном городе Подмосковья, вдруг бросились с 8-го этажа три девочки вместе. Скромные. Совестливые. Ненадоедливые. Умные, а бросились. А куда им деться: их, девочек, раздевают еврейские газеты ежедневно. Кладут их, девочек, в кино с бородатыми упырями в кровати. Девочек спаивают вином и водкой. Девочек заставляют расстёгивать штаны на экране у Клинтона и у бомжа, у гомика и спидового артиста. Дискотека, коллективный секс, подробное инструктирование - как ярче, глубже, дольше захлёбываться бардачной похотью, но не беременеть и не робеть разврата?.. Нас глушат развратом, как рыбу в омуте.

Правду сказал честный еврей Тополь в письме к Березовскому: мол, мы, евреи, завоевали Россию и потеряли контроль над страстями ближневосточными - творим, торжествуя, преступничаем, празднуя, попираем целый народ. Не пора ли нам, евреям, остепениться. Гитлер расцвёл не на пустыре. Еврей Тополь заботливее говорит и заботливее выглядит, чем некоторые наши русские, патриоты, объятые жаром грабежа и наживы. На русских христопродавцах - еврейские кагалы держатся.

Чем отличается Никита Михалков от Иосифа Кобзона? Ничем. Кобзон лебезит перед Лужковым, а Михалков лебезил перед Руцким, а, потеряв авантюриста, лебезит перед Ельциным. Лакеи. Классические эксплуататоры посредственности: ни у того, ни у этого сверхдара нет, а есть способность приноравливаться к искусству, но зато - эксплуатация на двести процентов!.. Классические охмурители классического распада.

Кого не пленит гаечно-разболтанный голос Кобзона, физиономия его? Кого не покорят глаза Никиты Михалкова, глаза камышового котяры? Иосиф Кобзон эксплуатирует русское слово, русскую речь, русскую мелодию и русскую публику. Ехал бы в Израиль, но и там он - чужой, как чужой он у нас, в России. А Никита Михалков чётче Иосифа Кобзона еврей, если поизучатъ его приёмчики - попадаться под штиблеты, липнуть на галстук, прикалываться к пуговке властьимущих: виляющий хмырь.

Железные нервы нужны, воля нужна, нам, русским, железная, тогда мы прекратим травиться алкоголем и выпрыгивать из окон зданий...

США бомбят и бомбят Ирак, взбадривают в исламском мире ненависть к белому человеку. Америка работает самолётами и ракетами по сионистской карте: добралась совместными армейскими учениями до Оренбуржья, почти до границ Китая. И путь через Аляску в Сибирь ей ведом... Впервые, с хитрой манерою сионистов, кагала еврейского, славян и тюрков развели и разделили Чечнёю, Косовом, Балканами и Средней Азией. Европейцы панически трусят мусульман.

Америка усилиями лукавого сионистского кагала создаёт мощную прокладку между собою и Китаем из государств, образовавшихся с гибелью СССР. Америка, вспыхни конфликт, начнёт снова устилать поле боя между собою и Китаем русскими и мусульманами, даже при необходимости частично и европейцев подключит. И мы, славяне и тюрки, стравленные еврейско-американским кагалом, мы - надёжное и громадное пушечное мясо: кровавая гора, прикрывающая США, - пусть янки пьют виски и сытно закусывают, хохоча над нами, диковатыми.

И напрасно, напрасно генерал Дудаев рассчитывал объегорить жида и христопродавца, напрасно: жиды и христопродавцы задарили его винтовками и гранатами, пулеметами и бомбами. Война Чечни и России унесла тысячи и тысячи юных людей с обеих сторон, погиб и Дудаев. Жид.

Русских, славян, выжимают, выталкивают сейчас в Россию, и мы вынуждены сжиматься: нас выжимают - мы сжимаемся. Но, известно, чем сильнее сжатие материи, вещества, тем страшнее взрыв. Не надо бы ликовать жидовствующим сионистам с экрана, показывая, как нас распинают на крестах, насилуют в подвалах, расстреливают в палатах больниц и за партами, не надо. Ликование мерзавцев не затормозит русский народ, рано или поздно поднимется русский человек с колен.

Не надо бы Сванидзе и Киселёву, Житковой и Доренко, да и прочим холуям, закупленным олигархами, оскорблять русских, дурачить их и направлять против них собственную и чужую поганую слюну, не надо. Не надо бы и Сорокиной, звезде экрана, вынюхивать чекистским обонянием - где же разводят русские фашистов, нацистов, расистов?

Люблю я тройку русскую и сани,

Люблю тебя, люблю метель и гром,

Как хорошо, что есть Иван Сусанин

И Пушкин есть, и есть родимый дом.

Не будет гнева - и не будет страха.

Гнёт богачей позорно повторится.

Пусть запылает Стенькина рубаха

И удаль Пугачёва заискрится.

Подайте саблю!..

Вот - рука моя:

Да здравствуют мятежные края,

От Красной Пресни до твердынь Китая!

Восстань ты, Русь, единая, святая,

И мы придём голодный люд утешить -

Прорабов перестройки в сейфах вешать

С банкирами, а из политбюро

Ловить просионистских проституток,

Кормить одной идеей десять суток

И кока-колой сполоснуть нутро!

В раздумиях, безрадостных и долгих,

Я цель страданиями укреплю

И в потрясённых глубях русской Волги

Тебя, моя княжна, не утоплю.

О, стихотворец равен полководцу,

Я оттолкну кабальную беду

И Горбачёва с Ельциным к колодцу,

Отравленному ложью, подведу.

Я верных жду, за мною нет погони:

Рабы вздохнуть свободно не хотят.

И потому рассёдланные кони

Без нас в туман погибельный летят!..

У русских фашистов, нацистов и расистов нет ни одного защитника не только на телеэкране, но много лет подряд - главы правительств России ожидовлены и агрессивны: даже синие глаза у России пытаются замутить, даже солнечное сердце России пытаются расковырять!

Был такой смазливо-разухабистый журналист Александр Невзоров, Саша, орёл, взмахивал по 600 секунд крыльями, громил демократов, закрывал собою Революцию и СССР, как Александр Матросов закрыл грудью Россию, был, да, Санек, скукожился: погарцевал, погарцевал, как педофил на кляче, и занырнул в долларовый бассейн Березовского с головою, как Боровой - в Новодворскую!.. Смылся Сашенька. Или бабушка его, любившая выпить, охранно-околымленная еврейка, с того света пригрозила пацану штыкообразным пальчиком: “Саша, не смей русским гоям пользу оказывать: гои - гои, а не народ!..”

Ума не приложу: мы, русские, - фашисты, нацисты, расисты, а нами правят ожидовленные Гайдар и Черномырдин, Кириенко и Ельцин. Попал Примаков, умный еврей, в премьеры, так сионисты долбят "масона" за "русскость" с экранов и газет, долбят его без передышки. Ишь?..

А Жириновский требует от Думы награждать каждого еврея специальным удостоверением: “Евреи - самая умная нация в мире!..” И Дума, наверное, вскоре примет закон о подобном удостоверении? Чем же, какими признаками определяет Жириновский ум и неум у народов: умением украсть и разбогатеть, обмануть и возвыситься, сподличать и раскрепоститься, обнаглеть и разорить соседа, чем, ну чем же?!

Пишут - у Жириновского двести квартир сдано в аренду, пишут, Жириновский актрисе преподнёс бриллианты и дальше? Ведь и двести квартир у него, и бриллианты преподнёс, а всё равно - не умнее Сократа, а все равно - не совестливее Сократа, а все равно - не храбрее Сократа, а всё равно - не знаменитее Сократа!.. Сократ добровольно яд выпил перед фарисеями, присудившими его к смертной казни, а Жириновский на экране, кокетничая и по-бабьи визжа, газированной водою с противником дерётся... Элегантный.

Из откровения святого Иоанна Богослова:

“Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей

И выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их - как песок морской.

И вышли на широту земли и окружили стан святых и город возлюбленный. И ниспал огонь с неба от Бога и пожрал их;

А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков.

И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места.

И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих перед Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими.

Тогда отдало море мёртвых, бывших в нём, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим.

И смерть и ад повержены в озеро огненное. Это - смерть вторая”.

Не торопитесь изымать русских из русских сёл и городов. Не спешите заполнять “русские пустоты” чужестранцами, вновь появившимися из огня и дыма СССР. Новых народов не бывает: из народов древних - молодые народы родятся, продолжая и оберегая вечный их свет и упование!..

Мы, русские, обнимаем дали и пространства. Спящие в земных и в морских глубинах слышат нас.

Всё о войне в Европе шум и слухи:

Америка на сербов ставит грозные капканы.

Эх, загрузить бы Ельцина на грудь Мадлен Олбрайт, старухи,

Быть может, попыхтев, заснули б истуканы.

Но гонит Билл её лесами и полями,

А ей истомы, старой черепахе, не хватило,

Радарами ее снабдил и кораблями

Культурный вашингтонский Чикатило.

Яга заморская в Москве метлой грозится

И на Балканах нету с ведьмой сладу никакого:

Ужель на пользу Родине нельзя с ней повозиться

Хотя бы Жириновскому заместо Примакова?..

Внучат бы нянчить ей, так нет, облезлая ворона

Нас вздумала столкнуть с драконом в поединке -

Рехнулась бабушка, видать, у фараона

Когда-то сорвалась нечаянно с ширинки!

Ай, тянет хищницу от МИДа снова к МИДу

И сладок запах ей гранаты и патрона,

Дай волю -

из России сделает лишь только пирамиду

И расстегнёт, карга, ширинку Фараона!

С Мадлен Олбрайт и Клинтону спокойней,

И нашему, пусть стукнутся на ринге

Бронею дураки, и эти бойни

Продвинутся не далее ширинки!

Пекла бы внучикам Олбрайт картофельку и кекс,

Но и Яге мозги запудрил секс.

Итог:

Евреям не нужна и неграм не нужна, а вроде неплохая,

Вот бабка и бузит, над Косовом ракетою махая.

Девочки, девчонки, девчушки конопатые, милые, Алена и Таня с Машей, цепко взявшись ладошками в ладошки, с восьмого этажа бросились и разбились: какой кровавый кошмар? Да записку оставили родителям: “Никого не вините и похороните нас в одном красно-чёрном гробу”. Имя “Дима” начертили на чём-то: на платьях ли, на листках тетрадей ли? Кошмар. Родители потрясены и учителя тоже.

Воспитанные - кровавые секты не посещали. Примечательные - не наркоманки. Лишь - видели их на дискотеках, где они заслушивались песнями групп “Руки вверх!” и “Петлюра”. Боже мой, Боже мой, на телеэкране собак и хозяев их показывают, концерты дают: собака не лезет в мешок - жиды хозяина заставляют лезть. Собака не скачет в клетку - жиды хозяина заставляют скакать. А ежели нужда возникнет брехать, а собаки тянут резину, жиды цикнут на хозяев собак и те с удовольствием берутся гавкать, подвывая, брехать, поскуливая и встряхиваясь потною шерстью: обросли гуще собак, гои!..

А вдруг у собачного гоя самоуважение в душе проснётся? Где он, исковерканный морально и нравственно гой, завершит миг угрызения, где от него освободится: в красно-чёрном гробу?! Жиды и христопродавцы, не рассекайте варварски красоту - на афише женская нога в туфельке из офиса Аллы Пугачёвой, на второй - женская спина, под халатом Филиппа Киркорова, на третьей - женские груди, пойманные лапами Басаева, на четвёртой - милую кралю, подростка, девчушку, к грязному дереву приспособил и экзекутствует над ней орангутан.

Уж лучше - Сванидзе, уж лучше - Чубайс, уж лучше - Радзинский… Жиды и христопродавцы, отстаньте от нашей невесты, отвяжитесь от нашей сестры, прекратите казнить нашу маму, седую и святую, верную и единственную Россию! Мало вам безвестных русских погребений? Мало вам братских русских могил? Мало вам скорбных обелисков?”

И Киевскую Русь не трогайте, оставьте её нам: Киевская Русь, Россия, Богородица, Иисус Христос, народ русский, непобедимый!  

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ЦЕНТРАЛЬНОГО ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО

КОМИТЕТА СОЮЗА ССР

О награждении орденами Союза ССР работников, инженеров и руководителей строительства Беломорско-балтийского канала

имени тов. Сталина

Центральный исполнительный комитет Союза ССР, рассмотрев представление Совета народных комиссаров Союза ССР с награждении орденами Союза ССР наиболее отличившихся работников, инженеров и руководителей Беломорстроя, постановляет:

Наградить орденом Ленина:

1. Ягоду Генриха Григорьевича - зам. председателя СГПУ Союза ССР.

2. Когана Лазаря Иосифовича - начальника Беломорстроя.

3. Бермана Матвея Давыдовича - начальника Главного управления исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ.

4. Фирина Семена Григорьевича - начальника Беломорско-балтийского исправительно-трудового лагеря и зам. начальника Главного управления исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ.

5. Рапопорта Якова Давыдовича - зам. начальника Беломорстроя и зам. начальника Главного управления исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ.

6. Жука Сергея Яковлевича - зам. главного инженера Беломорстроя, одного из лучших и добросовестных инженеров, своим исключительным знанием дела и огромной трудоспособностью обеспечившего качественное выполнение проектных работ.

7. Френкеля Нафталия Ароновича - пом. начальника Беломорстроя и начальника работ (совершившего в своё время преступление против государства и амнистированного ЦИК Союза ССР в 1932 г. со снятием судимости), с момента начала работ на Беломорстрое и до конца обеспечившего правильную организацию производства работ, высокое качество сооружений и проявившего большое знание дела.

8. Вержбицкого Константина Андреевича - зам. главного инженера строительства (был осужден за вредительство по статье 58 - 7 и освобождён досрочно в 1932 г.), одного из крупных инженеров, наиболее добросовестно относившегося к порученным ему работам.

Председатель Центрального исполнительного

комитета Союза ССР М. Калинин

Секретарь Центрального исполнительного

комитета Союза ССР А. Енукидзе  

Русский человек, прекращай пить: составы отравленной жижы ползут на тебя из Грузии, Молдавии, Узбекистана, с четырех сторон ползут они, удавы, а над рельсами - пульт управления, а на пульте - Ягода и Сванидзе, Берман и Гайдар, Фаня Каплан и Таня Дьяченко, Коган и Кох, Вержбицкий и Черномырдин, клювоносый Березовский и молоденький ушастик Володя Рыжков!.. Прекрати пить, уповать на Христа и прекрати каяться перед очами Богородицы: Боги не милуют христопродавцев, а ты ведь - честный, храбрый, верный, ну, скажи, скажи мне, седому поэту русскому, бессонно над Россией реющему, - зачем ты трусишь жидов и христопродавцев?! Поднимись и прогони из родных долин мокропузых мух.

На твоём гробу они - лезут в герои. На твоём гробу они - вредят и снова купаются в почестях витязей, пауки, затянутые в узел пляски и смерти, строители оросительных каналов и миллионномогильных кладбищ - для русских, для русских, для тебя, брат мой наивный!..

Скоро весна затрубит сверкающими громами. С гор моих уральских водопады в синие озера прольются. В синие, синие, широкие, широкие, как глаза России моей, оккупантами измученной и опозоренной. Грома я жду. Грозы я жду, планетарной и неудержимой. Ливня я жду, теплого и золотистоструйного, журавлей жду. Русских жду - в разинских рубахах красных. Русских жду - в княжьих одеждах огненных. Русских жду - в шеломах бронзовых да с мечами, возмездьем звенящими!

Тень клячи Агасфера и перед Союзом композиторов маячит. Шкеть эта и перед Союзом художников раскачивается. А кто на ней сидит - актер или академик, Ростропович или Солженицын, - разве лишь Союз писателей России виноват?! Вчера Никита Михалков прижал своей энергией и лукавым разумом дикобраза, Сванидзе, и телемафиози был на экране ещё более неприятен и еще более облеплен волосатой грязью. А Михалков сиял, и я желал ему здоровья, искренности, чести: за Россию нашу - вперёд!

Вчера на экране и Юрий Михайлович Лужков неопровержимо доказал:

Крым - русский, Россия без Севастополя - не Россия, и Чёрное море - море русских!.. Я готов простить Лужкову многое: готов маму его, Нюру Сыромятникову, помнить, благодарить, почитать. За Россию молюсь.

Финский паровозик, в 1917 году раскочегаренный Ильичём, сегодня отрезал от России Белоруссию и Украину, Молдавию и Грузию, Азербайджан и Казахстан. Киргизию и Туркмению, Армению и Узбекистан, Литву и Эстонию, Таджикистан и Латвию, а забуксовал в Чечне - искры высекает из-под колёс!.. Куда на подножке паровозика едут с Ильичём Строев и Селезнев, Зюганов и Ельцин, куда: в Татарстан, на Курилы, в Башкирию ли?.. Россия, Россия, а Бордюжа и Сергеев, Лебедь и Родионов, Язов и Макашов, маршалы и генералы русские, вместе собраться не могут и спасти нашу седую Родину, измордованную , осмеянную и нищую - ой!..

Гляньте, татарская конница, гляньте, башкирская конница, гляньте, ингушская конница и русская, русская конница на Турецкую крепость за Скобелевым летят. Полководец - в кителе белом. Облак белый - над бушуюшей армией. Куст черёмухи белый - цветущий, лепестковый. Вьюга моя вьюга, белопенная, святая слава русская, прикрой ты Россию мою крыльями белыми, навей ты силы ей богатырские, и пусть под белою ночью сражений взлетит в белое небо луна белая - кубком серебристым, белой чашею:

- За братство народов и воинов России!..

- За свет и бессмертье Родины!..

У нищего сильней любовь к свободам.

А властелин - хозяин не всегда.

И потому одна под небосводом

Опять не спит полночная звезда.

Был юным я, лучи ее сверкали,

Весёлым был,

теперь угрюм и сед,

И всё равно летит в немые дали

Её высокий серебристый свет.

Гореть во мгле - трагичное искусство,

Лишь погаси и сердце кинет в дрожь:

Возникнет мир, в котором пусто, пусто,

На брошенное кладбище похож.

Когда тебя крылами я касаюсь,

Веду тебя между иных планет,

Я ничего уже не опасаюсь,

Ведь смерти нет и вечной бездны нет.

Наверное, не понята другими,

Горит звезда зажжённая, горит,

Вот так и мне твоё родное имя

О радости недолгой говорит.

Но древний путь вздыхает перед нами,

Струится дым селений сквозь года,

Пока горит упрямо за холмами

Горит одна,

последняя звезда!..

Красоту не опровергнешь, и соловьиный цвет черёмухи не остепенишь.

Чуть ли не через номер “Московский комсомолец” радеет о легализации борделей, наголо раздевая фразами и фотоснимками ребёнка, жену, мать, разрушая таинство святости любви, выставляя на показ нам всю сексуальную грязь потаскух и педерастов, а "Комсомольская правда" еще азартнее рекламирует нагих учениц и учеников. Ну, скажите, немцы, докатившись танками до Волги, фашисты, позволяли себе этакое?

Кто же - фашисты? Мы - русские, завоёванная расистами нация, гои мы, расфасованные по притонам, экранам, газетам, журналам, базарам и чеченским темницам, гои, допустившие палачей и мерзавцев на кухни, в спальни, даже в храмы: митрополит - ханыга, воротила, алмазами и алкоголем орудующий. Козленок, тот - вывез, выкрал, на миллиарды долларов ювелирных исторических ценностей из России, а этот - спекуляциями догнал и перегнал афёрную прыть негодяя. Не баркашовцы же грабят нас?

А Лужков и Михалков - пузыри пускают над креслом президентским, а Строев и Селезнёв, Зюганов и Примаков - Крым преподносят кому: народу украинскому, русскому народу добро преподносят? Повторяю: туркам и НАТО, туркам и НАТО! И грустно наблюдать: финскому паровозику Ильича продажный президент России и продажное правительство России, поддержанное русскими христопродавцами, иудами, агасферами, открыли шлагбаум!

А коммунистка, защитница Дома Советов, юрист, русская патриотка Светлана Горячева ладошкою затейливо финтиклит притулившимся на подножке дармоедам и врунам, ничем не отличающимся от Хазбулатова и Руцкого, Черномырдина и Грачёва: за спиною русского народа и других народов России Крым торганули. Севастополь, славу русскую, торганули и замолкли, молоко глотают от бурёнки, натовцами подаренной им. Жиды.

Финтикли, Светлана Горячева, ладошкою предателям, увозяшим на финском паровозике Крым и Севастополь. Вы для меня теперь - не краше Старовойтовой и Олбрайт: вас, трёх мадам, пахнущих псинной политикой, заткнуть бы в седло и на Агасферовой кляче, припугнув её, прогнать бы по России, вас, забывших пестовать внуков и правнуков, вас, обделённых сексуальными поощрениями, - не до любви же божественной вам?..  

Глава 4.

Трибуны, трибуны... Жареные дела и дела: с кем в сауне мылился министр юстиции Ковалев, кого, Сашу или Васю, Галю или Мадлен Олбрайт, Жириновский лишил девственности?.. Рехнулись на сексуальных тайнах, выплывших из презервативных бассейнов или окочурились рассудком от постигшей их, депутатов и сенаторов, их, министров и банкиров, постигшей импотенции, навалившейся на них, закормленных привилегиями обжор? Надо нам окончательно оглупеть, чтобы всерьёз ждать от правительства России и парламента её каких-то сдвигов на улучшение быта и нравственной ориентации народа: не будет этого!

Президент, правительство, Совет Федерации, Дума, демократы и оппозиция, лжереформаторы и партии сквозь увеличительные стёкла рассматривают простыни, на которых возились или не возились с бабами или с мальчиками Ковалёв, Жириновский, Скуратов: удивляются - и генпрокурор ползёт в постель к проститутке? Но не удивляются и стараются запамятовать расхитителей царских драгоценностей, ворюг, убийц, новоиспечённых банкиров и заводчиков. Чем нынешние политиканы отличаются от членов политбюро, ленинцев, предавших КПСС и СССР, чем?!

Сытая, гладкая - на трибуне Светлана Горячева: “Я боевик - Светлана Горячева защищавшая в октябре 1993 года Дом Советов!” Да, я слышал - Горячева тогда зачитывала длинный список полков и дивизий в армии нашей, перешедших на их сторону, на сторону Верховного Совета России, переползших на сторону "девочки"... Я сказал тогда поэту Владимиру Фомичеву: "Дура, ничего у нас нет: ни полков, ни дивизий, даже укомплектованного солдата нет!.." Ни один член Политбюро не попросил у народа прощения, не попросили и провокаторы - Хазбулатов и Руцкой, не попросили и гэкачеписты, сунули народ в раскалённый ад - и теперь жалуются коллективно на Таньку Ельцину, мол, она, Танька, бессовестнее и властолюбивее Гальки Брежневой. Дьяченко Тане, замутивший и без неё зачумлённый алкоголем калган Ельцина, отца своего, есть чего пугаться: гнев народный не испаряется во времени.

Израиль и Америка ссорят ислам и Россию. Югославия - проверка их фашистской теории на практике. Телевидение России ерошит и ерошит отношения между русскими и турками, между китайцами и русскими, между русскими и арабами. Дальнейшая перспектива России - выжимание русских с территорий Севера, с территорий Дальнего Востока: Курилы измотал Ельцин, мало - до Камчатки добрался, Верховный Главнокомандующий, белобилетник, украденной гранатой убивший в детстве двух сверстников и оторвавший себе половину кисти на руке. Яркая биография бандюги.

- Я поднимаю бокал! Я поднимаю бокал! - рычит он в Кремле, принимая выпускников военных академий. "Я поднимаю бокал!.." А кто ты, что твоё продажно-бездарное "я", что? Твое "я" - нищая Россия, согнутая в дугу Западом, взявшим нас под жандармский экономический, военный, политический и территориальный контроль. Твоё "я" - звон нищего подаяния старухам и старикам на трамвайных остановках и переходах в метро, твоё "я" - бездетные семьи русского нищего народа, твоё "я" - русские изнасилованные невесты в Чечне, русские несчастные жены, вытолкнутые в гаремы Саудовской Аравии и Ливана, Кувейта и Бахрейна.

- Никто, кроме меня, президента России, не имеет права прикоснуться к Немцову!.. - Какой кошмар. К сексуальному Ильичу "прикосновение" имели Зиновьев и Троцкий, кавалеры его... А к Немцову - один Ельцин... Нашествие голубых!.. Лжереформаторы, грабители, развратники, убийцы, завербованные шпионы, уроды, педерасты правят ныне Россией. У нас нет государства сегодня, нет. Нет у нас и армии ныне. Суда нет. Конституции нет. Есть жидо-масонская кодла, мчащаяся на джипах, летающая на вертолетах, плаваюшая на крейсерах. Кодла, жрущая в Кремле, лгущая на экранах и сценах. Кусачая мразь, уничтожающая Россию.

В Индии я наткнулся на зараслевое гнойное болото. Грязь, мусор, нечистоты, солнечный жар, сверкающая мухами, комарами, шипящая ползучими гадами жижа, а посреди жижы - опохмельномордый воняет бегемот: ни повернуться ему, ни вздохнуть, брюхом погружённый в испражнения, молчит. А разве он не имеет права рявкнуть: "Я поднимаю бокал!"..

Толпятся возле трибун Думы, толпятся возле трибун Совета Федерации зачумлённые речами политгении, а русский народ в сионистской узде.

"Когда Гарант заставит с Примаковым распроститься,

Тогда компартия к народу обратится,

Сказал Зюганов,- ибо наш народ

Решит задачу ту наоборот:

Поможет нам с Гарантом распроститься,

А Примаков опять в премьеры возвратится!"..

Шел дождь.

Воняло над Москвой телевещанье.

И мы поверили в святые обещанья.

Очнулись, на дворе весенняя погода -

Ни Примакова нету, ни народа!

Гарант сидит в Кремле, а Березовский под Парижем.

Россия продана Чубайсам красно-рыжим

И по Садовому кольцу во весь опор

На джипе обгоняет вора вор.

В Большом театре из "Аиды" арии,

Наверно, и подзадержались пролетарии.

Иначе бы они одёрнули бульдога.

Зверь многих покусал и распугал, ай, много,

Министры, сейфы прихватив, а там алмазы.

Сбежали от него подальше, от заразы?

Итог:

Он в ЦКБ теперь лежит, они в ЮАР грустят,

Но одинаково каратами хрустят...

Я знаю учёных и конструкторов, генералов и министров, чьи сынки и доченьки растыканы по фирмам и академиям Израиля и США, отцы-реформаторы упорядочили судьбу деточек обычнее: легче и достойнее за доллар осваивать чужие страны, чем за бомжистый рубль Россию из мусорной ямы выволакивать, наследники корифеев наших улизнули вовремя.

Обоюдная связь и взаимозависимость лжереформаторов и лжепатриотов уже давно просматривается фактически: не над долларовыми купюрами, так над газовыми комплексами, не над ними, так над золотом и банковскими махинациями, а не над ними, так над кадровыми перетасовками, вихляниями президента и загогулинами Думы, Совет же Федерации, если внимательней поизучать "соломонохрамовый лик" Строева, сплошь состоя из бывших партсекретарей и предисполкомов, измочалился, и не каждая проститутка согласится поменяться с ним имиджем...

Народ верит: Ельцин лежит в холодильнике, а его двойник усердно выполняет указания НАТО, Сиона, Масонства, МВФ и миллиардерской банды СМИ. Но при здравствующем настоящем Ельцине положение государства могло быть еще трагичнее: предатель вместе с Горбачёвым раздаривал и проторговывал СССР. Двойник нагл, но глуповатее и робче!..

"Выдвиженец КПРФ. председатель Госдумы принял все меры для обеспечения запланированной внедумскими структурами акции. Г. Селезнёв рьяно оправдывает доверие своих новых друзей - Гусмана, Каспарова, Лужкова, Неверова, Церетели, Чубайса, Шаккума - из масонской организации "Орден Орла". Председатель орденского капитула Павел Бунич вручил Орден Орла Геннадию Селезнёву 18 сентября прошлого года в кругу единомышленников в Гербовом зале Государственной Думы (по уставу этой организации Орденом Орла награждаются только члены Ордена)". Далее я цитирую выборочно материалы из газеты "Дуэль":

"Г. Зюганову пришлось трижды обращаться к депутатам с пламенными призывами одобрить договор о дружбе с Украиной. По этому договору мы признаём незыблемость государственных границ Украины, произвольно начертанных генсеками, как внутренних административных границ страны. В результате ратификации договора Россия на вечные времена лишается Новороссии, Крыма и даже Севастополя, хотя закрытый город Севастополь никогда и никем не передавался Советской Украине, в отличие от других спорных территорий.

В первые годы советской власти различными указами партийно-государственных органов были переданы Советской Украине Донбасс, Харьков, Николаев, Одесса. Екатеринославль (Днепропетровск). Нелишне напомнить, что государства "Украина" никогда не существовало и внутренние границы этой советсткой республики при её отделении, должны были превратиться в предмет серьёзных переговоров". И далее тот же В.В. Селиванов пишет в газете "Дуэль", № 3, 1999 г.:

"Мировая закулиса и политический режим Украины неуклонно вовлекают страну в военный блок НАТО. Единственным препятствием на этом пути были территориальные разногласия с Россией". А другой автор, Александр Головенко, в газете "Дуэль", № 3 /94/ за январь 1999 г. сообщает: "А началось вот что: доверенные лица Г. Зюганова бегали по рядам и смотрели, кто как из фракции КПРФ голосует. И всё-таки нашлись в ней четыре честных и бесстрашных депутата, высказавшие свою резко отрицательную оценку "договору о предательстве": Татьяна Астраханкина. Владимир Громов, Насима Столярова. Анатолий Чехоев...

Принципиальности председателя Комитета по безопасности нашей Родины В. Илюхина, генерала А. Макашова, знаменосца Победы В. Варенникова или брянского рабочего В. Шандыбина хватило лишь на то, чтобы уклониться от голосования. Среди сторонников нарушения территориальной целостности России, предавших русских соотечественников на Украине, вся верхушка фракции КПРФ. А именно: А. Апарина. Г. Зюганов, Ю. Белов, Н. Биндюков, С. Горячева, В. Зоркальцев, А. Куваев, В. Купцов, А. Лукьянов. С. Решульский. Г. Селезнёв. В. Шевелуха... Всего 107 предателей-приспособленцев (из 128 депутатов фракции). Их, считает Авалиани, надо разделить на два лагеря - дураков и подлецов”. Ничего себе, да?.. Борцы за Россию и за народ русский?

Кто щедрее проявил себя на разбазариваниях русских просторов. Ельцин или Горбачёв, Гайдар им Черномырдин, омерзительные реформаторы, заморские вши или наши русские патриоты?.. О ком бессоннее скорбит народный трибунал? Агасферы.

Раны мои не зажили и кровь моя ещё каплет из сердца с тех пор, когда изменники нанесли смертельный удар по СССР, ныне они же, на глазах моих, глазах русского поэта, убивают Россию. Господи, родной Христос мой, ежели рухнет моя Россия, убери ты меня из жизни, не дай мне мучиться её трагедией и её гибелью: русский поэт - я никогда не примирюсь со смертью моей Родины, никогда и никогда не прощу убийц России, синеглазой невесты моей, сестры моей одинокой, матери моей седой, беззаветной и святой, как Богородицы, жены моей, работящей и терпеливой, любимой моей, чей образ всюду со мною:

Жизнь от Бога и страсти от Бога.

Радость прячется в истине дней...

Вот и кажется уже дорога.

Горы круче и дали темней.

Сколько ветры садов покрушили,

Трав помяли, роняя кресты?

То ли птица на чёрной вершине,

То ли крылья расправила ты.

Что-то в русских разбужено злое.

Ну а верность молчит взаперти.

Я стою под гранитной скалою

И, пожалуй, к тебе не взойти.

Всё я ведаю и принимаю.

Не боясь погибать на земле:

Если прыгнешь - возьму и поймаю.

А замедлеешь - канешь во мгле.

Свет не вижу, не слышу молву я,

Колокольный не льётся прибой.

Пусть огонь моего поцелуя

Никогда не умрёт над тобой.

Не заслуга - поодаль держаться.,

Где звенят и сверкают мечи.

...Это листья шумят и кружатся,

Это звёзды рыдают в ночи.

Девчушки-то... В Балашихе-то... А разве нас, людей русских, в рабство ордынцам продали? Разве нас некоторые депутаты Думы распяли в постелях и на крестах?!.. Разве Россия, разве Дума, разве Совет Федерации иудами кишит, как "перегретый сарайный навоз червями”, и разве Билл Клинтон преподаёт у нас жестокость и распутство?

В газете "Советская Россия" молоденькая Галина Новак плачется: "Меня Жириновский вызвал первую. Я зашла к нему в спальню, он предложил сесть к нему поближе. С надменным видом он сказал, что уже помог моим родным, дал им 10 тысяч рублей, и чтоб я не думала, что такие деньги так просто дают. Он сказал, что я должна за это расплатиться, раз в неделю с ним спать и делать ему массаж, затем он: насильно уложил меня в кровать и безжалостно начал меня насиловать. Я оказалась в безвыходной ситуации, на мои крики никто не отзывался. Жириновский меня сильно кусал и при этом совершал постыдное совокупление. Меня трясло и я с трудом сдерживала рвоту... Затем Жириновский предложил оральный секс. Я категорически отказалась, он докончил до конца акт, кричал, как ненормальный..." Вечный Жид.

25 мая 1999 г. в "Советской России" Галя Новак нам с вами, офицеры и академики, сталевары и космонавты, учителя и врачи, лётчики и таксисты, поэты и милиционеры, да, нам, нам с вами горько рассказывает: "Каждый день Жириновский ездил в гей-клуб. Туда ходят "голубые". И привозил себе оттуда трех-четырех мальчишек... Никто из охраны и не скрывал, что Жириновский - "голубой".

Нашествие на русский Красный Кремль "голубых" ничтожеств, воров и циников, мужеложцев и предателей библейских времен в зените.

Как верить ей, Галине Новак, и как ей не верить? Не реклама ли? "2 апреля сего года в 23 часа ночи меня опять вызвал Жириновский. Зайдя в дом, я спросила: "Где шеф и чего он хочет?" Помощник его Альберт (тоже голубой, он сам сказал) ответил, что Жириновский в сауне и что он хочет со мной поговорить. Картина, представшая моим глазам, оказалась ужасной. Увидела в бассейне трёх молодых людей лет - 16 - 17 - 18, голых. В бассейне, также голый, находился Жириновский. Он обнимал и целовал одного из парней, которого звали Сашей, и при этом совершал с ним прямо в бассейне половой акт... Не отрываясь от своего занятия, он сказал, чтоб я разделась и разделила их "приятную компанию". При этом один из парней преградил мне дорогу, чтоб я не убежала”. Я не поверил бы, но газета "Советская Россия" печатает слово живого человека, горе и страдание медички, несчастной и растерзанной до полупогибели негодяем? Как не верить?

А Жириновский катается по экрану, антинародному и антирусскому, агитирует белгородцев голосовать за него, лидера ЛДПР, кандидата в губернаторы, нацелившегося победить на выборах. Выступает, юлит и пританцовывает на подмостках, обещает, прогнозирует, очаровывает. Если Жириновский - мерзавец и садист, почему он не за решеткой, а если он - порядочный гражданин и деятель, почему не за решеткой те, кто оклеветал патриота и защитника демократии в России?..

Правда, у нас, в стране нашей, удивляться нечему: сам президент Ельцин разбазарил Россию, расстрелял безоружных и безвинных сограждан и после казнительной операции - вновь президент России, продолжаюший умерщвлять Россию, растранжиривать народное добро и славу, ненавидящий всё русское, всё то, что радовало и держало на земле пахаря и солдата, художника и философа, президент чужее шпиона, ненасытнее врага, безумнее изменника! Президент, допустивший возможность красть людей, детей и женщин, стариков и старух, священников и простых тружеников, такой президент даст фору и Жириновскому.

Тургеневские соловьи, есенинские берёзы, блоковская незнакомка, Пушкинское Болдино, вам ли суждено сгинуть по приказу хама?..

Для любви, а не раздора

Жизнь в страданьях рождена,

Вот и я уйду с простора,

Ты останешься одна.

И когда на сердце жёстко

Ляжет дума и тоска,

Прошумит, светясь, берёзка

Юным ливнем у виска.

Ветер травы не погубит,

Месяц - звёзды не убил,

Но тебя не приголубит,

Не обнимет - кто любил.

Ветер, ветер, вьюга, вьюга,

Ночью стонет, плачет днём,

Только в той стране друг друга

Мы с тобою не найдём.

Лишь под яблоневый лепет

В час любви ещё не раз

В синеву уронит лебедь

Песню грустную о нас.

Любовь и красота, нежность и верность, терпение и храбрость, радость - ты не один, счастье - с тобою душа трепетная, окрылённость - вас двое, а с вами - серебристое поле ржаное, с вами - небо русское, колокольное, с вами - народ мудрый, через века очертивший и создавший лик России: кто посягнёт на любовь, кто посягнёт на верность и отвагу?!.. Мы - русские, мы - лебеди белопёрые, мы - воины, с Куликова Поля в бессмертье идущие. За нами - правда и слава.

Эй, вы, депутаты и сенаторы, те, которые тихо замалчивают грабителей русского золота, торгашей русскими территориями, те, эй, депутаты и, простите за выражение, сенаторы, да и вы, министры и премьеры, вы, вы, ограбившие семьи, где даже теперь ребёнок не родится - чем кормить? - вы, кровавые хорьки, вы, христопродавцы, русские или жиды, жиды или русские, придёт наш срок торжеств, ведь чаша переполнена кровью русской, сволочи, вы, вы пьёте, отдуваясь, кровь нашу, ратную, вы знайте: нет, никто не забыт, и ничто не забыто!.. За движения групп - скрываетесь. За партии - прячетесь. За имя России - заныриваете. За спиною Христа - шушукаетесь. На Голгофе - распятие имитируете. Вы - нерадивые высмертки религий и революций, плюгавые продолжатели идей Малют и Ильичей, Берий и Марксов, место Лобное напротив Кремля - неизбежность ваша, кара ваша!.. Фарисеи.

Балашихинские девчонки-то с этажа вниз головою, вниз головою бросились, а вы, думско-федератовские шлюхи, кусаетесь трусливо и жалко, а изнасилуют вас жириновские, в газетёнки вопли тащите, подчиняясь сексуальному брюху: всех бы вас, испачканных похотью Жириновского, я согнал бы у саратовского губернатора Аяцкова в бардачном доме и таскай вас по грязным постелям педерасты и взбодренные анашой маньяки на венерический бал. Клинтона нет на вас, шкуры.

У вас даже своей Моники нет. Вас Жириновский тягает по бассейнам дачным, тягает вас по кроватям немытым, голый и потный, он, самец ближневосточного гарема, крутит перед вами жидовской жиганской атрибутикой, а вы? Эх, вы, народные избранники, эх, вы, коммунисты, ленинцы, герои марксистской таёжной бороды, трибунники и митинговщики, плакатчики и лозунгисты, эх, вы, менялы и заики, болтуны и лавочники, политиканы и кабинетчики, доктора наук, политологи и экономисты, вы - кровавая накипь на изуродованном войнами и тюрьмами богатырском теле народа русского, вот вы кто?.. Омасоненные блатяги, артисты кукольные, персонажи актуальных басен.

Свердловский борух иль кремлёвский боров

Вновь показал нам аппетит и норов,

Смотря на вице и премьеров рать

И чавкая: "Кого б ещё сожрать,

Силаев улизнул - своя программа,

А у Гайдара нет мозгов ни грамма,

А Черномырдин, тот газпромовскою попой

Мухлюет в Югославии перед Европой,

Ну, Кириенко, щуплый карапузик,

Шустер, вонюч, как привокзальный тузик,

Чубайс, щетину медную не сбрей, -

Палач, а сбрей - прибалт или еврей,

Попробовать Немцова - голубой,

Сысуева?!.."

И опроверг себя же: "Бог с тобой,

От этого мерзавца толку никакого!"

И шуранул в отставку Примакова.

Разгневался, не застегнув мотню,

Гарант потребовал кровавое меню.

Но, к счастью, людоед теперь не страшен,

В Кремле главмилиционер Степашин

И он не реформатора московского -

Подсунет борову юриста Жириновского.

Итог:

А Вольфович, известный педераст,

За выгоду скоту любому даст!..

Завидует же Аяцков, губернатор Саратовской области, Монике, но разве он, Аяцков, один такой темпераментный и по-бабьи искренний в Совете Федерации? Вопрос архитрагический: захочет ли Билл Клинтон поменять разведчицу на губернатора, может, ему и президента нашего мало, вот и утешается израильскою потаскухой. Клячей.

Светлане Горячевой я, после систематических анализов ситуации в России, заявляю: надо, не мешкая, пока она здоровенная и темпераментная баба, срочно забеременеть от мужчины, близкого ей по идеям или равного ей марксиста, немедленно забеременеть, да не просто раз только забеременеть, а рожать и рожать, забросив Государственную Думу, позабыв коврик, зовущий к трибуне, рожать, рожать, рожать, рожать, не политиканя, а пополняя армию России патриотами, солдатами, сержантами, майорами, рожать, аж пусть трепещут ельцинисты, хилые и украденным самогоном воняющие!..

Жириновский - держится ничего: мог бы и поспособствовать приросту населения в России, ведь ему, полководцу, к Индии прорыв нужен, армии нужны, русский, русский, заквашенный на еврействе патриот, к сожалению, зело опасен гремучей генетической смесью. Взрывается из-за пустяковой искры и, как одноглазый генерал израильский Даян по арабам, Жириновский, патриот русский, бьёт по русским, вихляя сучьим задом перед Ельциным, ожидовленным уральским Агасфером.

Кого мы имеем в арсенале наших русских надежд, а?.. Витязи, на шее у них масонские крестики, ложевые знаки, у них, Лужкова, Лебедя, Зюганова, Селезнёва, патриотов русских, нет мочи одолеть Таньку Ельцину, Таньку Дьяченко, она, баба, еврействующая женщина, она и обставляет на каждом шагу - оскудевшей империей правит и хохочет над ними, как над голубыми способна хохотать заслуженная на панели проститутка. Галька Брежнева и Светка Сталина скромнее были её.

Илюхина я уважаю: у него брюки подтянуты, а вот, например, по Госдуме Лукьянов передвигается всегда с приспущенными штанами, неужели он, спеша в Думу, утречком забегает в особняк Владимира Вольфовича Жириновского, а и Галина Новак его не ревнует?.. Взялся б генерал Лебедь за них, а не возьмётся: шансы упущены и развеяны.

А голубые привередливы: Гайдара не хотят, Чубайс нравится Ельцину, а Явлинский сам будто сорвался с хрена - носится по экранам и, поддёргивая шаровары, стучит и стучит на правительства России.  

Глава 5.

Какой кошмар: считать себя русскими, по паспорту хотя бы, считать себя русскими поэтами, русскими прозаиками, режиссёрами русскими, композиторами русскими, втираться, вползать в каждую щель русской действительности, учить детей и внуков на русском языке, дышать, толстеть и благополучно картавить по-русски, за счёт русского народа, загорать на пляжах Туниса и Турции, Америки и Франции, Италии и Израиля - и презирать народ русский, народ - свинью, которую они на экране потрошили, объявляя тем самым смерть русским!.. Как можно, цитируя Пушкина, ненавидеть его народ?

И горд и наг пришёл Разврат,

И перед ним сердца застыли,

За власть Отечество забыли,

За злато продал брата брат.

Рекли безумцы: нет Свободы

И им поверили народы...

Как можно, цитируя Есенина, ненавидеть его народ?

Не знаю, болен я

Или не болен,

Но только мысли

Бродят невпопад.

В ушах могильный

Стук лопат

С рыданьем дальних

Колоколен.

Русские, перестаньте ждать от них, этих дебильных и озлобленных жидов и христопродавцев, перестаньте ждать от них порядочности и уважения, они, жиды и христопродавцы, давно равны чеченским изуверам, отрезающим уши малолетним русским, насилующим грудных детей русских, но - трусливее: сидят на экранах и в редакциях, торчат на трибунах совещаний, форумов, комиссий, конкурсов, торговых палат, специалисты по надувательству и жутким венерическим заболеваниям и эпидемиям.

Еврейский патриот, московский мэр Лужков,

С ним Лещенко, Кобзон и Винокур,

Арбатская компания дружков,

Слетала в Израиль

попробовать чесночных кур.

Подвыпили, заверещали, счастья не тая:

"Мой Тель-Авив!", "Москва моя!"..

Шёл мимо диссидент, саратовский Абраша:

"Отстали вы, Москва давно уж наша,

Ну, а "Москва моя, Москва моя!"

Отчаянно зубрил в чекистском вузе я,

А вы, чай, не убогие студенты,

И здесь у вас торги и дивиденты?

И не одна Москва, а вся Россия наша!"

Им строго указал майор ГБ Абраша.

С тех пор Лужков

лишь на Поклонной передвинет ногу,

Упрётся лысиною в синагогу

И вновь: "Мой Тель-Авив!", "Москва моя!"

Поют жиды, восторга не тая,

Ему подтягивает Лещенко, Кобзон,

Бурбулис, Кох, Чубайс и Урензон,

Сысуев, Кириенко не молчит,

Заслышав, как в Барвихе бегемот фырчит,

Обмоченный дурак, а вот в большом почёте,

И даже в ЦРУ на кадровом учёте...

Итог:

А Березовский, Радзиховский и Попцов,

Радзинский и Разгон, Сванидзе и Немцов

Ведут себя немножечко стыдливо,

А ведь они - орлята Тель-Авива!..

Я, разумеется, человек не нормальный, а взятый и закрученный, как сорванный с дерева лист, русской нищетой, сиротством русским и горем русским, воющим сумасшедшей вдовою под слепыми окошками русских изб, скособоченных революционными, перестроечно-реформаторскими и военными ветрами: места мне спокойного нет на земле родимой!..

На какой земле погибло в тюрьмах столько народу? А какая земля схоронила на трактах и площадях чужих стран столько воинов, солдат, освободителей своих? А из какой партии, кроме ленинской, моей святой и непобедимой КПСС, вылупилось и озверело столько изменников, палачей и заклятых врагов народа? Ленину вперекор - Троцкий. Сталину вспять - Хрущёв. Брежневу в назидание - Андропов. А Ягода и Горбачёв? А Берия и Ельцин? А Ежов и Яковлев? А Власов и Грачёв? А Шеварднадзе и юный Чубайс? А Кравчук и отполированнолобый головастик Гайдар? А Шушкевич и Назарбаев? А ленинцы советской Прибалтики? А краснопогонный генерал и совминовец СССР - Алиев? А ВЛКСМ - торгаши и банкиры, содержатели игорных и бордельных пристанищ?.. Жиды и христопродавцы.

Гитлеровские министры и генералы, экономисты и философы на чужие пространства зарились, Германию, фашисты, подрасширить наметили за кратчайшие сроки, а политбюровские ленинцы и орлята комсомола снесли и растоптали границы СССР в мгновение ока, а ведь присягали Родине у гроба Александра Невского и Александра Матросова!.. Жабы века.

Какой кошмар - проторговать величайшую державу мира, ограбить её народы, унизить, опозорить их и натравить их: крестьянина на крестьянина, рабочего на рабочего?! И о Дзержинском дискуссию заварили: русская кровь свежо шибает в шакальи ноздри разбухших прорабов...

Александр Шохин, Борис Фёдоров, у, сатанинская стая мерзавцев, нашествие Антихриста, тысячеликость его, ядовитость его и змеиный извив его - всё, всё сосредоточено в прицеле, в прицеле на русское распахнутое сердце, в совесть русскую, в русскую душу необманную, в народ русский, в Россию, в Россию беззащитную!..

Если даже и не касаться общего удушья, напущенного на Россию сионистско-масонской бандой жидов и христопродавцев, а заглянуть лишь за телеэкран - ай, яй, яй!.. Заняты хвостатые черти декорациями русской жизни, играют её: корову доят - реклама, прокладки примеряют - реклама, деду зубы чинят - реклама, румяная невеста к жениху прижалась - реклама, и везде - несостоятельность психологическая, трусливая ближневосточная развращённая голубизна, похоть, ложь и ворье, восхищение хрипловатым баритонишком доллара американского, не врачующим звоном колокола, не сиянием храма православного, а хрипом доллара. Чужие они, сванидзе, для нас, чужие и дикобразные!..

А Евтушенко, Искандер, Жванецкий, Винокур, Задорнов - пародия на русских, неуклюжая и слабоумная эпиграмма: жиды сами себя исказили, но им, соискателям "русской натуры", и в башку не встрянет банальная нота сомнения и покаяния. Оккупация. С Кремля, от Ельцина, и до районной газетенки, до джинсового журналистика, клопика, - оккупация ими нас, патриотов, скованных по рукам и ногам золотой цепью доллара.

Если Жванецкий - большой писатель, то бездарный Самуил Маршак - классик русской литературы, выше Льва Толстого, а наивно числящий себя большим русским прозаиком Фазиль Искандер - гениальный Михаил Юрьевич Лермонтов, только без дуэли и Пензенской губернии. А Константин Симонов - настольный лирик Генераллисимуса Иосифа Виссарионовича Сталина. Сиониствующие Генрих Боровик и Евгений Киселев - политобозреватели, в "советниках" у антирусских правительств. Американский доллар обобрал слесаря и академика, солдата и офицера, придвинул к могиле ветеранов труда и войны. Доллар - Вечный Жид Агасфер на кляче.

Из нас, людей русских, вытащили душу и перед божьими очами нашими - плюют в неё, сморкаются в неё волосатые упыри, мнут её паршивыми лапами, высоко поднимают её на штыках глумливого скабреза, а она, душа русская, как Христос на кресте, всё ещё стонет, живая, тянется к нам, русским, воскрешаемая русскими страданиями, грозными и неостановимыми: русские, объединяйтесь, вы - русские!..

Бандиты, захватив давно совучрежденья,

Явились к Черномырдину поздравить в день рожденья,

И ну дарить ножи, кастеты, сабли, пистолеты,

Алмазно-золотые вилки, топоры и амулеты,

Поскольку личным он, а не чужим горбом

Приватизировал всего-то лишь "Газпром"...

Когда ж закончатся опального борца мытарства,

Мы изберем его главою государства,

Который от забот свалившихся устанет

И митингующих расстреливать ещё разок не станет.

От мыслей сих трухнул и президент,

Примчался на банкет, как чей-то резидент,

К уволенному им самим премьеру:

Живи среди волков, да знай в их сварах меру!

Бандит, на случай, обласкал бандита,

Такая на Руси теперь элита.

Мохнатый тележид сквозь дождь жемчужных слез

Степанычу "Георгия" поднёс.

Наверно, дед жида при следственной загрузке

Героя кокнул где-нибудь в кутузке.

Один Басаев не приехал - загордился:

Мол, я вобче убийцею родился,

А эти в паханы себя продвинуть рады,

Но кто они?.. Сплошные партократы,

Не дедушка Мазай, средь радужных боевиков

Мелькнул политбюровский член, упитанный Рыжков,

И свойски подмигнул дальневосточной лани,

Жующей курочку, Горячевой Светлане.

Итог:

Конечно, воры далеко не нация,

Но и у них - в чести субординация!..

Вечному Жиду Вселенной Агасферу мало клячи. Америке мало Ирака. Самолёты-невидимки виснут и виснут над Югославией. Сербы, прямые и высокие сербы, имя ваше - серебристое, сербы, как снег русский под Рязанью, как звенящий свист пурги, катится он, сверкая именем вашим, сербы!.. Катится, катится - в русское сердце, опахивая седую голову серебристую России, матери святоокой, Богородицы величавой: победа непременно - за сербами! Победа непременно, за русскими! С нами Бог.

Жиды - предатели. А предатели среди любых народов есть. Жиды есть. Не евреи, не русские, не коми, не манси, а жиды, агасферы, сосущие со цветов русских - мёд, с прерий американских - доллар, с английских садов - стерлинг, жиды - не люди, жиды - не существа вменяемые, а лазутчики и бандиты, грабители и спекулянты, захватчики и приватизаторы, торговцы наркотиками, совестью и государствами: наш маньяк - Россию подставил под прицелы натовских бомбардировщиков через Балканы, через кровь и слезы славян, через могилы сербов, маньяк рекомендовал путь томагавкам на Москву!.. Вонючий бронтозавр.

Ежели он, Ельцин, к примеру, русский, то кто же тогда - жид, кто же тогда - изменник, ворюга, предатель, а Дума раскорячилась и таращит на него зенки - отвергать его импичментом или не отвергать: отвергать, отстранять, убирать, руки завести за спину, накинуть на культи его изуродованные, накинуть наручники и к суду, к суду его!..

Я плохо разбираюсь в политике и в политиках. Зюганов точно о нём, вонючем бронтозавре, заявляет, точно, а зачем Зюганову звать патриотов защищать правительство Примакова, зачем? Кому это честное правительство помогло? Кого арестовала правительственная власть: Чубайса, Ельцина, Коха, Гайдара, Немцова. Кириенко, Явлинского, кого арестовала, спрашиваю?! И почему патриоты должны её защищать?

Славянская Сербия под каблуком одутлорожих янки, сербы, сербы, свечи Христовы, богатыри пространства славянского, воины Бога - под натовскими христопродавцами, но миг воскрешения истины и свет, свет славянского победоносного возмездья неодолим: он - в душах русских Христом лелеемых, в очах славянских, Богородицей исцелованных и ею же хранимых!.. Мы - дети Богородицы. Мы - сыны Богородицы. Мы - защитники молитвы православной, мы - за Христом с креста сошедшие мученики правды и братства, мученики верности и любви!..

Чехи молчат. Поляки молчат. Украинцы молчат. А президент Кучма галстук поправляет, подтягивает штаны:

- Треба шукать... Треба шукать...

- Чего шукать-то?..

- Як крызис отгорнуть!..

И шукают - манеру и метод ищут: не помочь сербам, а вроде помочь, не послать героям оружие, а вроде послать!.. Олбрайт их перепугала.

Славянские вожди!.. Лакеи и нюни! Прихлебатели и хитрецы!.. Танки послать надо. Истребители взмыть в небо и послать надо. Ракеты поднять и послать надо! Русских солдат послать надо! Оробели, под окнами Кремля сволочи и жиды, враги и христопродавцы танцуют, хмелеют, развратничают, издеваются над нами, русскими, над Россией-матерью, Богородицей нашей, издеваются головастиковые Гайдары и Кохи, экранные Киселёвы и объевшиеся жареного секса Швытко, безобразные и подлые, а Степашин, а Путин, а Сергеев, не из единого ли они лягушиного гнезда, не единой ли они отравно-болотной стаи выползни?

Русский мальчик, отомсти им за свою изнасилованную сестрёнку!..

Русская девочка, плюнь им в распутную морду!..

Русский воитель, проснись, отряхни мерзавцев с земли отчей!..

Русская мать, напутствуй и проводи сына воевать за Россию!..

Русские люди, смахните жидов и христопродавцев с дороги!..

Русские, не предавайте могилы дедов и прадедов!..

Русские, сходите с распятья за Христом бессмертным!..

Русские, искупим вину свою перед крестами и обелисками нашими!

Русские, мы прекрасны, мы вечны, мы справедливы!..

Вот сидит молодая красивая мать со своей дочкою в квартире, а с телеэкрана пугает их немытый Сванидзе крысиным хвостом... А по цехам Магнитогорского металлургического комбината новый хозяин идёт - Сванидзе и Сванидзе, и борода грязная, и хвост крысиный, но урод четырёхлапый имеет двойное гражданство : Израиль и Россия за его плечами, хилыми и помятыми, а идёт. Идёт и ведёт, мерзавец, ведёт следом хозяина Хакасского алюминиевого завода Эдуарда Семёновича Цукермана, верного сына России и Израиля, кореша братьев Чёрных.

Братец их или не братец, но копия они - даже бородавки за ушами одинаковые, - вышагивает за ними хозяин Челябинского завода спецсталей, морских и космических, а Примаков Ельцину правительство России сдал, не икнув даже, и мэр Москвы Лужков нацелился на президентский шатёр, да за ним всё ещё перепуганно мочится Кириенко, пупсик ошейниковый, а сербов, сражающихся за родную Югославию, закладывает Черномырдин под пёсий взлай Гайдара, а с Поклонной Горы минарет в небо упирается...

Кто они, замешанные и вздутые на еврейской самоуверенности чины, проторговавшие под идолорожим Николаичем русские просторы и русские богатства? А в какую клоаку нырнул Силаев? Международный валютный фонд - инструкция, закон и приказ для них, растерзавших Россию долларом, телеэкраном и межусобицами, а где сенаторы России, вчерашние ленинцы, на финском паровозике Ильича отстёгивают ингушей и татар, калмыков и башкир?! Где политбюро, истребившее револьверами, греющими большевицкие сердца Яше Штойкману и Феле Дзержинскому, Жоржу Ягоде и Инке Арманд, где политбюро, просудившее, прорастрелявшее, уморившее голодом и холодом, провоевавшее лучших представителей наций СССР, и теперь - кровавыми руками еврейских и русских мерзавцев, христопродавцев, взорвавшее СССР и попавшее со всеми своими идеями и лозунгами под не стиранную и пахнущую сучьей шерстью сорочку Мадлен Олбрайт, где?

Русские генералы трусят пархатой старухи Олбрайт. Русские премьеры у границ истерзанной Югославии целуют отёчные клейкие коленки Мадлен Олбрайт, жидовки, американской бабы Яги

Россия истерзана. Мы истерзаны половою похотью сексуальных маньяков. Развращены и обездетены. Но красота и над пропастью реет!..

Цветы в росе, в росе осока,

Не объяснить и не понять:

Зачем взмывает к звёздам сокол

И в травы падает опять...

Я мир увидел с перевала

К вершинам бездн тропа трудна

И ты молитвами Урала

Мне во спасение дана.

Не очарован гордой высью

Пусть кто-то,

ветренен и груб,

Все поцелуи, словно листья,

Сорвал с твоих весенних губ.

Цветы, цветы и росы, росы:

Ты ныне в солнечную тишь

Родней воронежской берёзы

Ветвями белыми шумишь.

Не знаю, радостью иль стоном

Меня судьба вознаградит,

Но этот шум летит над Доном,

Над Волгой русскою летит.

Генерал и премьер Степашин, мечтательно жмурясь, повторяет и повторяет имя президента Ельцина, набившее оскомину народам России, а, к слову молвить, рядовой Александр Матросов за честь России на амбразуру бросился, юный и вечный. Хватит жрать-то, хватит. И ему, президенту Ельцину, пора прекратить толстеть и глупеть.

Ни еврейские, ни русские жиды ничего доброго, как говорил я выше, не сделали и не сделают в России, а международные жиды - разгромили Югославию, пустили по могилам сербов и албанцев: кровь и кровь - их потреба и существование. Жид за порох и золото мать родную продаст в гарем, ежели она ещё сгодится королю или шаху.

Ельцин - разожравшийся жид. В 1991 году на митингах маячил и преуспевал, колготился и обещал, провоцируя перевороты, иной Ельцин, похожий на русского человека, а теперь - стопроцентный жид, наглый, бесцеремонно-хамовитый, панически боящийся кагала, презирающий Россию жид, как презирал Россию Ленин, озолотивший и обалмазивший мировой жидовский кагал за счёт гибели русских. Ленин, сократолобый волгарь, Ленин, бунтарь, вождь багряного народа русского, мелькнул и растворился в скифской плачущей хмари: в легендах и мифах, стихах и песнях.

А внук А.Д.Бланка, житомирского еврея, Владимир Ульянов, ярый и палаческий, хромой гунн, лысый революционер и гений человечества, лег в Мавзолее отдохнуть от казней, грабежа, выстрелов Фанни Каплаи и генетического скудоумия. Но ЦК КПСС и политбюро ЦК КПСС ретиво и недрёмно скрывали в чугунных архивных сейфах "кристалльную биографию" пророка и спасителя России, ворвавшегося в Кремль с револьверною жидовскою кодлою. Горбачёв и Ельцин повторили подвиг вождя. А Ельцин даже собирается выкинугь труп - ревнует. Но и он, допустим, ляжет в Мавзолее - а что изменится в России?! Жиды не принесут нам успеха.

Генрих Маркович Дейч делится восторгом с нами: "Можно с уверенностью утверждать, что в Центральном партийном архиве ИМЛ имеются материалы о еврейском происхождении предков Ленина по материнской линии, но они тщательно хранятся и держатся в полном секрете".

Прощай, красный волгарь мой, Разин мой революционный, прощай юность моя, романтическая и наивная! Горе седое и годы седые навалились, надвинулись на меня: я слышу стон обманутого народа, я слышу грядущую бурю искорёженной и окровавленной русской судьбы.

Батько Кондрат в Краснодаре, губернатор края, нам, русским писателям, признавался, высокий и седой, русский серб серебристый:

- Проснусь, проснусь ночью, а русский народ не знает, что сионизм державу его разрушает, не знает!.. Сердце заноет, заплачет, а утром начну земляков собирать и вижу - не знают они о скорой гибели СССР, не знают они, что сионисты даже в их учебники, в их лечебницы, в их сказки, в их кровь проникли, землю их разметили и в бесконечную аренду определили Западу!.. Проснусь, проснусь!.. - И смолк. Тяжко. - Спасибо! - орут писатели. Эх, все ли мы - писатели? Говорил батько Кондрат: - Русские испортились, за сотку огородную мать иные продадут, за сапоги хромовые брата иные продадут, за авторучку литераторы иные слово русское предадут!.. - Кручинистый батько Кондрат!..

А мы? Мы - писатели? Лезем с собственными фирмами - Дом писательский заарканить, прибрать и усобственнить, под собственность его, Дом Писателей, Дом Союза Писателей России, ухватить, кто мы, кто?!.. За авторучку друга и брата пустим в сионистскую молотьбу, за чарку водки жену подсунем в постель басаевцу, за доллар в петлю готовы залезть, мы, русские, бравшие столицы европейских государств и государств азиатских!.. А ну-ка, не опомнимся ли мы?!.. А ну-ка, не есть ли жидовская отрава в нас - туманно на мир глядеть, не замечать в мире соседа, русскому русского не замечать?!.. Кто же, кто мы?!..

Прекратите пьянствовать, русские!..

Прекратите ожидать подачки от Запада, русские!..

Прекратите позволять издеваться над нами Клинтону, русские!..

Прекратите прощать жидов и христопродавцов, русские!..

Святое благовествование от Марка:

"Имея очи, не видите?

имея уши, не слышите?

и не помните?"

Русские, видеть надо, русские, слышать надо, русские, помнить надо!

Когда-нибудь к моей простой могиле

Придет хороший русский человек,

Цветы положит:

"Как его травили,

И все-таки докончили, убили!.."

Что делать мне?

Безжалостен мой век.

Я жить устал, я утомился драться,

Но трижды честь Отчизны дорога.

О наглое предательство мерзавца

И ненависть столикая врага!

Нам чужеземцы души разорили,

Но ясность наша в мире не умрет.

Пусть разорили, да не покорили,

Лишь мести правом громко одарили -

Ведь храбрость в гневе города берет.

И я из тех, кто штыковые раны

В часы затишья смачивал росой,

Одолевая бури и туманы,

Над русскою несжатой полосой,

Где каждый колос гибелью охвачен,

Где светлая родимая земля

Не зернами - слезами предков плачет

И крест ее воинственно маячит

На величавом куполе Кремля.

Придет к могиле человек хороший,

Вздохнет,

цветы положит...

А пока

Мне ветер боя волосы ерошит

И держит меч надежная рука!

Подумать страшно: нас, людей русских, особенно - молодых, уворовывают, губят в дорожных авариях, режут у дверей дома, расстреливают по заказу до ста тысяч в год, 100 тысяч в год, каково? И мы ещё считаем - у нас есть Родина? Нет её. Есть дикая страна, оккупированная олигархами, продажным антирусским правительством и наглой, жестокой жидовской прессой, сионистской печатной мафией.

А жидовствующий сионизм не легче гитлеровского фашизма, он - хитрее, беспощаднее, коварнее и опаснее. Он - вроде явно и не проливает русскую кровь, но приглядитесь: что творит Чубайс, ослепляя и вымораживая русских детей, матерей русских, солдат старых, защитников Родины! Он - выключает свет. Свет отбирает у народа. Хозяин тепла и света Чубайс - бескровный палач, истребитель русского народа.

Нас убивают в Чечне. Нас убивают в Таджикистане. Нас воруют и травят в Грузии. А наше правительство где? А наш президент где? Премьер Касьянов заявляет, артистически пританцовывая на форумах в Европе, мол, защищать Отечество - не приоритет, а приоритет - защищать частную собственность. Продажным тварям галстук личный дороже соседнего ребенка, им ли, осклизлым обжорным червям, дорог народ русский, за десятилетия сионизации потярявший национальную зоркость?!

Первое место в жидовско-сионистской прессе принадлежит, безусловно, газете "Московский" комсомолец", она - враг русского народа, да, враг, давно потерявший совесть и разум. Если мы, русские, потеряли национальную бдительность, обработанные психологическими бейтаровцами, - телевизионные и газетные изуверы Сиона потеряли даже смысл ненависти: ненависть - уже не человеческая, а звериная, - к народу русскому, чего и потерявший национальное чутьё народ не простит, не забудет...

Около миллиона русских в год, повторяю, около 1000000 русских в могилы убирает холод, голод, жидовско-сионистский натиск на работу, на квартиру, на пенсию, на телефон, на лекарство, на проездной билет, на огород, на семью, на родство, на судьбу.  

Глава 6.

Мать, заболевшую, не лечи - нет средств. Отца, ветерана, не хорони прилично - ты, сын его, почти бомж. К брату или сестре в Сибирь не поехать - разоришься. А на полях, картофельных и хлебных, многоэтажные дворцы новых русских и новых еврейских грабителей возвышаются и на морских заграничных берегах их виллы гранитные подбоченились.

Бандитов никто не ловит. Грабителей никто не судит. Касьяновы и Чубайсы с ними спаялись. Зелёный свет Хаттабу и Гусинскому! Слава Басаеву и Березовскому!.. Вперёд - к псевдодемократии!...

Но "Московскому комсомольцу" и этой лжи, этой крови, этого позора мало: он забирается в чрево роженицы, он, с жидовско-сионистской звериной ненавистью, калечит святая святых - тайну зачатия души, свет близости и красоты, он воюет с Богом, с православием, в храмовый уклад русской семьи он вносит грязь, надругательство, разврат, он гоев презирает, библейский Хам, он втаскивает на грудь невесты и жены кобеля, обученного жидовско-энтэвэшскому похотливому безумию.

Доказываю:

"Я даже не помню, как всё у нас с ним получилось, - просто была, как в тумане. Настоящий улёт испытала - может, даже и сильнее, чем с мужчинами. Кстати, всем моим мужикам и двух минут хватало, что бы всё закончить. А тут минут двадцать собака моя дёргалась - только потом я её сама от себя оттолкнула".

Насытилась? И так - о нормальной, якобы, женщине русской, не собачьей курвы, а нормальной... Смысл? Нет, потеря смысла. Найдётся же в России пяток благородных женщин, подадут в суд на газетных курв, и суд накажет кобельих проституток, проповедующих убийство любви, убийство ребёнка, убийство святостей русского народа, проповедующих каббалу жидовско-сионистскую, оскотение. Сектанты похабные.

А Татьяна Алексеева и Марина Хилькевич, многоопытные, вероятно, особи, пытаются комментариями приглушить подлость "Московского комсомольца", 30 марта 2001 года на страницах "спидового листка", подстилки, обучая гоев и гоек русских собачьему соитию. Сии звёздные дамы вызовут, поди, зависть и у сучек!.. Их опыт - в пережитом!..

И ещё:

"... сперму можно сдавать гораздо чаще, чем кровь. Примерно пять раз в месяц. Один эякулят в различных клиниках стоит от 100 до 300 рублей (сперма доноров с отрицательным резус-фактором оценивается дороже). Вот и считайте: если по минимуму - то выходит 500 рублей в месяц, если по максимуму - 1500."

Глубокоуважаемые евреи, из нас-то, людей русских, жидовско-сионистские палачи вышибли национальное достоинство, но вы, вы, вы-то куда смотрите? Зачем вы жидовско-сионистскому телевизионно-газетному зверью разрешаете издеваться над русской женщиной, матерью русской? Зачем вы позволяете библейскому Хаму гоготать над мужиками русскими? У нас, у русских, есть ведь сестрёнка, братишка есть, невеста и жена есть, мать есть, бабушка есть, кое у кого и дедушка есть, хотя русских мужчин еврейско-русские мерзавцы истребляли, истребляют - половина Земли под братскими погребениями. Вся Европа - под русскими обелисками!..

Евреи, а Россия - славянско-мусульманская страна, ну, допустим, нас вам не жалко, а разве мусульмане вас благословляли на садизм бардака? Не благословляли. Укоротите же стервецов? Мусульмане не те и не тот народ, который стерпит спидовую телевизионно-газетную тварь, да и мы, русские, ежесекундно размышляем - как нам вычистить экраны телевизоров и полосы газет от сионистских заразных вшей, как нам скинуть жидовско-сионистское иго! И правительство России - иго!

А вы, женщины русские, вы, мужчины русские, Берлин штурмом взявшие, вы, сыновья, вы, дочери наши, вы, солдаты, вы, офицеры, вы, защитники и надежда России, почему вы не перевернёте и не взорвёте укреп-блиндаж, где окопались Хамы?! Террористы. Вечные Жиды.

Жидовско-сионистское иго - ваххабитами обернулось в России и в мире. Жидовско-сионистское иго - героизм бессмертных палестинцев, братьев наших! Жидовско-сионистское иго - борьба наша с Хамом!..

Пришёл Распутин Гришка

В правительство России:

-Уж вы, ребята, слишком

Свой быт подзакосили -

Нью-Йорки и Парижи,

Сады, отели, пляжи,

Князья?..

-Считай, не ниже!..

-Бояре?..

-Выше даже!..

-Компьютеры, девицы,

Охранники, ворота...

Успели поживиться

За счёт горба народа

И ваш блюститель чести

Не зря мясистей брюквы...

Послал бы я вас вместе,

Как раньше, на три буквы.

Но в здании богатом,

Я слышал,

бонзы ваши

Так ввязывают матом -

Иных бандюг покраше.

Путь в царство Бога труден,

А кой-кому противный,

Да, я один - Распутин,

А вы-то - коллективный?..

Я не дурак был выпить,

Вы ж, чокаясь в похмели,

Россию навзничь выбить

Из колеи сумели.

Долит меня усталость,

Тоска грызёт и злоба,

А вам, скажу, досталось

Проклятие -

до гроба!

Подобным образом я размышлял в 1993 году, перед расстрелом безвинных людей у Дома Советов. А что изменилось? Около "Белого Дома", как приучили нас, гоев, называть Дом Советов, торговые твари - журналисты жидовско-сионистских телеэкранов и газет, около - не лежат расстрелянные и казнённые молодые парни, ребятишки, старики, не лежат, казнённые за бунт священный против обрюзшего и замасоненного Ебээна, но гибнет народ, молодой и старый, на каждом углу.

Русские, поднимитесь!

Евреи, не предавайте нас!

Оглянемся вокруг: мы - русские, разве не делились святою кровью с татарами, с бурятами, с мордвою, с казахами, с евреями?! Делились. И СССР - защищали вместе. Ну, защитим же последнее - Россию!

Без России ни одна республика не уцелеет. Истребят русский народ - братские народы повторят его участь. Сионистско-американский червь источит и сожрёт нас по отдельной программе. Аппетиты зверей интернациональны. Правительство нас не спасёт. Президент нас не заметит. Буря приватизации разметала нас.

Русские и нерусские, объединяйтесь!

С Богом и - за победу!

В Турции бахвалился испачканнолобый Горбачёв; дескать, развалить СССР он мечтал, начиная свою предательскую карьеру - движение к власти, к рулю. И - рад. И - р - о - д!.. Стамбульский кавказец защищает НТВ, опостылевших народам России журналистов, таскающих на экран кровавую клевету на русских да голых юных уродиц уродов, воняющих из телевизора накокаиненным распутством. Неизлечимые двуполые жиды. Жид - сволочь Вселенская: жид - не еврей, не хохол, не кацап, жид - ненасытная бактерия, заглытывающее наш заработок и здоровье животное!.. Жид - ым-м!..

А два русопята, Гусинский и Березовский, славянофилы двугражданские и патриоты России, в загранице, ворюги и прорабы Горбачёва, продают и перепродают нашу прессу и телерадио наше: совесть нашу, верность нашу, гордость нашу и речь русскую нашу распродают. И - ничего, прощаем. А госдеятель Сергей Александрович Филатов, зацапав за мокрые усища зятя, Шабдурасулова, пыхтит и заволакивает его в Дом Ростовых, в Союз писателей СССР, ныне - МСПС, Международное Сообщество Писательских Союзов Дом - творческое гнездо писателей СНГ и России, прежде всего.

Сергей Александрович - как Есенин, тоже Сергей Александрович, но мешають и мешають кровавому прорабу мокрые усы Шабдурасулова. мешают им, изменникам гражданского нрава и права, дрожащие руки, руки, руки, облитые кровью расстрелянных в Октябре 1993 Года безвинных людей, храбрых защитников Верховного Совета РСФСР. Мешают хапнуть Дом Ростовых...

Долой воров и убийц!

Долой оккупантов России!

Палачей России долой из России!

Не сталкивайте евреев, русских и мусульман между собою!

Русофильствующие жиды, Гусинский. Березовский, Шабдурасулов и напомаженные под русских русофобы, Филатов и Киселёв, уйдите с глаз, вы, преступники покоя и ненавистники России, живите в Испаниях, Израилях, но отвяжитесь от нас и кровь нашу смойте с трясущихся ладоней!..

Россия - дочь Богородицы!

Россия - мама седая наша!

Боже мой, Боже мой, сколько же погублено певцов Тальковых, поэтов Рубцовых, солдат Матросовых, кавторангов Лячевых? Многолетняя война СССР, в Афганистане смотрится теперь - крохотной, сравнивая её с войною внутри России, одинокой и разграбленной, горько дивишься...

Почему же Березовский и Гусинский, Доренко и Киселёв, Явлинский и тот хромой марксист, и газетный Яковлев, Шабдурасулов и Филатов - в энтэвэшной кодле? У всех у них руки в безвинной крови? Все они - прорабы и демократы, все они - изменники и разорители СССР и России!

А Шабдурасулов - лирик? С чего это он ломится, за спиною тестя, ельцинского прихвостня, Филатова, рвётся в Дом Писателей СНГ, украсть там - не украдёшь, разворован Дом Ростовых, но завладеть домом и подкомандой Березовского далее грабить народ и Россию можно. Холуи кровавые, защитники НТВ и "Московского комсомольца", спонсоры предательства и разложения. Ни страны, ни Родины у них нет, а есть - животный аппетит хапать, тащить, грабить, провоцировать и кровавить... Ни одной нет правительственной газеты, ни одного нет радио или телеканала,, устремлённо и последовательно работающего на Россию, на уважение народов России к России, на ответственность народа перед народом на благодарный путь русских и бурят, татар и якутов, чувашей и манси, нет и нет, но есть и есть - изворотливая проповедь распри, есть жидовско-сионистская атака на государственные основы: шпионизация прессы...

Березовский и Гусинский, ограбив Россию, в Испании обсуждают вопрос о НТВ, о движениях и партиях, свободе и торговле, промышленности и сельском хозяйстве. Ну, есть у нас, людей русских, Родина, правительство у нас есть? А президент России какими чудо-заботами занят?!

Русская пассивность отталкивает народы России от русских. Неужели и Путин предаст нас? Почему не в тюрьме Ельцин? Почему болтает в помощь НТВ Горбачёв, испачканнолобый кавказец? Почему торгуют детьми в России? Почему дзюдо и катание на лыжах?.. Почему раздаём территорию Родины?

И почему не судим палачей за убийство наших Рубцовых, наших Тальковых? Солдат и командиров, учёных и певцов погребаем, а враг на воле.

В день похорон

Памяти Игоря Талькова

Остывает под сердцем свинец.

Гаснут красными вздохами слезы.

Ты уходишь, прозревший певец,

В небо русское, в стоны берёзы.

Бездна мрака, безверия плен.

И конвой, от Москвы до Певека.

“Не поднимется русский с колен!” -

Воют главные дьяволы века.

И грозит напомаженный чёрт,

Став ещё от подлогов сутулей:

“Мы берём вас на тайный учёт.

Самых русских, петлёю и пулей!..”

О, Россия, неправде и злу

Ты не сдашься, ты нас не покинешь,

И чужую отравную мглу

Ты на них же самих опрокинешь!

Ты, родная, гляди, не совей,

Разгораются гиблые страсти:

Кто сегодня твоих сыновей

Защитит от предательской власти?

Голос туже воды в лопастях

Сжат.

Могила.

Посмертный указец.

Это - пляшет на русских костях

Новый Берия, бритый кавказец!...

Банального кобеля на интеллигентной русской одиночке поженил "Московский комсомолец", и кого же от них ждать? Полтинника: помесь человека с собакою, шовиниста, фашиста, нациста с имперскими замахами!.. А русские шовинисты - прорабы, архитекторы перестройки, олигархи. Захватывают над зарубежными морями крутые берега и возводят себе дворцы. Агасферы.

Жора Гайдар, Гриша Явлинский, Юра Черниченко, а Бурбулис и Козленок, а Старовойтова и Собчак, а Новодворская и Шабдурасулов, а Немцов и Хакамада, а Шохин и Шахрай, а Слиска и Аяцков кто? Шовинисты, русофилы. И губернаторы в России - русофилы: привокзальные и припортовые бомжи русские им нравятся, скомканные нищие существа приятны государственникам проамериканским. Греф, Кох, Иордан, из США славянофил, Мамут. Дерипаска, Гусинский, Березовский, Абрамович, Якубович, Познер, ой и русофилы, а перегрызлись из-за НТВ, чудь финская, Чингисхана нету на них!..

До революции-то, до перестроек-то: Демидов. Тютчев, Морозов, Некрасов и Дом Ростовых, а сейчас - Авен и Гангнус, Чёрный и Войнович, настырцы русские! Славянофилы: превозносят по НТВ чеченских головорезов и с картавой радостью о русских гробах информируют. Сатанисты. К девочке-подростку насиловать пристают, к мальчику вихрастому, гомики, липнут. В русской горнице темно от них, а в русском поле порохом от них пахнет...

Как поженить Тель-Авив на Москве? И кого подарит нам сей импозантный брак, опять полтинника? Не Даяна же и не Горбачёва, не Шарона же и не Ельцина? А поженить Тель-Авив на Москве пора и надо: не женить же Лигачева на мадам Олбрайт? А свадьба русских и евреев нужна, дабы помнили русские и еврейские мозглявые жиды пророчества христианских философов:

"Спасать Иерусалим и евреев, пленённых армиями пустыни, явятся воины русские!".. Первый раз мы спасли евреев - не стали мстить за еврейских палачей, казнивших миллионы русских, но канувших под сталинской шинелью, а второй раз мы спасли евреев капитуляцией Берлина перед знаменами красными русскими. И в третий раз евреев спасут - русские, а не "Московский комсомолец" и НТВ с их измызганными шлюхами. Но Дом писателей СНГ, на Поварской, и Дом писателей России, на Комсомольском, ощупывают осьминоги...

Конечно, усы Шабдурасулова и усы Киселёва, двое мокрых усов двух русских националистов, не стоят одних революционно-штурмовых усов Семёна Михайловича Будённого, но что поделаешь? И, хотя облик Светланы Сорокиной, - знаменитой дикторши НТВ, всё определённее и чётче похож на мужественное скуластое лицо Батмунха Цэдэнбала, Генерального секретаря компартии и Председателя Великого Народного Хурала Монголии, любимца моего, политика гениального, я разочарован в Светлане.

Одеваться ей следует не в зелёную кофту и штаны зелёные, крепко подержанные, а в кавалерийские галифе и гимнастёрку под лопушистым краснозвёздным шлемом - баба, и Роза Люксембург перед нею, скажу я, тьфу!.. Нос у неё ноздрястее, чем у Батмунха, и скулы у Светы ширше, чем у Председателя Народного Хурала, я не раз утверждал это в печати, а глазки у Светланы, у Светочки Сорокиной, щелистее и раскосее, чем у предводителя гобийских монголов, и ноги кривее. Подобные ноги весьма пригодны для верховых скачек. Жаль, бабушке в седло уже не впрыгнуть.

Мы, русские люди, не русские, а бомжи. Перестроечные пролетарии мы. Не позвонить другу. Не пригласить близких. За квартиру заплатить денег нет, гостей угостить и подавно - карман пуст. И выселяют нас из очагов родительских в Москве, а в наши квартиры вторгаются жулики и разбойники. А чё? Русский - стерпит?..

Женить бы Тель-Авив на Москве, а растлителей наших сестёр и жен, детей и внуков - под суд! Под суд - и растлителей благородных животных! Даже дикие звери воспитаннее газетно-телевизионных сексоманов!

Но:

Н.К. Рерих пишет: "Чертог небывалый заповедан России, ибо одна лишь наша Родина держит равновесие мира. Если бы сейчас она распалась, то гибель всего мира неминуема".

Палестина - Иисус Христос!

Куликово Поле - Сергий Радонежский и Дмитрий Донской!

Москва - Александр Матросов и Георгий Жуков!

Мой брат

Посвящаю Ивану Шевцову

Мой брат, направь-ка очи на калек:

Им - хлеб подай!..

И мы с тобой - спокойны?..

Зачем ты терпишь, русский человек,

Обманы, межусобицы и войны?

Сосед тебя корит и друг корит.

А вор в Кремле вельможно отдыхает.

И не грузинский спирт в горах горит,

А кровь в Чечне твоя же полыхает.

Тебе уже и свадьбу не гулять,

Не целовать невестины ресницы,-

В кого - стрелять?

И за кого - стрелять?

Стреляй - в чьих сейфах золото искрится!

Всё это те, мой брат, всё это те,

Не достучит до их сердец проклятье,

Они Христа распяли на кресте.

Теперь ведут Россию на распятье.

Мы, русские, не пригодимся впредь.

И хватит их обслуживать стараться:

Должны народы наши умереть,

А им просторы скифские достаться.

Вон президент вчерашний, ну, бардак,

Генсеком был, а лезет за границу.

В рекламе, громко чавкая, дурак.

За доллары нахваливает пиццу.

Ты не молчи, ты отвечай мне, брат:

Сегодня мать пленили - не пропажа?

Как жаль, что твой гремучий автомат

Не расчехлён

и не повёрнут даже!...

1991 - 2001

ПОКА ГОРИТ ЗВЕЗДА

(Цикл очерков)

Правительство - это не тот орган, где, как говорят, можно только языком.

Виктор Черномырдин

И что?.. Как понять данный афоризм? Да, гибель Пушкина и Лермонтова, Есенина и Маяковского, даже гибель СССР, величайшей страны и сверхдержавы,- дело рулевых негодяев и рулевых дураков, дело трусливого и мухоподобного назойливого окружения.

За гибель "Титаника" и "Курска" виноваты конструкторы и командиры, а не пассажиры и матросы.

Но и ты, русский брат мой, над каждой обелисковой могилой обязан глубоко задуматься, вздыхая...

 

ПРОЩАНИЕ С МИФАМИ

Сергей Есенин искал уюта, покоя просила его душа. Но судьба не пошла на уступки поэту: добиваясь внимания Сергея Есенина, женщины, на радостях от достигнутых целей, забывали, не успевая запомнить, давнюю боль Есенина - тоску по светлому образу матери, желание ласковой тишины, уголка верности и вдохновения. Еще я повторюсь, и еще повторюсь, читатель, повторение - пересказ, тебе посвященный. Повторение - молю Бога стряхнуть с нас, русских, оцепенение.

Не пошла судьба на уступки. Она выстелила перед ним, развернула грустную стезю, словно подтолкнула юного Сергея Есенина “получить” личные драмы своей матери: правда, в роду, даже в многодетной семье, кто-то обязательно повторит кого-то собою, удачами или невезениями, счастьем или бедою. Сергей Есенин - повторил мать. Горе любви ее повторил. И ты не хуже меня знаешь это, читатель, не хуже меня знаешь и горе ее мужа. Оба - царапнуты коварством.

У матери поэта было четырнадцать детей. В живых осталось четверо. Первый ее сын - до Сергея рожденный. Не от отца Сергея. От любимого ею человека. Зачатый до замужества, первенец этот вскоре умер. За свадьбой родителей Сергея Есенина следом... Обстоятельства его смерти обычны и мало известны. При рождении первенца родственники обеих сторон взметнули бурю. Мать и отец Сергея Есенина обожглись пламенем бури, Татьяна Федоровна вынуждена была уйти из семьи, но вернулась, не поборов мешающих ей обстоятельств, навалившихся на нее за решение - развестись. Графиня, фрейлина - разводись, а крестьянка? Крестьянка - ссугобленная рябина.

Второй раз она ушла из семьи после рождения Сергея. Жизнь личная складывалась у нее несладко, а характер ее не потакал ей падать перед невзгодами: прямая стать и красота не советовали ей унизиться и смириться, покорной року сделаться... Устроилась кормилицей в Рязани, в детприюте. И воскресла - влюбилась. И родила Сашу Разгуляева, братика маленькому Сереже. И снова потребовала развода. Распрямилась.

На одной руке в земском суде мать держала Сережу, а на другой держала Сашу, настаивая на законном разводе. Но развода ей не дали. Устроив на воспитание Сашу подруге, она вернулась в свой дом. Когда подруга увозила крохотного Сашу по зимней лунной дороге, мать настигла в степи знакомые дровни. Кормилицу, подругу, догнала мать братика Сергея, раздетая и босая. Я нарочно повторяю ранее сказанное. Закрепляю за собою читателя, и заново туда уношусь...

В зимней серебристой ночи настигла сани, рванула вожжи, загородила путь и, плача, начала рвать на себе волосы. Кровь потекла по лбу. Залила глаза, щеки, волосы, рот. Мать Сергея Есенина клялась не забыть и не бросить Сашу!.. Она виноватилась перед кормилицей, подругой надежной, одинокой русской женщиной, виноватилась перед луною, умной и проницательной, виноватилась перед Богом, в снежном тумане витающем, а главное - виноватилась перед собою. Такие клятвенные раскаяния и трагические душеугрызения можно и сегодня найти, встретить у нас на Урале или в Сибири.

Клятва на крови, исполненная поэтом при прощании с друзьями, есть клятва наших предков, а не элементарный прием, проповедуемый в статьях о Сергее Есенине столичной дамой. Смешно: взрезал бритвочкой кожу на боку - и посвятил стихи грузину или русскому, татарину или еврею. Дескать, Эрлиху посвятил, написал их кровью, дескать, часто поэты прибегали к подобному способу свидетельства дружбы и верности. Наивно это. Это - выше лирической традиции. Это - древнее, это - бессмертное. Речь идет о стихотворении “До свиданья, друг мой, до свиданья...”.

Отпускать свою русскую волю далеко-далеко от себя, как песню дерзкую, как ветер буйный, как сокола сизого, как свет родимый, посылать ее, волю, возвращать ее, удивляться ей, гордиться ею и радоваться ей - вот что взял у матери Сергей Есенин, совесть ее, крылатую и неодолимую, принял в наследство поэт, красоту и небо синее, ей, русской песне, подаренное жизнью и Богом. Не спешите качать головою, не соглашаясь: та воля и вас хранит!..

Сергея Есенина арестовывали и допрашивали, под протоколы, одиннадцать раз. И побег его в больницу - побег ради того, чтобы опомниться, успокоиться и обдумать дальнейшее. Есенин не был ни алкоголиком, ни белогорячником, ни больным. Есенин был абсолютно здоровым человеком, высокоорганизованным и сильным, поэтом своего народа, сберегающим себя во имя великой, осмысленной миссии, призвания огненного:

Сестра! Сестра!

Друзей так в жизни мало!

Как и на всех,

На мне лежит печать...

Из больницы Сергей Есенин бежал в Ленинград и погиб там 28 декабря 1925 года. Усталый, разгневанный и до тоски разочарованный судьбою, Сергей Есенин перед побегом зашел к первой своей жене, Анне Изрядновой. Сжег тайные рукописи. Попрощался с Юрой, сыном Георгием, попрощался и с женою. Чуть покаялся. Вздохнул.

Словно Изряднова-то и была у него единственной настоящей женою: ведь Дункан плясала, Райх распивала из совместной чарки новое семейное счастье с Мейерхольдом, Бениславская творила свободную биографию женщины. Вольпин собиралась родить, Толстая затягивала над ним поводья. Исключая Анну Изряднову, все эти женщины, не получившиеся жены поэта - Зинаида Райх, Айседора Дункан, Галина Бениславская, Надежда Вольпин, Софья Толстая, - все - талантливы, Вольпин даже прилежно учила Есенина ассоциативной рифме и честно удивлялась, что Есенин не учитывает ее колоссальный опыт.

Зинаида Райх грозилась лишить Есенина отцовства, по праву требовала денег на двух детей, а Надежда Вольпин объявила Есенину об ожидаемом ею от него ребенке. Галина Бениславская тосковала о Сергее Есенине, заедая тоску поцелуями свежего мужчины. А Софья Толстая исповедовалась в письме в Ленинград Марии Шкапской, как она на собственных дворянских коленях поменяла голову Бориса Пильняка на голову Сергея Есенина. Дункан затеяла воспоминания о поэте. И лишь Изряднова молчала. Любила Есенина и знала - кто он... Те же - петля - я, прости меня, читатель мудрый.

В Сергее Есенине, напоминаю, кричало желание найти уют, семью, тихий уголок света женской души. И он, упрямый и верный, искал этот уголок, оставляя окололитературных дам, вырываясь из их деревянных ладоней, пахнущих вечно холодными котлетами и синими покойничьими чернилами. Какой молодец, ничто его не останавливало! И напрочь от Софьи Толстой успел уйти. Все его уходы от всех женщин - один уход от одной женщины. Лишь от Изрядновой Анны он, поэт, не ушел - прощаться пришел пред смертью.

Конечно, грешно нам вести речь, осуждая женщин, выбранных великим поэтом, потому мы их и не осуждаем, а подтверждаем - какой молодец Сергей Есенин, так и не примирился с их погребальным сине-чернильным бескровным воображением и бытом: искал устойчивой нравственности и материнского взгляда на себя, на мир, на уголок света, потерянный ими в изменах, обменах и небескорыстных прилипаниях к нему. Напомаженные присоски.

Перед смертью дом Есениных в Константинове сгорел. Сестрам нужны деньги. Родителям деньги нужны. Женам - деньги. Господи, и над самим Сергеем Есениным суд надвигается: антисемит, хулиган, забулдыга и к советской действительности весьма неровно относится. Михаил Иванович Калинин при встрече с поэтом пообещал ему квартиру, а Каменев отказал.

Вот и рассказывал Рюрик Ивнев: “Сережа уезжал в Ленинград в тяжелом состоянии, мрачный, драчливо издерганный. Быстро у Толстой собрал вещи, быстро вышел, а сестра Шура с балкона кричит: “Прощай, брат!.. Брат, прощай!..”

* * *

Сегодня пишут: “Американская разведка подослала Айседору Дункан обворожить и увезти Есенина, гениального поэта, из России. Странно. Сейчас многие поэты добровольно, без обвораживания красавиц, бегут: Гангнус-Евтушенко, Коротич, Бродский, Губерман... Бегут за границу? И тогда бежали. Но почему же Есенина команда дана увезти? Да и являлся ли он в то время фигурой для “увезти”? И разве у старинного американского ЦРУ имелись лишь сорокалетние пьяные красавицы, а помоложе приобрести красавиц для ЦРУ не хватило у США капитала? В России же - выдры. Кого увезут?

Далее пишут: “Бениславская служила у Ягоды, и у Троцкого она была, можно сказать, “прикомандирована” к поэту, как были “прикомандированы” и некоторые друзья Есенина, например - Эрлих”.

Но эти размышления смешны. Американская разведка не давала поручения Дункан увезти Есенина. Галина Бениславская и Эрлих не “служили” по заданиям ЧК вокруг Есенина. Фотография же Эрлиха в форме офицера ЧК - не в форме офицера ЧК, а в обычной военной мешанине. И форма - не доказательство.

Устинов, литератор, из секретариата Льва Троцкого, муж Устиновой, вечером 27 декабря чаевничавший у Есенина в номере “Англетера”, утром 28 декабря в том же номере гостиницы осматривал труп Есенина.

Из петли Сергея Есенина снимал врач Казимир Маркович Дубровский, заметивший беспорядочно раскиданные вещи в номере “Англетера”, но замкнувшийся... Отсидев двадцать лет по клевете, он, как недавно сообщила его дочь в письме Эдуарду Хлысталову, печально говорил: “Я сидел не за то, что я знаю о смерти Есенина, сидел я за другое, но сидеть еще и за смерть Есенина я не хочу!..” То есть предположения своего о насильственной смерти поэта Казимир Дубровский страшился: время его пугало, как пугало оно наших дедов и отцов.

Фотограф Нопельбаум и его юный сын помогали Дубровскому снимать поэта из петли. Сын Нопельбаума оставил точные описания впечатлений, оставил подробный образ мертвого поэта. Но, видно, когда читаешь, мозг его не “сверлила” мысль о насильственной смерти Есенина, хотя описания очень реальны и детализированы.

После, в компании, через время, Устинов вольно поведал о смерти Есенина и вскоре был сам найден мертвым.

Погибла Дункан. Погибла Бениславская. Погибла Райх. Погиб Мейерхольд. Дункан, есть якобы публикации за рубежом, раздобыла санкцию коммунистического правительства на умыкание тела Сергея Есенина из России и успешно осуществила скрытный порыв.

Настаивать на том, что провокатор Блюмкин крутился, жался, вился и реял около Есенина с умыслом подсадить его, рано или поздно подтолкнуть поближе к смерти - вялый исследовательский подвиг. И у провокаторов случаются привязанности к иному человеку, тем более - Есенин, не ординарный человек, а великий, и кто-кто, а провокатор Блюмкин учуял бы сей предмет...

Я не ограждаю, не защищаю, не отмываю Блюмкина. Но моя основная идея: Есенин не хуже нас разбирался в людях, действующих около него или же с ним рядом - тем паче. Могли или не могли “интернационалисты”, ненавистники русского народа, уничтожители русского крестьянства, “планировать” в Есенине “опасную осечку” для себя? Могли. Но им, занявшим по-мышиному Кремль, русскую святыню, не за чем было снаряжать десятки убийц, комплектовать вагон и гнать из Москвы в Ленинград на гостиницу “Англетер” порешать Есенина.

Да еще и врача Гиляровского направлять в гостиницу вместе с палачами. В Ленинграде нашелся бы врач, раскромсал бы морговое тело поэта? “А, - возражают, - Гиляровский тело Фрунзе резал, имеет навык упаковывать преступление в “нормальные” акты!..” Нет, друзья мои, известного негодяя среди негодяев стараются на громких кровавых скандалах использовать реже или же тише, а здесь? Есенин. Здесь - трагичнее Фрунзе, глобальнее Фрунзе: командармы и маршалы умирают, а гениальные поэты поднимаются к родному народу... И не упрекнет ли нас покойный Гиляровский?

Если Гиляровского “прикомандировали к палаческиму вагону” - показали глупость и чекисты, и троцкисты, и бред-интернационалисты. Кроме “Англетера”, убрать поэта с пути имелось много мест: Америка, Франция, Германия, Грузия. Узбекистан, Персия - ой, сколько троп, где оборвалась доля и судьба бессмертных! Сколько душегубок в Бутырках, Лубянках, Лефортовых, Соловках, Турухансках, Магаданах, Певеках? Акулья пасть душегубок острожной проволокой не замотана.

Кто из “профессиональных” палачей застеснялся, устыдился, испугался молвы, огласки, кто? Щелкали затворы и курки до Есенина и при Есенине, щелкали они и после Есенина. Так? Щелкали они перед вагоном, в вагоне и за вагоном.

Про себя, не нажимая на “открытие”, я размышляю: “Великие поэты наивными в крупных вопросах не были. Есенин, ощущая над собой “кровавый ком”, предпринимал обратные ходы. Абсолютно сознательно, как от электрического тока, он пытался заизолировать себя от палачей палачами- типа Блюмкина и кое-кого еще”... Подобные “ходы” я заметил, читая “Дело” Павла Васильева, младшего после Есенина казненного великого поэта. Заметил, и опять - к Есенину... Почему бы нам не заметить? О, за Христом на распятие - поэты русские! Кто с ними посоперничает в смерти?

Но мы прем напропалую: “Поселили в “Англетере” и утюгом проломили висок, а потом, убитого, подвесили, ритуально “удушили”, как 3 - 4 октября 1993 года бейтаровцы, израильские снайперы, уничтожали свинцовыми пулями с московских крыш безвинных демонстрантов, милиционеров, солдат. Мертвые, сраженные пулями, падали, а живые набрасывались друг на друга, обвиняя и проклиная!..”

Уничтожить одного, даже великого, человека не надо вагонов с палачами, не надо верховных вмешательств. Бейтаровцев, сообщает газета “Завтра”, приезжало из Израиля полтора десятка, но натворили они за тысячи и тысячи мародеров.

Появясь на Божий свет среди чужого народа и живя среди него, некоторые “мирные бейтаровцы” охмуряют наших “русских” лидеров, путаются у них под ногами, сюсюкают перед их трибунами, копотят чертовыми копытцами у трона - пока не угробят или не дискредитируют любимца. Рухнувший манекен - Брежнев. Протухающее чучело - Горбачев.

Вспомните умершего Алеся Адамовича: Господи, как он мел хвостом перед Горбачевым, как он заливался медовопатоковым визгом перед Ельциным, как он, подпрыгивая, прианцовывал на русских красно-коричневых костях демонстрантов, на костях инвалидов и старух, обманутых и оболганных сионистской прессой, захватившей русские “точки” боли. Гурман.

Могли убить Есенина? Могли. Повесить великого поэта могли? Могли. А могли Есенина ритуально унизить, казня русского гения? Могли. Но и заставить недремной травлей, вражьей клеветою, устрашительными судами, грядущими расстрельными приговорами, очевидной беззащитностью у себя, дома, заставить влезть в петлю - разве менее жестоко? Более ужасно. Ведь Сергей Есенин был весь впереди: тридцатилетний, сильный, собранный, умный, талантливый, красивый!

И - драка, если таковая случилась в номере гостиницы, не унесла жизнь поэта, и оскорбление, если оно ужалило поэта, не унесло судьбы гения, - Есенин перевидел, пережил, перешагнул не такие драки, не такие оскорбления: народ на его русских глазах истребляли, Россию, милую его сердцу, хоронили!

Наших пашен суровых житель

Не найдет, где прикрыть головы.  

Мать Сергея Есенина, Татьяна Федоровна, Таня, молодая и свободолюбивая, боролась за свое счастье, за любовь и верность свою, а что ей досталось от счастья? Что ей досталось от красоты и свободы? Что ей досталось от верности и надежды? Сергей Есенин отлично знал, он наизусть выучил горе матери, ее девичество и ее замужество. Он повторил попытку матери - бросок, рывок окрыленного сердца за личной долей, за неумирающим голосом врачующего света. Читатель, не забыл?..

Хороша была Танюша, краше не было в селе,

Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

................................................................................

Вышел парень, поклонился кучерявой головой:

“Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой”.

........................................................................................

Не заутренние звоны, а вечерний переклик,

Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

Ища покоя, желая уюта, веря в единственный образ женщины, кланяясь терпению и ласке ее, Есенин наткнулся, напоролся, ударился душою о лукавство, обман и разорение, измену и подвох. Трагедия личная и трагедия его страны спрессовались и окаменели в сердце поэта. Тяжесть невыносимая. “Верховые прячут лик...”. Стыдно. Убили кистенем грубости любовь, кастетом палачества убили нежность:

Не кукушки загрустили - плачетТанина родня,

На виске у Тани рана от лихого кистеня.

Алым венчиком кровинки запеклися на челе -

Хороша была Танюша, краше не было в селе.

Верховым стыдно. А нам, “сегодняшним верховым”, не стыдно за гибель патриотов - Владимира Бегуна и Юрия Иванова, Евгения Евсеева и Константина Осташвили-Смирнова, Игоря Талькова и Юрия Липатникова? Ненависти к нам, русским патриотам, у “бейтаровцев”, у предателей не убавилось: ненависть их к нам - тяга к истреблению нас.

* * *

Сергей Есенин, я думаю, запомнил рассказ матери о своей недоле: как ей пришлось бежать за санями, увозящими Сашеньку по зимней ночной дороге, клятву ее запомнил - крик о сынишке. Проклятие ее запомнил - проклятие участи материнской. Запомнил он и окровавленное лицо с распущенными волосами!

На раздробленной ноге приковыляла,

У норы свернулася в кольцо.

Тонкой прошвой кровь отмежевала

На снегу дремучее лицо.

Это - лисица? Раненная охотником? А корова, потерявшая теленка, “удачливей” раненой лисицы? Друг мой, читатель мой, давай-ка разберемся:

Думает грустную думу

О белоногом телке.

Не дали матери сына,

Первая радость не впрок.

И на колу под осиной

Шкуру трепал ветерок.

О телке ли? И Максим Горький прослезился, слушая Есенина, стихи его о собаке, - хозяин щенят у нее отнял и потопил:

До вечера она их ласкала.

Причесывая языком,

И струился сиежок подталый

Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры

Обсиживают шесток,

Вышел хозяин хмурый,

Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,

Поспевая за ним бежать...

И так долго, долго дрожала

Воды незамерзшей гладь.

Татьяна Федоровна, мать поэта, Танюша-гармонистка, Таня - дочь поэта: случайно? Никогда не соглашусь. Путь матери и путь ее сына, Сергея Есенина, путь величайшего русского поэта, не отдалился от материнского, а лег по великой русской равнине, равнине печали и трагедии, рядом, рядом лег, через кровь и клятву.

Не каждому дано дотерпеть до тех минут, когда тебя выведут или выволокут, или вынесут перед сытым судьею, палачом русского народа, убийцей твоей России, не каждому. Многие недотерпели, и еще недотерпят многие. Пора и об этом призадуматься нам, русским, на “пустяке” отчуждающимся от сестры и брата. Говорю, выстрадав, перед подлейшими наветами, не канув, говорю, как рыдаю:

Безумный пир, кошмарный сон,

А жизнь есть песня похорон...

Мы, русские, растеряли качества, давшие нам победу на Куликовом поле, над Берлином. Защищать Родину разучились, себя защищать и друга защищать разучились. Ждем нового Дмитрия Донского, нового Георгия Жукова? Но где Матросовы?

Посмотрите, что делает, как “утрамбовывает” нас, как над нами изголяется телеэкран! Картавым дикторшам и дикторам, мокрогубым комментаторам и комментаторшам, понукающим нас вечером, а утром, до света русского солнышка, сбегающим в Америку или Израиль, можно и простить: чего ожидать хорошего от презирающих нас чужестранцев?

Можно и Толику, члену-корреспонденту Анатолию Алексину, простить. Он же под руководством главного идеолога ЦК КПСС. Александра Николаевича Яковлева, десятилетиями не сползал с телеэкрана: воспитывал русских детишек, всхлипывал, как старый чешуйчатый змей на пляже, всхлипывал, а при подвернувшейся возможости ушмыгнул в Тель-Авив. Даже дряхлость не остановила его. А Дементьев Андрюша, он и “мордашечкой” - Толя и Толя Алексин! Генрих Боровик. Знаменитые “русские” москвичи. Каменевы, Ягоды, Бронштейны.

Послушай, да ведь это ж позор,

Чтоб мы этим поганым харям

Не смогли отомстить до сих пор?

Разве это когда прощается,

Чтоб с престола какая-то б...

А посмотрите, как Александр Николаевич Яковлев на восьмом десятке лет посвежел? Помните, он восклицал: “В себе власть изживите! В себе тоталитаризм ликвидируйте! Жажду званий и славы самим уметь остепенить надо!” Внушал, завораживал, а сел в кресло над телецентром. Кто попросил их - русский народ? Россия их попросила? “Остепенил” жажду Яковлев: уже - академик!..

Над изменой русскому народу, над растлением России, над издевательством на могилах погибших защитников Отечества он, Яковлев, сидит в кресле, сидит в телебашне, надоевший, набивший оскомину, поправший нас, поправший нашу русскую суть, нашу русскую беду, русский иноземец, инструктор ЦК КПСС, заведующий отделом ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС, член Политбюро ЦК КПСС, “остепененный” академик, посол в Канаде, начальник горбачевского милосердия, помощник Ельцина при защите Белого Дома, их “белого” дома... Простит им русский народ?

Сумасшедшая, бешеная кровавая муть!

Что ты? Смерть? Иль исцеленье калекам?

Проведите, проведите меня к нему,

Я хочу видеть этого человека.

Художник Сварог, делавший с мертвого Есенина зарисовки, пишут, подумал: “На рубашке, на брюках слишком густо налипли ворсинки от ковра, раскинутого в номере гостиницы, сплошь налипли. А не закатали тело Сергея Есенина в ковер? А не попробовали через окно-форточку вынести и с балкона опустить в грузовик - удобно? Но не распахнулось на необходимую ширину окно, не просунули “сверток”, и пришлось убийцам воздеть поэта, уже мертвого, под потолком. Имитировать самоповешение?”

Да девчонке-курсистке, влюбленно следившей за этим самым окошком “Англетера”, показалось: “Свет погас и вдруг вспыхнул в номере, вспыхнул, и тени начали метаться, кувыркаться, и снова свет погас, и стало тихо, тихо”... Вроде и номер был ранее двойной, в две комнаты. Из есенинского номера шла дверь в другой, замурованная шкафом, задвинутая. И не проник ли убийца через эту дверь?

Вечером, перед смертью поэта, Устинова чаевничала с ним в номере. Эрлих вечером покинул Есенина, хотя Есенин просил Эрлиха не покидать. Вечером, тем же, перед смертью Есенина, к нему стучался Клюев, но его не впустили. В номере гудели голоса. Но Устинова показала - лишь они пили чай и Есенин читал ей стихи, светлый, грустноватый. Вечером, этим же, после Устиновой, Эрлиха, Клюева у дверей пятого номера “Англетера” долго сидел молодой парень, Шилов, начинающий литератор. Тоже не впустили. А из номера вышли двое крепких казенных мужчин и поспешили по мрачному коридору. Шилов заподозрил их. А узнав о гибели Есенина, прикусил язык.

Лишь в 1941 году, уходя на фронт, преподаватель Шилов поведал своему ученику, как он явился 27 декабря 1925 года к Есенину в “Англетер” и как его не впустили. Ученик этот и оставил свидетельства их разговора. Сын Есенина и Изрядновой Юра, Георгий, казнен через месяц после расстрела Павла Васильева. Арестован по “Делу № 11245”, делу Павла Васильева. Солдаты привезли его, мальчишку, с Дальнего Востока, в Бутырской тюрьме сунули в камеру, может быть, в ту, где до казни сидел Павел Васильев. И расстреляли.

Казненных в Бутырской тюрьме вывозили и хоронили на Ваганьковском кладбище, предполагает известный следователь, известный исследователь Эдуард Хлысталов, кладбище, близком к Бутырской тюрьме. Души их, отца и сына, встретились, успокоились - рядом лежат. Там же, предположительно, лежит во рву и Павел Васильев. От входа на кладбище вторая аллея и к стене налево зиял расстрельный ров до 1953 года, до казни Берии.

Сегодня, опираясь на те или иные воспоминания, фотографии, факты, отдельные литераторы готовы вскрыть могилу Сергея Есенина и подтвердить убийство Есенина, насильственную смерть поэта. Некоторые пишут: “На лбу Есенина видно пулевое отверстие, а не царапину, видно рану в надбровье и на переносице, видно взрез на руке, синяки на теле” и прочее.

Пишут: “Висок Сергея Есенина был проломлен тяжелым твердым предметом” и уточняют - утюгом. Даже пишут: “Не менее двадцати граммов мозгового вещества вытекло” Смакуют слова: “потеки”, “позвонки”, “кровь”, “слизь”, “опухоль”, “желудок”, те слова, какие никак не приклеить к невероятно красивому и нежному образу поэта. Пишут: “Акты о смерти и вскрытии тела поэта составлены безграмотно и без гарантии на их неподдельность”...

* * *

Комиссии по расследованию причин гибели поэта, созданная Есенинским комитетом, заявляет: “Акт о смерти поэта, составленный Гробовым, выполнен на уровне того времени. Акт по вскрытию тела поэта, составленный Гиляровским, выполнен на уровне того времени. Акты выполнены грамотно, выполнены опытными специалистами!”

Акт Гиляровского даже восстановлен. Была часть текста порвана на мельчайшие кусочки, но завернута в пакетике и приложена к страницам документа в конверте. Чье-то зло дрогнуло.

Более того: комиссия доказала - провела “опыты”. Да, на трубе действительно “легко” повеситься. Были применены вес есенинский, рост есенинский, высота трубы, расстояние от пола до потолка, диаметр трубы, равные тем, смертоносным, по добрана веревка и надставлен конец ее из ремешка, аналогичного качеству “веревке-удушительницы”... Чем занимаемся?

Ничто поэта не могло остановить, помешать ему осуществить самоубийство, ничто - технически. Исследовали порез на левой руке - порез лезвием, да, но не опасный, “привычно-обычного свойства”, не грозящий здоровью. Установлено: послание Эрлиху написано Есениным, но написано поэтом в момент тяжелейшего стресса. И написано его кровью. Не занял же он крови у кого-то?

До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Кроме актов - фотографии остались. А фотографии сейчас исследуются аппаратами, светом, химическими методами, особыми приборами. Уяснено комиссией: не рана на лбу поэта, а ожог, как зафиксировали акты. Обожгло горячей трубою верхний слой кожи на лбу, задело переносицу и надбровье. Ожог очень неровный и очень неглубокий. Не грозящий здоровью. Яблоки глаз целы. Нет вытека. Общая припухлость, отечность, пятна естественны - “сопровождение” подобной смерти.

Разрыв позвонков на шее - не редкость при повешении.

Акты не зафиксировали грубых повреждений на голове, на руках, ногах, груди, спине, теле поэта, но зафиксированные “деформации” и пятна подвергли строжайшему лабораторному изучению, проверке и анализу. Выводы комиссии ученые заверили своей совестью, гражданской ответственностью, подписались. Ну как же их грубо опровергать?

Ученые, специалисты не оспаривают вторжения в миг жизни, перед смертью поэта, каких-то темных сил: может, кто-то зашел и оскорбил, может, и ударил, но не так, что данная возникшая “схватка” и есть живая причина смерти, и есть палаческая акция, унесшая жизнь великого человека. Мучайтесь, русские!

Еще и еще говорю: фотографии и маски, да, да, маски, не доказывают - “убили”, не доказывают. Если же, допустим, те, кто составлял акты, скрыли, не дали сфотографировать, или фотографы тоже скрыли, не сфотографировали следы преступления на теле Есенина, но тогда мы всех и вся уличим? Тогда утюг - высший криминалист... Простимся с мифами.

Опасно и несправедливо к смерти Сергея Есенина приторачивать скопом имена Эрлиха, Бениславской, Устиновой, Дункан. Есенин не наивнее нас. Друзей - выбирал. Разве мы лучше и принципиальнее видим окружение его? Достаточно внимательного чтения разных воспоминаний о поэте, как понимаешь: одна и та же выпивка, один и тот же скандал трактуется разно и множится, будто их было несколько. Рюрик Ивнев говорил: “Сережа часто подмигнет мне да и выплеснет под стол рюмку!”

Но Есенин был разбит. Был оклеветан, затравлен. Был измучен бытом и стонами народа, гонимого, уничтожаемого войнами, ревтрибуналами, голодом и холодом. Есенин не сбежит. И Дункан его не уведет.

Из кого же состояла комиссия?

Председатель Есенинского комитета при Союзе писателей России - Прокушев Ю. Л.

Директор Научно-исследовательского института судебной медицины Минздрава РФ, член-корреспондент РМА, профессор- Громов А. П.

Главный судебно-медицинский эксперт Минздрава РФ, кандидат мед. наук, доцент - Плаксин В. О.

Сопредседатель Есенинского комитета, член Комиссии, проректор Литературного института имени А. М. Горького, поэт - Сорокин В; В.

Эксперты:

Зав. отделом внедрения новых технологий Бюро Главной судмедэкспертизы Минздрава РФ - Абрамов С. С.

Судебно-медицинский эксперт Бюро Главного управления здравоохранения Мособлисполкома - Дегтярев А. М.

Эксперт I категории Бюро судебно-медицинской экспертизы Главного медуправления Мосгорисполкома - Демидов Н. В.

Старший прокурор управления по надзору за следствием и дознанием Генеральной прокуратуры РФ, ст. советник юстиции - Дедов Н. Н.

Заведующий кафедрой судебной медицины Российского медицинского университета, доктор мед. наук, профессор - Крюков В. Н.

Доктор юридических наук, эксперт-криминалист Научно-исследовательского института судебных экспертиз Минюста РФ - Майлис Н. П.

Кандидат мед. наук, эксперт высшей категории, доцент кафедры судебной медицины Московской медицинской академии им. И. Н. Сеченова - Маслов А. В.

Судебно-медицинский эксперт высшей категории Бюро судебно-медицинской экспертизы Главного мед. управления Мосгорисполкома - Никитин С. А.

Зав. лабораторной почерководческой экспертизы, кандидат юридических наук, эксперт-криминалист Научно-исследовательского института судебных экспертиз Минюста РФ - Соловьев В. Н.

Судебно-медицинский эксперт высшей категории - Хомякова Э. И.

Исследователи творчества Есенина:

Кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, член есенинской группы ИМЛИ им. Горького - Гусева Н. И.

Кандидат филологических наук, старший научный сотрудник, член Есенинского комитета и комиссии, член есенинской группы ИМЛИ - Кошечкин С.П.

Научный сотрудник, член есенинской группы ИМЛИ - Стахова М. И.

Читатель дорогой, терпеливый друг мой, дострадаем последние страницы нашего русского горя - кому же, как не нам, страдать?.. Гангнус-Евтушенко в Калифорнии. Коротич в Калифорнии. Сергей Хрущев, чадо Никиты, в Калифорнии. А не во Флориде?.. Кому страдать, кому? Горбачев-то долго ли в России проторчит? Толя же Алексин уехал. Андрюша Дементьев скучает.

* * *

Напуганные бандитскими расстрелами “без суда и следствия”, сгорбленные голодом и холодом люди, миллионами кидаемые в тюрьмы, войны, эпидемии, эмиграции - несчастные люди, русские люди. Это - простые, как мы их обозначаем, люди. А непростые? Ну что должен сказать о Есенине литератор в то время, что? Убили... Нас, русских поэтов, и сейчас убивают, и сейчас казнят. Но кто защитит? Пьяные палачи танцуют над нами...

Литератор забыл о “тройке”, о пуле, о лагере? Сергей Есенин погиб, а уничтожение безвинных продолжалось на полной скорости. Мертвецов, безвинно казненных, вывозили из зон в четыре стороны: до сих пор ищут не брата, так сестру, не отца, так деда - где их могилы? В синих миражах скифских, в белых сугробах русских.

И напрасно К. Азадовский в “Литературной газете” с легкостью “аранжирует” образ великого русского поэта чекистско-чванливыми терминами “больной”, “пропойца”, “нахал”, “алкоголик”, “хулиган”, напрасно. Азадовский - уста струсившего современника Есенина? Диссидентская циничная истина сегодня? Заскорузлая нереализованная ненависть к русским? Что? Славянин...

Надеюсь, у Азадовского немало знакомых и друзей из литераторов, и все -трезвенники? А пьяница Сергей Есенин, до тридцати лет дожив, оставил восемь томов. Да, восемь томов гениальных произведений. Когда же он пил? Можно ли согласиться с Азадовским: великий русский поэт не понимал, как ему надо было себя держать и чему учиться в обществе, а вот Азадовский понимает. Даже в подтексте эпитеты “выдающийся”, “великий” считает поспешными. Думать нам, русским, надо: Азадовский велит... Кто он?

Русский народ пьет не больше других народов, а русские поэты не шумнее нерусских поэтов. У каждого народа - собственные трагедии. Сергей Есенин ближе многих, тяжелее многих слышал “кровавую карусель” истребления русских: нес в сердце, а не “метался”, плакал, а не “скандалил”, в огонь шел защищать, а не “запивать” погибель родного народа. Что - Азадовский? И кто - Азадовский?

Негритянский поэт Маккай в США “подарил” Есенину тайну: мол, меня преследует черный человек - в зеркале, в стекле вагона, в луже воды, мое отражение черное, а душа моя белооблачная!.. У Есенина появилась поэма “Черный человек”. Кто отравил “черной неприязнью” Азадовского?.. Черный человек - хронический преследователь гения.

В чем же мы сегодня должны обвинить комиссию? В чем же мы сегодня должны обвинить ее председателя, Юрия Прокушева? Комиссия - зрелые люди, не литераторы, а классные специалисты, много сил и времени потратившие на выяснение трагической истины. Это люди честные, благоговеющие перед великим даром Сергея Есенина.

А Прокушев? Прокушев полвека с Есениным, полвека отдано им великому русскому поэту, как “не наказать” Прокушева? Ставят фамилии под обращением провести эксгумацию, могилу вскрыть, родные русские писатели, далекие от многолетних опытов и уяснении ученых, но “заведенные” стрессовыми взвивами кудахтающей литкурицы. Она всхлопывает предпенсионными крыльями, а взорлить не в состоянии. Кудахчет и неопрятно перья выранивает на наши умные головы.

С трибуны ринулась к столу. Хапнула папку с бумагами - заключение комиссии, огромный напряженный труд коллектива, и - бежать по залу, как по сараю, теряя пух и последние хрипы справедливости:

-Тут все ложь, тут все подтасовка!.. Я фильм монтировала, я ф-фильм! - Вертела туда-сюда шеей, наметила порожние косяки и, едва не прищемив дверью куцый хвост, подвспорхнула, ковыляя: - Я фильм, я фильм, я фильм!..

Лишь бы ей фильм? Лишь бы ей- повыдрючиваться? Лишь бы ей поковыряться в комьях траурной глины ороговевшими лапками и навозным клювом? Фильм она смонтировала. Лишнего ребенка бы лучше воспитала. И я потянулся за ней, я же “завербовал” ее в комиссию.

- Не надо! - охладил меня мрачноватый дядя. - Она и сама не минует нас!

- Кто вы? - поинтересовался я.

-Врач психбольницы!.. Моя пациентка, моя, - определил он, тяжко вздыхая.

Ну, вскроем завтра могилу поэта. А там - нет гроба? Или: вскроем, а следа убийства нет? И - что? Что нам эта праховая настойчивость? И не пора ли образумиться? Есенин убит. Убит негодяями того времени. Злом убит. А коли он сам повесился, зло еще злее: довели. Не так ли? Какая ложь? Какая подтасовка? Кому выгодны “русские” склоки и взаимные обвинения? Опровергай, но без оскорблений.

Цитирую наследников и родственников поэта.

Татьяна Есенина, дочь:

“Хоть все и шито белыми нитками, об одном мне, наверное, надо сказать. Главным документом, подтверждающим, что произошло именно убийство, считается одна из фотографий Есенина в гробу. Этот снимок, сильно подпорченный ретушью, напечатан в книге Маквея. На лбу у покойного большое темное пятно, которое и воспринимают как след от удара, размозжившего череп.

Склоняясь над гробом вместе с матерью, я не видела следов ранения, лоб был чистый. Никогда не слышала, чтобы взрослые их видели. Авторы статей не сочли нужным задаться вопросом, как же могло получиться, что страшный след от раны, большое темное пятно, не было замечено ни родными, ни друзьями, ни многими сотнями людей в Москве и Ленинграде, видевших вблизи лицо покойного поэта”.

Александр Есенин-Вольпин, сын:

“Знаю, что сейчас опять пишут о его смерти. Мне это не нравится. Он повесился, вот и все. Намекают, что в гибели были задействованы высшие эшелоны власти. Вряд ли. Сталин тогда боролся с Троцким, я думаю, меньше всего ему было дела до моего отца. Есть версия, что от удара по лбу на лице у него была огромная кровавая блямба. А по еще одной, новейшей, у него глаз вытек, кошмар. И чтобы после этого через семь часов он лежал в гробу, и никто ничего не заметил? Нет, так могут написать только развязные журналисты. Всем сейчас сенсации нужны”.

Наталья Есенина, племянница:

“...я против эксгумации тела С. А. Есенина, так как он был православным христианином, а Русская православная церковь запрещает тревожить прах умерших. К тому же для моего дяди теперь это не имеет уже никакого значения”.

Светлана Есенина, племянница:

“Я отлично помню похороны бабушки, Т. Ф. Есениной, гроб которой оказался не над могилой сына, как мы ожидали, а рядом с неизвестными останками. В этом случае, если начнут извлекать гроб С. А. Есенина (а точное место его могилы теперь установить будет очень нелегко), придется тревожить останки не менее чем трех человек.

Мне непонятно желание кого бы то ни было ворошить святые для каждого русского человека могилы”. Не будем тревожить мать...

В августе 1991 года молодые полковники и генералы, с поражением и позором “вызволенные” из Афганистана, бросились арестовывать ранее обожаемых ими министров, маршалов и секретарей ЦК КПСС, ретиво помогая Горбачеву и Ельцину победить и развалить великую державу - СССР. А в октябре 1993 года некоторых спохватившихся “победителей” президент России ритуально расстрелял в Доме Советов из пушек и ракет. Кровавая карусель.

Я, русский человек, потрясенный гибелью своей могучей Родины, обязан продолжать целовать цоколи памятников Сталину и Брежневу, Ленину и Марксу? Продолжать царя числить дураком или ангелом, а Иисуса Христа - “опиумом для народа”? Очнитесь, русские люди, впереди - бездна! До катастрофы сказал Есенин:

Пустая забава!

Одни разговоры?

Ну что же?

Ну что же нам дали взамен?

Пришли те же жулики, те же воры

И вместе с революцией

Всех взяли в плен.

Нам ли на могиле русской любви, на пепле русской беды, раздорить? Покаяться надо и простить взаимные подозрения.

Листья, октябрьские листья на Красной Пресне летят с деревьев, саблегнутые, красные, кажется - лезвия, выхваченные из живого, теплого существа. Кого порубили? Кто погиб? А в беломраморном Доме Советов пляшет красный дьявол.

Спелый колос ржи - не прекрасен ли? А золотой сноп пшеницы - чьи очи не ослепит красотою? Но цветущий куст сирени - не еще ли красивее? Ум и красота взаимопроникаемы. А стать и красота неразделимы по глубочайшему замыслу природы. Совесть и красота Богом запланированы и Богом посланы в грубый человеческий мир смягчать и облагораживать безобразные черты нашего быта, ревниво искаженного неравенствами.

Но Есенин - ржаной колос. Сноп золотой - Есенин. И если осыпается куст сиреневый - под ним трава зеленая розовыми искрами горит. Как эту красу небесную, эту краткую сказку неземную, злому битюгу в сердце вобрать? Как эту мгновенную музыку Вселенной злому уроду слезами оторопи и счастья приветствовать?..

И пишут душевные горбуны - Сергей Есенин горбун. И пишут захмелевшие шакалы - Сергей Есенин алкоголик. И пишут развратники - Сергей Есенин бисексуален, испорчен постелями. Но разве красота и талант Есенина не звездное мерцание во мраке идей, войн и крови? Разве лебединый порыв есенинского слова не крылатая истина разумной боли по вечному и святому? Пройдоха и циник, не швыряй похотливую грязь в огненную любовь народную, в материнский лик Родины русской, не швыряй!

Еврейские стихоплевы и русские христопродавцы, литературные портные и рыночные карманники не прочь "подретушировать" грустный портрет Сергея Есенина к собственной заблатненной диссидентской “моське”. Недаром же Никита Сергеевич Хрущев, Генеральный секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета министров СССР, жестко рубанул сию “культурно-спекулятивную” банду: “Я знаю, все вы пидарасы!..” Правильно - все они “пидарасы”, все!..

Да! есть горькая правда земли,

Подсмотрел я ребяческим оком:

Лижут в очередь кобели

Истекающую суку соком.

Газеты, по-сионистски кусающие нас, телеэкран, гавкающий на Россию, радио, воющее над нами - сука, истекающая соком!

Русский народ, Россия - в колючей проволоке враждебной прессы, в кольце блокады.

И чудится мне: в окнах, проломленных железными снарядами, не кровавый куст взрыва, а золотая голова Сергея Есенина. Плачет она, плачет и в русский пожар трепетной ивой осыпается!..

Двадцать пять миллионов русских - за ближними рубежами. Двадцать пять миллионов русских - за дальними рубежами. Поровну рассекли и разломили нас... Но возмездие грядет. Из глубины рудной грядет. Из крови русской грядет. С Куликова поля грядет.

Марксистские клятвопреступники золотом и алмазами сташнивают - переели. Бомбами расшвырялись и белоснежное чело Кавказа братской кровью обрызгали. Кто следующий?..

А мы русскую рану подозрениями бередим. Не стыдно? К есенинской могиле с разных краев тропы бегут, и разные, но крест над могилой один: православный крест. Крест поэта!..

...Месяц умер,

Синеет в окошко рассвет.

Ах ты, ночь!

Что ты, ночь, наковеркала?

Я в цилиндре стою.

Никого со мной нет.

Я один...

И разбитое зеркало...

Все мы, отслеженные Черным человеком, - перед разбитым зеркалом... Ночь над нами. Ночь - долгая и тяжелая. Тяжелее монгольской плети, корыстнее неправедной казни.

1994

КАГАЛ ВОЮЕТ

(Цикл очерков)

Не торопись, друг мой, с улыбкой бежать по страницам: что с улыбкой читается - с улыбкой и забывается...

В трёх частях и двенадцати главах очерка я говорю про убийц нашей России. Мы, русские поэты, не простим палачей и не забудем!

Весёлое равнодушие или же грустная безответственность - прямая дорога к погибели.

Мне скажут: вот проклинаешь ты разрушителей СССР, а сам камня на камне не оставляешь на Политбюро и ЦК КПСС, на ленинцах, как тебя понимать?

А так: русский народ Колымою, Певеком, Соловками, коллективизациями, индустриализациями, войнами и кукурозаизациями, целиннизациями, перестройками - гибелью миллионов русоволосых воинов, пахарей и строителей, растворением своей крови в соседних народах путь выправил страны к надеждам. А результат? Ленинцы - в банкирах и в губернаторах и ленинцы тусуются с олигархами, разбазаривая территорию держав. Двадцатый век - убийца русского народа!..

 

Часть первая

И над страстью наших поцелуев

Белым сном рябина расцвела.

1. Пусть долетят наши журавли!..

Если бы они вовремя решились на трудный путь свой - морозы не погубили бы их.

Однажды я заметил, как наклонились журавли над небольшим лугом, весною, и полетели дальше, усталые и родные, горько звеня в синеве и пропадая. Журавли - теплые, крылатые души наши, звездные колокола Вселенной над знаменитой русской землею. Когда они звенят - сердце России отзывается им: самое доброе, думаю, самое настрадавшееся в мире сердце. Россия - храмовая, колокольная, журавлиная, у нас - единстванная! Куда ни шагни - она и она впереди. Не забудь.

Ну, зачем, зачем дали круг над небольшим лугом любимые сказочные птицы? Дали - когда-то тут болота были. Дали - когда-то тут гнезда журавли вили. Но - высушили болота. Но - нельзя теперь вить гнезда. Негде их вить... Серебристому курлыканию высоты не даем.

Нельзя вить гнезда, а седые журавли - помнят. И дети их - помнят. И внуки их - кружат за ними, за ними, отцами и дедами: круг памяти, круг скорби, поклон уголку предков, гнезду материнскому.

Ну, разве случайно журавли возвращаются петь, любить, родить и умереть в Россию? И случайно ли у народов России журавли - журки, журавельки, журавушки сизогрудые, золотокрылые, голенастые, длинноногие красавцы и красавицы? Ликующие и грациозные.

О, пусть не губят люди у них гнезда! Пусть не мешает непогодь собираться журавлям до очагов родоначальных: счастья вам, дорогие, верные птицы! Летел бы и летел, звенел бы и плакал я с вами.

Ведь собирался же Иван Бунин по шпалам, по железным рельсам, пешком, пешком отправиться в Россию, седой и усталый. А более седой Тургенев просил родственника, из Парижа просил, найти и поклониться его дубу на усадьбе, под которым он услышал впервые: сердце его и сердце России вздрогнули и застучали вместе. А журавли низким кругом, низким кругом над зелено-синим раздольем прошли и прозвенели. Ну? Где еще такое деется: чудо наяву воскресает?

А в Литве русская девочка ладошки к бровям прислонила, белокурая, вздохнула: журавлей в Россию провожает... А в Таджикистане - над убитым золотоволосым солдатом, пограничником, призванным с Волги-реки, журавли зарыдали, и мать, в центре России, встрепенулась: "До каких пор нас будут раздаривать, разобщать, развеивать и распылять?"..

Даже в Южно-Африканскую Республику вынуждены бежать русские, теснимые и гонимые черными ветрами разрушений, катастрофами, гремящими над тем пространством, где привычно звенели, пролетая, журавли и где ныне - бедность, вражда, разгул воровства, разбоя, лжи и торгового обирательства. Даже в творческой личности - нет, нет и всхрюкнет доллар.

Не долететь журавлям до гнезд родимых, когда треплет и ослепляет их буря, а холод и мороз крылья им сковывает, непогодь мешает. А им природою суждено - петь, любить, родить в России!..

Сколько же их погибло нынешней весною - в заморозки и снежные вьюги, грянувшие в конце апреля, внезапные и беспощадные?

А сколько нас, россиян, породненных между собою кровью, да и не породненных, а веками - близких, соседей, сколько нас погибло, не долетело до отцовских изб, лугов, пашен? Великая Родина наша - страна победная взорвана изнутри предательски, народы ее рассечены, где, скажите, в каком краю и на какой версте планеты не звучит понятная их речь? Самая непопулярная работа - им. Самая крохоборная оплата - им. Новые автоматы - им. И чужие конфликты - им.

Публичные дома - им. Тоску и растление - им. До сих пор я слышу, как плачет русский тенор:

Перестаньте рыдать

Надо мной, журавли!..

Но журавли должны, обязаны долететь! Буря, не трогай их! Мороз, не сковывай им крылья!

Пусть придет президент-миротворец: согласует - несогласных, остепенит - гневных, смягчит - злобных, пусть соберутся народы России, малые и большие, возле президента, законного, ими выбранного.

Нас, работящих и мастеровых россиян, нас, учителей и агрономов, инженеров и врачей, нас, летчиков и трактористов, нас, желающих труд свой приложить к общей судьбе нашей, нас - миллионы и миллионы, уступчивых, мудрых, надежных. Незаменимых - обычных.

Почему же нас обзывают красно-коричневыми, обзывают фашистами, расистами, быдлом, гоями, национал-коммунистами, нищими, пьяницами, праховой пылью?.. И кто нас обзывает? Обзывают - ворующие наши алмазы и наше золото. Обзывают - страшатся собственных преступлений перед Россией и готовы обнести ее рубежи атомным частоколом НАТО, сдать ее, святую и непокорную, на милость обжорству и разврату.

Слышу крик журавлей,

Улетающих вдаль!..

Это - наш крик. Это - крик нашей России - и мы не отдадим ее! Кто честно богат - пособи нам. Кто жульнически нахапал - посторонись. Не заставляйте глухонемых петь навстречу шестидесятипятилетнему модно зачесанному реформатору "уральскую рябинушку"... Не заставляйте, вы, жрущие уворованную у народа икру, не заставляйте безногих инвалидов плясать "русскую барыню" перед старым рыночным актером, имитирующим, спортивно подскакивая, державный поворот руля... Игра.

Перед ним, перед ним - за него, за него, а его нет - миф хмельной и кровавая распутица по России! Больной, но сценичный.

Пораженные продажным холуйским слогом златоусты - помолчите, и вы, изменившие народу, косноязыкие дикторы и дикторши, не торопитесь к элитарным столам - не вино в бокалах, а кровь расстрелянных и убитых.

Но летят наши журавли - через белые вьюги! Через красные зори - летят!.. И быть России - красными цветами украшенной, красными, и заревым светом красным осиянной!.. Быть.

Через надежды и риск, через мучения и победы, через разочарования и радости несем в жизнь мы свет любви, свет утверждения красоты и честности, свободы и призвания.

Просиял закат небесным пылом,

Ночь темна, а впереди светло.

Я свободен от всего, что было -

Удивляло, мучило, вело.

Где-то ветром новый флаг полощет,

Предвещая бурю кораблю...

Ну а я люблю, как в белой роще

Белую снежину я ловлю.

Медленно скользит она и вьется,

И не замечая никого,

Жжением томительным коснется

Вздрогнувшего сердца моего.

Белая снежина, я ль не с нею

Прохожу по вихрям стрежневым, -

Только эта капля не тускнеет,

Посланная зорями живым.

Звездный свет, серебряные струи,

На траву плеснули купола

И над страстью наших поцелуев

Белым сном рябина расцвела.

Не огни мелькают - годы, годы,

Если за туманами весны

Кроме снов мучительных природы

Есть еще божественные сны.

О каком же сне я говорю? О сне - покое, сне - рае, где глаза твои широко распахнуты на красоту и любовь, на верность и молодость вечную.

Ельцин:

- Если вы изберете Зюганова - начнется гражданская война в России! -

Гайдар:

- Коммунисты - это суды, ГУЛАГи, конфискации имущества, расстрелы! -

Явлинский:

- Если Ельцин не откажется от кандидатства в президенты - придут обязательно коммунисты. Ему немедленно отказаться следует, немедленно! -

Горбачев:

- Мой долг бороться за президентство - иначе победят коммунисты! -

Мироненко:

- Я поддерживаю Горбачева. Опытный политик. Иначе - коммунисты придут!

Какой страх, какой первобытный ужас охватывает их, предсмертная дрожь окатывает их - партсекретарей, совэкономистов, соцакадемиков, генсеков, лидеров комсомола, какой пещерный визг вырывается из их приватизированных вилл!.. Здорово накуролесили, наподличали среди народа и народной заботы? Увертываются, бегут от времени, но куда убежишь?

Куда убежишь от защитников Родины? Куда скроешься от грозного маршала Георгия Жукова? Простит ли иудам легендарный Александр Матросов? Заговорит ли с мощными прохвостами Зоя Космодемьянская? Настанет день - герои будут канонизированы Церковью, а изменники будут анафеме преданы. Доллару не побороть святынь!.. Хапугам икон не зазастить.

И нас, писателей, "новый русский паук" сосет. От нашей багряной крови рахитичная бородка его в изумрудную превращается. Гипнотизер банковский: изумрудные сети расставляет, и мы, как вдохновенные мухи, жужжим в них, а он карманы обшаривает наши, последние копейки у нас выгребая. А мы, папуасы, кудесником завороженные, парализованы... Харизматичный демократ, ленинец...

Не ему же в белых весенних черемухах соловьи огненный свет дарили? Не ему и журавли звенели - жаловались на вьюжную непогоду, не ему. Но возле заграничных "колес" его - пудель. Классик, ласками начальства аж до замурзанности запестованный. Хвостом виляет. Сытостью оболваненный, без особой охоты, лениво, но тоже взбрехивает на коммунистов. Лакей. Не догадывается - поздно взбрехивать, поздно!.. Коммунистов ленинцы предали.

А мы, мы, россияне, - добрые голубоглазые коми, башкиры ли отважные, мордва ли благородная, русские, чуваши ли мечтательные, все мы, все не согнемся под навязанной нам иговой бедою, не пустим в гнезда свои, в дома отчие, отчуждение и распрю, мы - пусть журавли долетят, долетят! - дойдем до истины, до надежды, до того мгновения, когда рукою своею, глазами своими, сердцем своим, убеждением своим, достоинством чести и долга своего утвердим открыто и громко выбор своей - своего нового президента, посланца от народно-патриотических движений, светлых сил России. Действительно - сына России.

России нужен президент - молодой. Нужен президент - не артист. Президент - не палач. Президент - не раздариватель. Президент - не обещатель. Нужен президент - хозяин. Президент - собиратель. Нужен президент, уважающий путь предков, историю предков, человек, слышащий колокольные стоны российских сердец, нежность журавлиную и верность их.

Хватит нам разбазаривать невест наших!

Хватит нам разбазаривать сыновей и братьев наших!

Хватит нам унижать сестер, жен, матерей и отцов наших!

Хватит Чернобыля, Чечни, Карабаха, Челябинска!

Посмотрите - кресты, кресты! Посмотрите - обелиски, обелиски! Ну где еще есть, ну у кого, кроме нас, есть еще такая седая, такая гордая, такая измученная Родина?!..

Мы должны пахать землю, сеять хлеб, должны варить подводную и надводную сталь. Кто живых защитит? Кто могилы братские и обелиски братские обиходит? Мы должны еще захоронить останки защитников под Курском и Псковом, Ленинградом и Москвою... Должны перенести "условные" могилки расстрелянных защитников Дома Советов осенью 1993 года. Перенести от "Белого Дома", переименованного так проамериканскими журналистами, холуями ушастыми, шекспирами перестройки...

Предательство - караемо. Гляньте, форосский скользит мертвец, черным вороном по России мечется, хрипит, доносит, а журавли его не слышат, и мы его презираем, народами проклятого и отшвырнутого. А поглядите на шевелящиеся тени беловежских заговорщиков: каково им, кинувшим нас и журавлей наших в бездну спекуляции, крови, распада и надругательства? Настороженные и агрессивные.

За черным вороном - тени, тени черные: нет им покоя, нет им, живоглотам, нравственного равновесия ни во дворцах имперских, ни в лугах журавлиных, и даже церковная свечка не лечит их... Боль наша - сугобит их. И звездный суд - неотвратим над ними!

Так проголосуем же! Долетим же! Спасем и спасемся! Журавли и Россия - две последних песни. Любовь и жизнь - две последних песни. Верность и смерть - две последних песни. Но песни, такие седые, такие бесстрашные, такие красивые песни, - последними не могут быть, не могут, не могут!.. С них беззаветность начинается.

За морозом - ветер и метели

По селу и городу прошли.

Вот летели и не долетели

До России нашей журавли.

В тьму попали, в холода попали,

До сих пор я вижу, до сих пор,

Как с небес по одному упали

В синий леденеющий простор.

Чтобы вечно властвовать над нами

Святости, не зная кандалов,

Где упали - вспыхивает пламя,

Золотее новых куполов...

На колени встанем перед Богом,

Ты и я,

нам вместе веселей:

"Господи, мы просим не о многом -

Пощади летящих журавлей!

Бедные не платят за богатых,

На врагов не плачутся враги,

Сбереги влюбленных и крылатых,

И не предающих сбереги!"..

В мире ужас воцарится тихо,

Там и тут безлунье,

там и тут,

Если журавель и журавлиха,

Две последних песни, упадут.

Какой там Казахстан - судьба русских в нем? Какая там Украина - судьба русских в ней? Какая там Прибалтика - судьба русских в Прибалтике, когда небольшая Молдова истязает русских у себя?

Роясь в материалах, посвященных русскому горю, я натолкнулся на публикации А.Ветрова, не известного мне публициста.

"Идея приписать славянские земли к Молдавии возникла в умах большевистских мракобесов во времена сталинщины двадцатых годов. Именно тогда возникла идея создания бутафорской территории для того, чтобы обосновать хоть как-то притязание к Бессарабии, которая входила в состав Румынии.

Причем все делалось методами антиконституционными, никого из местного населения не спросили, никакого референдума не провели. И даже больше того, фальсифицировали данные переписи населения для удовлетворения бредовой идеи.

В 1924 г. была составлена заместителем председателя Центральной административно-территориальной комиссии и первым заместителем наркома внутренних дел УССР докладная записка "По вопросу районирования местностей, заселенных молдавской национальностью".

Оперируя данными переписи населения 1897 и 1920 гг., он писал, что общее количество молдаван, проживающих в УССР - 177669 человек, причем в городах - 7083 человека и в селах - 170586 человек. В районах левобережного Приднестровья проживали 14,2 процента молдаван, 59,2 процента украинцев, 10,3 процента русских, 3,7 процента немцев, 1,5 процента болгар и других национальностей 11,1 процента.

В записке писалось: "Наряду с молдаванами на территории Приднестровья, заселенной последними, другие национальности, как, например, украинцы и русские, по значительному количеству районов занимают преобладающее место, а самое главное, что населенные пункты, где проживают указанные национальности, перемеживаются с молдавскими, создавая, так сказать, национальную чересполосицу".

Уступили за счет нашей русско-славянской судьбы ленинцы всем, кому стоило уступить и кому не стоило. Вот результат: русским не только в союзных республиках нет уголка, но их вытесняют даже из автономий России. За что же нам, русским, обожать ленинцев?

Ветров прав: "Даже в те времена волюнтаристских методов и решений было ясно, что никакой Молдавской республики при таком раскладе и расселении людей в Приднестровье - не получается. Автор записки рекомендовал "создание отдельных районов и сельсоветов с большинством молдавского населения". Но в Москве не посчитались с настоящим национальным составом, и родилось постановление Политбюро ЦК РКП(б) от 29 июля 1924 г. "О Молдавской ССР", в котором писалось: "Считать необходимым, прежде всего по политическим соображениям, выделение молдавского населения в специальную Автономную республику в составе УССР".

Как видим, Молдавская республика левобережья Днестра с самого начала была разделенной политической картой в руках тех, кому было наплевать на местный этнос, историю края и все, что с ним было связано. Палачи рвались к удовлетворению своих амбиций.

Попутно заметим, что и Бессарабия, в том виде как она существовала, была порождением АлександраI, который объединил земли Буджакской татарской орды, незначительную часть Молдовы и часть Подольской губернии, назвав это Бессарабской областью или губернией в 1812 г. после присоединения этих земель к России.

Поэтому возникает естественный вопрос: на правом берегу Днестра новоявленные домнулы любят говорить о конституционности и неконституционности. Но о какой конституционности может идти речь, когда сама нынешняя территория Молдавии не может никак считаться конституционным образованием. Но вернемся к левобережью двадцатого века". Куда лезет Румыния?.. Куда лезет со своими нацистами молдавский Снегур?.. Далее А.Ветров рассуждает: "Не удовлетворившись реальными цифрами народонаселения в Левобережье из ЦК большевистского потребовали пересмотреть данные. И... 11 октября 1924 г. (через два месяца!!!) председатель Совнаркома УССР В.Я.Чубарь информировал своих хозяев в Москве, что численность молдавского населения образованной МАССР составляет 38 процентов от общей массы. Такая открытая и наглая ложь вызвала удивление даже у большевиков. Чубарь явно перестарался. Поэтому решили несколько смутить эти цифры. В 1925 г. предревкома новой республики Г.И.Старый опубликовал данные Паритетной комиссии Республики в соответствии с которыми здесь проживало: молдован - 32,07 процента, украинцев - 38,8 процента, русских - 11,72 процента, немцев - 3,0 процента, евреев - 11,3 процента, прочих - 3,0 процента.

Однако уже через два года большевики вынуждены были признать (1926 г.), что молдаван 30,13 процента, а украинцев 48,49 процента".

Молдаване забыли - кто их спас от гибели, а спасли русские солдаты. Но не молдаване забыли, а забыли прячущиеся за спинами молдаван румынские и прорумынские расисты, свежие гитлеровцы, выращенные сионистскими национал-агрономами, гоями Израиля и Запада.

И обобщает А.Ветров: "Завышение данных о количестве молдавского населения преднамеренно было сделано по указанию ЦК РКП(б), с тем чтобы обосновать создание придуманной в Москве по политическим соображениям республики. Сохранившиеся же цифры 1924 г. говорят, что только в Тираспольском районе русских проживало 21205, а их число снизили в отчетах до 11126 человек.

Интересно, что и по последней переписи населения, к примеру, в Рыбницком районе проживает украинцев - 46 процентов, русских - 17 процентов и молдаван 29,4 процента. И такая роспись национального состава в пределах колебания до 10 процентов сохраняется сегодня на всем Левобережье бывшей Молдовы. Достаточно сказать, что в самом Тирасполе молдаван в 1940 г. насчитывалось менее двух процентов. И только с большими новостройками в городе в период с 1970-1985 гг. их число (с учетом проживающих приезжих с правого берега в общежитиях и с учетом студентов - временного контингента) колеблется от 13 до 17 процентов".

Да, для хронических переделываний мира мы, народ, - скотское поголовье: хотят - разбазаривают, хотят - милуют. Неутолимые новаторы страданий и разрушений. Вернемся к Ветрову.

В 1991 г. сталинская республика Молдавия умерла. Сам парламент провозгласил пакт Риббентропа-Молотова недействительным со всеми вытекающими отсюда выводами, но... об одном в пылу господа забыли. А именно о том, что по этому самому пакту (опять же никого не спросив) исконно славянскую территорию левобережья - праматерь земли русской, передали антиконституционно Молдавии. А раз само молдавское правительство отказалось от пакта 1940 г., то и прав юридических на данную территорию у него нет и быть не может. Это ясно любому здравомыслящему человеку, даже не юристу, но только не националистам, охваченным бредовой идеей создания Великой Румынии в границах "от моря до моря", то есть до самого Волгограда, как во времена почившего в бесславии фашиста Антонеску. Впрочем, в Молдове сегодня создан союз ветеранов, воевавших в его армии, и его участники пользуются теми же правами и льготами, как и те, кто освобождал Европу от коричневой чумы.

Поистине поэт воскликнул бы: "О времена, о нравы!"

* * *

Ельцинское правительство на конфликт в Приднестровье между прорумынскими националистами и русскоязычными, надеющимися на помощь России, смотрело через торговую улыбочку Гайдара: досмотрелось - приднестровцы на поле боя выезжали на самодельных танках, сваренных из бытовых листов железа. В Москве русские люди, да и не русские, но патриотически настроенные, бунтовали и скапливались в демонстрации, а демонстрации, требующие прекратить убивать русских, разметывали, арестовывали, угощая дубинками.

Где, в каком краю размонтированного и распроданного СССР не лилась кровь русская, безвинная и одинокая? Посланный в Тирасполь генерал Александр Лебедь пуганул фашиствующих румын и прочно пообещал им завершить конфликт в их же Бухаресте, завершить с почестями, какие положены ему, непременному победителю... Бандиты попиратствовали, помородерствовали и, протрезвевшие, угомонились.

Угомонился и генерал, имея навык жестокой волей командира образумевать разбой и приводить к покорности наглость. Угомонился, да со свежими силами принялся разоблачать в Республике Приднестровье чиновничью коррупцию. Завязалась изнурительная перепалка генерала с руководством непризнанного государства, страдающего безденежьем, отсутствием поддержки со стороны России, Украины, чьи народы и населяют в основном этот древний южный славянский край.

Мы, писатели, Петр Проскурин, Валерий Ганичев, Юрий Лопусов и я, гости президента Республики Приднестровья, встретились с генералом Лебедем. Побеседовали. На прощание спросили:

- Стыдно, больно вам за расстрел Дома Советов преступниками Ельцина?

- Стыдно...

- Есть ли в Российской Армии надежные и умные генералы?

- Есть, такие, что могут и перевернуть кучку изменников!..

Генерал понравился нам. Но... Беспокойство и любовь к нему приднестровцев, беспокоили нас и заставляли нас думать, вглядываться, без розовых оценок слушать диктаторский бас генерала.

Горбачев и Яковлев, Шеварнадзе и Ельцин, Назарбаев и Алиев до сих пор еще разрывают, раздергивают Россию, но только ли они? Борис Ельцин - ревнитель кровавых традиций своих единоплеменников, большевиков-казнителей, Эльценых и Аксельродов, Свердловых и Бауманов, талантливый продолжатель их антирусской воинственной линии.

День мой - от страдания до боли

Долгий путь, а ночь еще трудней...

Нет у нас ни радости, ни доли,

Дом отца под стаями теней.

Только посвист крыльев беркутиных

Плещется над русской головой...

От вражды и крепостей руинных

Память зарастает трын-травой.

Но горит за вечным перевалом

Скифская укорная заря,

И опять, гремя девятым валом,

Океан срывает якоря.

Воины, матросы и солдаты,

Мать на обелисках и крестах

Вздохом освежает ваши даты,

С прежнею молитвой на устах:

"Сыновья мои, воскреснуть право

Бог дает!..

И я!..

Стучите в дверь!.."

Заварили непогодь кроваво

Новые преступники теперь.

Недруг слово окартавил наше,

Горе наше высмеял торгаш,

И предатель у кремлевских башен

Не чужой куражится, а наш.

Обирать народ - насильный метод,

Схоже у разбойников нутро:

Кудеяр покаялся, а этот

Кудеяр, но из политбюро...

Их предтеча, тот еще разбойник,

Умер, а в могилу не зарыт,

Не живой лежит и не покойник,

Проклятый казненными навзрыд!..

И живет чернолобый скорпион. Ест. Пьет. И с экрана, шваль интернациональная, нас, витязей русских, он, библейский Хам, поучает!..

1993-1996  

2. Сволочи и пи-пи-ля-ляти...

Мы, русские, - пропащий народ… Наших красавиц, дочерей наших, полонят, захватывают, воруют, насилуют в центре Москвы. Даже девочек-подростков мы не в состоянии защитить. Каждый день в газетах портретики исчезнувших ребятишек, особенно русых, голубоглазых, золотистоволосых, не успевших расправиться, невестами стать не успевших.

Они кому-то очень приятны. Они для кого-то очень притягательны, зовущи, как нежный белый вздох лилии над синей глубиною. Их, изнасилованных, их, растерзанных, их, оглумленных и мученически уничтоженных, находят в чеченских тайниках – ангарах подземных, скотских загонах для русских рабов. Находят их – с бутылками пустыми в ещё не округлившихся, в ещё почти спортивных животиках. Находят – со взрезанными наивными титечками. Мы - под Чингисханом!..

А телевидение? Жизнь израильтян идет наравне с нашей русской жизнью, нет, наши останкинские израильтяне к тель-авивским израильтянам родственным вниманием и расовым сочувствием запрограммированы. Разве, скажем, вы услышите пародию на гимн Израиля? Что вы, что вы, такую пародию на наш гимн, гимн СССР, безнаказанно останкинские израильтяне стряпают, а на израильский гимн – много вы захотели…

Пародия – песня на мелодию гимна СССР, песня о русском медведе: мол, когда ты, мерзавец, уснешь, пролетая через Вселенную, уснешь, в подтексте – сдохнешь, мертвым сном тебя возьмут звезды, надоел ты во Вселенной всем, всем… А поет, гундосит слова, всовывая запретный смысл в них, поет лысый урод. Ушастый лакей. Не лакей, журналист – не журналист, бес – не бес, хотя и хвост у него имеется, и харя соответствует: ворья, небритая, гомик, пришлепнутый пьяной богатырской русской пятерней.

Поёт. Сволочь. Изголяется. Картавит. Но мелодия-то грозная: дрожит и честно ее тянет голосишком рыночным. Поди – за лишний доллар вкалывает, гад? Но в страхе: вдруг русский народ догадается и гневно поймет, как его вчерашний державный гимн оклоунили, да и во вред русскому авторитету запустили во Вселенную грызуны неуемные, поторошители русской красоты и выкалыватели русского совестливого ока.

Нет, прогундявил, не застукали мерзавца: захихикал и уполз, виляя кривою задней частью тела, уполз, с экрана, крыса хвостатая, безнаказанно уполз.

А ведь с этим могучим гимном отцы наши и братья День Победы, 9 Мая 1945 года, на знаменах красных по Красной площади пронесли. Солнце вселенское пронесли 9 Мая 1945 года по Красной площади воины русские, праправнуки Александра Невского и Дмитрия Донского, ну, скажите, скажите же: как нам жить в России дальше, жить рядом с этими хищниками, кусающими нас, сосущими кровь русскую и свет русский, как?

Вы удивились? Вы вспомнили данный случай, позорный факт? А президент Ельцин? Президент Ельцин следом выпялился на том же экране и поволок ту же, надоевшую нам, гениальную фигню:

- Голосуйте за меня!.. Я, президент, гарантирую права человека в стране!.. Голосуйте за меня, я доведу начатые реформы до конца!.. Голосуйте за меня, я обещаю не допустить коммунистов к управлению государством!.. И т.д. И т.п.

Вылезла на экран старая спотыкающаяся от похмельного тика лахудра, известная солистка, через экран пахнущая замогильной пудрой и угловою панелью:

- Я сделала выбор!.. Я за Бориса Николаевича голосую!.. И вас, мои поклонники, призываю голосовать за Бориса Ник-к-к-о-о!.. - И потащило её, похмельный тик увёл её в сторону маразма: захолонуло разум дуре.

Вышел шут, Хазанов, знаток русской трагической действительности:

- А зачем нам новый президент? Я голосую за Ельцина!.. - Он и за Брежнева успел, и за Андропова успел, он и за Черненко успел, он даже за Горбачева, растлителя и палача великой державы, успел проголосовать, причмокивая, облизывая от интуитивного волнения клоунские вещие губы…

За ним Горбачев, Ирод:

- Угаласуйтя за Ельсына или за миня!.. За Ельсына угаласуйтя или за миня!.. Мы, удва призядента, мы не допустим эксперементов!.. - Каких экспериментов? Отэкспериментировали. Под суд пора.

Члены Политбюро… Генсеки… Один – генсек ЦК КПСС. Другой – первый секретарь МГК КПСС, считай – генсек МГК КПСС… Кто они? Где их воспитывали? О, они – настоящие большевики. Настоящие ленинцы. Только – реформы. Только – обновление. Только – слезы, кровь, разрушение русского дома, русской доли. Только – ненависть к русскому народу.

КГБ за нами следил. Следил за русскими патриотами, за русскими поэтами, жизнь свою, голову свою кладущими под топор палачей во имя России любимой, России изнасилованной, истерзанной, изглумленной мерзавцами Вселенной… Да поднимется она, святая и распятая, да обрушит она ярость накопившуюся, гром поднебесный свой на казнителей своих, на растлителей своих, на бродяг и циников мира!..

Как проползли, прошуршали, протиснулись, пробуравились, прошмыгнули, пронырнули, как вошли, въехали, вомчались они в Спасские ворота Кремля?

Серчай, Россия, да, серчай,

Ты и на гнев имеешь право,

Когда бандитская орава

В тебя стреляет невзначай.

Когда в село твое полки

Приводят с гор боевики,

Когда по юношам-сынам

Свистит картечь - не спится нам.

Властители моей страны

В секретарях у сатаны,

И в палачах у сатаны

Властители моей страны.

Серчай, Россия, да, серчай,

Но за безвинных отвечай,

За русский мучимый народ,

Которого сковал урод –

Забывший крест, предавший род,

Шагнувший вдруг в кровавый брод,

От кабинета до ворот,

Урод, чей разум

вытек в сброд!..

Я всегда путаю телеобозревателя Евгения Киселёва с правозащитником Сергеем Ковалёвым. Но посмотрю на Киселёва – перхотью не обсыпан, значит, не Ковалёв. А гляну на Ковалёва – палки на экране не тусует, график усиления напряженности влюбленности русского народа и остальных народов России в Ельцина не демонстрирует - значит не Киселёв. Хотя оба они – подвыватели из карательной демократической псарни…

А дикторшу Миткову путаю с дикторшей Шараповой: различие - лишь масть волос, а если взять да и полить золотым пуншем Миткову, черным пуншем полить Шарапову – конец, заикаются одинаково и слова русские у них пузырятся одинаково, как будто они обе лежат в люльке ещё и собираются терпеливой маме проугукать первый слог великой речи.

А что творит Киселёв?

“Президент Ельцин сегодня на ночь отстал от Зюганова на полпроцента, а к семи утра он уже обошел Зюганова, коммуниста, на четыре с половиной процента. Есть уверенность – к обеду Борис Николаевич обгонит Зюганова, коммуниста, процентов на восемь, в целом, а к вечеру, к вечеру – на двенадцать, пятнадцать процентов, гарантия!”

Начавший седеть комментатор, усы есть у него, костюмы, галстуки, в холодильнике, поди, икра, а в карманах, поди, американские доллары, и так унижаться и так унижать, так лакейничать и так олакеивать, эх!..

Ковалев – донес на Россию, как доносил на СССР, и куда-то провалился, уж не закрылся ли в квартире: тренироваться более и более, достопримечательнее и достопримечательнее смахивать внешне на Андрея Сахарова, папу атомной бомбы? Смахивать внешне, ведь похож, а внутренне – копия. Предательства, антирусские порывы, ненависть к России у каждого изменника своя, но близка всем тем, кто предавал и предает русских, мешает нам жить и действовать на русской земле.

* * *

В залике для избранных, на трибуне ли какого-нибудь симпозиума в Европе вдруг всплывет Лох-Нессе, Чубайс. Красновато-медный, упитанный и самоуверенный, не знающий ни душевного лиризма, ни подспудной нравственной тревоги. Всегда – законченный, обстуканный, рашпилем обшорканный, четырёхугольный, тяжелый и чугунный, как надгробие, надвигаемое мафией на Россию.

Железное чудовище, Лох-Нессе, непотопляемое, неумолимое, непобедимое, отлитое веками страданий человеческих, слёз, крови, ужаса и апокалипсисов… Кто за ним? Неужели он – сам? Оно – само, Лох-Нессе? Казалось, Бог услышал наши молитвы, увели куда-то по океану русской нищеты и боли, увели это железно-чугунное гигантское ненасытное животное, но вот опять объявилось оно, чавкнуло, позёвывая, и новый страх охватил нас: сколько миллионов нищих заставит оно донищать, сколько миллионов разоренных оно, чавкающее чудовище, доразорит?

Столетиями русская земля вздыхала, плакала, радовалась, улыбалась и кормила русских людей, помогая им отстаивать и не отдавать её в беспредельную распродажу помещику и капиталисту. Крестьянин русский, рабочий русский, да не одни русские, а все, все честные россияне, боролись и не отдавали на родной земле ни фабрику, ни завод, ни борозду, не отдавали ни своему банкиру, ни чужеземному захватчику. Но чугунно-железное чудовище проторговало, обманом и подвохами, чеками и вонючими удавоподобными ваучерами обездолило каждого русского и каждого нерусского человека, унизило и обесправило русский народ и народы России, насморочно заявляя: “Приватизация свершилась!.. И никогда в России к прошлому возврата не будет!”.

Не будет возврата – ни к рабству. Не будет возврата – ни к нищете. Не будет возврата – не к недостоинству, а, по Чубайсу, по его вредительским экономическим кругам и блудоюдству, мы непременно, да уже возвратились к позору первобытного состояния, когда бездарный Гайдар, опустошивший каждую трудовую душу, нам внушается сверху не как глобальный и наглый карманник, колоссальный грабитель, а как: “У него такие умный мозги!..” Какие же?

Не похожа ни на кого дикторша Сорокина. Так визжать, как визжала она: “Красно-коричневые!.. Коммунисты!.. Фашисты!.. Пьяницы!.. Нищие!.. Внесоциальные элементы!..”

И – ещё: “Борис Николаич!.. Борис Николаич!.. Борис Николаич!!!..” Шевелилась. Закатывала зрачки. Уши растопыривая, словно сама себя же, лирическую исповедь свою в локаторы согребала. Подвески алмазные на её ушах, пропеллерно оттопыренных, чудесно позвякивали, колебание страстей выдавая, очумелому зрителю. Горжусь Сорокиной, если она не под псевдонимом!..

Вот, например, Саша Невзоров – русский, русский, и теперь тоже поддерживает Ельцина, хотя бабушка у популярного телеведущего чистейшая еврейка, а, скажите, какой патриотизм русский вдолбила внуку, растя отважного в Семхозе под Сергиевым Посадом… Не православный ли Саша-то?

Однако, слышим:

- Футболисты голосуют за Ельцина!..

- Трактористы голосуют за Ельцина!..

- Владельцы садовых участков голосуют за Ельцина!..

- Врачи и ветеринары голосуют за Ельцина!..

- Злоумышленники и промышленники голосуют за Ельцина!..

- Крестьяне-христиане, нефтянники-мусульмане голосуют за Ельцина!..

- Академики без полемики голосуют за Ельцина!..

- Лётчики, пулеметчики, танкисты, артисты, аферисты голосуют за Ельцина!..

- Монтёры, шахтёры, голосуют за Ельцина!..

- Крокодил Гена и кукла Барби голосуют за Ельцина!..

Прижимая к грязным титькам недовыпитую бутылку водки, нечёсанная проститутка сообщает с экрана:

- М-мы п-пля-яти, на Киевском, Казанском, Ярославском, Савеловском, Рижском вокзалах решили голосовать за Бориса Николаича, за Борис-с-са Ник-колаича, за Николаича, Николаича! – В экстаз вошла, скотина…

А на встречах вождей СНГ, разваливших СССР, Назарбаев женственным голосом: - Без Бориса Николаевича СНГ пошатнется!..

Грузинский вождь, Шеварднадзе: - Поттерщиваю президента Ельцина, крепкий физищиски, молодой ищо в нащем содружествэ!..

Вождь Армении Тер-Петросян: - Без Ельцина Россия одна останется, СНГ без России тальше пойдет по пути интеграции!..

Украинский вождь Кучма: - Да, мы поддерживаем Ельцина!.. - И страусиную голову втянул в пиджак… Стыдно? Чего лезете в нашу русскую боль? Чего лезете в нашу беду русскую? Зачем вам смерть русская?

Кровавый Снегур и кровавый Алиев подсюсюкнули… Какое их дело до наших выборов? Диктаторы. Мелкие. Жадные. Жалкие. Потные. В страхе живут и дышат – накуролесили? Туркменбаша куда прямее и порядочнее их: не влез в русскую душу, не мучит и не мутит её, молчит.

Великий русский ученый и писатель-фантаст Иван Ефремов предсказал в романе “Час быка”, что великую державу разворуют, растащат, распродадут бандюги, рулевые республик, а сами превратятся в местных царьков, трусливых, озлобленных и глупых, заливающих неминуемый крах свой примитивными военными парадами и безвинной кровью малых народов и малых государств своих, кошкодавы, облаченные верховными званиями и посаженные ЦРУ на троники, коронованные подлецы.

Все – за Ельцина: от мокрицы до танка в Чечне, за Ельцина даже в сумасшедших домах голосуют! А больные СПИДом за Ельцина умирают с улыбкой на устах. Они более восторженно произносят имя Ельцина, чем даже Павел Грачев, министр обороны России. За Ельцина - майские жуки, июньские мухи. За Ельцина – все живое и мертвое во Вселенной: как же он не пройдет в президенты России, главный диктатор среди диктаторов СНГ, главный палач среди палачей СНГ?

Фокусные палки Евгения Киселева не лгут: Ельцин спит, а проценты голосов набегают к нему. Прав Сергей Ковалев: без Андрея Сахарова мы до сих пор не попробовали бы замечательной западной демократии. Миткова, Шарапова, Сорокина – вечны и неповторимы. Мухи и те в ливневых грозах погибают, а им, соловьихам останкинского Тель-Авива, износу нет: или – синтетические куклы, или?..

И правил генсеками и членами Политбюро останкинский Тель-Авив, как ныне правит останкинский Тель-Авив президентом России. Окружение президента России – сионистская петля, смолою скрипучей натёртая.

В Ростове-на-Дону Ельцин, возбужденный казачьим крутым пивом, не стал ждать, когда ему безногие инвалиды, в Чечне искалеченные, приветствие пляской костыльной продемонстрируют, любят же калеки, юноши русские, взорванные снарядами боевиков, президента своего, а он ждать не стал: сам начал, страшно приседая, собственные кости разминать, пытаться изогнуть в ритме туловище и старчески, на всю Россию, постанывать. Лихой кавалер, казак уральский?..

- Ельцину любо!..

- Ельцину любо!..

- Ельцину любо!..

Толпа орала и удивлялась, ещё бы с пива, а так гусарит на сцене: это – в шестьдесят пять лет!… Трезвый, можно сказать … А что с ним случиться, когда и в семьдесят и в семьдесят пять с трона не слезет и пива глотнет!.. Ведь объявлял же в день собственного семидесятипятилетия Леонид Ильич Брежнев, что он замечательно себя чувствует и похож на Ленина.

А Борис Николаевич разве на Ильича не похож? Пожаловались пенсионеры на грабеж его соратника, Гайдара, Борис Николаевич раз и указ: всем, кому чуток побольше восьмидесяти годочков – дать немножко из тех сотен и тысяч, советских, равных доллару рублей, сбереженных гражданами на похороны, дать немножко нынешними рублями, перестроечными, бесценными, ничего не весившими ни в России, ни в СНГ, ни в мире, проклятыми и ненавидимыми в народе, как словоблудье Горбачева и обещания Ельцина!

Но Ельцин на выборах победит. Генерал, министр МВД Куликов, сурово предупредил: потребует ситуация – не только войска МВД, но и армию подключат ради достойного поведения граждан России в день выборов президента России, свободных и прекрасных. Да и министр обороны России Грачев давно уже приказал голосовать за Ельцина солдатам и матросам: а чего резину тянуть? Получил приказ – выполняй. Генералы-то нынешние послушнее привокзальных проституток. Опытные пи-пиля-ти: что захочешь, то они и тебе сделают, любой массаж…

* * *

Мы называем казнителями русского народа Горбачева, Ельцина, Гайдара, Явлинского, Куликова, Панкратова, Новодворскую, Лужкова, Ерина, Черномырдина, Чубайса, Грачева, Черниченко, Панфилову, Станкевича, Евтушенко, Собчака, Старовойтову, Адамовича, Гербер, Приставкина, а разве Попцов или Киселев, или Задорнов Миша, или дикторши, Комарова, Сорокина, Миткова, уступят им пальму первенства по жестокости призывов стрелять?

А мы ведь, русские, живем, чувствуем, любим:

В черемушниках белых мая,

В пьянящей зелени лесов

Я поцелую, обнимая,

Тебя средь птичьих голосов.

День вызвенился колокольно,

В березах белых – голубой,

И ни о чём душе не больно,

Ведь ты со мной и я с тобой.

Пусть пролетели наши годы

И песню нашу там, вдали,

За черные крутые воды

Вдруг уронили журавли.

Черёмуховый куст белее

Пурги, охапки снеговой,

И ты дороже и милее,

И горше думы вековой.

Закат сгорит, но остается

Созвездий зовная тропа,

В России русским не дается

Простое счастье и судьба.

О, сколько сил и сколько воли

В страданиях погребено, -

За горизонтом плещет поле,

Как жаль, что пройдено оно!

Кто наглее и беспощаднее обворовал русский народ: Гайдар или Чубайс?

Ельцин - Ленин сегодня: в Новочеркасске памятник воздвигнет расстрелянным пролетариям хрущевскими инквизиторами. Поправит дела в России – и расстрелянным защитникам Дома Советов памятник соорудит: сам же их приказал расстрелять. Ну соратники помогали: Гайдар, Явлинский, Чубайс, Лужков, Бурбулис, Шахрай, Старовойтова, а из независимых литераторов им подсучивали Окуджава, Иванов, пародист, Адамович, словом, кагал из Останкинского Тель-Авива, хотя, может быть, и русские среди этих пи-пиля-лятей могут попасться, правда, очень редко.

Великую Россию строит Ельцин: зачем ему русские? Строил же Ленин СССР – не для русского народа, держиморды шовинистического, и Ельцин Россию великую строит, раздаривая окрестные земли китайцам, японцам, казахам, латышам, украинцам, грузинам, кому, кому, а эсэнгэшникам грех ли подарить? Да и китайцы ленинцы!.. С японцами завязать надо рыночную дружбу. Новаторство. Реформы. Кто же без Бориса Николаевича решится на такое?

Ельцин любит поиграть в русского среди казачества и среди напуганных им чеченов. На скольких вертолетах он летел-то к ним? Шум над Кавказом был запойно-планетарный. А заглохли вертолеты, обслуживающие президента России, боевики стрелять в русских солдат начали. Даже помощники президента, Сатаров и Лифшиц, русские ребята, сообразить не в силах: почему чечены вновь в русских нацелились?

У Владимира Ильича Ленина были, крутились, исполняя роль, то палачей, то официантов, и Окуджавы, Адамовичи, Старовойтовы, Бурбулисы, Гайдары, то комиссаря, то банально расстреливая русских, и при Ельцине внуки и правнуки палачей русского народа комиссарят. Газеты при Ильиче, а радио и телевидение при его продолжателях, Сталине, Хрущеве, Брежневе, Андропове, Черненко, Горбачеве, и в разоренной России, после развала СССР, в измученной России, при Ельцине, каждое русское слово, каждый русский вздох – под останкинскими израильтянами, и сам Ельцин – под ними. Великодержавный шабес-гой.

Может, права дикторша Сорокина: и мы – гои, и мы - пьяницы, не казачьим пивом накаченные, так брынцаловской водкой? Вот и мочимся на аэродромах, освистывая струёю шасси реактивных лайнеров, и с мостов падаем, тюфяки, в лужи подмосковные. Патриоты…

Светлана Сорокина, дикторша-демократка, кликушествовала, звала стрелять русских, коммунистов и негодяев, наверное, от сострадания к нам, обманутым и оболганным? А может, и её в детстве часто пороли и пороли несправедливо? Может - её голодом долго морили, котлеты лишь на кухне ей из-под фартука показывая? А? Может - за уши таскали, проказницу экую, и уши теперь ей, богатой, растолстевшей на крови нашей, и подвески рубиновые, искрящиеся, достались теперь ей за страдания и прошлую нищету? Бедолага, подвесит – и уши уменьшаются, стягиваются и растягиваются, стягиваются и растягиваются – не резиновые же, а рубином прижатые, видит Бог…

Я за Сорокиных, как за родных, всегда переживаю: Сорокиных, почти как Ивановых, много на Руси. Помоги мне Господи и в Светлане Сорокиной не ошибиться: не псевдоним, повторяю, не псевдоним чать у неё? Хотя она – из команды Ельцина, та ещё пи-пи-ля-лять!..

Борис Николаевич Ельцин – ленинец, большевик несгибаемый. Строит Россию великую, сужая её и сужая, отламывая от неё куски и отламывая, как ему ЦРУ порекомендовало: набивай рот демократам свободой, а там – само развалится!.. Такой большевик, такой большевик, ему даже Горбачев завидует: в президенты, архаровец, тыкается. Его бьют, затрешину дают, а он тыкается и тыкается: Сергеич недоволен – медленно Россию Ельцин разваливает? СССР он, да все они, ленинцы настоящие, политбюровцы марксистские, быстро угробили, а Россия чудом уцелела. Вот и тоскует главный приватизатор, Михаил Сергеевич, по последнему кавказскому вертепу, торжищу над матерью Россией?

- Угаласуйтя за Ельсына или за миня! Угаласуйтя за Ельсына или за миня!.. - Настырный. Глупый. Хитрый. Самонадеянный. Хапужный. Изворотливый. Пакостный. Скользский. Форосский угорь.

Попов, Лужков, Шохин, Федоров, Шахрай, Бурбулис, Махарадзе, Барсуков, Коржаков, Грачев, Громов, Кондратьев, Родионов, Куликов и ещё Куликов, Понкратов, Голушко, Ерин, Козырев, знаменитый проторговец Россией, Примаков, Абалкин, Гайдар, Арбатов, Тихонов, Явлинский, Яковлев и Яковлев, газетчик и тот Яковлев, горбачевец, ельцинист, тот, тот, завербованный агент влияния, Попов, Сагалаев, Чудакова, специалист по Булгакову, требовавшая расстреливать нас, людей безвинных русских, Роллан Быков, Марк Захаров, Михалков, Никита, о, Господи, не перечислить, - сколько же их, русскую нашу кровь глотающих не менее шумно, чем глотает её Лох-Нессе?

Ныне у президента Ельцина, кроме единственного защитника и охранителя его, Александра Лебедя, никого нет. Ну есть банкиры: “Моста”, “Интерпола”, “Россбанка”, есть олигархи, но ведь нелегко знать: на кого банкиры завтра поставят, на Лебедя или новейшего Коржакова? Участь диктатора неибежно в России зависит от участи верноподданого ему опричника. Убрали Власека от Иосифа Виссарионовича Сталина – конец вождю всего прогрессивного человечества… Правда, Александр Лебедь может быть неповторимо преданным охранником Бориса Николаевича Ельцина. Нельзя же такое внезапное и безудержное доверие, доверие своего господина, превращать в политическую карьеру свою?

* * *

А Силаев? А Гайдар? А Черномырдин? А Немцов? А Степашин? Я не навязываю, я повторяю и повторяю имена казнителей. Я продолжаю изливать душу русскую свою бумаге, а в Москве, заявил Александр Лебедь, генералы, боевые товарищи по работе министра обороны Грачева, дружно выразили недовольство снятием, так сказать, отставкой Грачева, выразили тайно и сразу стали, по Лебедю судя, гэкачепистами №3… Где логика? И что за новая драка? И когда Москва, Кремль, прекратят плодить, как вокзальных шулеров, недоносков, свежих героев подавления мятежей?

Ну в курительной комнатке выразили генералы шепотом недовольство, ну? Могли и заматериться – и что: мятеж? Боже мой, как много выблядков на Руси, рвущихся в легенду, в любовь народную? Но, слава Богу, как мало их, настоящих героев, на Руси: народ русский – слишком разборчивый и слишком непокорный, даже просионенный насквозь, цэрэушник иудей Даллес, отмечал это.

За ручьем, у мыса

Дуб зеленолистый.

Наш Мазепа лысый

И слегка пятнистый.

Полукавит трошки -

Изменилась эра:

Ножки нам и рожки

Дал от СССРа.

Бога мы просили

Вздрючить резидента,

Метит он в России

В кресло президента.

Полукавит трошки,

Ждать нас не заставит:

Ножки нам и рожки

От неё оставит.

Отпрыск Моисея,

Ядом начиненный.

Стон и смерть посеял,

Яхве подчиненный.

Мать его кукует,

Выйти в сад боится:

Родиной торгует

Сын

и тем гордится!..

Голова не репа,

Виден ум с пленок,

Даже и Мазепа

Перед ним – ребенок.

Ни кобзарь, ни ратник,

Внешне схожий с трупом, -

Вот такой стервятник

Кружит по-над дубом.

Я пишу этот очерк в подмосковной деревне. Пишу. Грущу. Думаю: как мы, русские, мы, россияне, завтра жить будем – все надежды наши растоптаны в Афганистане и Чечне. Родная Абхазия жмется к нам, а Кремль её отталкивает. Белоруссию Кремль вокруг пальца водит. С Украиной Клинтон не разрешает нам поздоровкаться братски.

Неужели Клинтон, как Ельцин, - мальтийский рыцарь? И устав поведения, и порядок дисциплины у них един? Горбачева мадам Тетчер просвещала и урезонивала, помыкала им, куклой пятнолобой, а этим, подплясывающим на деревянном настиле большевиком-ленинцем, Клинтон управляет: включает и выключает его, как набитый продуктами холодильник.

Пишу. А из метро в Москве, после взрыва, людей русских вытаскивают, израненных подложенным под сиденья динамитом. Навязали-таки нам западный образец цивилизации, общечеловеческие ценности, если упираться в недавние философствования бездарного Горбачева. Навязали конфликт нам с мусульманами, чего у нас, у русских, никогда не наблюдалось. Века и века жили – дружили, шагали – помогали обоюдно себе и детям в долгом пути. Кто навязал конфликт? Сион. Кто навязал террор? Сион.

Спешат на коммунистов свалить. А кто на коммунистов-то валит? Валят на коммунистов, рабочих и крестьян, честных учителей и честных инженеров, валят на нас вину и ответственность за взрывы и кровь вчерашние крупные ленинцы, горкомовцы и цекисты, ленинцы и внуки соратников Ленина, прорабы перестройки, стоящие у руля… Валят те, кто расстреливал нас, патриотов русских, в октябре 1993 года у Дома Советов. Те валят, кто ночью увозил мертвых героев от Дома Советов, пробуя и надеясь отвернуть от наших глаз свое бейтаровское преступное мурло… Сволочи.

Учительница взрывать не согласиться. Нищий, бомж, не возьмется убивать. Инженер или врач, сталевар или штукатур – не будут. Киллера без них найдут и боевика без них сагитируют. Доллар – хозяин у нас, а не президент. Надвигаются выборы. Завтра – День независимости. От кого – независимости? От Запада? От США? От НАТО? Комендант Кремля и России – Останкинский Тель-Авив... Конец романтике.

1995-1997

3. Ельцинская пятилетка

Все пять лет, которые как председатель Верховного Совета России и далее как президент России, впереди и позади Ельцина - только кровь и могилы, кровь и могилы. Ничего он не построил, прораб, ничего не прирастил к России, президент, а только слезы, только предательство и подвох: антирусский человек, антирусский обкомовец, антирусский цекист, антирусский президент, антирусский мальтийский рыцарь, Джучихан эпохи рыжебородого Чингиса...

Высокопоставленные негодяи, кровавые мерзавцы заварили кровавую кашу над русским народом, но огонь кровавый и кровавый дым их варева начал и самих загребать их под грозные кровавые крылья. Предательство - караемо. А колокольноголосые журавли русские долетят!..

Так скажите вы мне,

Из какого же края

Прилетели сюда

На ночлег, журавли?..

Но - беспокойно в Москве. Тревожно - в России. Даже днем на улицах и проспектах небезопасно: в любой миг может рвануть тайная бомба, в любую минуту - ссора, скандал, драка вспыхивает и ширится.

Напротив Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова - сбербанк, расположенный на проспекте Вернадского. Имена-то: Ломоносов и Вернадский!.. Где они? Посмотрели б на трагикомическую возню восмидесятилетних и старше счастливцев, одаренных указом Ельцина, счастливцев, еле, еле держащихся в очереди за гнилыми перестроечными рублями...

Инвалиды. Трудяги. На измятых пиджаках - густые колодочки от медалей и орденов. Батожки. Палочки. Костыли. Протезы. Лица морщинистые, угрюмые, злые, ничему не верящие, ничему давно не удивляющиеся: хоть в метро их взорви сейчас, хоть у Дома Советов расстреляй - бежать им некуда и незачем. Приехали.

Тихо. Приглушенное ворчание. И вздохи. Русские вздохи: от зеленого газона до луны полночной - вздохи моря, а потом - рокот моря, а потом - буря и ветер, буря и ветер... Как пробиться в Россию моим журавлям?

Гавриил Попов? Где он? Оказался самым умным среди наглых и бездарных реформаторов, а, может, не бездарных, а, наоборот, - очень талантливых разорителей, экономических мародеров, ограбивших и обесправивших русский народ? Вовремя сбежал? Вовремя увильнул с кровавой разбойной трассы пиратского набега на Россию? Но - не спрячется. Россия страна с хорошей памятью: она не забыла ни Троцкого, ни Бронштейна, ни Урицкого, ни Дзержинского, кстати, тоже крупного экономиста и классического уничтожителя русского православного народа, не забудет Россия и Гавриила Попова, прогрессивного мэра древней Москвы, того еще грека, среди ошеломленных греков, столкнувшихся с ним, тем еще греком...

Мало им расстрела, мало им казни над русским народом? Подавай им в частную собственность саму землю русскую? Мамаи, обкормленные русским страданием. Чингисханы, захлебывающиеся кровью русской.

Где Гавриил Попов? А Станкевич где? Чем занят сегодня Бурбулис? Говорят - вместе с Чубайсом генерала Лебедя шлифовали экономическими планами и разработками: неужели им все еще кажется, что они Россию не добили?

Вчера - метрополитен взорвали, убили невинных людей динамитом, когда такое случалось? Сегодня - Ельцин убрал трех опричников: Коржакова, Барсукова и Сосковца. Ельцин ли их убрал? Террористы ли метро взорвали? Не та ли, не то ли животное, Лох-Нессе, переворачивает русский уклад, взрывает поезда, останавливает бег русского часа, не то ли, не оно ли?..

Потрясающие времена: воздвигается памятник Есенину на Тверском бульваре в дни, когда русский народ подмят, оскорблен, отброшен от управления, да не от управления, а и от малого, символического, участья в управлении государством? Воздвигается памятник на Красной площади любимому в России полководцу, Жукову, в дни, когда на Красной площади копытохвостые мерзавцы орут, слюнявят, трясут бесьими задами, выкресты, распявшие Христа, правят карнавал в честь Бориса Ельцина, расстрелявшего русских в октябре 1993 года?

Храм Христа Спасителя вырастает. Плотников, бетонщиков, маляров, крановщиков и художников лично контролирует Лужков, соучастник убийства русских в Москве, казнитель русского восстания на площадях столицы.

Апрельская заря в сугробе

Запуталась и умерла...

Он предал Родину, как пропил

Свою рубашку из горла.

И ум его еще в тумане,

Торжественно-помятый вид:

Покачиваясь, на экране

Преступник нехотя стоит.

За ним - галдеж, обман вчерашний,

Прозападных сексотов лесть.

Стоит кретин у Спасской башни,

Дает понять толпе: “Я здесь! ..”

Мол, не убит я и не помер,

В глазах искрит стальная злость.

У ног - Попов, Гайдар и Боннэр

Грызут одну и ту же "кость ".

Классические демократы:

Сорят посулами в кредит

Ворвавшиеся в Кремль пираты,

А над пиратами - бандит.

Россия, беды и напасти

На нас ползут со всех сторон,

Венок в руках у новой власти

Не для твоих ли похорон?

Снега, снега и зори, зори,

Вот хлынули потоки с гор,

Да разметет гроза в просторе

Кровавый ужас и позор!

Еврейско-помощническое окружение Ельцина - ленинский интернационализм Ельцина, его антирусская сущность.

* * *

Вдруг очередь со старцами, осчастливленными указною подачкою из их же денег, частицы малой, мизерной, от уворованного у них Гайдаром, вдруг очередь, несмотря на указ Ельцина о подачке, сломалась и завибрировала, завосклицала хрипло:

- Хватай его, паразита!..

- Бей его, бандюгу приватизированного, бей!..

- Костылями, костылями!..

- Палкой, палкой его, по роже, по роже яичной его!..

Произошло это утром, к открытию сбербанка. Пока я разглядывал - кого хватают и лупят, в куче старцев, поймавших розовощекого хама за горло и давящих, наседающих на него, - оказался Егор Гайдар... Да, Гайдар, недавний наш премьер. Серый публицист, бездарный экономист, графоманский журналист, хотя и правдист, куда подбирались все-таки с талантом газетчики... А этот...

- В морду его, в морду!..

- Не уворачивай рыло, стервец!.. - старцы, восьмидесятилетние ельцинские счастливцы, атаковали и, было, подмяли сытого хряка... Но я внезапно ринулся в шипящую, хрипящую и воющую толпу, раздвинул обветшалых стариков и старух, свирепо сбившихся вокруг мордуна, раздвинул - и пленник вскочил на кривоватые короткие ножки, помидорный, с рассеченной губою и посиневшим яичным подбородком, побежал. Побежал, побежал, перепрыгнул через тротуар, присел да как закричит:

- Я не Гайдар!.. Я не Гайдар!.. Я русский человек!.. Я русский человек!.. И я не поеду в Израиль!.. Не поеду!..

Я приподнял его, подойдя. Он, исцарапанный стариками и старухами, трясся и, всхлипывая, объяснял:

- Бьют меня в очередях у сберкасс, принимая за Гайдара, а я не Гайдар. Я не еврей, я владелец небольшой прачечной вон там-а-а! - он указал на подъезд следующего здания.

Очередь же еще колыхалась, и посередке, в пекле гнева, вскинув костыль, материлась на лже-Гайдара клокочущая, как южнокурильский вулкан, старуха: - А я его когтёю по рылу, по рылу когтёю!..

Перед новым годом по Москве молва прошвырнулась: "Новые русские появились, новые русские появились!.." На старых русских квота заканчивается, новые русские плодятся, резвятся и на выгодные вакансии торгашески громоздятся. Уже новые русские поэты в Доме литераторов чирикают и кусаются, а новые русские шуты на сцене подвизаются: корчатся и хнычут, в русские недостатки тычут, на экраны устремляются, а тряхнешь их - щетинятся и огрызаются.

Шут Гиша, Задорнов Миша, харю умиляет, хвостом виляет, по телеэкрану хиляет: "Русский мужик дурак, кутила, батрак, русский Емеля потребитель хмеля, вопрется на печь, всхрапывая, державу стеречь!.." Рыжий Гиша. Ангинный, жилистоватый, вороватый. Заврался и зарапортовался:

"Русские не спортивные,

Толстые и примитивные,

Лучшие сыны российские

Мы, гиши аравийские!.."

И сучит по сцене Гиша. А мне зудят о нем: "Сын писателя-коммуниста, сын писателя-патриота!.." Где патриотизм? Где Родина? Смехунчик. Но шуты при Иване Грозном гнулись и кобенились. При Сталине и Брежневе они - шуты. И при Ельцине они - шуты. И Гиша, повизгивающий ненавистью к русским, на сцене - обыкновенный, банальный шут. Не сын писателя-патриота. Шут намалеванный. Засеменил, засеменил: "В Америке на космическом аппарате к Марсу мчат, а в России на электропиле зэки из зоны взреивают!.."

Пожалей Россию, казенный баловень, побочный вывертень, Туполев - зэк и Лавочкин - зэк... Судьба русского - наветы и камеры, пожалей, клоун, приглашаемый в гости к министрам. Новые дзержинские счахотились, а новые советские дни рыбаков и дни чекистов мы рождественскими елками вытесняем, и ты, новый русский шут, канешь. Не подражай Геббельсу и Шеварднадзе: "Русские ленивы!.." Не подражай. Вы Иисуса Христа у нас, настоящих русских, отобрали, но он с нами, не подражай Геббельсу и Шеварднадзе, шут! Русские древнее и яростнее легенды, а ты - новый егозливый кикиморник, спесью натренированный.

Давно, давно, еще до Хрущева, я любил Москву. Пусть она не всегда прибранная и справедливая, точная и гостеприимная, но любил: русская, великая, вечная! Так думалось о ней, так рассуждалось мне, рабочему с Урала, отдавшему свою молодость столице: зову ее, планам ее, указам ее. Дисциплинированный...

Вот и я в Москве живу, а толку? С утра - в очередях люди друг за другом следят: не пронырнул бы кто вперед них к прилавку. А в обед - эти же люди толкаются у буфетов: спешат перекусить - и к станку, к столу чертежному, за кафедру, за баранку, за перо. Да, Москва теперь - ад. И очереди для нас оберегаются реформаторами, сохраняются ими.

Привел Горбачев разноплеменное ворье в столицу, не вздохнуть: грызня, драки, обман. А что творят наши газеты? Телевидение - сплошь ненавистники русских: картавят - дразнят нас, поют - дразнят нас, имена и пословицы русские высмеивают. Бельма вытаращат, смачные губы растопырят, жирные хари напрягут: дескать, настоящие русские - рылья, накаченные их наглостью. Каково?

Но глубже, чем в иные дни, в иные торжества, телевизорщиков мутит и выташни-вает в подлинные русские праздники: например: в Новый год. Когда за Москвою березы горят белым светом, а в холмистых равнинах стада белых сугробов пасутся, и белый ветер летит от столба до столба, медленно переструнивая проводами. Родина, Россия, холмы твои убраны сверкающими коронами кустов, луга твои светлые не тронуты дремным одиночеством бедности. Свет и ветер. Ветер и свет!

В новогоднюю ночь наши души, снегом убаюканные, в светлой пурге пропадают: сил и терпения набираются под светлыми звездами. У русских впереди трудные времена. Русским никто не пособит, кроме Бога. А у Бога дел много и народов много: помни про то, да не запаздывай, русский, шагать уникальной стезею!

* * *

Максим Горький назидал: "Человек - звучит гордо!.." Да и только ли человек богато наделен чувствами и умением? Случалось ли вам, к примеру, за вороной наблюдать весною? В зиму ворона возле человека околачивается и выслеживает: картофелина выброшена, сухарик потерян, косточка, уворованная у собаки, досталась, ворона - кошка и кошка, от человека ни на вершок.

А весною? Весною, до гнезда, ворона как бы даже испаряется, нет ее, куда ты ни ткнись, истаяла. Но насторожись у окна, внимание направь на роскошную ель или на тульскую липу. Ворона зароется в изумрудные гривы влажных еловых веток и зырь, зырь - сухой сучочек. Ворона клювом, словно хирургическими клещиками, цап и зажала его. Зажала, веки смежила и башкою туды-сюды, туды-сюды. Сучочек - хрясь, а ворона мах - и гнездо лепить у соседа на липе. И липу выламывает тем же манером.

Кто ворону научил экономии? Не выламывает же она здоровые сучья. А собаки? Нередко - собаки семьями держатся: мать, отец, дети, внуки, даже дядьки и тетки заодно с ними племя блюдут. У меня, например, семь штук. И у каждого - дело. Старшая, тетка, она и бабка, она и мать, племя-то громадное, так тетка очень умная и очень суровая.

Шерсть на ней длинная, со вкусом ею расчесанная, рыжая масть. Ляжет тетка на кучу песка во дворе и руководит: гаф - отец и мать на промысел удалились, гаф - и внуки к последышу, манюсенькому щеночку, в прятки играть в конуру зашмыгнули. Визг из конуры - ликующий. А тетка на кучке песка - более сурово: "Р - р - р!.."

Кто ее учил организации производства и взаимовыручке? Природа. Это нас, русских, природа учит, учит, а мы: лови русского, держи русского, предавай русского! Ну и растеребили избу свою, дом свой русский скособочили и обнищили. Кто виноват? То - монголы. То - немцы. То - большевики. То - евреи. То - прорабы перестройки. То - черти, шуты гороховые. А русские - святоши? А русские - какие?

А что ворона о нас думает, русских? Что думает о нас тетка, собака, что о русских думает? Клади вину на себя, а гнев адресуй врагу. Ворона о нас, поди, ужасно думает, а собака, думая о нас, о русских, по ночам воет, как газом угорелая...

Мать-Россия, ты пестуешь

Славу славян,

Ярославна, идешь ты,

Над миром взлетая.

И цветения зрелостью

Вдрызг обуян,

Клен звенит золотой,

Рожь звенит золотая.

М а т ь

Я Россия, я сини

И солнышка сплав,

Отвечаю, едва

Позову я:

- А ну-ка!

- Святогор!

- Святополк!

- Святослав!

- Ярослав!

- Я Россия, я мать

У сынов и у внуков.

А сыны под водой,

А сыны над водой,

Да и внуков моих

Океаны качают.

Ярославна я,

Волос мой звень-золотой,

И меня далеко,

Далеко замечают.

Я в Гагарине нянчила,

Но не вражду,

Я в Матросове нянчила

Нежность солдата.

С императорской плахи

Я Разина жду,

С пугачевского Яика

Жду Салавата!..

Новогодний вечер я выдержал в Москве. А рано утром - в электричку и на деревню. Деревня моя подмосковная - Кресты. И, действительно - кресты: домишки время поистерло, выпотрошило и смело подчистую. Две, три, четыре избенки, а в них две, три, четыре бабушки доканывают недолю. Деревня...

Но деревня настоящая - без телевизоров и дикторов, особенно радостно - без дедов-морозов, снегурочек и юмористов-иронистов, озлобленных, как погребные мыши: будто их обязательно поймает хозяин и за порчу продуктов коту подарит.

Да и деды морозы - тоска несусветная! Стиляги. Борода русская, усы русские, тулуп русский, а задвигает челюстями - язык иностранный, картавый и необточенный, рашпиль бы: шепелявит и притормаживается на кривых зубах. О снегурочках я и откровенничать не желаю. Дед Мороз под руку берет ее, элегантно вести пытается, а она ловчит, чмокает его взасос, хамка панельная! Хлопнет чарку - скурвится и цокает:

"Харацо мне, харацо,

Ты схватил меня за цо?

Я и впрямь тебя зацокаю,

Замуцаю, кацо!.."

Не снегурочки, а эротичные кубышки-дикторши. Да, в деревне я, без телеэкрана. Липы в моем огороде большие, кудрявые - серебристые, серебристые, а рябины, тоже кудрявые, и тоже - серебристые, серебристые, и над макушками лип, седыми, седыми, над купами рябин, белыми, белыми - серебряные свечи елей, высоких и лапчатых, теплых от льющегося новогоднего света.

Белка, внезапная и верткая, как серебристая молния, сверкнет через ветку на ветку, ударит по синеве хвостом искристым - звон серебряный, тонкий и древний, просочится под сердце. Или колокола в Лавре проснулись? Русская молитва - зимние колокола... Избы - в снегу. Могилы - в снегу, давние, немые, а колокола: "У-у, о-о, э-э-х!.." Но кто им ответит? Семьсот лет назад монгольская конница прокопытила русский путь, а ныне - мертвое поле?..

Березы светятся и горят серебром. А сосны искрят и веют мохнатым инеем. Бабушки мои прогуляться вышли на улицу. А какая улица-то? Какая? Тропинка вдоль да мимо скособоченных и ослепших от горя и одиночества избенок. Избенки - старушки. А старушки - избенки. Уж так они похожи, так похожи - смерть русская.

Бабушка Пелагея ближе, ближе: - А ты слыхал, али не обращаешь внимания умного на телевизор, а?

- А чего телевизор, какой телевизор?..

- Фашизм русский идеть, фашизм русский идеть!.. И где его держали, прятали, русский фашизм? И кто его прятал? Бизнесмены, стал быть, а? Бизнесмены?

- Евреи! - присоединились к Пелагее остальные три старушки. Пелагея разбитная, а те замурзанные. У всех мужья в сорок первом уехали с фашистами воевать - не вернулись. У всех - ни детей не осталось, ни внуков. Вышли замуж, а родить не успели: проводили залеточек на фронт. А теперь? "Русский фашизм!" "Русский фашизм!.." Кому это надо? Кому? На русской нищете и русской беде зарабатывают доллары экранные боевики.

Похрустывает снег. Похрустывает. Поскрипывают утлые валенки на ногах бабушек. Поскрипывают. Висят на их плечиках изработанных ветхие пальтижонки. На головах шали ветхие накинуты. Фашистки русские на улицу в новогоднюю ночь вышли. Нет у них близких. Сироты. Женщины русские.

* * *

И пойди, и поезжай, и полети - нет русской деревни. Есть избы, скособоченные и слепые, тоскующие о сгибших, пропавших русских сыновьях, затерявшихся в кровавых безднах века.

- Че же, Василич, уништожать нас, вдов, собираются антихристы? Мы же, Василич, русские , а больше в деревне-то никогошеньки?..

Похрустывает снег. Поскрипывают валенки. Горят и серебрятся березы. Вздыхают заиндевелые сосны. Родина. Россия. На порог я возвращусь. Месяц в окно заглянет. Тишина кладбищенская в душу заползет - прости меня, Россия. Я виноват. Как я виноват!.. За бабушек - я виноват. За ослепшие избы - я виноват. За уродов Кремля и экрана - я виноват. За терпение русское - только я виноват. А кто, кто, ежели не я, виноват, кто?..

Мы упрекаем телевизионное начальство: Малашенко, Попцова, Сагалаева, дикторш, но они - пешки, двигаемые мастерами. А вот сами-то, мастера-то, порою ведут себя интереснее дикторш. Ну подулась Шарапова, мелкими шажками, как по коммунальной кухне, постукатила в студии, фыркая в сторону Зюганова, и что? Приказали ей.

А кто приказал фыркать и семенить Лужкову? Ну пригласил его Зюганов к сотрудничеству, если коалиционное правительство сложится, и зачем же зажимать подол и оповещать с экрана Лужкову всю Россию: "Неэтично!.. Они, коммунисты, хотят!..Они Ельцина хотят, да, Ельцина хотят свалить!.." А Вольский? Цековская затычка... Ленинец.

А Черномырдин? Тоже передник на бегу, в кухне, подвязывает: "Коммунисты пусть покаятся, покаятся!.." А Щербаков? Профсоюзный босс, бывший зампред Совета Министров СССР: "Ельцин не коммунист, он молчит, молчит, но как рыкнет - и готова победа!.." А генерал Лебедь: "Коммунизм нигде не прижился, нигде!.." А Жириновский: "Коммунисты меня в Болгарию не пустили!.. Коммунисты в постель забрались - за разводами супругов следили!.." Ленинцы, ленинцы, вчерашние члены КПСС, юристы и министры, что же вы натворили над Россией, над нами?..

О Явлинском и говорить нет охоты. Да и эти, что они смогут принести русскому народу и России? Что - получившие высшее образование, степени и звания, эти, занявшие, по рекомендациям райкомов и горкомов, должности и посты в СССР, что они принесут, эти вертлявые суки, нашприцованные несчастной русской кровью, кровью народа, который десятилетия назад очеловечил "звериный коммунизм". Обтесал его кайлом на Колыме, топором - на Соловках, мотыгой - в казахских степях, обтесал, дал ему нормальные черты, заставил его не стрелять, не казнить, а трудиться, сеять хлеб и ковать железо.

Потому и была уничтожена КПСС масоно-сионистами, оперевшимися на предателей Родины: Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе, Ельцина, Кравчука, Шушкевича и других негодяев, была уничтожена, поскольку перестала мешать народу, перестала сумасшедше грезить о несбыточном, а начала реально впрягаться в судьбу страны.

Пока еще кровавые шуты пляшут на русской академической сцене, пока еще они и бесчинствуют на экранах русских, пока они глумятся над могилами русскими, но мы высокую нежность твою, брат мой русский, восславим и стать русскую твою утвердим!..

Спит вода болотная в уремах,

А заря приподняла крыло

И цветущей кипенью черемух

Мне глаза на миг заволокло.

Я хотел бы в мире повториться,

Да нельзя - над нами вечный Бог,

Я хотел бы в жизнь твою влюбиться,

Но тяжел туман моих дорог.

Даже утром лиственно-зеленым

Тайна ожиданий нелегка:

Посмотри, опять с лебяжьим стоном

Движутся над нами облака.

Вот и под болотною водою

Тыщи лет лежит без перемен

Горевою глыбой золотою

Мертвое страдание измен.

Начинает песню удалую

Темный лес, приветствуя зарю,

Я тебя сегодня зацелую,

Завтра снова это повторю.

Нашу радость укрощает смута,

Ветер

гибельный

распятых лет,

Словно та черемуха кому-то,

А не мне роняет белый цвет.

И не надо, не надо Алле Пугачевой, вылинявшей от застаревших похвал и олифного крема, застить лик природы, вещий и несравненный, не надо.

Пелагея-то счастливая, счастливая: под Смоленском деревенька есть, тоже в четыре или в пять слепых изб, но обелиск в ней, на улочке возвышается, огромный, как в Москве на ВДНХ, памятник Гагарину, уносится в синее русское небо, печальное, печальное. А на постаменте, с фамилиями убитых в бою за деревню, тогда деревня-то была настоящая, в бою за деревню убитый он, ее, Пелагеин муж, значится. Счастливая.

Пелагея пятый десяток, ну каждый июль, ездит в ту деревню, ко дню рождения мужа угадывает. Могилка общая, братская, но фамилии аккуратно вычерчены и написаны золотом. Заскучала Пелагея сильно зимою, кинулась из-под Москвы к могилке, а в той деревне - бабушки. Снег замел обелиск. Хорошо видать, да не разгрести сугроба. И вернулась Пелагея к подружкам. А так ничего: летом - пожалуйста, цветочки посади, птичкам хлебушка оставь.

У второй бабушки, подмосковной, из группы Пелагеи, мужа расстреляли. Непокорный был. Попался. Расстреляли его следом за Зоей Космодемьянской, в первые стужные месяцы войны. Партизанил. Караулил оккупантов - нападал, отбирал пленных у них, картошку и фуфайки награбленные. Русская фуфайка да шинель войну выиграли. А чем, как ни фуфайкой в мороз укрыться? Расстреляли под Москвою, но могилки нигде нет. Тело, видно, увезли в Германию, гады.

А у третьей бабушки, подмосковной, из бригады Пелагеи, мужа фрицы живьем сожгли. Хулиганистый был. Израненного немцы схватили его на снегу, подличили, красавца, и давай плясать его заставлять под губную поганую гармонику. Он и плясал. Надоело. Плясал, плясал, да и, разгорячась, вырвал автомат у зачарованного фашиста. Вырвал и по казарме ихней разрядил. Уложил их.

Окружили, слышали наши, в каком то бараке его, окружили, в сетку завернули, бензином оплеснули, вспыхнул, как свечка. Место бабушка знает - возле Серпухова, да знать одно, а обозначить глазами и слезою - иное. Больно уж разухабистый был. Бабушка-то лучше других понимает, почему ее муж набросился на стервецов: что ему губная их слюнявая пиликалка, он сам на русской трехрядке играл.  

1995 -1997  

4. Ордынцы Сиона

Ордынский плен - не монголы. Ордынский плен - клевета на русских. Ордынский плен - газеты и телешабаш. В газетах русские - виноватые. А на экране русские - мерзавцы. Глупые, подлые, шелудивые. О, спасибо Господу, убежать мне есть куда - в деревню!.. Рано утром первого января, на новый год, прыгнул я в электричку. Прыгнул, но от гнева и боли не уехал: гнев - под сердцем и боль - под сердцем, как свет...

Доколе душу русскую топтать

Кичливым и продажным иноверцам?

В новогоднюю-то ночь бесновался, изгалялся, настырничал, палачествовал над забитыми русскими наглый иронист, костюмный оглаженный рифмач-хохмач, визжащий от бездарности и трусливой к нам неприязни, пародист, частушечник-перекладник, заморский лжередактор, бронхиальный шут, зобастый астматик, сальный пакостник, причесанный под нормального хихикалу... Иша Задорнов. Миша.

"Идеть русськая баба, идеть, а я у ей спрашиваю, спрашиваю: - Куды ваучер тебе заткнуть, в зад али в перед? - ..А она, заплатошная, автобусная, солярная, кашевая, мине, мине... Значит, мине отвечает: - Тыкай, куды хоца, куды хоца, тыкай, милый, ваучер-то твой, не морозь яво, тыкай! - ...

А русськие пословицы? "Баба с воза - лошади легче". Или: "Бей по лбу - там кость". Гы-ы. Или: "Один работник и тот - Балда". Гы-ы. Или: "Не плюй в колодец - пригодится водицы напиться". Гы-ы. Плюй, гы-ы! Или: "Не в бровь, а в глаз". Или: "Дружба дружбой, а табачок врозь". Или: "Попал как кур во щи". Или: "Курица - не птица, баба - не человек". Гы-ы!" Изобретает, дополняет, сокращает, интерпретирует, фольклорист.

Рыжий юродивый, опрятно одетый шут занервничал: в зале обнаружились умные, они не орали и не подбрехивали ему, пахнущему чесноком и рыбьими котлетами, ему, харкающему на русские пословицы, и не сумевшему осквернить их. Юродивый агрессивничал. Шут начал проваливаться:

"Русские - не разные,

Русские - только безобразные,

Русские - курносые,

Голые, босые,

Небритые, немытые,

Язвами покрытые,

Русские - хлебают оравой,

Тоскуют по бани кровавой?!.."

Но русские в зале - молчат. Русских не заменить. Лишь кое-где кое-кто, ушастый и губастый, как мессия на сцене, громко заржет, невпопад прыснет и тут же в смущение окунется - запнется... Нервничает пародист. Бегает по сцене уязвленный юморист-иронист, скукоживается, утомясь, известный гороховый шут, купленный в кредит демократической кодлой.

Серый костюмчик на шуте блекнет, черным смотрится. Рыжие волосенки на шуте слиняли, пот уплотнил их на пролысинах. Глазки, бессовестные, бесцветные и скачущие, воровски щурятся, возмущения испугались: вдруг да грянет?.. И хвост у шута вырос. Шут горбатым стал. В черта превратился. Но карликом Бог его на сцене изваял, его - гнуса. Зубы - кривые. Лицо - кривое. Тело - кривое. Ноги - кривые. И голос - кривой у паскудника:

"Рыба гниет с головы?

Не рой ближнему яму - сам в нее свалишься?

Щи - на каменку плещи?

Зять тещу потащил в рощу?

А я, медведь, всех вас давишь?

Пуля - дура, а штык - молодец?

Кто с мечом к нам придет - тот от меча и погибнет?"

Шут вытянул над собой кривые ладони: "Почему я должен умирать? Почему я должен с головы гнить? А их щи? А их медведи? А русские тещи? А русские фуфайки? А русские мины? А русские пушки? А русские атаки? А русские ура?!"... Шут резкий - новый. Шут - вместо русских Шаляпиных, Есениных, Чайковских. Телевизионный микроб, насекомое.

Шут накренился. И хвостом, хвостом принялся подметать сцену. Голос шута спекся, ресницы завлажнились, горб шута приподнялся над кривыми костями. Шут забуксовал на ковре и заплакал. Ненависть к русским поразила шута. А может, белка сверкнула по ветвям серебряных лип моих или серебряный ветер тронул рябины мои белые? А не свет ли рождественский пронесся над сценой? Не серебряный ли звон колокола ударил и рассек черную волю черного дьявола?

Шут лежал, постанывая, на широкой сцене. Кривые зубы шута лязгали. Околевал вроде. А говорят: "Он из русской семьи, писательской колыбели!" А говорят: "Он притеснялся прибалтийскими фашистами!"... Фашист притеснялся фашистами? Не верю. А я слышал: "Он от русского отца, но от женщины, посланной к нам из-за Аравийской пустыни!"... А я слышал: "Ни полурусский, ни полуеврей не согласится на такую фанатичную ненависть к русскому народу: не возьмет на себя нацистский камень тяжести". А русский возьмет? А еврей возьмет? Не возьмет - нормальный, не возьмет.

Но взял - не русский и не еврей, взял - никто: шут, которому Иван Грозный ногти на ступнях горячим кипятком обливал, а горячими щами за воротник поплескивал, горбун, которого Максим Горький изобразил нюхающим юбки псом, графоман, которого пока не потрепали за длинные вялые уши, корявая потаскуха, воющая за доллар простуженным тенором:

"Русские - лодыри,

Русские - убийцы,

Русских - долой!.."

И прихромал к нему на сцену, к нему, сидящему-воющему, трясущемуся, прихромал ваучер - член Политбюро. Скуластый. Совершенно облезлый. Окающий. Русский, как глиняный горшок... Прихромал - подцепил. За голубой занавес удалились. Лампы погасли. В черной дыре - слились. В ней и растворились. Черные черти. Ваучеры. Шут - сын писателя-коммуниста, а хромой ваучер - сын ЦК КПСС. Несчастные. Намыкаильщики русского горя и русской сказки. Проклинатели русских. Вчерашние инструкторы райкомов и активисты, а сегодня - телерадиокапитаны?.. Твари скромные.

А перекрестился русский - шуты с верхних этажей сигают в канализацию.

* * *

Мелькнет ли на экране обычная, не в кино, а обычная живая русская доля? Семья. Ее труды. Ее праздники. Ее желания. Русская семья. Не мелькнет. А ведь у нас есть родовая история. Есть у нас - национальная традиция. Свадьба заветная есть. Умеем куличи печь. Умеем любовью наслаждаться. Умеем свиданием утешать душу свою. И к детям - кровинкам русских по-русски приникаем.

Соловьи звенят и славят лето,

Весь живой и пробужденный лес.

И сверкает колесо рассвета

Спицами по синеве небес.

Наклонись ко мне и мир послушай,

В час признанья кто не знаменит,

Если жизнью скованные души,

Из долины просятся в зенит.

Буду целовать тебя до полдня,

Ну а с полдня будем отдыхать,

Свято зная, и, конечно, помня -

Скоро надо сеять и пахать.

Пусть страданья голосом столетий

В нас кричат, но никому не лгут

И, пожалуй, завтра наши дети

По родным цветам не побегут.

Зреет рожь, да серебрится мало,

Травы подняты, да не густы,

Где заря бедою отпылала,

Там взлететь пытаются кресты.

Мы еще не смеем помолиться,

А уж поступь истины слышна,

Потому и звездный свет струится,

И за этим лесом - тишина.

А четвертая бабушка, из Пелагеиной команды бабуся, почти слепая вовсе. Кто-то из солдат ей сообщил во время войны: дескать ее муж потерял зрение в бою. Потерял, гранатами обвязался, как зрячий, и по наитию крестьянскому - нырь под фашистский танк. Ребята, солдаты русские, лишь перекрестились, увидя гибель его. Газеты рассказывали про него, да когда это было? Давно.

Четыре подмосковные фашистки. Четыре подмосковных солдата. Солдаты пропали в дыму и вихрях войны, а жены их, милые русские бабушки, скрип, скрип старыми подшитыми валенками по жгучему свежему снегу, скрип, скрип. Вот - русский фашизм? Вот - русские фашисты?

Под Смоленском-то деревня, говорят, кончилась, вымерла. А наша, подмосковная, держится пока. Четыре фашистки русские советуют мне:

- Василич, не включай телевизор!..

- Почему?..

- А кругом русских фашистов горбоносые черти отыскивают, показывают их истерзанному народу русскому, не включай. Грех включать!..

Чем уберегут себя и Россию эти святые русские матери, не родившие и по ребеночку, чем уберегут? Побеждает не свинец, а народ. Где мой русский народ? В какой деревне, под Москвою или под Смоленском, он густ, здоров и радостен?

Вы, освоившие наш язык, но презирающие нас, - прокляты нами! Вы, заучившие нашу русскую песню, но извратившие ее, - прокляты нами! Вы, захватившие русский Кремль и озаразившие его, - прокляты нами! Что в отношениях к вам у нас могло забрезжить благодарного? Ничего.

Посмотрите: то не Пелагеин муж бредет по вертепам вьюги. Посмотрите: то не второй бабушки муж движется по зимней пустыне. Посмотрите: то не третьей бабушки муж торопится к нам. И еще посмотрите: то не четвертой бабушки муж воскрес и новый год встретить торопится, нет. То - сын Бога. Христос Великий. Он, он бредет, движется, торопится, воскресает. Судить он будет вас, дьяволы, за наши муки, за клевету вашу на нас, бессмертных русских, судить будет вас Христос, вас, вечные фашисты, вас, вечные расисты, вас, вечные казнители совести и правды!

Четвертая бабушка, Аня, необычайная. Недаром ее муж танк фашистский собою подорвал. Тимофей. Имя-то историческое. Ермак - Тимофей... И Аня патриотическая. Заскочил к ней местный администратор-демократ, сельский труженик Сергей Сергеевич Гопштейн. Заскочил и: - Бабушка Аня, бабушка Аня, американцы едут, делегация, требуют старинных русских показать, поняла?..

Бабушка Аня поняла: Гопштейн - новый русский. Шут на экране - новый русский. Согласилась. И - катят американцы. Черные. На легковых автомобилях завезли к ней двух. Черный короткий и черный длинный. Оба одинаковые, как пожарные каски. Аня - яичницу к столу. Летом заезжали-то. Зеленый лучок и петрушечку - к столу. Сливочек целую крынку припасла. Курицу рано утром зарубила. Зажарила. Самогону, первача яркого, нацедила графинчик. Шутам гороховым.

Американцы как сели - так все выпили и съели. Утерлись. Встали, а который побурдастее и благодарит Аню: - Спасибо! - ... Аня и подкосилась: - А вы, черти, не из русских ли? Уж слишком вкусно мою стряпню кушали, оладьи, пампушечки и рагулечки пунцовые, вы не родственные ли нам евреи? - А негры - ха, ха, ха! И точно догадалась бабушка Аня: русские негры, сбежавшие от измученной России в Америку, решили проверить русских - не фашисты ли они? Старинных русских новые русские проверяют.

Бабушка Аня исключительно для них сдобы русские замешивала. Они и хрумкали их, как овцы ковыльное сено. Негры же, американцы, не могут так хрустеть зубами? Нет, это - наши, новые русские, проверяют древний русский фашизм у бабушки Ани. Везде по миру кричат, мол, русский фашизм наступает и побеждает, вот они и нагрянули в захолустную деревню Подмосковья познакомиться воочию с русским фашизмом. Дикторы плевые.

Американцы доконали стол до последнего блюда и коржика, погрузились в автомобиль и, по указанию Сергея Сергеевича Гопштейна, укатили. Бабушка Аня не сомневалась: то - наши новые русские вымазались в сажу или еще какой химический лак и под американцев работают, стучат на русских бабушек. Черные мячи. Гопштейн вымазать рожу не успел. Пока он тут, в России еще, и рожу мазать сажей не спешит. А полетит в Америку - вымажется, новый американец...

Скрипят подшитые валенки по новогоднему снегу. Идут тихонечко по коротенькой улочке четыре русские бабушки. Мимо слепых русских изб идут. И говорит Пелагея: - Муж мой, Вася, стучится вчера: "Ты, Пелагея, виновата - не родила, вот и гибнет Россия!"

А вторая бабушка, Фрося, отвечает: - И мой Семен вчера стучался: "Ты, ты, ты, виновата, детей нет - и Россия погибает!.." А третья бабушка, Полина, поддерживает: - А мой тоже вчера звень, звень по раме, Саня мой, замечательный, и с обидой: "Ты, ты виновата, детей не успела мне подарить - вот и погибает Россия!"... А четвертая бабушка, Аня, заключает: - А мой Тимофей вчера постучался: "Аня, мы не вырастили детей - и Россия погибает!.. Но, Аня, мы виноваты, мы, старинные русские люди!.."

Бредут бабушки подмосковные. Бредут, ежели живы, бабушки смоленские. И на Урале моем бабушки по хуторам скрипят валенками. В Сибири бабушки скрипят. А где не скрипят подшитыми валенками русские бабушки? Скажите мне, новые русские, ну где не скрипят? Где нищета - там горе русское, там скорбь русская. Где клевета - там на русского дьяволы обрушились. Черти будоражат хвостами пыль кровавую, а русскому человеку глянуть нельзя впереди себя?..

А белые березы перезваниваются. А зеленые сосны перекликаются. А в ночном глубоком небе серебряные звезды растут и растут - уже они в омутную белую лилию величиною. Серебрятся и мерцают. И свет, свет серебристый, иней, иней золото-сизый, как пух заревой лебяжий, кружится над нами и овевает - тайна чудная!

И кажется мне: русские не погибли в боях и атаках. Русские лишь притомились. И слышат нас теперь. И новогодняя воля их поднимает, на ноги прочно ставит: берегитесь, враги, старинных русских! И еще кажется мне: не снежинки белые роятся, а души детские воскресают, воскресают и несметными стайками за Христом устремляются, в свет, мужественный и вещий, летят. На голос России торопятся...

* * *

Не выдержал я скуки деревенской - включил, нашел утлый телевизор в углу избы, включил. А на экране - настоящий шут. Без грима. Лысый, морщинистый, не как горькие люди, а морщинистый, как наваксенное голенище, поблескивает каждой морщиной: блюдет и пудрит кожу, стервец. Шут, а вокруг - министры, генералы. Шуту 60-летний юбилей справляют, ворье. С чарками, подарками, с речами. Засмотрелся.

А в дверь - стук, стук, стук. И первая - Пелагея. За Пелагеей - Фрося. За Фросей - Полина. За Полиной - Аня. Мои милые озябнувшие бабушки. У Пелагеи в руках белый листочек бумаги. Приближается она ко мне: - Распишись, Василич!..

- За что?..

- А почитай...

Читаю: "Мы, русские престарелые бабушки, колхозницы, теперя фашистки, как называют нас разные выблядки, отвечаем в зиму лютую друг перед дружкой. Ежели какая помрет, живые ее утром отроют и сообщат на почту али куда там. Дежурство открывает Пелагея, а за ней мы. Пелагея - сутки в ответе. Фрося - сутки. Полина - сутки. Аня - сутки. И ты, Василич, - сутки. Не обессудь старух".

Конечно, договор их я, читатель, перед тобою подредактировал, знаки препинания расставил, но суть не менял. Грешно менять. Я расписался. Бабушки удалились. Успокоились. А на экране, сменяясь и хмелея, мелькали упитанные бесы. Лысые, пузатые, матрацеобразные, безфигурные гады. Хвосты их покачивались над их комолыми лбами, их надтреснутыми ушами. Покачивались хвосты и покачивались. А новый год двигался по нищей и обескровленной фашистской земле, по России, заслонившей этих этнических бесов от настоящих фашистов, которые перевешали бы их, лысых, жирных и самонадеянных, на белорусских березах, на подмосковных дубах, на тульских липах...

Метель затревожилась. Повела крылом. Брызнула в окно рассыпчатым снежком. И завыла, запричитала, зарыдала, глубоко и неостановимо, как рыдали наши русские матери, солдатки, вдовы, осиротелые, измученные войною, голодом и холодом.

Я хочу посмотреть на экране, послушать Шаляпина, я хочу вместе с женою послушать Штоколова, Русланову, хочу молодым себя на миг в этом торжестве русской песни и русской красоты ощутить, но где там? В лучшем случае - Кобзон. И вновь - преклонение перед битлами, перед орущей грязной заморщиной, иностранщиной, повергающей нас в уныние и ярость...

Что ж я плачу, седой человек,

Иль печальнее песню не слышал,

Я ведь прожил означенный век,

Словно вдруг за околицу вышел.

И увидел, как в центре земли

Погибает Россия родная,

А над нею летят журавли,

Высоко и прощально рыдая.

Разве ты молодой не была

И в ладонях моих не дышала,

Но завьюжилась черная мгла

И на разум слеза набежала.

Через поле - страда за страдой,

Через рощу - беда за бедою,

В красном озере день золотой

Закипел за уральской грядою.

Так не пой же, не пой же, не пой,

Мы знамению не покоримся,

Лучше в грозном просторе с тобой

Затеряемся и растворимся.

Не достигнуть своих берегов,

Одиноко в пути умирая...

Серебристая бездна снегов

И пожары - от края до края.

Вправду - перед пришествием Христа ринутся на православную Русь черти хвостатые и, хвостами виляя, грызть нас начнут, и бедами увечить.

Когда на язык Митковой попадает буква "с" или буква "с" попадает на язык Шараповой, я вижу - батон, с одной стороны батона, кончик его, довольно толстый, закусила и стиснула Миткова, а с другой - стиснула Шарапова, и звук "с" у них, у обеих, получается как бы мякишно-недопеченный, а в середину батона вцепилась намертво дикторша Комарова, та - вообще с одесским жаргоном...

И Попцов "р" не выговаривал и до сих пор не выговаривает. Прислушаться - никто на останкинской телебашне без картавости и слова произнести не может. Мода, говорят, такая у них там. Не картавишь - не новый русский. Сорокина-то не картавит, вот и ярится: от зависти к ним - нас призывает русских расстреливать на демонстрациях Москвы и на митингах у Дома Советов. Лучше бы тоже картавила...

Картавить - почетно: даже Вольский, бывший завотдела ЦК КПСС у Горбачева, лизоблюд его, и то картавит, коммунистов, националистов, шовинистов, расистов, фашистов кляня, но забывая про сионистов, даже и Рыбкин, выпускник академии при ЦК КПСС, отставной спикер Думы, прикартавливает, угождая Ельцину, верный юный ленинец недавно, а сегодня - демократ. Вихлюн.

Чего нам, русским, ждать от телерадио России?

Чего нам, русским, ждать от окружения Ельцина?

Чего нам, русским, ждать от коммунистов, нахально, на виду у СССР и России, перекрасившихся в бордельный цвет современной воровской демократии, чего?

Чего нам, русским и нерусским, ждать от этих продажных партийцев, отрекшихся от цековских удостоверений, отрекшихся от славного удела борцов за народное добро и народ и растащивших станки, дворцы, предприятия, колхозы, землю, банки, чего ждать нам от них, новозаквашенных "дворян и князей", гоев осионизированных, духовных ничтожеств, ворья и разложенцев, чего нам от них ждать? Мы в отношениях с ними имеем одно лишь право - право на постоянное презрение к ним и право на суд грядущий над ними.

* * *

Тебе, человек русский, по крови и земле родной мне, тебе, россиянин, брат мой, делящий со мною пополам горе и радость, холод и голод, кровь и слезы - правда эта: моя бесстрашная правда о трагедии Дворца Советов, как называют его в народе, боль - о расстреле безвинных русских, поднявшихся в октябре 1993 года на борьбу с наглыми грабителями, ленинцами, предавшими красные знамена, лидерами и генсеками, предавшими Гимн СССР и Герб СССР, тебе, русский беззаветный воин, тебе, скуластый россиянин, защитник просторов наших.

Не все политбюровцы - предали. Но не хватило мужества у ГКЧП спасти Родину, не отдать ее оккупантам и провокаторам, банкирам и заводчикам, воротилам США и Запада, масоно-сионскому нашествию, беспощадному и кровавому. Казнителям эпохи.

Кто предал - время показало. Зачем предал - время рассказало. Я плакал по следам событий октября 1993 года, когда еще и кровь не высохла на осенней траве у Дома Советов, когда еще и тела убитых не успели остыть, когда еще с крыш телерадиостанций пули приторможенно досвистывали, когда продажный палач, Ельцин, хрипел угрозно в микрофоны, а Черномырдин и Лужков, Гайдар и Явлинский, Грачев и Ерин, Галушко и Панкратов его поддерживали. И омерзительный Горбачев, суетящийся мертвец, светил потухшим лобным пятном с экрана.

Я рыдаю, читатель, мой, друг мой верный, в Россию нашу влюбленный и ею рожденный умереть за нее, святую, но я, дорогой мой, не дрогнул под призывами литературных мерзавцев - убивать нас, патриотов русских, давить нас и растаптывать.

Гранины, Данины, Приставкины, Адамовичи, Евтушенки, Ивановы, Дементьевы, Васили и Ролланы Быковы, Розовские, Лисовские, Якубовичи, Контаровичи, под псевдонимами и не под псевдонимами, но ползущие на нас, - отрава сионистская, склизь тошнотная и последняя на пути нашем.

Ельцин, не утомлюсь я утверждать, - Ленин сегодня: Владимир Ильич, воспетый и обласканный нами, поэтами и сказителями русскими, кто ничего не пожалел для того, чтобы остаться в Кремле, у власти остаться, половину Российской империи подписал на раздачу.

Польшу надо? Пожалуйста, берите. Финляндию надо? Пожалуйста, берите. Смачный кусок от Белоруссии надо? Пожалуйста, берите. От Прибалтики - сколько надо? Пожалуйста, берите. Украину - берите, берите, да повеселее, через "Брестский мир", берите и пользуйтесь на здоровье!.. А зачем вождю было упираться? Он же не создавал Российскую империю. Создавали цари и народ. Царей гробанули, а с народом чекистские "тройки" договариваются незамедлительно: зарядил наган - кто возразит?..

Ельцин СССР пожертвовал за трон, да за президентский трон в России. Борис Николаевич Ельцин и Владимир Ильич Ленин - настоящие вожди пролетариата. До прихода к власти Ельцина у нас, в России, нищие не валялись по тротуарам и не отирали стены в метро лохмотьями, а пришел Ельцин - нищих, как вшей среди пленных, полно. Но Ильич матерее: при Ильиче нищих миллионы и миллионы шумело - от центра страны и до окраин аж.

Ленин экспроприировал, конфисковал, раскулачивал. Ельцин в сберкассах вкладики у бедных упразднил, часть имущества общественного на ваучеры забрал, другую часть на приватизацию подмел, и народу, как при Владимире Ильиче Ленине, кукиш достался - сначала гайдаровский кукиш, потом - чубайсовский кукиш, но оба кукиша - не фантазия, а реальный плод перестройки в России, о которой, всхлипывая нежно, любит рассуждать Ельцин.

Разве Ильич не обожал детей? Обожал, и еще как, даже светлые тюрьмы и веселые колонии выстроил им из разоренных большевиками дворянских усадеб - живи, делай по утрам физзарядку и учись. И Николаич разве не привязан к детишкам? Печать наша сообщает: дескать, около двух миллионов неумытых и полуголодных ребятишек мыкается по России, снесенных с родительских порогов нищетою. Да, Ильч и Николаич, Николаич и Ильич - истинные марксисты, большевики победоносные!..

Кровь рабочая - по склонам,

По долинам и полям.

Русским вздохом, русским стоном

Путь означен журавлям.

Тает стая молодая,

Тонет в хмурости дневной.

И летят они, рыдая,

Над расстрелянной страной.

А колокола крутые

Повторяют без конца:

"Проклята семья Батыя,

Семя гнусного самца!"...

Но как получилось, что и это восстание русского народа, в Москве, провалилось в нерешительности, недоговоренностях, подвохах и военно-политической близорукости Хазбулатова и генералов, играющих образы авторитетных начальников, особенно - Руцкой. Этот честный мятеж был разгромлен еще беспощаднее, чем тот, мятеж 1991 года, тоже проваленный трусливыми политиками и трусливыми генералами.

Посмотрите сейчас на Хазбулатова: почти - Горбачев, раздавленный и никому не интересный. А Руцкой? А Лукьянов? Ачалов? И на какие крепости опиралась Горячева, зачитывая списки полков, поддерживающих мятеж? Где они? Впечатление - высоко организованная провокация, рассчитанная на полную и долгую победу мерзавцев над русским духом, над русской правдой, над теми, кто поднял голос в защиту истерзанной Родины.

А заполнение чеченами, в дни мятежа, заполнение Москвы и ее окрестностей, как понимать? Словно рассчитали: чем ни поверхностней подготовка восстания и чем ни беспощаднее его подавление сегодня, тем безнадежнее будет распрямляться от ига русскому народу завтра.

1993-1996

Часть вторая

Мы по вашим талмудам растим человека,

Ничего он не жрёт, кроме прелого хека.

5. Друг Билл

Промолвит русский имя Бога - шут собственным тупым топором хвост себе готов отрубить. Не злобься, паразит, не начудишь!

Мы, русские, нежней лозы,

Мы, русские, светлей слезы,

Мы, русские, смирней воды,

Воды, закованной во льды:

Нас недруг мучил, как хотел,

Мы в отчем доме не у дел,

Но есть терпению предел!..

А разве только один этот шут косоротит и дразнит русский народ? В новогоднюю ли, не в новогоднюю ли, в любую прочую ночь задержись около экрана - сколько их, шутов, ерзает и пыхтит на сцене, на орбите, проложенной Богом для русского человека? Тот - уши настораживает, тот - когти точит, тот - хвост завивает, тот - горб вскидывает, тот - зубы скалит, жмурики аморфные: тявкают, а сокрушить русских кишка у них тонка?

Вместо царя Николая назначили над русскими Якова Свердлова? А двадцать пять миллионов русских и двадцать пять миллионов русских где? В дальнем и ближнем зарубежье. Верховные шуты нам раздел устроили. Не позвонить, не приехать - дорого. Гвоздя не купить - заводы выключил Гайдар. Боливия мотыги в Россию завозит. Запад борется за бессмертие Гайдара, а умрет Гайдар, Запад, как Восток Чингисхана - в золотом гробу похоронит Гайдара: русским сырьем закормил Запад, щедрый и расчетливый вице-премьер!..

А недавно кучу-малу против русских затеяли. Наш черт, то есть, шут, читал какую-то хреновину против русских, а приезжий шут - раз его за хвост, а приезжего - за уши свежеприезжий, а того - сиюминутноприезжий - да по роже, а последнего - последнеприезжий кулаком в спину: ужас их обуял. Сплелись в клубок. Катались, катались, вскочили и заорали кодлой, но опять - против русских, против крейсера "Варяг"...

"У русских суть в лапше,

Шумят Осман-Паше:

- Дадите баранины,

Утоните не протаранены,

Нальете рюмку вина,

Опустим, целехоньких, до дна!"...

А за городом Якутском эвенк из тайги за шутами наблюдает, в чуме на экран московский зыркает: "Нет, шуты, русских убьете, за нас приметесь!".. А в Уфе башкир за столичными шутами в экран смотрит: "Нет, шуты, русских уничтожите, а нас вы и помиловать не догадаетесь, башкиры - не шуты!".. А в Ижевске удмурт в лаборатории инструмент выверяет: "Луч мой вас, шутов, обреет с расстояния и на парикмахеров учиться заставит!"..

Катаются шуты по сцене, чего им нужно от нас, живущих трудом и разумом достойным? На сцене топочат шуты, хохмят пародисты, иронисты, авантюристы и рецидивисты-интернационалисты: истинные фашисты, комики, гномики, гомики, услужливые, придирчивые и обидчивые. А вникни - шуты.

Далеко Москва, а белые липы мои рядом. Снег в сумерках нахолодел и вызвездился. Бисерные гроздья горят на тропе. За серебристыми липами покачиваются и серебрятся кусты рябин. И серебристые ели навострили колкую хвою. Луна сиротливо плывет за крестами.

Шут на сцене произнес фразу по-немецки, фразу по-французски, фразу по-английски - образованный черт?.. Рассказал, как герой МВД, Ерин, показал ему вертолетик, смастеренный зэком из электропилы и тайно использованный зэком для реяния над зоной: зэк взорлил над колючей проволокой. Шут похвастался - Ерин кунак шуту?..

Шута оскорбило тюремное русское икарство. Шут даже фамилию зэка не сообщил - а зэк и точка. Мозги шута запрессованы прочно на иронию циника, на подвох уляляйщика, хапающего театральную шумиху. А зэк - зэк, шуту ли им заниматься? Но слышал я, в Германии шуту кипятком обварили нестриженые когти. Во Франции - шута дернули за кроличьи уши. А в Англии - шута стукнули скалкой по горбу. А в России - опять ополоснули горячими щами.

Окончательное решение четырех бабушек Подмосковья о полном выключении телевизора совершилось 3 октября 1993 года, когда покачивающиеся дула бэтээров разом остепенились, замерли, в сторону Дома Советов нацелились и грянули. Бабушки начали креститься. А Дом Советов краснеет и краснеет, огненным пламенем объятый.

Танки рычат. Пушки бухают. По земле маленькие существа бегают, падают, вскакивают. А на лафетах - мундирные генералы. Розовые. Жарко им от пожара. Бабушки - на колени. Бабушки - поклоны, поклоны до пола отвешивают. А Дом Советов из белого в темный, грозовой превращается. И красный флаг - над ним. Реет флаг и крылом багряным до земли достает, восставших благословляет... А генералов, шутов кровавых, страхом будущего возмездия овевает...

Народная власть не баловала русских. От Москвы до Колымы по этапам кулаков да подкулачников гнали. От Москвы до Берлина - могилы братские. Но власть народная сама переболела наветами и расстрелами и народ лечить от наветов и расстрелов подвигнулась. Подвигнулась, да заново на мушку карателей угодила. Бабушки на пылающий Дом Советов жмурились и нашептывали, упрашивая Бога:

Сохрани, Господи,

Народ русский,

Иссякнуть не дай ему

В пучине казней,

А деточек русских,

Подними, подними,

А деточек русских

Обними, обними!

В поклонах, касаясь пола, бабушки замечали мелькание шута в дыме и огне, в криках раненых, в крови погибших. Змеем, змеем хвостатым шут гороховый метался - радовался бес: Россия горела! Но радовался напрасно. Россия - под лебяжьей ладонью Царицы Небесной. Слышите, кличет она? Русских зовет, русских, от старца и до младенца, на битву, на битву кличет?

* * *

Зачем зэк изобрел вертолет из электропилы? Не собирается ли он кружить над Москвою и шутов, гениальных, как Гриша, запеленговывать?

Россия - ненависть и горе,

Рыданье вдов, тоска невест!

Скажи, в каком родном просторе

Твой плач не слышался окрест?

Каждый из нас за себя отвечает и за путь, серебрящийся перед ним, но каждый русский и есть - каждый из нас, кто слышит долгую ночную вьюгу, не сулящую радости врагам нашим. Деревня - Кресты. И кладбище - кресты. Кресты, кресты, куда вы, куда вы бредете?..

Деревня моя - Кресты. И бредут по горизонту кресты. Русские кресты, бабушки русские... В пустынях - от песка сутулые, а у нас - пургою заметенные. Бредут, а за ними - змей огненный, шут забавляется. Буря в Аравии загудит, а в России кресты заворочаются. Гроза пророкочет в Гоби, а в России кресты распрямятся. Ливень засвищет в Каракумах, а в России иней на могилы осыпят кресты, тяжелый, железный.

Россия, в четыре окоемных стороны крестами означенная, кто же судья тебе, святая моя? То ли - снег веется? То ли - свет сеется? То ли - страданиям зреется?..

Пусть замело пургою стежку,

А снег рассыпчатый, сквозной,

Береза тянет мне ладошку,

Совсем как девушка весной.

Ну кто осмелится и сможет

Нас разлучить изменой тут?

Мороз на реках льды корежит,

А в душах ландыши цветут.

Вот и береза... Что береза?

Ее война не запретит,

Когда - холмов российских роза -

По вьюге лебедью летит.

Нас век пытал свинцовой пробой,

Жрала драконовая мгла,

Но чаша Азии с Европой

Не нами ль поднята была?..

Еще к просторам гром приникнет

И вновь, у бездны на краю,

Седая Родина окликнет

Свободу скифскую свою.

И гордым прахом в битвах павших

Овеет новых сыновей

И мы, седые, внуков наших

Благословим на верность ей.

Вы не копите возмущенье,

Не удивляйтесь миражу...

Она объявит возвращенье

К утраченному рубежу.

Березы, белые березы,

Огни сверкают и горят, -

Мне говорят об этом слезы

И даже звезды говорят!..

И бежит дорога сквозь долины и горы, это - серебряный путь русских в седое небо стучится: не смейте мешать ему...

Меня всегда отделяло какое-то недочувство к Хазбулатову: он, как Шумейко, был неутомимым оруженосцем Ельцина, но вот покрутил головою - одумался... Быстро? Очень быстро. Да и Руцкой - не политик и не генерал - взвинченный самовоображением азартный картежник, игр, царапающих его по нервам.

Ни одного деятеля, политика, ни одного и генерала не нашлось в ГКЧП, решительного и видящего хотя бы на неделю вперед, не нашлось. А люди - простые смертные платят за их колебания и близорукую двойственность смертью и нищетою, разочарованиями и бесправиями. Останкинская сионистская телебашня поджигает мятежи и расстреливает их же: русских русскими убивает.

Да, Ельцин - Ленин. Даже с броневика - транспортера у Дома Советов речь двинул. А попугайствующий Евтушенко - подвиг Ленина и Ельцина повторил... Черниченко, Явлинский, Станкевич, Герберт, Попцов, Сагалаев - и все возле Ельцина, все... Шлюхи.

А мы, идиоты, русские, мы ждем от Ельцина русской заботы? Ему ли мы, окруженному израильтянами, нужны мы? В часы расстрела русских безвинных людей у Дома Советов при Ельцине же израильские снайперы расстреливали с крыш и башен зданий, при Ельцине же, этом дьявольском строителе великой России - зомбированном разрушителе русского мира.

Высокопоставленные чиновники-ленинцы Ельцин, Черномырдин, Лужков требуют покаяния за исторические злодеяния КПСС от Зюганова, случайного человека, ничем не принадлежащего к тому злу и террору, ничем пока не связанного с ними, палачами нынешними: каково? Заварена могучая кровавая каша в огромном русском котле. Волны ее кровавые досягнут далеких Курил, не зря же облизываются японцы. Эх, КПРФ, КПРФ!..

Лужков:

"И в Шанцева, будущего заместителя мэра Москвы, метились взрывом террористы, мстят ему за выход из компартии, коммунисты мстили ему, они!"

Черномырдин:

"Забудьте о коммунизме, забудьте о революциях. Никому они не принесли улучшения, никому. Революция в Германии - две Германии... Революция в Корее - две Кореи!!.. Революция во Вьетнаме - два Вьетнама".

И это - премьеры: премьер Москвы и премьер России. Вчерашние советские начальники, руководители, вожаки социалистического производства? Пропадет Россия. Расклюют ее черные вороны. Растащат ее беловежские звери. Приватизаторы. Владельцы наших, на поте и крови построенных нами заводов и газокомплексов, гостиниц и вокзалов, хозяева-захватчики, грабители-руководители, хапуги, трепещущие перед долларом, частным, личным, перед певучим звоном золота. Предатели.

Идею страстей объясняют. Но объясняют - один другого глупее. И мы голосуем за них. Мы подчиняемся им. Да, революция - и два Вьетнама. А революция их, демократов, революция - сочиненная ими грызня на пространстве великой державы, СССР, на пространстве государств, бодающихся между собою: Армения с Азербайджаном, Грузия с Абхазией, Россия с Чечней, Молдавия с Приднестровьем, ну? Философы. Марксисты-ленинцы. И сам Ельцин - доктор наук. Теоретик. Не кошмар?

А рядом с ним - воскресший Ихтиозавр, Яковлев. Рядом с ним - тень ядерного беса, черта ядерного - Сахарова. Рядом - Буш. Рядом - Клинтон. Рядом - ЦРУ. И Тэтчер!.. Тэтчер!.. Тэтчер!.. Тэтчер!..

"Билл!"... "Друг мой, Билл!".. "Гельмут Коль!".. "Друг мой, Гельмут Коль!".. Я нормально, иногда уважительно даже, относился к Лужкову, помня, конечно, его кровавую роль в расстреле безвинных русских защитников Дома Советов, но после "коммунисты Шанцеву отомстили!".. видеть мне Лужкова муторно!..

* * *

Надеялся я, как русский поэт, страдающий о России, надеялся я на инженера Черномырдина, уральца: не подведет. Уральцы, по определению маршала Жукова, - прочный народ... Ну предал нас и Россию нашу Ельцин, земляк, уралец, но уж второй-то уралец, Черномырдин, не предаст нас и Россию нашу, никогда... А он?..

Здесь, под небом чужим,

Я как гость нежеланный...

Но это - тоскующая о России душа вынужденного эмигранта поет, и неужели же нам, русским, дома петь?

Здесь, под небом родным,

Я как гость нежеланный?..

Нет, я никогда не поверю, умирая, с жизнью прощаясь, на смертной лежанке и то - ни единому слову больше никогда, клянусь, не поверю Ельцину, Черномырдину, Лужкову: чужие они люди для нас и для России, чужие и опасные, как внезапно сошедшие с гор ночью преступники, с горбачевского кровавого и торгашеского "Кавказа" сошедшие...

Выращивают Царя России, общаясь и окутывая лаской державной смуглявого подкидыша, нам выращивают, наследника Государыни Великой Леониды Георгиевны. Почитайте-ка о ней в газете "Дуэль" №6, апрель 1996 г. Почитайте.

"Позвольте представить: "Государыня Великая княгиня" Леонида Георгиевна - вдова князя Владимира Кирилловича Романова, сына предателя русского народа, самозваного "императора" Кирилла. Урожденная Багратион-Мухранели; род сей, как известно, происходит от еврейского рода князей изгнания. Мама - еврейка из Тифлиса. Мадам Злотницкая (по свидетельству племянника Николая II Т.Н.Куликовского-Романова). Первым браком была замужем за банкиром Кирби, погибшем в немецком концлагере. После запроса герольдмейстера РДС А.Сапожникова, оказавшего медвежью услугу "государыне", г-н Кирби был внесен соответствующей службой Израиля в список еврейских жертв второй мировой войны".

В свой бриллиантовый список Израиль и кроме Кирби внесет многих из окружения президента: Костиковых, Заславских, Боннер, внесет непременно, а перед ними всеми червонным золотом вырисует фамилию, главную среди них и среди рыцарей мальтийских - Горбачев, а следующий - Ельцин...

У Зюганова нет причины каяться за чьи-то кровавые успехи. КПСС жила не в Кремле. Она жила в борозде и у станка - ассимилируясь в поте и в заботе пахаря и сталевара... А в Кремле - предатель на предателе: за Ягодой - Берия. За Берией - Горбачев. За Горбачевым - Ельцин. Перечислить их невозможно. Да и не нужно. Главных негодяев народ и Россия не забудет. Без напоминания. И не простит их. Тоже без напоминания о них.

Зюганову не надо бы допускать близко до себя Лигачева и Руцкого, Лукьянова и Рыжкова, не надо бы допускать до себя и еще кое-кого, из тех, кто, зубря Ильича и Карла Маркса, ездил за социализмом то в Швецию, то в Израиль, не надо: надоели они нам, эти марксистские иудеи с важными физиономиями русских патриотов, давно и много раз предавших нас и Россию, на надо. И мазать нас ленинской и марксистской теорией Зюганову хватит: русский народ всячески сопротивлялся ей - и при расстрелах, и при раскулачиваниях: в Питере, в Москве, на Соловках, на Колыме, везде, везде, потому и выжил еще!..

Коммунизм не коммунизм, а русское дело: труд честный на поле, труд честный у мартена, труд честный в институте, и неодолимая любовь к России, к народу русскому - за все мучения его, за все казни, опущенные палачами на голову ему.

- У Гайдара такие умные мозги, такие умные мозги! - рыгал Ельцин... Если уж Ельцину Гайдар показался недосягаемо умным, можно лишь представить - какие болваны путались у него под ногами до Гайдара!..

Звездное поспешное круженье.

Промельки незадремавших птиц.

И - простор.

И - снова отторженье

Русских, под прицелами, границ.

Вон луна горит над тихим лугом,

В центре немоты и пустоты,

Где идут упрямо друг за другом

К морю обелиски и кресты.

На восток - дорога им закрыта.

И на запад - путь им прегражден.

Не роняй, кукушка, ночью взрыда, -

Русский воин к стенке пригвожден.

Русский воин - ангел русопятый,

Киснет в дождь, сугобится в мороз,

Русский воин, торжищем распятый,

Оклеветан, предан, как Христос.

Русский воин больше не рванется

За чужие страны в смертный бой,

Только мать к могилке прикоснется:

"Что с тобой, сыночек, что с тобой?"

А вокруг России - тучи, тучи,

А в России - ветер у виска, -

И звенит в седой траве могуче

Океана вечная тоска!..

Штампование памятников Карлу Марксу в СССР усиливалось в годы наглого повышения цен на продукты и, как пишут, на товары широкого потребления, и - когда на прилавках водка и хек да болгарский перец маринованный.

Неужели без провидчества Маркса России шагать некуда? Как же она, бедная, тысячи лет существовала без этого еврея, обожающего рыбий фарш?

Евреи на русском радиотелецентре - чужая история, чужая генетика, чужая психология, мир чужой и чужое слово, хотя передачи они ведут на русском языке. Но послушайте Миткову - срам фонетики ее и восточной ее напористости очевидны. И так во всем: куклы или какие-нибудь полуафриканские рожи, или иудейские мифические дебильчики, или просто страшилища, или милые сердцу еврейские бесы, но не из русского эпоса, но не из русской легенды герои, богатыри, крылатые и неодолимые, нет.

Клан, кагал, каганат, замкнутость в клане, кагале, каганате - основа и закон продвижения евреев к цели, к замысленному, к воплощению их идей и успехов... Им без Ленина, Троцкого, Свердлова, Хрущева, Кагановича, Брежнева, Андропова, Черненко, Горбачева, Ельцина - нельзя: не потянут, но прячась за ними, в дыму и сластях подхалимажа, ими же спровоцированного, восхваляя и обожествляя их, идолов, поднимая их, идиотов, до международной славы, евреи творят то, о чем твердят протоколы их сионских мудрецов: власть иудейскую творят над нами.

Цинизм их, неуважение, насмешка их над корневыми традициями русских и других народов злят народы, противопоставляют народ народу, человека человеку, отрывают от народов руководителей народов, результат - ненависть, распад, гибель государства, могучего и авторитетного на планете. Результат - СНГ... Результат - вчерашние члены Политбюро ЦК КПСС заделались президентами и верховными главнокомандующими в новоиспеченных образованиях.

Посмотрите, каких гениальных поэтов и прозаиков мы потеряли, ни разу толком не послушав их с экрана? Не дали им экран. Посмотрите. Иван Акулов, Василий Федоров, Николай Шундик, Григорий Коновалов, Константин Воробьев, Андрей Блинов, Александр Яшин, Владимир Гордейчев, Николай Рубцов, Иван Харабаров, Дмитрий Блынский, Владимир Чивилихин, Геннадий Серебряков, Борис Примеров, Николай Благов, Людмила Татьяничева, Михаил Львов, Борис Ручьев - не перечислить, сколько мы потеряли, сколько русских мыслителей замолчал экран, не заметило радио, а порою - затравила пресса, беспощадная сионистская желчь.

* * *

Разговор с Марксом

"Пролетарский вождь любил рыбу соленую, жареную, а фаршированную - отменно..."

Из воспоминаний ленинцев, вызубривших данные о вкусе и аппетите вождя трудящихся, пролетариев Европы и Азии.

Если бы в юности меньше вы кушали рыбы,

Да и в старости меньше, то вряд ли смогли бы

Стать великим ученым, но рыба варена

Хороша для Сиона, Россия ж ядрена:

И в застольях широких не клонится к лени,

Подавай пироги и лапшу, и пельмени!

И теперь на Руси водка плещется, льется,

Жаль, заместо меню - борода ваша вьется.

Мы по вашим талмудам растим человека,

Ничего он не жрет, кроме прелого хека.

Поллитровка и хек, вот паек гарантийный,

Потому пролетарий пещерно-партийный.

А иначе и вам не торчать бы из глыбы,

Наподобие жирной нечищенной рыбы,

У театра, в Москве, посредине квартала, -

Будто вас продавщица в подвале катала.

А поели вы рыбки и мудрость еврея

Обозначилась в камне гораздо бодрее.

Пусть бушуют бунты, пусть бетонится глыба,

Всем евреям за вас, прорицатель, спасибо.

Теоретик бессмертный, от века до века

Вы достойнее водки, полезнее хека!..

Разве в Москве несгибаемый генсек партии "Трудовая Россия", Ампилов, отклонится на йоту от марксизма? Никогда, если даже и хек на прилавках исчезнет. И генсек КПСС, новой партии коммунизма, Нина Андреева, ленинградка еще, тоже не отступит, и тоже - даже без хека.

Но кто правит нами-то? Предатели. Нами правят негодяи, отрекшиеся от собственных уставов, отрекшиеся от предыдущих военных и гражданских обязанностей, негодяи, предавшие даже государственную собственную клятву - служить Отечеству... Что они принесут нам? Чего мы ждать от них рискуем?

Если они все, кого я успел проименовать, соучастники убиения СССР, и почти все они - соучастники, пособники, науськиватели, а кое-кто - исполнители расстрела у Дома Советов, то кто же, кто же они? Если они расторговывают русское золото, расторговывают русские алмазы, неконтролируемо вывозят русскую нефть, русский уголь, русское железо, если по их телефонам летят адреса, куда увозить, куда гнать составы, летят номера автоколонн, номера пароходов, названия стран - кто же они?

Жулье, дорвавшееся до власти. Жулье, безнаказанно орудующее богатствами народов России. Мафия, разгромившая великую индустрию СССР, великую промышленность СССР, великую науку СССР, мафия, волчья стая, выскочившая в простор, на равнину и почуявшая - не преследуют ее, а раз не преследуют - ощеренная и восторженная, мчится вперед и вперед, аж свист ветра на клыках ее острых!

Отстал от нее только Гавриил Попов: живот большой: до того еще, до этого, так сказать, бега он ожирел и огруз, и, видимо, уже достаточно ему... А в армии что? В армии - исход бронтозавров. Пусть генерал Лебедь горячий, пусть, но такое скопище генералов повыгонять? Бедная, бедная армия России! Если она, несчастная армия наша, обошлась без них, то как же она выживала при них: ведь их не меньше, а гораздо больше, чем тех волков, мчащихся по необъятным степям и перелескам русским?!

Доизмучают Россию. Дорассорят Россию. Догневят ее народы. Разделят их и расчленят Россию. Раздарят ее, как расчленили и раздарили СССР. Правят нами негодяи века. Космические мерзавцы у рулей корабля нашего. Вселенские подлецы.

Имена же еврейских литераторов превознесены выше святых имен Зои Космодемьянской и Александра Матросова... Как свежего Христа - навязывали нам Гангнуса-Евтушенко. Внедряли в нас Римму Казакову, как в унавоженную землю, картошку, ее, Римму Казакову и Андрея Дементьева, Беллу Ахмадулину и Роберта Рождественского, Юнну Мориц и Георгия Бакланова, даже Галина Серебрякова и Генрих Боровик в русские классики выдвинуты каганатом иудейским. А Высоцкий? А Маршак и Галич? А Бродский и Познер?

Бездарный Кушнер - лауреат Пушкинской премии в России. А Поженян? О, если ты не смешен кровью, не породнен с иудеями в России, как было и в СССР, ты - никто, талант твой - ничто, русская дума твоя - для глухонемых, и русская боль твоя - могила твоя, а русская храбрость твоя - красно-коричневый фашизм!..

Вот так распоряжаются нашей любовью к России и скифской верностью нашей к ней иудеи, христопродавцы, трезвоня об угрозе русского расизма, а сами неудержимо, как головорезы-расстрельщики, действуют, перекрывая рекорды немецких и еврейских расистов, уничтожая нас, патриотов русских, опираясь на предателей русских и иудейских, оккупировавших русский красный Кремль.

Дикторша Светлана Сорокина, пусть русская, но она ведь на крови утвердилась на иудейском экране в Москве, на русской крови. Пусть она рассказывает нам: мол, я была дочкой доброй у мамы с папой, пусть она сожалеет сегодня, дескать, я похужела, несколько подожесточилась в среде телеэкранной... Пусть.

Но кто заставлял ее призывать к октябре 1993 года расстреливать русских? Кто заставлял ее обзывать нас нищими? Кто заставлял ее ползать и скулить по-щенячьи перед Ельциным? Говорят - в теннис играть научилась из-за иудейской преданности ему, главному палачу, казнителю безвинных русских защитников Дома Советов

Сорокина - звезда экрана, зажженная сионистскими функционерами, а уберут они библейские свои лучины, - звезда немедленно погаснет, одни оттопыренные уши сиять и шевелиться на экране останутся...

А кто состряпал кумира Вселенной из хилого дарования Булата Окуджавы? Евреи останкинские, газетные сионисты, плюющие в нас, поэтов русских, ядовитой распутной слюною.

1990-1996

6. Всмертки

Любое русское дело - еврей, взявшись за него, непременно огрубит, испакостит, уничтожит, если и взялся искренне, но искренне они и революцию несут нам: революцию, коллективизацию, борьбу с германским фашизмом, ликвидацию сталинизма, дальнейшую коллективизацию, реформы и прочую могильную цивилизацию оскудевшей зауми.

Меры ни в чем не знают: мол, чехи и словаки возненавидели не только самих русских, но даже речь их, русскую, слышать не могли - взрывались гневом... А приехал - попел у них на экранах Окуджава, Булатик гундявый, и чехи со словаками принялись опять вызубривать русский язык. Булат Шалвович, гундявя, как бы влюбил их в речь русскую - Бунин, да, Иван Бунин, Тургенев и Тургенев, да, Иван Тургенев.

Пушкин же не мог так. Лев Толстой не мог так. Сергей Есенин не мог так. Представляю: как бы русские гениальные творцы, воскресни они, завидовали бы сейчас Булату Шалвовичу!..

Даже в простых заставках-рекламах на радиотелецентре чувствуется антирусский гнойный запах подвалов Соломона. Зоркость Яхве, пронырливость чертей горбатых, визг хвостатых дьяволов - радиотелецентр страны, России нашей, израненной ядом кураре, искусанной, изжаленной промасоненными мерзавцами, евреями и русскими. Русские мерзавцы, предатели русского народа и России нашей, матери седой нашей, русские предатели еще отвратительнее и невыносимее русскому характеру, совести русской.

Однажды я видел, как старая русская бабушка охаживала лопатой черных свиней у корыта на ферме. Ферма располагалась притаенно - для членов Политбюро ЦК КПСС, в районе Пушкино... Налила бабушка в корыто добротной рисовой каши, из Китая за золото выкупленной специально для политбюровских боровов, налила, а кабаны, хрюкая, творчески и аппетитно, отпихивать кабан кабана, отталкивать хряк хряка, давить свинья свинью принялись, тесно им у рисового теплого корыта.

Но почему же Михаил Сергеич втерся в президентские выборы: поверил в любовь народа к нему или вдруг очутился не виноватым, не преступником перед народами СССР, а героем, скажем, Александром Матросовым, амбразуру погибели нашей закрывшим собственным телом?

Втерся в кампанию выборов президента России - попытался выскочить из образа предателя и негодяя в образ нормального человека русского, современного политика, но у корыта его огрела трудовою лопатою бабушка русская: затрещину получил от работяги в Омске...

Егор Гайдар миновал покудова затрещины - двойник, похожий на него несчастный человек, за Егора Гайдара получает оплеухи от разозленных нищетою русских людей. А жулик в блаженстве, таскается по экранам, оппозиционным сборищам и, тошнотно заикаясь, поучает Ельцина, одышковато приседая за ним, не отдаляется от политбюровского тайного корыта. Эх, каждый из них достоин давно бабушкиного пристального внимания и лопаты. Можно и нужно нарисовать себе: вот, скажем, Чубайс или Бурбулис появились около подвыпивших крестьян? Или - около трезвых шахтеров? Или - около обобранных металлургов?

Ежели у Ельцина, президента России, страдающего неизменной любовью к народу русскому и лишь кое-когда, кое-когда расстреливающего этот родной ему народ, есть кимберлитовая трубка, приватизированная, в Якутии, а Черномырдин сидит над необъятным, на всю Уевропу, как может брякнуть межконтинентальный приватизатор зданий и проспектов, Горбачев, сидит Черномырдин над личным "Газпромом", то им, троим, а с ними и всей банде реформаторов - проще. Цари - царят. Рабы - рабствуют.

Корабль страны под скрипы якорей

Умолк...

Шумит холодный океан!..

Предатель правил Родиной моей, -

Мы не прошли сквозь ветер и туман.

Вон армия стоит на берегу,

Рассечена вассалами уже,

Но я представить это не могу,

Неся огонь державности в душе.

Нас долларом опутает торгаш,

Могилы скупит, реки и холмы,

А русский дождик, вроде и не наш,

Весной прощально прозвенит из тьмы.

Тоскуя по движению тепла,

Не вскинет тройка гривы под дугой,

"Россия тут великая была,

Да канула, как солнце за пургой!"

Седые заугрюмят ковыли,

Пригнутся тяжкокронные дубы:

"Изменнику трагической земли

О, не простят прадедовы гробы!"

И мне совсем не легче оттого,

Что посреди языческих долин

Я не найду знакомых никого,

В раздумиях скитаючись один.

Исчезло очертанье корабля.

Неверный курс ему, большому, дан.

Поспешно отпадая от руля,

Богатым рынком грезит капитан.

Как он попал в имперский Кремль, бандит,

Ну кто его, продажного, привел?

Пусть плачет мать, пусть океан гудит

И кружится над Скифией орел!..

Коммунисты - мы, беспомощно наблюдавшие, как Горбачев, Шеварднадзе, Яковлев и Ельцин раскачивают корабль, как, потопив его, нарастив бандитами команду, они раскулачили золотоносные рудники и заводы, университеты и больницы, они - большевики, и Ельцин - азартнее Макара Нагульнова, а Гайдар и Явлинский - решительнее Лаврентия Берии: тот не расстреливал демонстраций, а эти визжали, призывая Ельцина и Черномырдина расстрелять безвинных защитников России у Дома Советов, и добились крови, русской и обильной, застлавшей им разум и совесть, жалость и покой...

* * *

Назовите мне любимца президента России, Бориса Николаевича Ельцина, не замаранного в коррупциях, крови, антирусской деятельности, пожалуйста, прошу, назовите!.. Полторанин? Где он? И почему он в тьму вытолкнут? Бурбулис? Где он? И почему он во мгле? Станкевич? Где он? И почему им занимаются следователи по уголовным делам? Ерин, генерал, где? Казнитель. Где? Сосковец? Где? Филатов? Где? Рябов? Где? Хазбулатов? Где? Руцкой? Где? Гайдар? Где. Как Гайдара не надувай, как не обшлепывай пухлые его хомячьи щеки - привет ему!

Чем же занимается все эти пять лет Ельцин? Щелкает по физиономиям единомышленников-реформаторов: щелкнет - отваливается голубь, щелкнет - отваливается, и как ему, президенту, в России, все еще необъятной стране, нормально реформами заниматься, когда бесконечно щелкать подозрительных дармоедов "с умными мозгами", убирать своевременно надо, без опоздания: замешкается - самого щелкнут.

А губернаторы? Как они летят? Раз - и нету, раз - и нету. Ельцин - пожиратель недоумений его же соратников: чуть они глазки на него осмысленно растопырят - смахнул их. И правильно поступает президент, меняя кадры, меняя холуев и опричников, он приобретает свежих лакеев, способных пустить свежую кровь из русского народа в любую минуту, они же свежие, палачи-то, некогда им одуматься, и страх перед Ельциным в них - свежий, никем и ничем пока не окликнутый...

Сталин менял палачей регулярно: Рыков, Дзержинский, Менжинский, Ягода, Ежов, Берия. А у Бориса Николаевича экономические палачи и разные советники мелькают занимательнее, чем у Сталина мелькали иные приближенные. Вспомним: один Черномырдин задержался, а Силаева, первого премьера ельцинской России, Ельцин так турнул - где он, какими ворочает миллионами, бедный штукатур перестроечного бессмертного прораба?

Говорят, некоторые кровавые холопы Ельцина золотодобывающие и прочие алмазные прииски имеют на Колыме, Южном Урале, Сибири, Якутии, а почему бы им не иметь? Ленинцы, перегрызающие горло родному русскому народу, революционеры, огораживающие собственные дворцы и виллы охранительным железом и бетоном, на случай русского мятежа, борцы за равенство.

На древнейших развалинах Пальмиры, в Сирии, я видел урны, каменные квадраты - в городской стене обнаруженного кладбища... Видел такие урны на развалинах Карфагена, в Тунисе, такие урны я увидел, глиняные, обожженные мастерами, исторические, в стене видел, вросшей в землю Рима. Бессмертный Рим, кого только он не похоронил под обломками сражений, катастроф и времен?

Прах полководцев, прах красавиц, прах вельмож, разных веков и разных эпох, ссыпан в те урны, но время развеяло сиятельный пепел и урны проточило водою и ветром, даже стены разрыхлило и уронило в небытие, даже крепости разрушило и обрекло на удивление бредущим и едущим, плывущим и летящим, обрекло - и никто ничего не исправит.

Мы же башкою перестроечною до сих пор тычемся в огромную кустистую бородищу Карла Маркса, оклеенную вороньим пометом в Москве, и любуемся им, пугалом волосатым, перед Большим Академическим Театром России, перед исторической гордостью культуры России? Причем тут вождь Интернационала? Каким теплым шерстяным восточным боком он касается русских и России? Каким? А чуть пониже, в Москве, одетый в халат сантехника - Энгельс. Заслужил ли он место в России? Он, поносивший славян, он, поносивший русских и Россию?

Стыдно теперь ощущать на Красной площади Москвы, столицы русских, кладбище. Стыдно и противно. Не надо тормошить имена вождей, не надо гальванизировать их бредовые идеи, завершившиеся расчленением СССР и потрясшие до последнего шурупа Россию, не надо, но и держать их тела, прогуливаться мимо их могил на Красной площади - кощунство: я говорю это, страдая и мучаясь.

Пока мы не разрешим сей могильный вопрос в центре России, мы так и будем по два срока, по три и по четыре десятилетия терпеть над собою тиранов и казнителей, расстрельщиков русских демонстраций и мятежей. Народная власть может развиваться и торжествовать без кремлевского могильника, без марксовой пыльной бороды, без слесариного халата Энгельса и без пирамиды Ленина, может. Даже лучше и честнее она будет, без канонов сионистских и без жестоких еврейских талмудов.

Государственные гимны, гербы, символы, сломанные или разметенные революциями, не могут исчезнуть бесследно, пока не вымрут поколения, под ними выросшие и сотворившие свое лицо своему времени: не имеет значения - хорошему или плохому времени, богатому или нищему, справедливому или бесчестному.

Никто нам не давал права насмехаться над седым русским двуглавым орлом, а наши Яши Свердловы приказывали взрывать их, наши Ильичи и наши Бронштейны запаивали рот грозному русскому гимну подвальным свинцом и колымскою рудою... Даже имперская корона казалась им преступницей: приучили нас из школьных лет глядеть на нее с ненавистью.

Теперь, ныне, красный флаг, мокрый еще от крови русской, внуки Свердловых, Ильичей и Бронштейнов да и красную звезду и даже величавый гимн Союза Советских Социалистических Республик запретили. Как запретили те, деды их, двуглавого орла, знамя, гимн: повторение оккупационной жестокости, оккупационного диктаторского режима.

Звезда подарена человечеству не Сионом, а Богом, бессмертною синевою высот космических. И свастика подарена человечеству не Гитлером, а коловоротом солнца, замеченным и взятым в душу гордыми ариями на земле. И геометрическая фигура - треугольник означает единство, слияние трех сил: земных, небесных, человеческих. И нормальный человек на виноват за то, что эти символы используются гениальными строителями жизни - в интересах жизни, черными разрушителями жизни - в интересах разрушения жизни, а иудо-масонской сбродной мафией - в интересах кланов, кагалов и каганатов.

Звезда с небес глядит на нас, тоскуя и скорбя над нашим безумием. А русские стяги и флаги звенят над нами, помня ратников Александра Невского и Дмитрия Донского, шумя и плача на Сталинградом и Курско-Орловской дугою... И старые гимны не умирают: они, как седые внезапные бураны, встряхивают города и страны, армии и народы...

* * *

Да и в Ленине ли ныне дело? В коммунизме ли? В Марксе и Энгельсе ли? Вон, на Кропоткинской, сантехник и сантехник стоит в халате, но, правда, без ключей, Энгельс, ну и пускай стоит: не бросит же он тень на возрождающийся перед ним храм Христа Спасителя? Не бросит.

* * *

И коммунизмом нас пугают сегодня внуки Троцкого и Дзержинского, Ягоды и Зиновьева, Каменева и Микояна, Эренбурга и Багрицкого, Веры Инбер и Розы Люксембург. То капуста исчезла из магазинов. То хлеб исчез из булочных.

Очередь к Мавзолею

Тает под низким небом.

И, что ни день, то злее

Толпы растут за хлебом.

Слухи с утра летали

Вслед за морозным солнцем:

"Тело вождя продали

За маргарин японцам!"

Черти в Кремле и бесы,

Вытурите едва ли,

Кончились их прогрессы -

"Чайки" забуксовали.

Вот и по рельсам длинным

Цакает зубом профиль:

Статуи едут к финнам,

К нам же от них - картофель.

Родина, ты устала,

В этой соцбарахолке,

Голые пьедесталы,

Как в магазинах полки.

Ленинцы начинали,

Ленинцы продолжают.

Зданья кишат чинами,

Бабы лишь не рожают...

И по славянским весям

С вестью плохой, в испуге,

Скачет и скачет месяц

На белогривой вьюге.

Там, за скалистым спуском,

Воины дикошары

Скопом в просторе русском

Кинут до звезд пожары.

Жен и детей - в оброки,

Нету для воли мига.

Бритые лжепророки

Нас довели до ига!..

Если уж русский народ вынудили обратиться к Господу Богу с такой русскоголосой молитвой - конец русскому терпению. Если уж русский народ вынудили искать к себе, подтвердить заново уважение Сталина к русскому героизму и русской воле, вынудили русских искать как бы кремлевской защиты у Сталина, разворошившего все-таки еврейский сионский муравейник, у Сталина, сорвавшего во гневе имперском с кремлевских золотых куполов сионистскую расистскую интернациональную паутину, то надо понять: молитва, посланная святым русским и Христу русскому, Христа найдет:

"Господи Иисусе Христе, сыне Божий, не сотвори нам по грехам нашим, но паче сотвори нам по милосердию Твоему. И избави Родину нашу от великия напасти, а нас от губителя животов наших, от Бориса Ельцина, разорителя великой Державы Российской, отдавшего ее в плен врагу и на посрамление бесу, отнявшего у народа яства и питие, и веселие, и плоды трудов праведных, обрекшего нас на уныние сердца и растление ума.

Иисус Сладчайший, озари Россию солнцем любви Твоей и Благодатью Небесной. Отведи от нас данное нам за грехи погубление, дабы 17 июня, ко дню преподобного Зосимы Соловецкого, очистилась страна наша от скверны и вновь просияла мудростью святителей и благодатью чудотворцев".

Кого, кроме Бога, просить нам? Не Горбачева же. Не Ельцина же. Не Черномырдина же, утвердившего Постановлением Правительства Российской Федерации:

ПЕРЕЧЕНЬ СОЦИАЛЬНЫХ ПОКАЗАНИЙ ДЛЯ ИСКУССТВЕННОГО ПРЕРЫВАНИЯ БЕРЕМЕННОСТИ

1. Наличие инвалидности I-II группы у мужа.

2. Смерть мужа во время беременности.

3. Пребывание женщины или ее мужа в местах лишения свободы.

4. Женщина или ее муж, признанные в установленном порядке безработными.

5. Наличие решения суда о лишении или ограничении родительских прав.

6. Женщина, не состоящая в браке.

7. Расторжение брака во время беременности.

8. Беременность в результате изнасилования.

9. Отсутствие жилья, проживание в общежитии, на частной квартире.

10. Женщина, имеющая статус беженца или переселенца.

11. Многодетность (число детей 3 и более).

12. Наличие в семье ребенка-инвалида.

13. Доход на 1 члена семьи менее прожиточного минимума, установленного для данного региона.

Обратите внимание - тринадцать пунктов: чертово, бесово число, цифра, проклятая православием?.. Обратите внимание и на то: подписано Черномырдином это 8 мая 1996 года, в канун Дня Победы русского народа над фашизмом... Так кто же фашисты: русский народ или демократы, сиониствующие гои? Мерзавцы, предавшие наши кресты и наши обелиски. Не идет речь - как помочь русской женщине, семье русской сохранить ребенка, призвать ее опереться на закон и надежды, если бы они были, если бы забота о русских была означена, призвать, так нет - все сделано для убийства русской нарождающейся жизни, русской судьбы. И сделано негодяями, омасоненными русскими, мальтийскими рыцарями, измазанными святою кровью русских.

Светлана Сорокина, будем считать, моя однофамилица, как бы слегка, ну маненечко, отдаваясь, шептала экстазно: "Борис Николаич!..", "Борис Николаич!.." А глянула - русские, тьма-тьмущая, выкатились на улицы и площади с лозунгами: "Долой мальтийских рыцарей - Горбачева и Ельцина!".. "Долой масонское предательство Ельцина!.." "Долой агента ЦРУ - Яковлева!.." "Русские, объединяйтесь в борьбе с предателями России!"..

У Светланы глаза выпучило - Гайдар и Гайдар: крутит ими, сощуренными и напуганными. Глянет в толпу - точно ее, как лягушку, в горячий кипяток интеллигентный француз опустил или похмельный русский, морщась, в котел бросил? Выпучило и затикало, задергало...

Вот Миткова, как террористка Вера Засулич, не попятится: картавить, так уж картавить, щелкать языком, так щелкать, весь Израиль завистью закукожиться!

На фото, спрятав лобное пятно, грозную мету Бога, Миша Горбачев мир газетно-журнальный обошел. Ельцин, в мальтийском рыцарском "костюме", на фото, тоже планету обошел - прессу. Черномырдину же повезло меньше. Только в России народы знают: ничего от его деятельности, как от Бурбулисно-Гайдаро-Чубайсовской-Шахрай-Шумейковско-просионистской мафии, хорошего нет. Второй, после Ельцина, уралец - тень Ельцина.

Господи, и Лужков - ермолку, встречая Вайцмана, президента Израиля, в Москве, в синагоге, ермолку напялил на голову: видимо, приказывают им, холуям? А про Ельцина в Екатеринбурге, в его родном городе, земляки пишут в газете "Семь дней" и в газете "Русский Союз":

"В коллегии первой Петроградской ЧК свирепствовали: Урицкий, Мейкман, Гиллер, Розмирович, Красиков, Анвельт, Иселович, Козловский, Букьян, Дизсперов, Мербис, Пайкис. Знаменитую Таганскую тюрьму, где словно в кровавой мясорубке уничтожались россияне, возглавлял Либерт (перевод - "освободитель"). А прославленным членом коллегии НКВД в 1918-1920 годах (когда только рабочих и крестьян расстреляли около 2 миллионов) был Борис Моисеевич Эльцин - родной дядя нынешнего президента Бориса Ельцина".

* * *

Вчера умер русскоязычный пародист Иванов, еврей, оплевавший русских поэтов, империя Ельцина траурно лежала весь вечер на экране и плакала, плакала шабес-гойскими слезами Сорокиной, Митковой и Шараповой. Шарапова после смерти пародиста чаще вздрагивает и присвистывает во фразе: радиотелесоловьиха... На пародийную кровавую власть - и пародист кроваво-вонючий, призвавший в 1993 году расстреливать нас, патриотов русских, теснимых Лужковско-Черномырдинско-Ельцинской опричней.

В 1992 году журнал "Русское самосознание", №3, США, сказал: "Эльцин Борис Моисеевич - родной дядя Бориса Николаевича. С 1918 года (в самый разгар уничтожения русского народа под лозунгом борьбы с антисемитизмом) член коллегии наркомата внутренних дел. Затем председатель Екатеринбургского губисполкома. В 1937 году расстрелян как троцкист неизвестным патриотом. Поэтому племянничек - поистине ирония судьбы - является членом "Мемориала".

За что же, за какие еврейские заслуги Ельцину Сталина любить? За что Ельцину коммунистов - трудяг безвинных и патриотов русских, любить? И почему Ельцину масоно-мальтийским рыцарем не стать? Ведь его дядюшка был же в сионистских коллегиях и казнительных еврейских кагалах и каганатах заметным, большим палачом и мерзавцем.

А дедок Егора Гайдара - казнитель, палач хакасского народа безвинного. А воспитанник Макаренко, папа Явлинского, детприютский начальник, пусть хороший, может, даже и сентиментальный, но вот сынок его, академик, пятисотдневный уморитель русского народа, жесткий: явился с командой арестовывать Пуго, министра МВД СССР - Гриша Явлинский, мальчик примерный, пионер замечательный. Павка Корчагин в Нижнем Новгороде, реформатор, мечтающий об Израиле...

Стадо. Стадо. Горлопаны. Пляшущие шуты. Визжащие проститутки. Продажные вожаки демократии. Качающиеся охломоны. Торговцы кровью. Предатели. Облапошенные гои Москвы скопились на Васильевском спуске - и над ними Ельцин трибунит: чем не Сергей Миронович Киров? Ярче Лейбы Бронштейна закатывает посулы и речи президент наш, гнуснее палача, Льва Троцкого, заваривает похлебку кровавую в России.

А как ноги подбрасывает, костями склерозными хрустит - Троцкому и присниться не могло. Артист. Казнитель-весельчак. Русский, русский.

Ливня жду, а в нем свою удачу,

Молний жду, грозу благодаря.

Может быть, я ничего не значу,

В тихих синих дремах января.

Может быть, я тот не сжатый колос,

Что зовет, поземкою шурша,

Потом и замолкает голос

В миг, когда заговорит душа.

Это - мать седая за горами,

Где звенит речушка Ивашла,

Сгибшими бродила хуторами,

Да живой могилки не нашла.

От кровавых смут и неугода

Пашни заскорузли и теперь

Только плачет в дебрях непогода

Да в сугробах ночью воет зверь.

Край ты мой, Россия, бор сосновый,

Цепи нам куют, готовят плен

И такой сулят порядок новый -

Не подняться правнукам с колен.

Вот сомкну ресницы, крест приснится,

Дедовский, упрямый и большой,

Разве соглашусь я примириться

С ненавистью, властной и чужой?

К Родине склоняясь головою,

Знаю, Бог мне указал перстом

Стать землей, молитвою, травою,

Эхом стать в моем краю пустом!..

Педерасты, олигархи, лесбиянки, министры, проститутки, банковские жулики, премьеры, тюремные проходимцы, курвы "семьи", все, все, кто мелко и кто крупно грабит народ и Россию, заявили через сионистский телеэкран и через сионистскую прессу у нас о безоговорочной поддержке Ельцина, а генералы даже в драке, упрекая ватага ватагу в недостаточной верности и нежности к Ельцину, затабунились, как гобийские бронтозавры, пузатые, продажные и глупые. Безобразники.

Кто инсульт приобретает, кто от разрыва сердца гибнет, кто стреляется, кого арестовывают, кого выгоняют, кому покинуть Россию дают, но, как вокруг Ленина и как вокруг Сталина, вокруг Ельцина - кровь, стоны, проклятья, смерть, и он, конечно, победоносно окончил поединок на выборах, он и дальше поведет Россию к гибели. Где Ельцин - там не русские, а наоборот, антирусские помощники, консультанты, советники, эксперты и прочие сосуны нашей крови. Ельцин и его клика распяли русский народ. Они распяли Россию!.. Христопродавцы.

Но возмездие совершается: Грачев расстреливал - а ныне?.. Романов, чеченский, расстреливал - а ныне?.. Волков расстреливал - а ныне?.. Кондратьев расстреливал - а ныне? Ерин расстреливал - а ныне? Панкратов расстреливал - а ныне?

А спокойна ли жизнь у Черномырдина? Спокойна ли жизнь у Лужкова? Спокойна ли жизнь у Чубайса? А суета мышиная Гайдара? А суета и лавирование Явлинского? А загулы Ельцина?

Палачи, истреблявшие русский народ в семнадцатом, в двадцатых и тридцатых, сами поплатились кровью собственной и судьбами собственными, поплатятся и эти, поплатятся. Да уже - платятся: гляньте, ни у кого нет приличного лица. Жалкие, преступные, торгово-подсудные физиономии Миши Горбачева, менялы и балабона, загнанного западными хозяевами в угол. Деньги есть - а поздороваться ему с нормальным русским человеком опасно: вдруг по морде съездит?..

1991 - 1996

7. Нужен русский князь

Новый русский паук на Спасской башне замуровался. Обратный ход Курантам в Кремле дал. Время вспять двинулось. Новый русский паук - мальтийский рыцарь, масон жирный, гой сионистский, разбухший на крови русской начальник главный в России, повелевающий нами, поэтами и прозаиками русскими, храбрыми и свободолюбивыми, ухмыляющийся над бомжествующим народом русским, рассекающий мечом кривым территорию нашу... Черт одутловатый.

Мы забыли в нищете, в пропойстве, в разврате, в покорности, в усобицах и подозрениях заповедь высокую, сверкнувшую, как боевая молния на помутневшем горизонте русском, забыли истину, изреченную Иоанном Кронштадтским:

"Перестали понимать русские люди, что такое Русь! Она есть подножие Престола Господня! Русский человек должен понять это и благодарить Бога за то, что он русский".

Мы забыли в трагедиях:

"А ныне в худородной и обескровленной под более чем семидесятилетним немилостливым жидовским игом России много ли найдется таких русских людей, которые бы имели хотя отдаленную догадку о том, какое неоценимое сокровище носят они в самом имени своем - русские?"

Мы забыли, хороня расстрелянных:

"Знают об этом ярые и кровавые враги России - жиды, исполненные лютой ненависти и дьявольской зависти к русскому человеку, за то, что Господь Бог дал ему то, что отнял от них, за преступление богоубийства - сыновнее достоинство священства и царства, и центр тяжести связи земной перенес из прежде обетованной земли Израилевой на христоименитый Север".

Мы забыли под пятою масоновщины:

"Я предвижу восстановление могучей России, еще более сильной и могучей. На костях... мучеников, как на крепком фундаменте, будет воздвигнута Русь новая, - по старому образцу, крепкая своей верою в Христа Бога и во Святую Троицу! И будет по завету Святого Владимира - как единая церковь!" - предрекал Иоанн Кронштадтский.

В Екатеринбурге черт вскарабкался на подмостки и, как в Москве, Санкт-Петербурге, Омске, Белгороде, Новосибирске, Астрахани, Ростове-на-Дону, Грозном, Челябинске, Волгограде, Ярославле, Хабаровске, и прочих городах России, - хвост мохнатый выбросил трубою. А на мохнатом хвосте, вцепившись, ерошат перья телерадиорусалки: Миткова, Шарапова и Сорокина:

- У меня кот есть, я люблю угощать его! - молвит Сорокина.

- И у меня есть котик! - сообщила Шарапова.

- А у меня котище, сама за ним ухаживаю! - поделилась Миткова.

Дай, Боже, детей им, здоровых и симпатичных, котов-то заиметь они не опоздали, помоги им, Господи, нравом укрепиться...

Поведет черт хвостом, а русалки:

- Браво президенту!..

- Браво президенту!..

- Браво президенту!..

Потрясет черт башкою, а Олег Попцов:

- Я из команды черта!.. Я из команды черта!.. - Но черт не замечает, щетинится и похохатывает, указы оглашая:

- Эй, вы, земляки, уральцы, зачитываю указы!.. Жизнь вашу облегчаю!..

Первый указ:

- Обязать ВКП разработать мазь от комаров, дабы не кусали пенсионеров на их личных земельных участках!..

Второй указ:

- Обязать министра обороны Грачева не будить в Чечне солдат раньше десяти часов утра!..

Третий указ:

- Обязать всех моих иностранцев, в Кремле, сражаться за великую Россию, за реформы!..

Четвертый указ:

- Вернуть по 1 рублю из конфискованных вкладов Гайдаром гражданам России, достигшим девяностолетнего возраста, немедленно и доложить мне!..

Черт вздумал, возомня себя любимцем публики, прохаживаться по деревянному скрипучему настилу и орать:

- Я люблю свою жену-у-у!..

Я люблю своих детей-ей-ей!..

Я люблю великую Россию-ю-ю!..

Голосуйте за меня-я-я!..

Избирайте меня вновь президентом-м-м!..

Я реформы люблю-ю-ю!..

Я теннис люблю-ю-ю!..

Я молоко люблю от коровы Лужкова, у-у-у! - закокетничал черт...

И это, последнее перед выборами выступление черта, останкинские израильтяне многократно повторили на экранах: им, иноземцам, не жаль нас и не отвечать им за чужой маразм перед нами, чужими им и непонятными. А черт говорил, увещевал, сулил, угрожал, призывал, умолял, канючил, вымогал, вынуждал и в спокойный Кремль, где обитает черт с чертихой и чертенятами, отражаясь в стекле, серебре, золоте и алмазах, в Кремль вполз и, пока гойская толпа внимала черту, бронетранспортеры, дополнительно демонстрируя народную нежность к черту.

Нет, не долетят мои журавли до гнезд материнских. Кровавая сионистская вьюга преградит им путь. А сорокатысячная опричня черта расстреляет их на вдохновенном и тяжком полете. И пока не дано России возродиться. Потому и плачут журавли над синими русскими просторами. Кресты и кресты. Обелиски и обелиски. Ну где еще, скажите, есть, у кого еще, ну, скажите мне, есть такая седая, такая горькая, такая измученная Родина?!

В звездной мгле весеннего рассвета,

В час, когда молитва тяжела,

Сотни лет дремавшая комета

Над моею Родиной прошла.

И опять колеблется граница

Меж людьми, а не ведет к добру:

С братом брат не может примириться

И сестра в обиде на сестру.

Даже мы с тобой перед разлукой,

Словно караулит нас гроза,

Виноватой верностью и мукой

Тихо опечалили глаза.

И по селам нашим сиротливо,

Только вникни - сердце защемит, -

Не рябина тонкая, так ива

Под окошком гнется и шумит.

Мы угнетены чужою силой,

Храм надежд стихиями разбит:

Нет цветка в лугах России милой,

Нет птенца, который не скорбит.

И недаром, каждому знакома,

За пространством Южного Креста

Шевельнула голова дракона

Золотыми кольцами хвоста!..

Россия не может быть марксистско-ленинской или Гайдаро-Явлинской, как не стала она ни Арбатовско-Абалкинской, ни Яковлевско-Горбачевской, не станет она и Ельцинско-Черномырдинской или Лужковско-Гусинской, как не стала она Шахрайско-Бурбулисной...

* * *

А быть России - красно украшенной, заревою Родиной русской! Быть ей - патриотической. В патриоте не уживутся две идеи, две любви, две России. В патриоте Россия - единственная и несравненная!

Только - уберите останкинских израильтян!

Только - уберите масоно-сионских взрывников из Кремля!

Только уберите еврейско-русских христопродавцев от русского трона!

Генерал Лебедь был депутатом Верховного Совета Республики Приднестровье. Сегодня он - депутат Государственной Думы России. Был командующим 14-й армии России в Приднестровье. Сегодня - Секретарь Совета безопасности России. Продолжает уже в масштабах России сражаться с коррупцией. Его борьба с коррупцией в Приднестровье затянулась: даже указом президента Ельцина генерала освободили с должности командующего армией... Зарапортовался. Надоел.

Чем завершится борьба Лебедя с российской коррупцией? Ельцин не наивный мальчик и не Республика Приднестровье под его жезлом, а безграничная держава, расхристанная и развинченная авантюристами смутной эпохи, эпохи порабощения России сионо-масонской инквизицией, западным капиталом, американским долларом и отечественным ворьем.

Пойдет ли генерал Лебедь беззаветною тропою патриота, сумеет ли собрать и хлынуть с неодолимой ратью, дабы вымести и очистить русский простор от грязных оккупантов? Пока в останкинском Тель-Авиве ликуют черти. А в Чечне русские головы насаживают мясники на колы. Исчезают дети. Валяются у дорог изнасилованные женщины. Время ордынцев на Руси, время надругательств и казни - люди русские, берегитесь: нет у вас ни опоры, ни защиты, ни хозяина!..

Над Куликовым полем пожаром вздыбился шатер Чингисхана, а над шатром - сам Чингисхан: в шапке собольего меха, визжит, приказывает, лжет, грозит и, пьяный русской святою кровью, пританцовывает, дурень маханный, шакал гобийский, тигр азиатский, медведь таежный, черт седой, официант мальтийский, Иуда политбюровский, палач банальный.

Господи, пошли непродажного генерала русскому народу!..

Христос любимый, защитник наш знаменитый, накажи изменников!..

Бог, иудеями распятый, стряхни их, клопов ядовитых, с тела русских!..

Да затворится поганый язык в устах скверных, онемеет у негодяев, клевещущих на праведный народ русский!

Картаво гавкающая свора бобиков кремлевских с четырех сторон ежедневно атакует работящего человека. Позор.

Преступное телерадио способствовало тому, что Россия по сути превращена сейчас в отделение, филиал Израиля. Останкинские евреи, старея, передают свою сионистскую идею и задачи новым поколениям, а те, продолжая завоевывать русское пространство, ведут себя еще наглее.

Они не ответили перед нами, российскими народами, за самодурство Никиты Хрущева, не ответили за бровастое затмение Леонида Брежнева, не ответили за "Проект поворота сибирских рек", не ответили за Афганистан, не ответили за трясущегося Андропова и за умирающего Черненко, на престол возведенных.

Горбачев, разогретый и возвеличенный ими до "ранга" Христа, начал, спровоцированный Сионом и останкинскими израильтянами, конфликтовать с мусульманами в СССР. Начал мягко, но пронзительно, и рассорил нас к приходу Ельцина весомо. А Ельцин, не менее разогретый ими и возведенный на "холм славы" Степана Разина, окончательно довершил разлад между русскими и мусульманами, двинув армию на Чечню.

Чего добился Израиль? Израиль добился сионизации нас, участья нашего в его войнах с арабами, с необъятным мусульманским миром. А Запад от будущих грозных отношений с Китаем защитился русскими и мусульманами, поджегши между ними вражду, сделав русских и мусульман пушечным мясом, мишенью для Китая...

Не понимает разве этой сионистской хитрости, этого масонского коварства мальтийский рыцарь Ельцин? Понимает. И Горбачев, хотя и невероятно темный болтун, прекрасно осведомлен наставниками, ермолку на его пятно натягивавшими: раздел и конфликт, русско-мусульманский, погубит СССР и Россию.

Захватив средства массовой информации в СССР и России, останкинские сионисты наносят удары прежде всего по русскому человеку, по русскому народу - и правильно: с малыми народами они быстро разберутся, русских им покорить бы!

Чем Евгений Киселев, еще и еще спрашиваю, не Генрих Боровик ныне? Чем Сергей Ковалев не Андрей Сахаров ныне? У останкинского кагала Хрущев был - шут. Брежнев был - шут. Горбачев был - шут. А Ельцин у еврейского каганата разве не шут?

Превозносят: "В решающие минуты Ельцин неодолим!.. В крайних ситуациях Ельцин гениально нестандартен!.. В тупиковых моментах Ельцин победитель!.. Он непостижим, когда ему грозит оппозиция! Он бесподобен, когда надо взять на себя трагический груз!".

А к чему они клонят? К тому: ты, шут, можешь нырять в лужу с моста. Можешь обмочить авиаколеса в Германии, пожалуйста. Ты, клоун, можешь проспать встречу с иностранным премьером, давай, давай, гуляй, но сцапали нас за бока русские - вскакивай и спасай нас, израильтян, золотой генофонд останкинский.

Вот и хлопает дверьми заводов и фабрик, дворцов и университетов, генштабов и губернаторских контор Ельцин: вдруг Россия вырвется из лап Сиона, из петли Запада? Нельзя. И помолодел Ельцин. Протрезвел Ельцин. Подобрел Ельцин. Забота об инвалидах войны. Забота об огородниках. Забота о санитарках. Забота о кочегарах. А на деле - омерзительный блеф: пять лет у руля - чего не заботился? И где ум и навык осуществлять заботы на практике Ельцин возьмет, если пять лет ему хватило разорить СССР и ликвидировать, помочь Горбачеву и его предательской мафии пять лет Ельцину хватило: разорить и швырнуть в межнациональный сионистский огонь молодых россиян. Где Ельцин возьмет ум и навык?

Потому и с НАТО разыгрывает Ельцин детскую карту: кочевряжится, надувается, пыжится, а ведь вопрос о подчинении России НАТО с ним, в кругу "мальтийских рыцарей", давно решен. Из всех правителей России, за всю историю России, Ельцин - самый лживый, самый жестокий и самый трусливый, самый жалкий и продажный диктатор. В русском народе к нему - ненависть. А в Израиле и на Западе отношение к нему - какого он заслуживает: трепыхайся, но выполняй то, чего с тебя требуют, и не рыпайся, не смеши себя и нас!..

Чем отличается шут, Гиша Задорнов, от шута Хазанова? А чем отличается шут Хазанов от шута Жванецкого? А чем отличается шут, ведущий на телеэкране конкурсные шоу, выстраивающий русских девушек и русских ребят в очередь разгадывать и отвечать на его каверзные вопросы, и потом слушать, как он, шут, орет: "Выиграла путе-евку-у в Бразилию!.." Или: "Выиграл путевку в Израиль!.." Или: "Выиграли путевки в Америку!.."

Только и радость - Бразилия, Израиль, Америка, а не Рязань же, не Калуга, не Тамбов же!.. Патриот. И любой в останкинском Тель-Авиве, любой еврей - патриот. Генерал Лебедь не успел принять полномочия и понять обязанностей новой должности - секретаря Совета безопасности России, как его проинтервьюировал, допросил останкинский еврей, похожий на Гишу, на Хазанова и на Жванецкого, родной лицом и нервным визгом конкурсному крикуну Якубовичу: интернациональные братья или родные братья?..

Телецентр - правительство и президентство России, да, телецентр. Что, смотря на них, останкинских сионистов, думает о России, вернее, может, имеет право подумать о России бурят, ненец, манси, алтаец, что? Имеет ведь он право подумать так: "Зачем нам, бурятам, эта еврейская экранная суета и ложь? Зачем нам, допустим, чукчам, эта подделка под русских, подделка под татар, под башкир, под кого угодно, подделка, еврейская, под народы, чужие им?".

А зачем народам России кремлевская грызня? Сегодня Гайдар - гений. Завтра - Бурбулис гений. Послезавтра гений - Попцов, зачем? Зачем чувашам возня кровавая на Смоленском бульваре, организованная ельцинскими негодяями? Зачем? Не возня, а фашистский расстрел народа русского. Зачем народам России возня с Лебедем? Зачем пыхтение по выдворению Грачева, Коржакова, Барсукова: зачем она, грязь кровавая, малым и большим народам России? Зачем им война в Чечне?

* * *

Конечно, Иван Грозный облил бы горячими кислыми щами не только Гишу, Хазанова, Жванецкого и прочих телевизионных шутов, он, русский самодержец, облил бы кислыми горячими щами и Черномырдина даже, я полагаю, и в сторону президента России опрокинул бы горшок щей, горячих и кислых!..

Слышим ли мы Пушкина, Некрасова, Тютчева? А Павла Васильева? А Бориса Корнилова? А Василия Федорова? Слышим, чуть, русских классиков, иногда, куда же иначе останкинские сионисты, на какой экран пристроят Галича, Бродского, Высоцкого, Окуджаву и прочих корифеев демократической эпохи?

Нашу русскую природу, весну русскую, и то замалчивают.

За окошком не лебяжью стаю

И не звезды высеяла тьма,

Это задержалась, пролетая,

На весенних яблонях зима.

Как же мы не встретимся с тобою,

Если маем разбудило высь,

Если белое и голубое

За зеленым полем обнялись?

Ничего мы, оба, не разрушим,

У тоски недружелюбья нет,

Потому струится в наши души

Белый, белый, лебединый свет.

Я скажу и не дождусь ответа,

Только чуть расширятся глаза, -

Ведь от света золотеет лето

И грозой качает небеса.

На пиру страстей неистребимых

Ревностью остывшим не помочь.

Привкус крика на губах любимых

И в зрачках неистовство и ночь.

Обниму, нахлыну ли, прильну я,

Словно ливень, полоня траву,

Так, что даже кофточку льняную

Я опять - над сердцем разорву!..

Красота чувств человека искони выражается признаниями другому человеку. Но у дикторш коты имеются, а животные тоже понимают ласку...

Хорошо бы - не ссориться, не звенеть мечами полемик, а жить тревогой дня, его заботами и трудами. А тревога дня - надвигающееся бесхлебье. Спасибо Америке: продает пшеницу за золото!.. Забота дня - поля и мартены, ждущие энергии и молодости: кооператоры, сильные и натренированные, не спешат спускаться в шахты, шагать бороздою. Труды дня - защита соседей, столкнутых в огонь взаимных оскорблений и трагических свар, омывших вчерашнее национальное дружелюбие братской безвинной кровью.

Как такой тревогой жить? Словно диктует несчастье стране циничная мафия. То она, казня царя, ликвидировала храмы, "классы и привилегии", то она, швыряя по тюрьмам и окопам крестьянских сыновей, сгоняла их в "обильные" колхозы, то она, проматывая лес, нефть, железо и алмазы, травила химикалиями и ядерною течью родимую землю, то она, банкетничая и упиваясь, звенела звездами соцгероев целые погребальные десятилетия!.. Мафия, имитируя Россию, уничтожает Россию.

Русская семья в полураспаде. Кто сосчитает миллионы брошенных осиротелых детей? Кто им заменит нищий быт на сносный уют? Мафия выкосила людей. На завалинках ослепших изб - старухи, бабушки, изглоданные подлой политической трескотней обещаний, измордованные налоговыми и охранными карателями. Где их мужья? В расстрельных подвалах и на обочинах кровавых трасс забытых победных битв. Русская невеста боится свадьбы, безденежья и грядущей грубости боится. Русский мужчина обречен на экономическое прозябание. Русская женщина боится родить ребенка - куда завтра его пошлет мафия?..

Сегодня мафия заново "открывает" взорванные храмы, "коронует" казненного царя. Сегодня мафия "реабилитирует", "расколхозивает", "разгосударствляет", как тогда - арестовывала, обартеливала, осоюзивала. Мафия переела крови. Мафия замыкает пространство, круг, по которому она семьдесят четыре года, изгаляясь, околпачивая, уродуя и мучая, вела ограбленную Россию. Мафию потянуло в дворяне. Даже собственные, откормленные пайками чугунные памятники, отшлифованные для нее холуями, мафия стыдливо разрешает скандально убирать: следы заметает?

Достаточно ссор. Хватит полемик. Разве литература отвечает, а не воры и палачи? Разве честный писатель - не страдалец? Первая октябрьская пуля нашла Николая Гумилева. Лучшего, храбрейшего выбрала, не промахнулась!.. Пули ядовитой лжи и клеветы ныне свистят над дорогими русскому сердцу поэтами и прозаиками, критиками и публицистами. Желтая пресса ерничает, клокочет, дьявольствует над Вас. Федоровым, Ю.Бондаревым, М.Лобановым, П.Проскуриным, Вяч.Горбачевым, С.Куняевым, Ю.Прокушевым, Т.Глушковой, А.Ивановым, Б.Ручьевым, - больно говорить.

Можно только удивляться мужеству и терпению Бондарева. И одного ли Бондарева? А сколько талантливых имен замолчано, запечатано? Не диссидентствуешь - в забвении пропадешь. А сколько бездарных наглых закордонных торговых имен двинуто в оборот? Чувствовать себя русским - необычайно достойный подвиг теперь. Русский народ на скамье подсудимых. Спасителя судит мафия, предатели судят. Мафии выгодны дрязги, драки, раздоры, голод, холод, кровь, нестабильность, мафия - недремная, ненасытная акула, тоскующая по темному шторму...

Мы, русские люди, окидывая взглядом горы преодоленного и непреодоленного горя, считаем необходимым делом - стремиться к ясности человеческих отношений, к доброте, к душевному равновесию и уважению. Мы твердо намерены собирать надежды, ценить мастерство, врачевать истину, держать подальше от "псов перестройки", продажных и науськанных, минуя кухни, постели и кабинеты ее заболтанных экранных корифеев и провалившихся прорабов базара.

Мы, русские люди, широко распахиваем двери перед учеными и рабочими, мыслителями и художниками. Мы с теми, кто думает о России, кто своим призванием и судьбою служит ей, верит в нее. Россия - выше нас. Россия - седее нас. Россия - неодолимее нас!..

* * *

Ельцин, когда мы шевелим ушами, как шевелят ими, большущими и холуйскими, тележурналисты его, любит артистически доказывать замурзанную трибунами байку: "Мы избежали катастрофы!.." "Мы не дали втянуть Россию и народы ее в гражданскую войну!.." "Мы избежали голода и холода!.." "Мы избежали полного разрушения промышленности России!.." "Мы избежали умирания сельского хозяйства России!.." "Мы идем вперед!.."

Македонский: пришел - победил и спас?.. Да, старый, седой, больной человек, а говорит и говорит, говорит и говорит детские романтические патетики, ну чего мы избежали? Границы России обрезаны и обтоптаны. Даже с морей, Балтийского и Черного, нас потеснили. Даже Уральск и просторы вокруг него, казачьи, у нас оттяпал Назарбаев, не говоря о других, оттяпанных у нас просторах.

Ткацкие станки в Иваново - не крутятся. Первый мартеновский цех в Челябинске моем затих. О чем балабонить? Мы - африканская колония в руках ЦРУ и Запада... Но Ельцин - сталинский большевик!..

Утверждал же Иосиф Виссарионович:

"Мы переживаем теперь период поворота от восстановления промышленности и сельского хозяйства к реконструкции всего народного хозяйства, к перестройке его на новый технической базе, когда строительство социализма является уже не перспективой только, а живым практическим делом, требующим преодоления серьезнейших трудностей внутреннего и внешнего порядка".

Ельцин - замечательный Сталин. Но по размену кадров он выше Иосифа Виссарионовича: Сталин умер, а его соратники, Ворошилов и Молотов, все еще в правительстве подвизались, но у Ельцина вокруг, за пять лет, проведенных им в Кремле, ни одного не осталось достаточного холуя - несколько раз поменял их, запомнить и назвать имена их нет никаких возможностей!.. Да, Ельцин - Иосиф Виссарионович Сталин сегодня. Пусть за ним - руины Ипатьевского дома и Дворца Советов, но, повторяю, Ельцин - Сталин сегодня.

Подключив к собственной агитации за самого себя генералов и прапорщиков, разведчиков и милиционеров, продавцов и банкиров, танцоров и шутов, мэров и губернаторов, экстрасенсов и гадалок, политологов и алкашей, бомжей и артистов, новых русских и останкинских израильтян, счетчиков и пулеметчиков, пародистов и артистов, менеджеров и министров, изуверов и премьеров, Ельцин, уставший от поездок в казаки и в металлурги, в спортсмены и в бизнесмены, страхом победил: еле-еле переполз линию между собою и Зюгановым, победил, выдохся, и на генерала Лебедя оперся...

А Лебедь - не сизый лебедь. Лебедь - не журавль, приветствующий ликующим курлыканием раннюю радостную зарю над Россией: Александр Лебедь - генерал, мчащийся на ревущем, скверно управляемом джипе, к русскому трону. Впереди - сумятица, драки, впереди - русские срывы и русское проклятие!..

Кто нас будет, русских, соединять с прибалтами, русскими, закованными в бесправные кандалы конституций? Кто нас будет соединять с казахстанцами, русскими, находящимися под недремным дозором националиста Назарбаева? Кто нас извинительно соединит с украинцами, русскими, отсеченными от нас предателями Беловежья?

Великий русский философ Иван Ильин сказал: "Мы не "правые" и не "левые"; мы - русские патриоты. И все, что спасительно и хорошо для нашей родины, - все это мы приемлем и отстаиваем. И все, что гибельно и вредоносно для нашей родины, - все это мы отвергаем".

Встанем же за веру и совесть русскую!

Встанем же за объединение народа русского!

Встанем же за труд и за доблесть русскую!

Встанем же за Россию милую, Родину нашу, седую и гордую!

Когда с холма в долину я схожу,

То кажется, средь сосен и берез

Следы трагедий древних нахожу

И вихри - только пролетевших гроз.

Вселенная волнуется еще

Слезами предков наших и тоской.

И вроде бы мне руку на плечо

Неслышно опускает сам Донской:

"Мы выстояли, недруга разя,

И к вам сегодня, я хочу сказать,

Такие черти норовят в друзья,

Привыкшие заспинно Русь терзать, -

В ярме народ и в кабале народ,

Где нет детей - хозяйничает смерть,

Замкнул страну в объятиях урод,

Меч вскинуть даже некому посметь!"...

И я подумал: "Господи, спаси

Ты нас в сплошной предательской ночи,

Ползут, хлеба сминая, по Руси

Торгашеские тучи саранчи.

И нам себя уже не уберечь,

Захватчика не вытолкнуть взашей.

О, если бы на поле брани лечь,

Но травят нас, как в погребе мышей.

И радуются нехристи, резвясь,

И курва тризну праздновать спешит...

А нужен нам всего лишь - верный князь,

Да, русский князь, а не мальтийский жид!

1991-1996  

8. Мертвые сильнее нас

Мартовское тепло задерживается где-то: может – в Сахаре, может – в Гоби, но задерживается и задерживается. Путь на кладбище – белый, как саван. И снег еще – белый, белый, не тронут рыжим сухим туманом фабрик и заводов, пожирающим влагу и свежесть природы.

Но весна вторгается в наше чувство и сознание теньканьем синиц, повеселевших на пробившийся луч солнечный к ним и на карканье серых ворон, уставших от долгих морозов и колгочащих гуще и оптимистичнее – над бетонными и мраморными обелисками и над крестами, широко летящими в поля русские. Мрут люди и мрут. А живые воюют и воюют. Хотя живые на селе – старухи. Старики-инвалиды спились давно. Откуда молодежь-то возьмется?

На сотни избушек и домов Саша, красавец, в Семхозе вырос. Баян развернет - свадьба зашевелится и плясать заспешит. Редко свадьба себя обнажит в Семхозе, да и та под баян Саши расцветет. Но высмотрели Сашу Дудаев с Ельциным. Они дерутся, а Саше в Чечню надо ехать боевиков укрощать

Возле вагона мать обняла Сашу и зарыдала. А невеста поцеловала Сашу и улыбнулась, глупая. Обе исчезли. А сейчас – появились. За гробом шагают. В цинковом гробу им прислали из Чечни Сашу Дудаев и Ельцин. Утро. Шуршание черных одежд. Древние вздохи седых вдов. А в распахнутую форточку кирпичного особняка новых русских то ли Алла Пугачева с Киркоровым, то ли их последователи по радио упражняются:

- Ты-ы во мне!

- Я в тебе-е!

- Я с ума сошла-а!

- Ий-я зошел-ль, ий-я зошел-ль!..

Похотливый, бессовестный ритм течет через изуродованный нищетою Семхоз, через кладбище, зависая над бетонными и мраморными обелисками, над облезшими пегими крестами. Грех великий.

Да и путаю я их: где Пугачева базлает, а где сипит Киркоров - не разобрать: русская опрятность изгнана со сцены, а русская песня арестована и расстреляна новыми русскими у Дома Советов. Война войну продолжает.

Солнцем ранним согрет, тает вспыхнувший снег,

Из сугроба ручей припустился в побег.

Сок врачующий брызнул в корнях у берез,

И дохнули поля жженым запахом гроз.

Но молчат хутора, как могилы, молчат,

Под стрехою в хлеву петухи не кричат.

И на кладбищах дремистом тоже слышна

С этой схожая горько зыбун-тишина.

Ты скакала, Россия, на танках рвалась,

До победы несла свою красную власть.

А сегодня твой подвиг совсем невелик,

Преградил тебе путь из Чечни боевик.

Он взрывает, насилует, грабит, нахал,

А в сторонке над нами хохочет Джохар.

И в столице в ответ наш хохочет бандит,

Так друг другу войной помогают в кредит.

И плывет мимо изб, не по трактам Европ,

За крестом с укокошенным воином гроб.

А недавно – опять у нас, в Сергиево-Посадском районе, похороны. Поэт русский, Геннадий Серебряков, от разрыва сердца скончался. А какие стихи у него, какие стихи:

Срубили березы, срубили

На древнем приволжском холме,

Как будто бы с ними сгубили

Заветное что-то во мне.

Осенью мы с женою направились на кладбище в Семхозе – крошек хлебных насыпать на могилку ее отца и, рядом лежат, на могилку крупнейшего писателя русского, Ивана Ивановича Акулова, насыпать крошек хлебных, перед снежными бурями пернатых подкрепить.

Направились, а навстречу Геннадий Серебряков:

- Эх, Валентин, хороню и хороню! Бабки мрут и мрут.

- И мужики не задерживаются, Геннадий.

- Почти нет уже их, Валентин. Водка унесла их, водка.

- Демократы утопили Россию и народ русский в похмелье.

- Сволочи они, а не демократы, картавые негодяи, Валентин, враги!

Геннадий с 1991 года замкнулся. В Москву из Семхоза не показывался. Грустил. Печалился. А державу разваливали и разваливали Ельцины и Гайдары, Бурбулисы и Попцовы. На экране телевизора русских, нас, каждый день, каждый час, каждый миг расстреливали и расстреливали ложью, наговорами, красно-коричневыми эпитетами и ненавистными определениями, а потрафило – расстреляли русских у Дома Советов, даже израильских снайперов наняли, негодяи. Да, да, только – негодяи, как назвать их далее, как? Рассекли народ русский на десятки территорий.

Глаза у Геннадия Серебрякова были – голубые, голубые, большие, большие, веселые, веселые, да горе и нищета, предательство и разорение, напущенные демократами на нас, на Россию нашу, заставили потускнеть очи поэта: из веселых они обернулись трагичными:

- Валь, уничтожают нас. Что же делать, что же делать?

- Околорусские мерзавцы вместе с христопродавцами русскими Россию проторговывают, виллы в Америке ухватывая. Нашествие саранчи.

- Ночью думаю. Утром думаю. Вечером думаю. Пропали.

И не выдержал русский поэт: сердце не выдержало, разорвалось. Упал в доме. В сумерках. Даже таблетку не успел взять в рот, в зубах застряла. Мы приехали в Семхоз, друзья Геннадия, подняли гроб. Похоронили, такого талантливого поэта лишились. А Россия молчит. Кто его смерть объявит: Алла Пугачева? Олег Попцов? Егор Гайдар? Бурбулис? Ельцин? Кто? Киркоров?..

* * *

Некоторые помощники президента не картавят – натренировались, но не восхищаться же им русским поэтом, Геннадием Серебряковым, живым, и не тосковать же им о русском поэте, мертвом, упавшем в сумерках от разрыва сердца?

На могилах, снегом запушенных,

Солнце льет весенний ломкий свет, -

Здесь забытых или воскрешенных,

Под крестами тесаными нет.

Лишь дожди гремучие метнутся,

С теплой поднебесной высоты

И над каждым холмиком проснутся

Синие и красные цветы.

Это – кровь людская и рассветы:

Красный цвет и синий, синий цвет,

И такой России в полпланеты,

Не найти среди других планет.

За оградою единоверца

Мы примнем зеленую траву,

Брат, погибший от разрыва сердца,

Ты лежишь, а я еще живу.

И летят на мерседесах франты,

Горбуны экранные поют,

Наших жен на рынке оккупанты

И невест сыновних продают.

Путь-дорога вьется бечевою,

Впереди разруха и туман,

Вся Россия стала кочевою

И ее венчает пьяный хан.

Он венчает и не замечает:

Кто идет,

а кто лежит в земле,

И на гнев мятежный отвечает

Пулями, свистящими во мгле!

А Сергей Есин, прозаик московский, жалуется в прессе: дескать, Юрий Левитанский умер, последний ученик и соратник великого Александра Сергеевича Пушкина, умер, а Союз писателей России секретарей не прислал на траурный митинг, посвященный усопшему русскому классику. А до него – гениальный русский пророк Иосиф Бродский умер. Но того похоронили, перехоронили и в Америку из Рима доставили, забронировав ему могилу аж в Венеции. А Левитанского, состоящего в каком-то или в каких-то альтернативных писательских союзах, как сам Сергей Есин – в нескольких сразу! - Союз писателей России не проводил. Не секретари там, в СП России, а людоеды. Скучно интеллектуалу, скучно ощущать себя последним мамонтом порядочности...

Сережа Есин явился, а на могиле Юры Левитанского и фразы произнести Сереже не дали. И у гроба Юры не дали. А если бы дали? О, как бы умно и полезно Сережа речь произнес. Любое его междометие – речь, невероятно глобальная и глубокая!.. Не явился же он к гробу принять участье в похоронах обычно: помолчать, постучать носом и уйти. Этак пусть являются рядовые, обычные собратья его. А он – пронзительный, общезначительный и масштабный: везде – член комиссии, получлен редколлегии, немножко подчлен, призер и чуток – прогрессист. Не положено ему нормально, без поучительных советов, провожать покойников. Не сионист же он и не шовинист же, а туда – половину и сюда – половину... Цельный.

Зачем ему знать, что блестящий русский поэт, Геннадий Серебряков, от разрыва сердца умер? Русские без Сережи Есина узнают и похоронят русского поэта. А классика, Юру Левитанского, без речи, уныния и паники Сережи Есина хоронить нельзя. Пусть через каждые тридцать минут о смерти Левитанского и о смерти Бродского, опять русского классика, по Есину, радио и телевидение России объявляли громко и неукоснительно, а речь Сережи Есина не прозвучала ни у гроба и ни на могиле пушкинских соратников, русских поэтических звезд. Знал бы он – не пошел хоронить!.. Хоронить без “еврейско-русских ” склок и дрязг неэтично. Не геризм...

Истинно православный, типично русский скромный человек не должен просто перекрестить и уйти, простившись, нет, истинно православный должен долго и нудно говорить у гроба покойника или, допустим, в офисе генерала госбезопасности, должен артистически явиться на свадьбу смущающейся невестой, девственницей, а на похоронах – зрелым внушительным покойником. И уличать отсутствием того доброго в людях, что в самом давным-давно театральной молью потрачено... Действительно, серьезной рыбе в болотной тине – мелко, а скользкому головастику – раздолье. Но мало ли мы похоронили? Это мне еще посильно запомнить мальчишку, убитого в Чечне, или Геннадия Серебрякова, погибшего в Семхозе. А кто ветеранов запомнит?

Добрыми и веселыми они были – живыми остались, пройдя под железным огнем от царственной Волги до бушующего Берлина. Защитники. Их поколение – бесстрашные танкисты и летчики, мужественные сталевары и сеятели. Все они, все – верные солдаты Родины, страны, преградившей кровавый путь расистскому нашествию. Все они – святые в памяти детей и внуков.

К семидесятым и восьмидесятым годам – постарели, праведные, не забытые временем и взятые на авторитетную опеку народом своим... К 23 февраля и особенно к 9 Мая защитники наши посверкивали орденами и медалями. Красивы! Красотою трагической свободы неповторимы.

И собирались – в “Современнике ”, было такое издательство в России, щедрое: двери поэтам и прозаикам республик и областей широко распахнуты, милости просим – и разлетались книги, о горе и радости, дружелюбии и братстве, по державе. И в кликушестве Сергея Ковалева мы не нуждались.

Известная русская певица, Вера Георгиевна Прокушева, угощала нас музыкой Георгия Свиридова и стихами Сергея Есенина: голос ее медленно поднимался в небольшом зале-кабинете, трогал, овевал, уводил нас по долинам русским, по холмам рязанским, укликая на высокий берег Оки, и до Волги – рукой подать!.. Пространство – рядом, и твое.

Москва – наша. Рязань – наша. Ока – наша. И богатырская победа на Волге – наша. И мы – близкие, теплые, наши, наши: вот – знамя, гордое, неодолимое, вот – герб, утвержденный сеятелем и сталеваром, вот – СССР, у плеча твоего и над тобою. Легенды грозно шелестели. Где их след?

И голос, и музыка, и слова, конечно, не как у Левитанского, но:

Выткался на озере алый свет зари.

А в бору со звонами плачут глухари.

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.

Только мне не плачется – на душе светло.

Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог.

Сядем в копны свежие под соседний стог.

Зацелую допьяна, изомну, как цвет,

Хмельному от радости пересуду нет.

Кто же аплодировал певице? Знаменитые поэты. Знаменитые писатели: Сергей Наровчатов, Михаил Львов, Василий Федоров, Дмитрий Ковалев, Алексей Марков, Николай Шундик, Георгий Коновалов, Иван Акулов, Андрей Блинов, Борис Можаев. Воины, воины, объятий и похвал вы справедливо достойны!

Сегодня – их нет. Они как бы, не согласясь, отвергли перестроечную мглу: уходом из жизни оттолкнули ее от ворот собственного дома. Помню, Иван Акулов, следя за переговорами Горбачева и Рейгана в Рейкьявике, качая головою, вскрикивал:

- Заложил, предал, проторговал нас негодяй! Развалит он державу, изменник!..

Михаил Львов, татарин вдохновенный, поэт русский, просто рухнул, предчувствуя накат грабителей, разложенцев, вожаков хищных стай и слепых переделывателей ”мирового порядка“... Золотозобых мерзавцев. Прожорливых и ненасытных. Бриллиантовый сникерс на экране жующих.

А Николая Шундика, труженика, есенинца, учителя и полномочного, так сказать, представителя северян, мы хоронили, явно потрясенные начинающимся столпотворением в России: запах пороха в Чечне, кротиная тяга выкопать “обособленную нору” для края или региона, - висели над нами. Результаты – готовы. Минуют ли “прорабы” благодарностей?..

* * *

Мертвые солдаты – вечные воины. А мертвые поэты и прозаики – пророки, вещие и непоколебимые. Мертвые защитники Родины – сильнее нас, живых. Они отстояли СССР, величайшую державу, а мы не спасли ее. Мы – на берегу океана, жутко штормящего, а в середине седой и погибельной пучины – Россия родная: как лебедь, крылья распластывает, белые, белые, а взлететь не может. Помогите, но не речами!

Бандитский окрик мешает ей. Черт взлохмаченный хрипит басом бражным: “Красно-коричневые!..”, “Партаппаратчики!..”, “Права человека!..”, “Свобода личности!..” Свободой личности Сахаров и Ковалев - напичкались.

А кто – личность? Гайдар? Бурбулис? Шахрай? Попцов? Кто? И где ваучеры – у Ельцина в папке? Чубайс знает...

О, тяжело хоронить молодых и своих ровесников, тяжело хоронить защитников страны! Брошенные. Забытые. Нищие. Немые. Песен им не споют. Заботою их не поддержат. Рукописи их – в архивах истлевают, заторможенные, а патриотические их произведения – оболганы и арестованы космополитическими хмырями, бездарными агитаторами и проводниками американского образца счастья, попугаями, кривоклювыми и одутловатыми. Каково Союзу писателей России перед Есиным Сережей, а?

Бдительный нюх Есина не обнаружил в писателях-ветеранах искру пушкинского дара. Провожать их Сереже в последний путь нет здравого смысла... И в “Независимой газете” Сережа вздыхать о них не намерен. Пусть вздыхает о них Сорокин, клерк. А Сережа не только не собирался говорить речь у их гробов, он даже не знал толком, что они умерли: слишком занятый и слишком творящий. И о пушкинской музе печется...

И несли мы гроб воина, участника Отечественной, инвалида, офицера, отмеченного боевыми наградами, прекрасного рассказчика и романиста – Андрея Дмитриевича Блинова... Семья и друзья несли. Кому же еще до него дело? Не президенту же? Хотя, слышал я, читает и даже Есенина любит... Не армии же? Армия – под каблуком Боба – доллара!

Неподалеку от Троице-Сергиевой лавры гроб опустили в могилу. Комочки морозной глины о крышку застучали. Лопаты зазвенели. Березки вздохнули тонкие. За ним в небо устремились?.. Тесно им, нежным...

А возвращался я – один. Один – возвращался. И набегали на меня обиды. А за ними – страдания. А за страданиями – строки. В сердце мое просились. Ну, разве мертвые не сильнее нас, живых?

Там, за Москвой, где в крапинах мороза

Кресты и купола монастыря,

Вчера с небес упала и в березах

Могилу другу вырыла заря.

Он был поэт, и воин, и философ,

Окончена сыновняя страда.

В униженной стране великороссов

И он – обычный ныне сирота.

Мы гроб несли семьей, а не толпою.

К предательскому времени спиной.

..Я от могилы тихо шел тропою

И вдруг раздался голос надо мной:

“Ты нелегко сюда нас провожаешь,

И никого, тоскуя, не коришь,

А помянуть весною приезжаешь

И золотое слово говоришь.

В тебе не новой злобой сердце рдеет,

А добротой, как тыщи лет назад,

Пусть не завянет и не поредеет

Вокруг тебя зеленоглазый сад!..”

И вздрогнул я, а за холмом пластались,

Летели версты в серебристой мгле,

И понял я: да, мы с тобой остались

Продлить уют их душам на земле.

Ты не роняй в метельных стонах слезы,

Наш дом беда лихая не найдет,

Пока с небес в такие же березы

Еще одна заря не упадет!..

Но дали, наконец-то, дали Сереже слово, и, Боже мой, - как он сказал, как он неповторимо сказал, мысленно изумительное стихотворение Левитанского процитировал не в ЦДЛ, а на кладбище, на кладбище, престижном, не блиновско-захолустном!..

“Я давно знаю, что, когда умирают люди и земля принимает грешные их тела, ничего не меняется в мире. Другие люди продолжают вершить свои будничные дела. Они так же завтракают. Ссорятся. Обнимаются. Идут за покупками. Целуются на мостах. В бане моются. На собраниях маются. Мир не рушится. Все на своих местах. И все-таки каждый раз я чувствую – рушится. В короткий миг особой той тишины небо рушится. И только не видно этого со стороны.” Пушкин!.. Реви и не утирайся, Сережа!..

Левитанскому повезло: Есин проводил его в последний путь. А вот Андрею Блинову или Николаю Шундику – где повезти? Сергей Есин догадаться не мог об их смерти: ректор Литинститута, когда ему догадываться? А они печатали его повести, книги его выпускали. Наивные... Да и Геннадий Серебряков – не участник войны, не ветеран труда, а Сережин погодок – взял и умер: ну, когда, когда Сергею Николаевичу Есину догадаться? Знал, конечно, знал, а проявить внимание к упокоившемуся русскому поэту, доброму и крылатому, у Сережи нет ни минутки свободной.

Не может же он вновь, как он искренне поведал нам, жарить на даче мясо, забыть о похоронах, как, жаря, забыл о скончавшемся Левитанском, и вспомнить, и бежать, один, через утренний темный лес, опоздать на электричку, переодеть костюм, черный, черный, и скорбь выразить, не может: всех и каждого не проводить, и стихи у Серебрякова не пушкинские, а русские, русские, простоволосые, экие вирши!.. Сережа хоть и гурман, но дипломат...

Союз писателей России – не Есинский Союз писателей. Есинский – нейтральный, Есинский – независимый, Есинский – международный, и еще – Есин в нескольких союзах секретарь, кое-где и председатель. Уважает кандидата в президенты, Зюганова, на случай, а партнерски сотрудничает с Лужковым, на случай, в нервной оппозиции к Гайдару и политбюро, в ладу, на случай, с Руцким и, на случай, с еврейским раввином: нравится Сереже, как раввин поет возле гроба Юры Левитанского. Не то – как поп русский, иерихонит?

Но везде и всюду и при всех Сережа хочет говорить: разве есть человек, способный умнее и полезнее сказать, чем Сережа Есин? Нет подобного трибуна, краснословца лирического, нет. Звездун безальтернативный.

* * *

Союз писателей России не пригласил Есина на встречу с Зюгановым: ума Сережиного ревниво опасается. И если бы Сережа, пусть даже без жареного мяса, сказал речь у гроба Серебрякова – Россия оторопела бы. Но некогда, некогда ректору. А у руководителя ФСБ, господина Барсукова, Сережу перебили на самом размышлительном перетоке: идеи сверкали, а они, секретари писательского Союза, не заметили. Заткнули Сереже неугомонный рот...

Сережа – утонченный: стихотворение Левитанского он выбрал из сотен других замечательных произведений Левитанского. И самому покойнику, Юрию Левитанскому, персонально повезло: Есин выбрал его, Есин!.. Пусть, честно признаемся, стихотворение не из лучших и у Левитанского, но о моменте умирания человека: как раз – в кон. Пусть, то рифмуется, то не рифмуется, зато – в кон. Пусть, проза сплошная, а не вдохновенное воображение, зато – в кон. Сережа не прозевает мига, если миг – в кон... Ушлый.

В кон – и паренек, студент, с косичками. Женственный мальчик. На глаза Есину попался у гроба: как не заметить? Не девушка же с косичками, а мальчик, мальчик, женственный пацаненок, поцик – фортуна! А на раввине – серого каракуля воротник, подержанный: истинный художник – Сергей Николаевич Есин: цепкое око, горьковское. Не зря же Алексей Максимыч Горький считается основателем Литературного института, где ректором сегодня Сергей Николаевич Есин. Алексей Максимыч, Сергей Николаич, Левитанский, гроб, могила, кресты, речь, студент с косичками... Изумительно.

Сережа не антисемит. Сережа и не русский. Сережа широкий. Он – столичный. В жэковских прудиках-болотцах рыбачил, бычков ловил в детстве. Галстук пионерский туго повязывал. Чистюля и шоколадник. Его и в ЦК КПСС пригласили из-за тугого пионерского галстука, красный, красный такой, галстучек. Инструктором в ЦК КПСС Сережа вкалывал. А там русских нет – интернациональные. ЦК КПСС не Союз писателей России, где антисемиты разные закрепились и держатся. Коммуняки. А Сережа автономный, ничей.

Иван Акулов, Андрей Блинов, Борис Можаев, Николай Шундик, Геннадий Серебряков, Юрий Левитанский – русские, а Сережа Есин – общий.

Но Сережа сумеет и русским быть, с робким намеком на презрение к сионизму, если потребуют партийные органы или бытовые обстоятельства: дело важнее приторной чопорности. Может Сережа прослыть даже патриотом, хотя, скажу, натура – раввин и раввин: очень уж закомплексованный на молитве о Юре Левитанском и о себе. Большевик – из новых русских, но оппонент Чубайсу. Из-за пиджака Зюганова тянется за орденом к Ельцину, на случай...

Мы устали – и огня и стали

Больше в нас хлестнуло, чем воды...

Слава Богу, наконец отстали

От марксистской сытой бороды.

Борода холеная, как репа,

Падала философу на грудь.

Сын отца разоблачал свирепо,

Брат сестре не доверял свой путь.

Но сегодня вдруг мы приосели

Около поруганной судьбы

И под Горбачева полысели,

Пятнами покрылись наши лбы.

Потому седой, да не усатый,

То винтовку вскинув, то наган,

Нас вперед уводит волосатый,

Водкой пахнущий орангутан.

В нас он видит крупные изъяны:

Гои славить дурня не хотят.

Скоро, скоро эти обезьяны

Управлять Россией прекратят.

Будут звери поджидать подарки,

Но, раздвинув мусор и помет,

Жесткий кнут в несчастном зоопарке

Дрессировщик опытный возьмет!..

А вы – о Есенине. Вы – о Прокушевой. Вы – об Акулове. Вы – о Блинове и Серебрякове, Шундике и Можаеве. Зачем? Хоронить надо того, кого вам хоронить выгодно: мол, я – объективный, порядочный, интернациональный, общественный и прочий. Надо, надо, пока не догадаются и не лишат вас, лживого и бессердечного, слова, вас, прытко спекулирующего даже на скорби людей, лукавящего даже возле покойника. Картавое юдобесье.

И как не хоронить? Поэты гибнут в России, а в Чечне гибнут солдаты. Ворона каркает – плохая примета. Комета движется – примета плохая.

Там, за Южным Крестом, в просторе беспредельном – Федор Абрамов или Григорий Коновалов, Борис Можаев или Сергей Наровчатов, или Иван Акулов, или Дмитрий Ковалев, нами ли обеспокоились? Дети и внуки у них. Да и правнуки, поди, имеются? Гои. Не выскочили же дети, внуки и правнуки их в новые русские? Дети – опоздали. Дети ожидали отцов с фронта. Внуки – на дедов орденоносных засматривались. Выскочили?.. Вряд ли.

А правнуки? Узнают ли правнуки – как Сергей Орлов, лирик незлобивый, в танке горел? И пригодится ли им, правнукам, трагедия, побежденная прадедом, защитившим русское поле и песню русскую? На русских экранах герои теперь – американцы. Американцы пустыню покоряют. Американцы на дно океана опускаются. Американцы русскими космонавтами помыкают. Американцы снисходительно на русских невестах женятся. Американцы русских воспитывают и приватизации обучают.

Даже куриные ножки Буша – американские. Даже паразиты, микробы, в ножках – американские. Жвачка в зубах – американская. Майка и штаны расшиты флагом – американским. О’кэй, русские рабы, русские лакеи, христопродавцы золотозобцы, ассенизаторы, организаторы, инкассаторы, рецидивисты и капиталисты, вчерашние партактивисты, нынешние просионисты, время ваше - лихое, гои!..

И моим друзьям-ровесникам, одногодкам-погодкам, до меня ли? Сколько их полегло? Но полегло не на фронте, а в буре перестроечной пропали: совесть их криком захлебнулась, а сердце их в разрыве умолкло. Где братья Сафоновы, Валентин и Эрнст? Известные не только в краю рязанском. Где Борис Примеров, накинувший петлю себе на шею? Чье предательство его убило? Где Владимир Гордейчев, поэт воронежский? Где Николай Благов, волгарь?

Но всех ли перечислить? Они не штурмовали Берлина, не ранены пулей под Сталинградом, они – отцова опора, забота воина, защитившего СССР и Россию. Не пуля, не пуля сразила друзей моих.

* * *

Да, Рая Горбачева глупо улыбалась, раздаривала глупые советы и высококвалифицированно затачивала, к появлению среди советской скромной интеллигенции, свои курортные титьки. Виктория Брежнева, казалось, где-то на загородной даче, продев кольцо в ноздрю Леонида Ильича, водила его прогуливать между охраняемыми гаражами.

Но им, обеим, Наина Ельцина даст по очкам!.. Изображая из себя благоверную старушечку, Наина Иосифовна калякает с корреспондентшей: “Внучок-то наш, Глебушко-то, тик, тик, тик, тик – и на руках у дедушки Бори... Один ботиночек у Глебушки-то, у внучка-то, прохудился, а кто починит? Дедушке-то, Борису Николаевичу-то, президенту-то когда? Болеет – и работает, работает, работает!...

А внук-то, Глебушко-то, к дедушке по стежке в больнице тик, тик, тик, тик – только и радость и счастье у Бориса Николаевича, только и отхлынут от президента думы о народе!.. Тик, тик, тик, тик – Глебушко-то к нему, к нему, пострельчик, масулечка, тик, тик, тик, тик!..”

У Брежнева зять на “ч” и у Ельцина зять на “ч”. Чурбанов – с лицом громадного повара, подогретого проспиртованными столовскими котлетами и щами, и Чубайс не лучше – с лицом старшего мясника Черемушкинского рынка, где не прекращаются разборки азербайджанских воров.

А похождения, при Никите Хрущеве, зятя его, Аджубея, муженька дочки его, Рады?.. Главный редактор газеты “Известия”, член ЦК КПСС.

А похождения зятя Брежнева, муженька дочки Галины, Чурбанова, генерал-полковника?.. А похождения по перестройке Чубайса, “зятя Ельцина, муженька” дочки президента Таньки, опять – Галины?.. Руководитель администрации президента России!..

А мы – о Гришке Распутине?.. Какой там Гришка?.. Потому и ноет, почти по-русски искренне, бабушка: “Внучик-от, Глебушко-то, тик, тик, тик, тик!”...

Нечем нам Россию залатать. Некогда нам души починить. Некому и худой башмак заштопать, некому!..

Вера Георгиевна поет или не Вера Георгиевна? А не жена ли моя песней забывается от слез русских – в Таджикистане и Прибалтике, от крови русской – в Чечне, не жена ли моя? Песня к детству тебя возвратит, но трагедию взрослому покажет. Ты – не ты, и песня – не песня...

Песня многому научит, а смерть друзей многое определит. Не иначе. Но песню мы забываем русскую. А смерть близких нужда и боль мешают нам запеть.

Приметы сбываются и сбываются, а жить тяжелее и тяжелее. Прекратятся ли мытарства русских? Освободятся ли от массового спроса экстрасенсы?..

Путь нелегкий, любя и кляня,

Вижу, рок мой грузнее тороса.

Доживу ль я до судного дня,

До второго явленья Христоса?

Я скажу ему: “Нету вины,

Удивляюсь, откуда же силы, -

Каждый год,

словно после войны,

Я считаю в округе могилы!”

Но таятся от глаза они,

Разве мертвых разбудишь устами:

Прорастают травою сквозь дни,

Уплывают под небо крестами.

Неужели один я за всех

Горе мыкаю, память тревожу,

Что ни день, как сгорающий грех,

На великом закате итожу.

Золотисто пылает закат.

И деревья летят над долиной.

Я искал искупленья стократ,

Ну хотя б от тоски журавлиной.

Эта русская наша тоска

За бесправием и нищетою,

Белой вьюгой звеня у виска,

След мой сгладила снежной тщетою.

Доживу ль я до встречи с Христом,

Не листва, не озябшая птица –

Голос падает в мире пустом,

А полынь увяданья родится!..

Не торопитесь осуждать ближних – над самими суд впереди. Но мы озверели, и - всегда правы... Что подумает о нас еврейский раввин? Что скажет о нас поп русский? Услышит ли нас Бог?

1992 – 1995

Часть третья

Около кремлёвского Мамая

Пыль хвостами бобики метут.

9. Ну, долетите, журавли!..

Вот поздравил нас, россиян, президент с Днем независимости России, а я не верю ему. Не верю. Да и как верить? И где она, независимость-то у нашей несчастной России? Просили, просили, клянчили, клянчили миллиарды у Америки – устали. Заткнулись... Горбачев начал унижать нас, а Ельцин продолжает. Прорабствует и обманывает.

И кто искренне праздновал такой День независимости, А.Н.Яковлев и Шеварднадзе? Яковлев, прихрамывая, взлетал грудью над развалинами СССР и призывал: “Надо беспощадно сломать механизм торможения!..” А величайшая держава мира уже задыхалась междоусобным дымом, кровью и слезами. Шеварднадзе профукивал острова и прицеливался к трону в своей Грузии – умыл ее горем и огнем. Член политбюро.

Даже богач Горбачев, побираясь на Западе и в США, прекращает хвастаться: дескать, я затаился, выждал момент и вместе с другими предателями разгромил империю зла – Родину светлую нашу... Прекращает: видит и слышит, имя ему – предатель! И всем помогшим ему имя – изменники, предатели, космические иуды, планетарные негодяи двадцатого столетия!

Мы боимся – вдруг в Крыму захватят наш флот? Мы боимся – вдруг в Прибалтике вышвырнут из квартир на тротуар русских? Мы боимся – вдруг из Казахстана русские побегут? Ведь бежали из Молдовы? Бежали из Тувы? Продажная демократическая пресса прививает нам “оспу” – свыкнуться с идеей предложения Америки купить у России Сибирь... Агенты.

Кто же, кроме самого Ельцина, способен радоваться подобному Дню независимости России? Ветераны войны – прокляли перестроечную власть. Ветераны труда – ее вообще не приняли. А какой народ ее ценит? Тот, который не затронут клеветою и распрей? А где он? Каждый народ подвергся вражде и непокою. Каждый народ – на мушке.

Труд сдан в кооператив, гордость за честный труд отправлена на капрынок. Безработица у ворот маячит, а нищета за спиною гундит. По ночам сельские воры последних коров уводят с ферм, а городские – палят из оружия в каменных дворах кварталов. Но – частная собственность. Но – иметь свое. Но – богатеть. А богат сегодня – Горбачев и его пираты, коварно разгромившие во мгле мою честную Родину. Богат Ельцин – внук чистит автомобили, а дедок, президент России, дачу себе отгрохал: не понять, кто же талантливей в бизнесе – внук или дед?.. Богаты – ельцинцы: Руцкой, дрожа поджилками, пытается возбудить против них уголовные дела, а они, как горбачевские пираты, во тьму исчезают... Догадливые.

Кто же, кроме неразумных детишек, танцевал в День независимости России? Наверно – Зыкина. Как в день референдума: движется и покачивается, туда-сюда широко ездит, и кажется – туда-сюда ездит и покачивается ее дача и ее красный гараж... Говорят: продала – почему? Бизнес новую, более мощную усадьбу сулит? Или – Эльдар Рязанов охмурил?..

Моторы глохнут. Фабрики кашляют. Заводы хрипят. Свободные поля, распаханные тракторами от края и до края когда-то, ныне – размежеваны и колышками означены – на “мое” и “твое” растасканы, да, Россия – независимая держава! А сколько “независимых держав” внутри России?

Ельцин, поздравляя, рефренировал: мол, мы – великий народ, мы – великая страна и т.д... А СССР разве не великая была страна? Или Ельцину мало было СССР? Но Россия – большой осколок от СССР, чем умиляется вождь демократии? В нас, россиянах, дураков ищет? И – находит... Ельцин – продолжение горбачевского пиратства.

Собираясь на улаживание ссоры с Украиной, Ельцин в экран гневается: “сколько можно бесплатно давать ей топлива?”.. А сколько? Всегда. Если мы – одна душа. Хватит стравливать нас. Хватит – уже размежовываемся. Уже – границы нарезаем. Хватит настраивать нас на грядущую борьбу с мусульманами. Славяне и мусульмане, вернее – славяне и тюрки без Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе, Ельцина, Кравчука, Шушкевича соседски поддерживали и защищали друг друга века и века. Чего нужно торгашам христиано-мусульманской крови? Доллары томят.

Кто уполномочил эту прозападную шестерку крутиться под рубильником Буша и нарезать свежие границы? Какому народу стало легче и веселее в нарезанных свежих границах? Какой народ танцевал, повторяю, в День независимости России? А “переприсяга” солдат и офицеров? Переприсяга – скрипучее нахальство, буксующее надругательство шестерки...

Прошлись по Ваганьковскому кладбищу к “героям 21 августа”, цветы возложили... Но – не герои они, но – попавшие в пьяную пену лжи и гвалта в горбачевско-ельцинский вертеп тяжеловесным подплясом “пилоты” Шапошникова с толстым красным гаражом... Выстроить бы упитанных генералов, предавших СССР, да заставить возложить цветы у могилы маршала Ахромеева, настоящего героя и патриота!..

Жаль, грозный Жуков вечным сном взят, Василевский и Рокоссовский взяты, взяты Королев и Гагарин: как бы они посмотрели на этих торжественных лгунов и христопродавцев, устроивших бойни в разных уголках и разных республиках – на священной земле вчерашнего братства? В СССР мы отмечали праздники без омоновцев и водометов.

Мой горный хутор Ивашла, в Башкирии, стоял в долине, а там, на сыртах, выше, стояли хутора Павленск, Успенск, Киевск... Мы – русские и украинцы, белорусы, ребятишки военной поры, молили вместе с бабушками сохранить наших отцов на фронте. Бегали на лыжах в ближние деревни к башкирским приятелям-школьникам, а на уроках заучивали наизусть бессмертные слова: “Враг будет разбит – Победа будет за нами!” О, как это не похоже на “Ну потерпите двести дней, триста, четыреста, пятьсот дней, ну потерпите два, три года, а на четвертом – начнется стабилизация!”.. Холуи лепят нового корифея, а не получается.

Кто ее, стабилизацию, обрушил-то, кто? Весною над моей Ивашлой кружились черные коршуны, три с одного конца, три с другого: стервятники выслеживали кур, овец, даже на лошадей нападали... А сегодня – когтят целые нации, целые народы стонут под клювами хищников. И побеги ребятишки по снегу из Ивашлы, на лыжах, в башкирскую деревню – коршуны и лыжи клювами раскромсают... А в Москве что творят?

Земляк мой, башкир, потрясенный кровавой песней омоновских дубинок и хамским разбоем водометов, срочно улетел в Уфу, прямо с демонстрации 1 Мая... А я на следующий день послал ему в конверте стихи:

Теперь и сам увидел ты

Красно-коричневую власть.

Кровь патриотов пролилась.

Не защитит меня ООН,

Коль я бесправьем знаменит,

И над твоей судьбой ОМОН

Опять дубинками звенит.

Людей глушили, будто кур,

В толпе свирепствовал бандит.

За каменной стеной Бабур

На касках с чаркою сидит.

Каскаголовые рабы

Есть демократии столбы.

Душа моя упала, друг,

На острый камень с высоты,

Где под копытами вокруг

Лежат убитые цветы.

Еще курки палач взведет,

Ну а по разинским холмам

Рябина красная взойдет

И крикнет всполохами нам.

Уже проснулись косари,

Сверкнули косы, горячи,

И густо брызнул дождь зари,

Кричи, рябинушка, кричи!

Любитель выпить за народ

С утра измазал кровью рот...

День независимости России – в крови Первомая. Зачем он мне? Нет, не верю я, не верю Ельцину! Он соучастник убийства великой страны.

* * *

Ликуй, русский народ!.. Ликуйте, народы России!.. Инаугурация!.. Венчание на трон!.. Инаугурация – лучше: американцы так говорят, американцы!.. А что у нас ныне не американское, что?

Куриные ножки – ножки Буша... Пресные сосиски – с фермы Клинтона? Даже танцуем теперь на американский манер, по-еврейски приседая и поикивая от пищевого перегруза. Мы и картавим по-американски. Музыка и кино, лекарства и молитвы, все, все, включая грабежи, убийства, подлоги и бизнес, все у нас американское: любовники у русских жен – и те американские. Даже – СПИД!..

Инаугурация – в Кремле. Американская инаугурация – в русском Кремле, не хотите ли диковинки? Чубайсы, Гайдары, Лифшицы, Сатаровы, Батурины, Лужковы, Черномырдины, Явлинские – на месте: у колена Ельцина. Русскоязычные еврейские витии – на месте: Окуджавы, Дубровины, Искандеры, Дементьевы, Евтушенко-Гангнусы и так далее... На месте. Шуты: Якубовичи, Хазановы, Жванецкие – на месте. Торгаши, рэкетиры, взрывники, проститутки – на месте, все мерзавцы крутятся возле инаугурации. Царь коронуется. Россия императора балует, ласкает его ревами и приветствиями в древнем Кремле!..

А в Чечне – кровавая бойня! Более ста русских ребят пули просверлили: кого – в лоб, кого – в грудь, кого – в глаза русские, синие, синие! Эх, Россия, Россия!.. Покой и свобода? Закон и порядок? Чего вы, чего вы пригорюнились, люди русские? Аплодируйте же!.. Счастливцы русские!.. Избиратели президента.

Но – черные гробы из Чечни плывут в черных самолетах по небесам русским и черные гробы плывут из Таджикистана в самолетах черных по небесам русским. А завтра – откуда еще поплывут гробы черные? Инаугурация, инаугурация в древнем Кремле русском!..

Впереди – свободная Чечня, республика Ичкерия. Впереди – Дальневосточная республика. Уральская республика – впереди. А Юг России? А Север России? А Сибирь? А Урал? А Центр России? Десятки республик свободных, парад суверенитетов, как говорил главный предатель – Горбачев, но пока – инаугурация, инаугурация: Ельцин – трезвый на троне! В Кремле – трезвый Ельцин!.. Берегитесь.

В 1999 году, утверждают пророки, сатана встряхнет мир. Но сатана уже встряхнул мир – Горбачев, скрываясь в образе ленинца... Он отобрал у меня мою седую мать – Киевскую Русь, а его черные коршуны отобрали у меня великую державу – СССР. И Вы с ними, первый секретарь МГК КПСС !..

Киевская Русь через тысячелетия оберегала меня в Европе и в Азии, а СССР поднимал меня на гранитный пик Урала, дабы я чувствовал два материка, два звездных крыла – крыло Европы и крыло Азии, чувствовал и никогда бы не путал их с тенью распластанных над головою коршунов.

Не нужен мне ельцинский день независимости. Я зависим от Киевской Руси, я зависим от СССР. Не мешайте мне, изменники и христопродавцы, вы и растворитесь в скифской синеве простора, а великая Родина моя воскреснет, действительно – независимая и крылатая!..

В России дожди, дожди,

Ни радости, ни тепла.

Славянских дружин вожди,

Над вами клубится мгла.

Славянских полей раскат,

Языческих звезд полет.

Нам целится в сердце кат

Стрелою

и попадет.

Мы бросили отчий лес

И не пришли к реке.

Дорогу зазастил бес

С кровавым ножом в руке.

Шабер на шабра бежит

И племя на племя прет.

А стая ворон кружит,

А бес устремлен вперед.

Боимся мы одного,

Изверилась ли страна?

На бритой башке его

Преступная пыль видна.

Великий славянский край,

Ветра тяжело поют.

Зачем нам заморский рай,

Коль дорог родной приют?

Но пляшет, горбат и лыс,

Ракетным шумит огнем

И столько свирепых крыс

Топорщат усы при нем.

Куда грызуны спешат?

Зачем же так весел бес?

Мне кажется, горем сжат,

Вот, вот

развернется лес.

И встав на плавник, река

Накроет кровавый чад,

И древние берега

О братстве нам закричат.

Славяне, над нами ночь

И призрак пустой сумы,

Лишь сами себе помочь

Сумеем сегодня мы.

Нам запад грозит опять

И русского, как Христа,

Готовы жиды распять

И медью залить уста.

Славяне, пора, пора

Шеломами Дон черпнуть,

До завтрашнего утра

Еще

не потерян путь!..  

* * *

Если бы поддавалась кровь национальному анализу, то наш президент – человек не русский, а иноземец, не православный... Осмелится ли православный так обмануть: нахвастаться умением оплачивать труд – и прекратить оплачивать. Пообещать повысить заработки – и снизить их цену. Пообещать не воевать – и погубить 80 000, восемьдесят тысяч молоденьких ребят... Только – в Чечне... И вновь – избран?..

Сколько же он невест овдовил? Сколько же он матерей осиротил? Нахвастался здоровьем и спортивностью – распух и обездвижел: операцию сердцу предложили. Вся ложь – с ним. Вся жестокость – с ним. Вся нищета – с ним. Вся воровская банда – с ним. Вся нерусь – с ним. Кремль подарил Чубайсу. Чубайс – гобийский бронтозавр. На задних лапах на трибуне стоит. Изрекает:

“Президент был, есть и будет!”..

Ничего путевого, ничего полезного, ничего умного, как Гайдар, самонадеянный и бездарный, упоенновластный и наглый, чуждый, окатышный, противоестественный. Изрекает:

“Пусть не радуются, пусть запомнят!”..

И лишь – склоки, лишь – угрозы, лишь – неприязнь к русскому, лишь – месть за русское, лишь – осторожность и проворность карманника, не схваченного за грязную и кровавую руку заморца: тем и существует, надеясь на русское авось, мерзавец, ночью заведенный за ворота Спасской башни, в Кремль, в душу русскую пробравшийся Бирон, уцепившись за карету боярина или за титьку дворцовой проститутки...

Равнодушие к нищим – от американцев. Железные двери – от американцев. Убийства – от американцев. Обман – от американцев. Расстрел и бомбежка народа – от американцев. Примитивизм искусства – от американцев. Даже главный теленачальник в Останкино картавит так, что у самого у него опадают иудейские уши, а русские люди валидолом хрустят. Трусость и предательство. Волчьи оскалы и чертовы хвосты. Россия – не для русских!..

Печень распухла. Сердце распухло. Мозг распух. Лицо очугунилось и обессмыслинело. Тяжел президент и неповоротлив. Шея затвердела и взгляд уперся в ночь. Где азарт? Где стройность? Где перепляс и сексуальные попытки похохмить с молодками в Астрахани?

Но кресты у Дома Советов – его работа, его палаческое старание. Но исчезновение безвинных ребят у “Белого Дома” – его работа. И некоторые генералы озверели – его работа. Крики расстреливаемых о помощи – его работа. Неутешная Россия – его работа. Чем он не враг? А чем Горбачев – не Гитлер?

Горбачев не стыдиться: Россия, мол, беззащитная, как проститутка на панели!.. Мерзавец. Только за подобное оскорбление нашей измученной Родины – его к суду и к суду, к суду и к суду тягать, лучшего фрица, и тягать следует неукоснительно и неутомимо. Но чем Шеварднадзе – не Геббельс? Яковлев, Кравчук, Шушкевич, Назарбаев и “новые русские” – Гайдар, Чубайс, Бурбулис, Шахрай, Шохин, Лифшиц, Сатаров, под псевдонимами и без псевдонимов, они, “новые русские”, - они, мерзавцы, новые продолжатели старого предательства. Грабители, традиционные негодяи в России.

Журавли, рыдание разлившие,

На озерах ждет вас птичий грай,

Если знали б вы, что все погибшие,

Как и вы – любили этот край!..

Не стреляй в безвинных!.. Не обманывай народ!.. Не отнимай у людей последнюю краюху, не шарь по карманам у соотечественников!.. Почему Черномырдин не предупредил о болезни президента? Почему Чубайс обманул? Но Чубайсу ли не обманывать русских?.. Ельцин на троне – и Чубайс около!.. Разве не подлежат они, лгуны, аферисты, политические пролазы и растлители, разве не подлежат наказанию – народному, гласному и суровому?..

Но Горбачев – проклят. Но Ельцина Бог не отпускает на свободу: как бы президент опять не начал расстреливать восставших русских в Москве и у Дома Советов!.. Все мы перед Богом – одинаково бессильны, но сиониствующие баскаки, окровавившие русский народ и осиротившие русский народ, разбросавшие народ по СНГ, мерзавцы эти, проторговавшие СССР, никогда не будут реабилитированы, никогда: совесть народа русского не разрешит им, не даст им ни покоя, ни счастья, ни здоровья.

У Брежнева дочка – пьяный прах ее сочился, тек, булькал по Москве и по России, заливая республики СССР постельной смаковщиной и коньячной рыгалистой дурью. А у этого – дочка на подхвате у чешуистых панциреносителей, у бронтозавров. На цыпочки приподнимается – целует гобийского узколобого рогоносца, причмокивая – наслаждается доисторической дрожью редкого ископаемого...

Та – сосала коньяк. Эта – крестится. Не мигая – Христа боится, потаскуха и торговка проклятиями русскими. У того супруга молчала – догнивала на даче. У этого – гниет и заставляет журналистов громко объявлять ее прокаженное состояние по России.

Господи, милостливый заступник, защитник справедливый наш, судья грозный над нами и спаситель осияннославный, верни им, проклятым русским народом, верни им здоровье, вкус нормальный к жизни возврати им, продажным и развратным, направь их, ящероподобных и ороговелых от заразы капищной, на стезю человеческую. А заблудшим и падшим русским совесть верни. Да поймут они, их предательство – есть главное зло сегодня среди зол прочих:

Широкие и узкие

Пути, -

бурлит орда!..

Христопродавцы русские,

Вы – главная беда.

Мы бьемся, и по ворогу

Гуляет меч стальной.

А вы растите бороду

За нашею спиной.

Тускнеет Русь-жемчужина,

Пал Коловрат вчера.

А вы – с баскаком ужинать,

Делить с ним вечера.

Нам раны и страдания,

Пленения позор.

А вам, холопам, звания

За общий наш разор.

Не станет харя блудова

Иконой на Руси.

И ты, варнак, покудова

Пощады не проси.

Христопродавцы русские,

Господь вас покарай.

Широкие иль узкие

Пути, -

родимый край

Ветрами взят недужными,

Испепелен огнем.

Мечами харалужными

Взмахнем, еще взмахнем!..

Стыдно за Россию, испачканную грязными перепонистыми лапками торговых ворон. Стыдно за президента России, окарканного грязной телестаей картавых и заикающихся чучел, роняющих вонючие перья на Москву, древнюю русскую столицу...

Светлана Сорокина:

“Президент под наркозом рвался поиграть в теннис, а ему не разрешили! ”..

Арина Шарапова:

“Борис Николаевич физзарядку делал под наркозом, физзарядку!”..

Артист Гердт:

“Наш президент еще ребенок, его оперируют. А он увлекся музыкой Вивальди и гитару требует, гитару, мальчишка строптивый!...”

* * *

Несчастная Россия. Несчастный президент. Несчастные лгуны, жалкие и чужие нахлебники, выблядки перестроечного мрака. Президент в операционной указ о возвращении черного ящика подписывал, лежа на спине и не доверяя черного ящика соратнику своему – Черномырдину... Потеха.

Лакеи президента, министры и премьеры и вице-премьеры, губернаторы и генералы сошлись на мнении: еще мускулистее и еще неудержимее стал Борис Николаевич Ельцин, вывернувшись из подскальпельных лезвий. Чемпион... Любит экстремальные ситуации; а до операции – зевал и ушами хлопал, меланхолик перестроечный!

В Чечне десятки тысяч русоволосых ребят уложили – досадная ошибка.

В Таджикистане кладем ребят русских за чужие интересы – досадная ошибка. В Казахстане бросили миллионы русских людей на издевательство дикоордынцам – досадная ошибка. На Балтике русские земли топчут мелкотравчатые мародеры – досадная ошибка. Молдавские винокурные экстремисты расстреливают русских школьников – досадная ошибка. Президент предал Республику Приднестровье – досадная ошибка.

Спортивный президент России промагарычил Шушкевичу и Кравчуку СССР и прокутил великую державу Клинтону и Колю – похмельная ошибка. Жена Ельцина, Наина Иосифовна, и дочь, Ельцина Татьяна Борисовна лезут в государственные тайны – кухонная ошибка. Биронорыжий Чубайс через постель Татьяны Борисовны руководит Россией – интимная ошибка.

В Челябинске старики с голоду мрут – банальная ошибка. Под мостом в Челябинске поэт Зиновьев найден, с недоедания скончавшийся – временная ошибка. Особняки, виллы, коттеджи, дворцы роскошно возведенные за счет крови, слез и гибели нищих – оплошность Гайдара. Строительства имений новыми русскими в Америке, Германии, Англии, Испании, Швейцарии – банковская ошибка, баловство.

Телерадио, журналы, газеты, отданные в собственность сионистской оккупационной армии негодяев, учиняющих травлю русских на каждом углу СНГ, – ошибка изменников и карателей. Убывание ежегодное русских: страшное вымирание – безгрешная ошибка чертей, кодлы, шумно пляшущей на русских могилах, шабаш палачей, пальцы и рот которых измазаны горячею русскою кровью, праздник врагов русского истерзанного народа, уничтожаемого заразными планетарными бактериями.

Но горит и взрывается земля под ногами оккупантов!.. Не случайно заведен сомнениями и возмущениями народ. Как же мы будем жить дальше: если сегодня мы, не лично мы, а руководители России и прихлебатели их, так беззастенчиво, так глупо, так трусливо и так хамски врут?

Черномырдин:

“У Бориса Николаевича такое могучее здоровье, такой чемпионский характер: уже руководит нами президент, руководит. Да, да, через несколько часов после тяжелейшей операции, руководит страной, еще лучше, еще строже руководит!”..

Лужков:

“Борис Николаич, Борис Николаич удивительно спортивный, молодой, суровый и мудрый. Ни на секунду не терял управления государством, ни на секунду. Я поздравляю его с удачно проведенной операцией, прямо скажем, сложнейшей операцией!”..

Чубайс:

“Президент здоров. Он встает. Он ходит. Он в ясном уме. Он все видит. Он все слышит. Они еще пожалеют, они пожалеют, кто хотел бы перемены власти, пожалеют. Президент вбил в их гробы по длинному гвоздю! По длинному – в крышку, в крышку вбил, по гвоздю, по гвоздю!”..

Ястржембский:

“Из наркозного воздействия Борис Николаевич не освобождался. Президент лежал, отряхивая наркоз, потому сразу, лишь убрали ножи от его огромного сердца, проснулся и два, два, третий немножко задержал, два указа подписал. Возвратил атомную кнопку и обязал Черномырдина дать подробный отчет о ситуации в России. Президент. Сильный, грозный, атакует врачей, а врачи заняли окопную оборону, но президент продолжает атаку на их глухую хитрость. Врачи в осаде, а Борис Николаевич собирается пробежать мимо них, мимо них – пугануть!”...

Доренко:

“Резал грудь Ельцину, президенту, не Дебейки, а Бикчурин, великий гениальный президентский хирург. Величайший, нож вертел Бикчурин, резал сердце Бикчурин, а Борис Николаевич незаметно подслеживал – наш ли гражданин режет ему и заменяет сосуды, не еврей ли, не русский ли, не мариец ли, нет, нет, режет россиянин. Я сам – хохол, не русский, нет, нет. Во мне – румынская, польская, украинская, цыганская, караимская, голландская кровь. Я – еврей, но перед антисемитами, жид!.. Мой Борис Николаевич. Наш президент. Глава Российской Федерации не сомкнул охотничьих век под сверкающими кривыми ножами не Дебейки, тоже величайшего, тоже гениальнейшего хирурга, нет, а под сверкающими кривыми ножами Бикчурина не сомкнул императорских век!..”

Христопродавец. Сменил собою в телецентре Генриха Боровика и безудержно, останкинский ловкач, изолгался. Красавчик с бровями, срастающимися и, как бухарский кот, подергивающий ими. Сладко глотающий слюну холуйскую на экране.

И Борис Николаевич продемонстрировал нам патриотизм: не умывшись, не отерев кровь операционную, цапнул черную кнопку власти и президенства. Страх: вдруг отберут и овиноватят за недавний расстрел Дома Советов и русского измученного народа?.. Если сердце президента, матерью подаренное ему, безжалостно казнило русский народ, то каково оно теперь – отремонтированное консилиумом? И какова дорога у нас впереди: согласие диктатуры или новые пули?

Что же сделали с нами и с вами:

Только

кладбище – мукам конец?

Мы клялись, но святыми словами,

А они – разрядили свинец!..

Месяц канет в просторе белесом,

Вечной бездны оборванный лист,

И обрушится низко над лесом

Заплутавшего дьявола свист.

Двадцатый век – убийца Российской империи, убийца СССР, киллер, нанятый Западом расстреливать народ русский, летящих журавлей – русских!.. Ныне Ельцин следит за нами и за хирургами. Бог смотрит на нас и на Ельцина. Бог знает – кого помиловать, а кого покарать!..

1991 - 1999

10. Жизнь и мы

Жизнь так переворотчески изменилась, что нам, в данном случае мне, невозможно, да и не нужно, приспосабливать себя к ней: ведь только "новый русский" или мерзавец приветствует многомиллионную нищету, клановое обжорство "элиты" и потерю нашей Родиной её огромных территорий, на которых обесправлены люди "некоренных" национальностей, вчерашние сыны и дочери СССР. Пусть приспосабливаются Гайдар и Чубайс, Немцов и Черномырдин, Лужков и Черниченко, Явлинский и Евтушенко. Станкевич и Козленок - у одних руки в безвинной русской крови, у других - в золоте, украденном из банков и музеев.

Пусть приспосабливается Ельцин: впереди суд - не над ним, так над его нукерами и его подонками!.. Разве самоуверенный и глупый Сергеич предполагал личное подзатыльниковое одиночество и проклятье народов, совершённое над ним? Не предполагал. Вожди приучены холуями к ласке к восхвалению... Коротичи и Боровики, Герты и Марки Захаровы, как девственная покойная комсомолка Галя Старовойтова - ни шагу без лидера, ни вздоха без величания лжи и тайного предпринимательства.

Пусть декадные деятели Попцовского Комсомола приспосабливаются, утробно разевая пасти в православных церквях и нахраписто созданных фирмах, кивая "левым" и "правым", тыкаясь бессодержательным лбом в зверино-мохнатую грудь олигарха с очередными идейными "находками"- оттяпать, увернуться и вновь ринуться в шакалью стаю. Резерв КПСС, предавший строителей коммунизма. Микроельцины...

Жить - как жил: болью, призванием и скорбью - Строевы и Селезнёвы, Зюгановы и Анпиловы, Язовы и Лебеди, Варенниковы и Рыбкины, Рыжковы и Хазбулатовы, Руцкие и Лукьяновы, Купцовы и Лигачёвы. Горячевы и Грачевы, Хакамада и Коржаковы, Киселёвы и Доренки, даже поскуливающие за дверьми дикторши - Шарапова и Сорокина, Миткова и неровно обкусанный овечьими ножницами Сванидзе, даже они с Невзоровым и Шереметом ладят.

Нет лидера у народа. Нет хозяина у страны. Нет полководца у армии.

Мы предали русских в Казахстане и в Прибалтике. Мы отдали Крым нынешним и грядущим боевикам. У кого спросили разрешения, а? У Ельцина и Чубайса? Чубайс - и лицом кровавый. Большой медный доллар, кровью измазанный. А лезет поучать и творить Отечество, второго у него, жулика и вымогателя, нет. По ненависти народа к нему - второй, после Горбачёва. А Гайдар и Ельцин - внеконкурсные предатели, но тоже пока на свободе. Хотя - какая это свобода? У Ельцина и Гайдара, Чубайса и Черномырдина физиономии окаменелостью испужной схожие: тревожно им!..

Кому подражать-то? Живу - как жил. И чуда от третьего тысячелетия не ожидаю. Михал Сергеич мусолил, мусолил "Новый век", "Третье тысячелетие", "Европу по Урал", "Перестройку", мусолил и домусолил: рожки да "ножки Буша"оставил нам от СССР, кроме тамерланистого Саши Яковлева Сергеичу и тоску развеять не с кем.

По-настоящему великий поэт, а не по рюмочному присвоению оного звания, - Василий Фёдоров признался когда-то:

Ты мне ужасен, Новый год,

Как старой истины приход.

За мной из декабря в январь

Переползла всё та же тварь. И т. д... И т. п...

За экономическими войнами прогремят религиозные мятежи и восстания. а за ними - свинцовые национальные претензии народа к народу, вызванные взлётами и падениями чёрных воронов, держателей алмазных рек и морей. Березовский и Гусинский покажутся не крупнее Потанина, а Жене Евтушенко и в Оклахоме сделается неуютно.

Православию же придётся долго и стыдно очищаться от засилия энтузиастов из ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ. Очистится и Зою Космодемьянскую и Александра Матросова - канонизирует. Вот Женя Евтушенко очистился от посторонней скверны - такой росный. такой экзотичный еврей стоит на фото в газете "Аргументы и факты", залюбовался я и мысль в голове моей зажглась: "А и в Израиле ему оппонента нету!" Хасид.

Мы, русские соревнуемся - кто из нас более русский, соревнуемся, потеряв 35 миллионов русских, лучших русских, за пределами СССР, в СНГ, откуда русские бегут в Европу, Азию, Африку. В Россию-путь им заказан. У нас и комитета-то по возвращению русских в Россию нет.

Есть Сванидзе, чеченцы и Лужков!.. Ельцин есть - в Китае проснувшийся и воскликнувший:

"Проснулся и думаю - где я?!".. Зачем Ельцину уточнять? Руководитель Китая - умный человек, понял - где президент России, понял!. Да, ужасно видеть и слышать идиотизм. Но Государственная Дума и Совет Федерации России, включая лидеров партий и движений, предавших Россию и её народы, сглотнули, официантны, похмельную слюну богдыхана...

В третьем тысячелетии необходим был всего-навсего один, единственный гражданин РФ, верный сын России: он заставит народ встать с колен и начать поднимать заводы и пашни. Он прекратит растаскивание алмазов и нефти, сокровищ и учёных... Он выгонит картавые мафии из театров, редакций, экранов и министерств. Чубайсу выпишет паспорт на имя Бирона, а Примакова поженит на Мадлен Олбрайт.

Он, патриот России, лидер её, он, вождь народа. Главнокомандующий армии России, научит тронных вельмож Запада старательно вытирать обувь на пороге России. Экранные черти перестанут косоротить нас... И русские невесты и жёны, сестры и матери успокоятся и обихаживать семьи свои примутся, дети густо появятся в домах, русских девушек перестанут полонить и вышвыривать на панели Земли... Двадцатый век - убийца русского народа. Двадцать первый век - транжир русских просторов. Подслепые русские избёнки догнивают в русских деревнях, а осиротелые слепые старухи русские вымирают. Грустный "пейзаж" соорудили нам ленинцы, а перестройщики продолжили картину. Русское село - жертва мерзавцев и лозунгистов. От Ленина и до Никиты - грабёж в русской деревне, а теперь - её уничтожение. Продотрядовцы.

Явится хозяин России - зоопарк возведём на площади Восстания, напротив расстрелянного Дома Советов, железные клетки весело выкрасим и ваучеровцев постараемся в них втолкнуть. Жизнь похорошеет, и люди за посещение зоопарка легко платить согласятся. Директором зверинца Владимира Юристовича Жириновского назначим... Достоин.

К 15 - 20 годам Нового Тысячелетия, Века Нового, Россия скинет с себя гнёт иноземцев, наглых и косноязыких, придёт, придёт жданный Хозяин России: она - выстрадала, выплакала, Россия беззаветная, Хозяина Русского, и Он придёт, красивый к грозный?... Трепещите вы, предатели народа русского и могил русских!.. Мёртвые честнее живых.

А как иначе? Хожу - думаю. Работаю - думаю. Читаю - думаю. И Пётр Проскурин романом "Число зверя" подтверждает муки мои. И Юрий Бондарев романом "Бермудский треугольник" высевает в русском народе зёрна прозрения и правоты. Волю и решимость врачует в людях. Трагичный и мудрый, верный, как на Куликовом Поле Боброк, ухом стон русских сердец улавливает и дух победный итожит... Берегитесь, изменники!..

Арсений Ларионов и Александр Проханов, Станислав Куняев и Анатолий Ланщиков, Николай Дорошенко и Герман Тыркалов, Анатолий Шавкута и Юрий Лощиц - душу мою задевают романами и повестями, рассказами и статьями, но, вникая в мемуары Станислава Куняева, я на мгновение усомляюсь: он ли с Игорем Шкляревским и Натальей Ивановой, Жанной д'Арк перестройки, да, да, да, лишь они ли, призванные на подвиг Борисом Абрамычем Слуцким, по богатырские плечи врытые соловьями-разбойниками в цедээловский асфальт, первыми защитили святую Русь?!.. Могикане ироничные.

Я ещё не раз вернусь к несгибаемым героям русского фронта. А пока - смешны мне нафаршированные чесночным соусом гении. Русское сердце стало большим, большим: кровь, пролитая народом на казнях, организованных палачами, бежит и бежит, журча одиноко, течёт и течёт, и всё - через русское сердце, через русское сердце, вот и тяжело ему стучать, биться и стонать ему тяжело, пойманному грязными лапами чужеверца!..

Защити нас. Христос.

Бог наш неколебимый,

И развей усталость нашу.

Богородица звёздноокая!..

Хочется назвать имя Алеся Кожедуба, замечательного рассказчика, имя моего ровесника, писателя Евгения Чернова, и молодых прозаиков - Марину Котову, слушательницу Высших литературных курсов, и студентов Литературного института - Юрия Горюхина, уральца, и Лидию Сычёву, москвичку, даровитых и очень русских... Странно, но слава Богу.

Мы упёрлись, не мы, а столичные корифеи, упёрлись в старые ворота, и выкликивают старых ушастых поросов, похрюкивающих у фирмаческих собственных корыт, вкусно и откровенно, а их выкликивают и выкликивают: "Сидоров!".. "Петров!".. "Потехин!".. И - никого ещё, никого за ними! Врагам выгодно умалять русский народ не только численно, но и творчески. Нет никого - и точка. Но разве никого нет? Жаль, хлынула бездарь в "мастера" и в литпокровители: хамству её нет удержу и финансовым успехам её - зелёный свет. И получается: никого, никого - за ними!

Юмора много в нас. Недавно пришла ко мне бабушка: "Василищь, а ты миня упомнишь, ай и забыл? Я уже в райкоме, аж была, а ты симинар поэзии проводил, и я отлищно принята была, помнищь? Я потом сорок лет при муже присутствовала, а сищас в поэзию вновь окунулась шибко, во, пощитай, во!"..

"А муж где?"..

"А муж о православии строщить наловщился. Жа семьдесят нам!.." Попутчики Бориса Николаевича Ельцина, встрёпанные отсутствием нормальной жизни, пытаются напудрить себе "прогрессивную мордаху'' конъюнктурным трудом, но, обессилившие и шепелявые, они не знают: Ельцин циничнее Льва Бронштейна, Троцкого, тот солдат расстреливал, но кормил, а этот народ убивает на митингах и войнах и не кормит его!..

Я завершил книгу очерков "Путь на Голгофу" - о том, как, кто, где и когда убивает русских. Русским отрезают головы руками чеченцев из Кремля. Из Кремля отнимают у русских квартиры в центре городов. Из Кремля уничтожили СССР. Из Кремля уничтожают Россию.

Статью эту я позволю себе обласкать стихотворением, не гениальным как ваяют коронованные "Гомеры", а простецким, как сама жизнь.

Январь 1981 года

Вы, проклятием русским отпеты,

Вы, несущие горе и тьму,

Проходимцы огромной планеты,

Утвердившие кровь и тюрьму.

Каждой клеткою, каждым суставом,

Каждым вздохом и каждой слезой

Дрался насмерть я с вашим уставом,

С вашей громкой пиратской грозой.

Я не принял оболганной были,

Правдой матери храбр и высок,

Даже с ног вы меня не свалили,

По колено не врыли в песок,

Вырывающий стрелы позора

Из души,

я кричу вам: “Постой,

Холм над Волгою для приговора,

Ну а ветер для кары святой! -

Вам не скрыться, путями иными

Не сбежать, не растаять во мгле,

Вам, предавшим прапрадедов имя,

Места нет на родимой земле!..”

Непокорный, большой и ранимый,

Вслед за песней сошедший с креста,

Не склонился я, вами травимый,

Я, с глазами и волей

Христа!

А бабуля Александра Невзорова, депутата Госдумы, нежная и ранимая еврейка, овеянная чекистской неприкосновенностью, часто запивала под Лаврою, в Семхозе, повествует моя соседка, а внучек её, соседке я отвечаю, бабушкин внучек, Саня Невзоров, быстро вырос, цепкий и смекалистый. И сегодня он вместе с ельцинскими Абрамовичами нас и Россию нашу защищает. Русский витязь!..

Россия и Белоруссия давно бы объединились, не шутейным, а серьезным договором и подписями президентов скреплённые, да Панька Шеремет, бердичевский славянин из Останкинского канала, медлит: то ли катастрофу религиозно ощущает, то ли в благородные диктаторы будущей великой державы намыливается. Нам, обывателям, не разгадать его пророческой тайны.

Такую политическую загогулину способны преодолеть только непреклонные депутаты знаменитой Госдумы и федеральные сенаторы, и патриции России: они-то, спасители наши, видят насквозь любого патриота и любого заблатнённого фраера!..

Горячева - не Старовойтова, а Строев - не Чубайс и Селезнёв - не Гайдар, а Зюганов - не Явлинский и Язов - не Грачёв, а Варенников - не Ерин и Рыжков - не Степашин, но почему, почему, околачиваясь с восьмидесятых годов по двухтысячные годы в Верховных Советах. в Думах и в Советах Федерации, они, мною скорбно проименованные. заодно с Немцовыми и Кириенками выше, почему они невообразимо трусливы и, как беременные разведёнки, замкнуты?!

Мог бы Егор Лигачёв хотя бы прощения попросить у бывших членов КПСС, которую он заложил, вместе с Горбачёвым, Бушу? Мог бы Лукьянов покаяться перед нищими бабушками и дедушками, вчерашними доярками и преподавателями: Лукьянов ли не закладывал нас? А генсек ВЛКСМ Мироненко? Приглядитесь к бывшим секретарям Комсомола - они, предав КПСС, первыми принялись разворовывать государственную собственность и "оформлять" её, приватизировать по Чубайсу - хапать.

Истинные патриоты, дети крестьян и рабочих, настоящие комсомольцы, вкалывали на Нурэкской ГРЭС и на БАМе, в Нечерноземье и на Сахалине, а Попцовы и Мироненки раскатывались по Москве в лаковых штиблетиках и чёрных "Волгах". Теперь они - в “Мерседесах” и евросмокингах, а строители СССР - с протянутою ладошкою на вокзалах...

Кто вырастил экранных, газетных, трибунных, банковских и политических "предпринимателей", пособников Горбачёва и Ельцина, Буша и Клинтона, кто? ЦК КПСС. Так, ответь мне, читатель мой справедливый: есть разница между Гусинским и Черномырдиным, есть разница между Потаниным и Шеварднадзе, между Березовским и Дудаевым?

Не моё клятвенное дело - судить и давать оценки нашим депутатам и нашим сенаторам, князьям нашим и вожакам комсомола, трудягам истошным, не моё, но знаю я и народ русский знает: был у нас генерал Рохлин, по слухам, еврей, был и Россия следовала за ним, и он, генерал России, он, Лев Рохлин, разгромил бы торгашескую банду Иуды, загородившегося в Кремле спецдивизиями и спецомонами, разгромил бы, отомстил бы мерзавцам за обобранных ветеранов и вдов. за обманутых Матросовых и Космодемьянских, за калек и узников чеченских ям...

Но Рохлин убит ночью. Убит кремлёвскими палачами. Спасибо - не отрезали ему голову и не показали по экранам народам России. Сжалились над нами, простыми смертными, негодяи Кремля, нукеры Богдыхана. Нет у нас лидера. Нет у нашей армии полководца. Нет у нас партии, защищающей народ. Даже Патриотический Союз вчерашние толстозадые политбюровцы заполнили торгашами и потопили его волнами базарного демагогического гвалта и марксистской марихуаны. Наркоманы измены.

Растранжирили радио и телестудии, преступные дармоеды, а теперь - самих поливают их скипидарным кипятком из Останкино Сванидзе и Митковы, Доренки и Сорокины, Невзоровы и Шараповы, а легендарный Шеремет Пашка Ельцину и Лукашенко, России и Белоруссии, а про Думу и Совет Федерации я не говорю - Павел вобче им пикнуть не даёт: мало ли какие кольнут их идеи, не даёт и всё!..

Ай, что творит Чубайс на экране: "Вы - уходящее!"- показывает он пальцем на седых в зале. "А вы - приходящее!"- тем же сальным пальцем показывает он на юных в зале. А "уходящее" - поэты, прозаики, учёные, сеятели, металлурги, в уходящих, допустим, Бондарев сидит, Проскурин сидит, а в приходящих, допустим, маненький, но будущий Кох сидит, Чубайсик, рыженький и нагленький, сипит, хотя Чубайс же весьма пожилым и одутловатым, в коробке из-под ксерокса выкрал миллионы долларов из "Белого Дома" для победы Ельцина над Зюгановым: четыре года назад бывший продавец цветов Зюганова ещё боялся...

Старея, хамеет: а в больницах требуют взятку с изуродованных в Чечне воинов юных, а в школы и вузы без взятки почти не войдешь, а из приличных должностей порядочную не получишь без сунутой взятки чиновнику, рыжему подражателю Чубайса. Кто Чубайс? Что он за это время, за годы и годы, отираясь в министрах и в премьерах, дал нам и России? Стареющий и продолжающий богатеть и сытеть на русской крови мошенник! Весь Чубайс - афера и расстрел безвинных у Дома Советов. Чубайс - кровь и слезы, нищета и смерть!.. Рыжий Гайдар.

Козленок, выкравший царские драгоценности России и торганувший их в США Клинтону, чуть, чуть, но посправедливее Чубайса: в клетке, а этот за это время, ну, ну, этот за это время на личном самолёте парит над Вселенной. Крылатый мафиози.

Дума, Совет Федерации, вожди КПРФ позволили русский народ оскорбить наклеиваниями ярлыков антисемита и шовиниста, позволили Доренкам и Невзоровым, Сванидзям и Шереметам рвать, как собакам, ратную биографию генерала Макашова. позволили топтать в нас вечное чувство сыновнее к России, позволили СМИ переложить ненависть ваххабитов к Израилю на плечи России, интернациональные ленинцы и сегодня запугивают нас, людей русских, "русским" экстремизмом.

Политические полицаи ЦК КПСС и сионистских СМИ сапогами раздавили русское самосознание в женщине и в мужчине: мы - планетарные биоорганизмы для них, ударники, стахановцы и гои перестройки.

Мгла

Тени прыгают в каждом углу,

Не попасть бы ворью в переплёт.

Одинокая, в зимнюю мглу,

Проститутка с работы идет.

Вся промокла, от челки до пят

Но еще зазывающий вид:

В модной сумке червонцы скрипят,

И за доллары - не дешевит...

Проститутка идет, и в глазах

Начинается горечи боль.

Зябнет месяц в пустых небесах,

В голове дребезжит алкоголь.

О, притоны гнусней лагерей,

То грузин, то кубинец, то негр,

А сегодня тунгузский еврей

Прямо сразу - на скотский манер,

Да и русский не лучше других:

По щекам, а потом целовать.

В сумке скрипы червонцев тугих.

Свет оставила в горнице мать.

Коньяком не согреться нутру.

Страх окутал, моли, не моли,

Белый саван звенит на ветру,

Черный крест

вырастает вдали!..

Стихотворение "Мгла" родилось в 1990 году, с опозданием на целую эпоху Леонида Ильича Брежнева, разложившего мораль и дисциплину СССР, чем и, засыпав могильным прахом гроб Андропова, с кавказской поспешностью воспользовался Горбачёв... Как нам, русским, жить, если дважды на веку у нас отобрали то, что наживалось поколениями и поколениями: пашню и пекарню, лошадь и хлев, дом и детей - в колхоз, а фабрику - государству, и опять: из колхоза - на свою пашню, от госфабрики - в ТСО или в частную лавочку, а построенные ударниками БАМы и заводы - Чубайсу, а наши личные пашни - нищая крапива да полынь, ну, скажите, скажите, как нам, русским, жить?!

Чубайсы у СССР и у России скупили злектроэнергию: где капиталы они взяли, на привокзальной торговле цветочками омиллионились?..

А Станислава Куняева я люблю: он - прекрасный поэт, но в мемуарах зря он делит русских патриотов на "официальных и неофициальных радетелей за Россию: кто официальней - В.А. Чивилихин - в журнале "Молодая Гвардия" или Куняев, заведующий поэтического отдела журнала “Знамя” при интернациональном, говоря очень мягко, Кожевникове?

Кто больше повлиял русской положительностью: Слуцкий на Куняева - в "Знамени" или Фёдоров на Сорокина - в "Молодой Гвардии", а? Не надо выдрючиваться среди пленных, свежо расстрелянных с ЦДЛ бейтаровцами у Дома Советов: израильские бейтаровцы - интернационалисты, а безвинно расстрелянные - красно-коричневое быдло, дети Шарикова...

Предательство среди русских пленных - паника перед бейтаровцами, а хапужество олигархов и нукеров их - паника перед русскими витязями, перед завтрашним Александром Невским. Русская земля - наши васильковые луга и пшеничные раздолья, наши победные холмы и наши могильные курганы: никогда, никогда не отберут их у нас жестокие и меднорылые роботы, никогда. Русские зори, как золотобагряные щиты, звенят и звенят над нами: впереди - Чудское озеро и Поле Куликово! Не умру, не умру я и сын мой, и внук, и правнук мой не умрут: Россия багрянокрылая бессмертием веет над нами, и Христос осеняет нас.

А стихотворение "Перелёт журавлей "в апреле 1993 года вызрело:

Гаснут звездные глаза,

Снежный пар плывёт с земли.

За уральские леса

Пролетают журавли.

Им в дороге не до сна:

На недели, не на дни

Опоздала к нам весна,

Задержались и они.

Серый снег, железный снег

Лёг на землю, точно зверь,

Придавил надолго всех,

Затворил к соседям дверь.

0й, зима, зима, зима,

Мы без солнышка живём,

Сходим, трезвые, с ума,

Водку пьём и хлеб жуём.

Мы застыли на ветру,

Снег вблизи и снег вдали,

А сегодня поутру

Нас позвали журавли:

"В мире звонко и тепло,

Дождались и мы чудес,

Становитесь на крыло,

Поднимайтесь до небес!".

Вот и сам я был таков:

Ливнем света сердце жгло,

Реял выше облаков,

Да ушибся тяжело.

Вот она - багрянокрылая Россия!..

Вот они - багрянокрылые журавли наши: "Курлы!".. "Курлы!".. "Курлы!"..

Выходите, выходите за ворота: с холмов багряных в долину багряную рати стальные текут и сверкучие шеломы воинов русских путь недругам ослепляют! Лето откуковало. Прозолоть осени заизморозилась.

Скоро, скоро снега вздыбятся иглами ёжистыми. Качнутся и загудят глухонемые леса под бурею. Вздрогнет в овраге осина трепетная, и громко, громко заскрипит журавлям, в белых просторах канувшим.

Торопись, палач, торопись. Иуда, кровавые грехи в Вифлееме замаливать: легко было тебе казнить безвинных, да тяжело тебе вину волочить за собою!..

1999

11. Кагал воюет

В чернолесье - как растения в диком поле - народы душат друг друга, взаимно глушат. Сильные существования окружены зачаточными, подлинные - мнимыми. Как в нечищенном чернолесье, сколько в России бурьяну, сколько безнадёжных особей, сколько ходячих-претензий, которым не суждено сбыться! Они засоряют жизнь, больше того - они засоряют историю русскую, как и всякого слишком ещё стихийного и сырого племени.

М. 0. Меньшиков

Интересно: явился бы китаец в милицию, а там его, помариновав, принял бы не китаец, офицер, а японец, офицер, и ничего не причинив ему неприятного, грешил вопрос. Поторопился бы китаец в школу, к детям, и там ему навстречу поспешил бы не китаец, а японец, учитель, и решил вопрос быстро. И в столовой китайца накормил бы улыбчивый японец. И на базаре бы китайцу продал рыбину японец, не обсчитав. И вечером - в театре спел бы на сцене китайцу оперу японец, да хорошо спел бы. И в газете артиста, японца, расхвалил бы китайцу японец...

Усомнился бы китаец в Китае, не показалось бы китайцу, что давно он потерял Отечество - давно живёт в японском Китае или в Японии живёт он, управляемый японцами китаец? Показалось бы. Китайцы терпеливы и выносливы. Но мы, русские, терпеливее китайцев. Терпеливее, но выносливее ли? Китайцев - около трёх с половиной миллиардов, а нас? Китайцы заселяют собою планету, а мы чеченских боевиков укоротить не в силах. Мы - старые. Мы - не рожаем. Мы - теряем пространства, нам подаренные щедрыми предками нашими. У нас армию пополнить неким. У нас - генералы лысее дедов и пузатее портовых коков... Но китайцы - не жиды.

А с жидами - и китайцу мытарственнее, чем, допустим, с японцами, а нам, русским, каково на каждом шагу упираться в жида, в русского христопродавца? Мы - разорванный и закабалённый жидами народ, мы - гои. Куда ни гнали проклятые политбюровцы русского воина защищать идею трудящихся, марксизм-ленинизм, на котором они, лидеры КПСС, лысея и розоватясь, самовосхвально толстели и набухали интернациональным оптимизмом, как перезревшие огурцы на коровьем говне, куда?

Бухарест и Прага, Варшава и София, Будапешт и Вена, Белград и Париж, Рим и Хельсинки, Мадрид и Берлин, а - Конго и Вьетнам, Куба и Корея, Египет и Монголия, Сирия и Китай, Палестина и Афганистан, Ирак и Аргентина, и лишь, вычерпав силы народа и дух народа, кагэбэшный герой Политбюро, поспешно очередной премьер ограбленной России, артистически развернул самолёт над океаном, ехая в гости к разбойному Клинтону, напавшему бомбовозами и ракетами на Югославию: лишь сербам не помогли мы, ожидовленные и околпаченные, кровных и неистовых братьев предали!..

И лишь народу своему помочь забыли: на Урале - чёрные хибары, а у чёрных калиток - чёрные старухи и под Москвою - чёрные хибары, а у чёрных калиток - чёрные старухи, и по всей России так, ну кто же, кто же нарожает нам солдат и сталеваров - Хакамада и Немцов, Миткова и Гусинский?! Чеченцы и арабы, возненавидевшие нас за трусость и предательство перед Сионом и Капиталом, нарожают на Кавказе, а в Сибири китайцы нарожают? Я утверждал и утверждаю: двадцатый век - убийца русского народа, но в руки убийцы нож и автомат вложило ленинское Политбюро.

Отобрав у людей борозду и звездолёт, хлеб и тепло, за взятку сдав их банкиру и олигарху, только руководящий болван громко надеется: мол, поднатужимся - и великую державу заново смонтируем и детей наплодим!.. Человек, потерявши личное, сообща им построенное, никогда не воспримет принадлежащее олигарху - как личное, сообща построенное, да и олигарх - не Алексей Стаханов и не Юрий Гагарин, олигарх - грабитель, банкир и олигарх - убийцы русского народа, выблядки политбюровцев, ленинцев, пылающих по СНГ и по России нефтяными факелами и гексогенными взрывами в бинокли стратегам - Шапошникову и Грачёву, Родионову и Сергееву:

Никто не возведёт барьеров

От натиска чеченских лиц

В стране хапужистых премьеров

И генералов без яиц...

Раньше-то дворяне были какие? Скромный домик с двориком скромным. Прудик. Садик, овеянный зелёными акациями, а по улице деревушки - липы приземистые ковыляют перед каждым окошечком крестьянским. Ну в городе, конечно, особнячок, деревянный или .каменный, и дворянина к начальству столичному тянуло... А так - помещик ли, дворянин ли, - богатеи и тогда выделялись, но уж не на манер “новых русских”!..

Хотя, как сказать, новых русских, новых русских, а новых русских, их проконтролируй, - и половины нет из общего поголовья олигархов, нет, да ...и взять откудова? Да и разница естественная между ними отсутствует: кто из нас китайца от китайца отличит? Никто. А кто из китайцев отличит от Гусинского Потанина, а Березовского от Абрамовича - тем более. Удивительные существа - Мамут на братьев Чёрных, братья Чёрные на Дерипаску, а Дерипаска на Татьяну Дьяченко похож, элита славянская: куда не кинь - демократические рыльца из индюшьего пуха долларами позвякивают, озираясь на следователей ФСБ, и... Гусинского с Пугачёвым путают.

Идиоты. У Володи Гусинского ни бороды, ни усов, ни кафтана казачьего, а только - "Мерседес" и охрана, долбаны русские, чайники бритые, а у Емельяна Пугачёва?! Сабля и конь. И - на Царя попёр с бунтовщиками, дурак донской, по дороге, революционно-исторической, и Владимира Ильича раззадорил: тот перевернул империю, рядом с собою уборщицу посадил державою править, а ЧК Янкелю Штойкману, Штокману, кажется, подарил. И он, дикобраз, перевернул и высыпал корзину с господами русскими в топку Революции, а порожнюю посудину заполнил картавыми крохоборами...

Теперь Янгель в Красной Кремлёвской Стене спит, а поэт Илья Резник и артист Иосиф Кобзон в Георгиевском зале еврейскую элиту, гордость и любовь русского народа, со сцены забавляют художественною крамолою!

Антисемиты направо,

Антисемиты налево.

Евреям - право,

Русским - загон для хлева!

И - ладно. Евреи же Волгу отстояли под Сталинградом. Евреи Москву не сдали на поругание фашистам. Евреи и в Берлин, в логово врага, добить нехристей, вошли. Евреи, позже, научили Горбачёва ГДР и Соцлагерь нападавшим подарить. Пора, не сомневаясь и не вникая в подробности разных стихий и катаклизмов, обожать евреев, не отрываясь от созидания и реставрации новой элиты, у которой одна нога в Тель-Авиве, а другая –в "Медиа-Банке"... Руки прочь от Гусинского!..

Емельян Пугачёв сидел в Бутырском остроге - набедокурил, народ русский возмутил на бунт, разгневал русских на скромных помещиков и дворян да и за Царя возомнил на Руси показываться, ералашник чёртов. А Гусинский? Гусинский - олигарх, мастер наживать капитал способами, известными лишь тайным агентам и федеральным сыщикам. А ради чего? Ради великой России. Володя Гусинский - не карманник, не шпана железнодорожная, не спекулянт-надувала, не воротила рыночный, а честный бизнесмен, десятимиллионнодолларовый удачник: выиграл сделку, кем-то ему посланную из действующих неподкупных мэров или губернаторов, не всё ли равно?..

Бомжи скандируют: "Свободу Гусинскому!"

Атомщики скандируют: "Свободу Гусинскому!"

Проститутки конкурсные визжат: "Выпустите Гусинского на панель!"

Евгений Киселёв с экрана завывает: "Гусинский отказался от пищи!"

Русскоязычные литераторы, евреи, вопят: "Мы с Гусинским!"

Шнейвас, Шнейдар, Штуц, актёры, мужики русские, возмущены и озадачены беззаконием, требуют: "Прекратите арест Гусинского!"

Египет, Израиль, Великобритания, США, Турция, Казахстан, Молдова, Алжир. Франция, Пакистан, Татарстан, Курдистан, Афганистан. Таджикистан и Киргизстан заявляют: "Гусинский - Ленин сегодня. Свободу Ильичу!"..

А мы, русские олухи, евреев ругаем и виним: народы мира - за олигарха Гусинского. Элита мира - за бунтаря Гусинского. Элита России - за вождя Гусинского. Интернациональная общественность и даже лидер КПРФ Зюганов - мямлит за Гусинского. Повторяю: проститутки - и те за него.

Трёхсуточный узник Бутырок, страдалец Гусинский, за свою скромность попал в ловушку: будь он похитрее - разве догадались бы следователи о десяти миллионах долларов, хапнутых у страны? Да и была бы у Гусинского одна страна? У олигарха, сам он подтверждает, две страны: одна - по крови ему дорога, другая - по рождению и "Медиа-Банку", значит - Израиль и Россия, а мы ещё с вами недовольно ёрзаем, ну много ли, две страны?

Гитлер все страны собирался покорить, а евреи по носу захватчику съездили, Владимир Ильич решил на тройке Революции по Земшару рвануть, но на олигархов напоролся:

Берегите Гусинского

И Шаинского.

Помните Дзержинского

И Менжинского!..

Гусинский - настоящий революционер, большевик народный, восставший против засада его в Бутырках в камеру неавторитетную. Пугачёв, дескать, Перед казнью там отирался, а за что казнить Гусинского? Зачем же понадобилось арестовывать труженика? Провокаторы баламутят простой народ.

Гусинский не рубит с плеча.

Ковёр

ему,

узнику,

выстели:

Спасибо, что Ильича

Покуда не скоммуниздили!..

Товарищ Сталин тринадцать раз бежал из ссылки, а Гусинского первый раз взяли и - зареклись: вся Россия, весь мир восстал за честного строителя правового государства, весь мир. Все евреи планеты содрогнулись, и русские христопродавцы их поддержали, даже знаменитые сенаторы, как Лебедь и Черномырдин, Примаков и Селезнёв, проскользнули по телеэкрану с сочувствием к Гусинскому. Новые русские, псевдонимные дворяне и помещики наши, зря не оклевещут порядочного коллегу, не замарают...

Ясно: товарищ Сталин демократом не был, за прислуживание Гитлеру, за расстрел обозов с воинами, израненными в боях за Родину, Сталин выселял целые аулы разбойников из горных курортов на Енисей, а изменников карал судом и пулей, воров же отправлял в шахты и рудники добывать счастливую долю для пролетариата. Тиран. А Гусинский?

Гусинский скупил сберкассы и радио, разведслужбы и телестудии, но он скупил опять ведь из чувства патриотизма к стране, первой и второй, питая к ним сыновнее благодарение. А заводы и фабрики? Почему бы ему не скупить? Черномырдин скупил "Газпром", а Чубайс почти задарма уволочил ночью, днём - отобрали бы, уволочил документы на электроэнергию: теперь всё электричество, гэсы, грэсы, аккумуляторы, лампочки Ильича, утюги - личные изобретения Чубайса. Хозяин - он, Чубайс, олигарх.

За Москвою речушка - Рожайка, а на бережке, проволокой тюремной окаймлённом, столбик, на столбике плакат: "Частное владение!". А под Челябинском - лесокомбинат. И там - плакат: "Лес принадлежит господину Резнику В. Д. Не нарушать покой птиц!.." Резник - артист. Резник - поэт. Резник - защитник, юрист, возле камеры пугачевской дежурит в бутырке. Резники - блохи, куда угодно хоботочек всунут.

Но и русские насекомые не милее. Крадут и крадут, продают и продают, Крым, полуостров бессмертный, до дна омытый кровью народа русского, продали. Да и Чечню Дудаеву продали, а назад вернуть - воевать и погибать необходимо. Но русским подлецам, грабителям и предателям Родины, сложно ли предать парня русского, сложно ли одеть его в солдатскую гимнастёрку и приказать мальчику штурмовать укрепления боевиков?

Нас уничтожают крушением рубля. Нас душат ценами. Спаивают водочною отравой. Бросают в стресс повышением квартплат. Убивают надежду на державу разоружением. Нашпиговывают Кремль глупцами и нахалами. А сенаторы-губернаторы подсюсюкивают негодяям. Хоть один сенатор возвысил голос за народ русский? Хоть один губернатор застеснялся, заболел правдою народной? Чем Бурбулис приличнее гусинского? Почему же его, Бурбулиса, не арестовали? Да, свободу Гусинскому, свободу!..

Сталин грабанул Царский Банк, но деньги - в Революцию, а олигархи грабанули СССР и Россию, а деньги - на личные счета в США, Израиле, Испании. Португалии, Камеруне, Замбии, и виллы с коттеджами на русские пашни выперли, губя посевы на суглинке. Иисус Христос торгашей попёр из храмов, а эти - поперли алмазы и золото из России, алюминий и электросвет попёрли на Запад, - особняки выперли за кольцевые трассы столиц и периферийных центров. Попрут ли их самих?

Чечню накачали гранатами и бомбами, танками и винтовками, разрешили ваххабитам крепости соорудить в долинах и в горах, в лесах и в скалах, наняли дурил кровавых резать русских, теснить русских, плевать в русские очи на всех перекрёстках СНГ. Чем Ельцин не Басаев, а Масхадов не Гайдар? Чем Кириенко не Кох? И чем Явлинский не Радуев? Один, повязав галстук, призвал с трибуны расстрелять защитников Дома Советов, а другой, разрядил автомат в русского солдата, защищающего целостность и порядок России на тротуарах Чечни. Судить надо тех и этих...

Но куда определить Гусинского? Басаева куда определить?

Кричат. Басаева не могут, мол, пымать,

А как пымать, кругом Чечня, враги,

И у него, боевика, ядрёна мать,

Две настоящих собственных ноги!

Между кавказских городов и сёл

Неуловимо прыгает...

Козёл.

Хотя недавно оторвало ногу,

Но он в гаремы не забыл дорогу.

С Хаттабом три ноги осталось на двоих.-

Попробуй-ка догнать среди ущелий их?!..

Дивизию туда б сверхскалолазную -

Блокировать на месте морду грязную.

Чтобы от десяти-то тысяч ног

Он, одноногий, улизнуть не смог.

Итог:

Пять лет с тоской глядят на перевалы

Генштабовские бабы-генералы...

Русские олигархи выстроили, приобрели как бы для себя в России - малую, их Россию, а еврейские олигархи приобрели в России - малый Израиль, их Израиль, когда русские и еврейские ворюги объединяются, хлеб и картошка подпрыгивает в цене на рынке, а когда еврейские и русские ворюги ссорятся, русские Вани, Пети, Саши, Васи подрываются в Аргуне на рельсах, чеченские и афганские моджахеды распарывают животы рязанцам и красноярцам. Свежие кресты густо вырастают на древних кладбищах.

На кого нам надеяться? Войну русскому народу не объявили, но воюют с ним беспощаднее фашистов. А кто с ним воюет? Олигархи. Воюет с ним Международное Правительство. Кодло. Сион. Кагал воюет. Каганат масонский. Русские предатели помогают интернациональной сволочи вырывать душу живьём из воина русского... Новые дворяне помогают уничтожать нас, православных русских людей. Еврейские магнаты помогают. Помещики и дворяне, Горбачёвы и Ельцины, Яковлевы и Козыревы, Грачёвы и Ерины, подваливающиеся под Клинтона Явлинские и Немцовы, Хакамады и Марки Захаровы...

Союз патриотических сил России КПРФ затопила марксистскою жижею и вместе с ним непутёво и позорно набухает безмозглою и опостылевшею риторикою. Молодежное порывистое желание тормознуть олигарховый накат на Россию и народ завешивается обещательными программами и лопоухими фантазиями социальных предначертаний, с кряхтением и покашливанием вытащенных из шизофренических завещаний Ильича. Ничему не вняли: ни смерти КПСС, ни смерти СССР, ни смерти Социализма в "прогрессивных и дружественных" странах. Кто же вёл нас вперёд к коммунизму?!..

Жиды опаутинили вождя мирового пролетариата - Владимира Ильича Ленина, жиды избавились от Сталина, жиды обули в родственные "боты" Никиту Хрущёва, жиды маршала Брежнева возложили на мадам Голдберг, жиды Миню Горбачёва околпачили начисто, жиды Бориса Николаича, искупав под мостом в свинской луже, отобрали у русских Россию и жизнь. А КПРФ - молчит. А КПРФ - голосует: за кого и за что?.. И кто ныне - КПРФ?

В Москве устроились вокруг рынков и закусочных, вокруг ресторанов и кафе более миллиона азербайджанцев, а сколько их приторочилось по России, по весям и городам её? Чеченцы, например, густо вползли, влезли, въехали, вторглись и закрепились в Сергиевом Посаде, у святых врат Лавры, в Крыму и на Урале. В городе Катав-Ивановске страх перед чеченцами огромный, как у генштабовских генералов перед Басаевым и Хаттабом. Но почему ни Ельцин, ни Степашин, ни Примаков не арестовали ни Дудаева, ни Ендарбиева, ни Масхадова? Черномырдин - ясно: не арестовал их, завидуя их умению безнаказанно грабить, а остальные?

Я давно подозреваю - бандиты и олигархи или олигархи-бандиты ещё при СССР заграбастали движимое и недвижимое, разделили и приватизировали, народ пустили побираться, пить, воровать и попадать под амнистию с благодарностью к депутатам-неприкосновенцам: преступники преступников блюдут... У всех главное — я и моё, а о стране никто не заботится, а государства и приблизительного не существует. "Медиа-Мост"... Россия через пятнадцать, двадцать лет превратится в мелконародные и мелкоязыкие Манагуа, освободившись от державного поведения русских, истреблённых нерождаемостью и обжорством новых русских и новых интернациональных олигархов. Ложь и ненависть, чуждость оттеснили русское генетическое слово, культуру, а накачали в русский быт войны, суды, нищету и бесправие. Русских расшвыряли по окраинам СССР, обезопасили предатели себя, и разгромили империю. Скрывали незаменимые ленинцы убыль русских. Запугивали нас шовинизмом, русофильством, вшприцовывали в православную кровь русского человека марксистский яд.

Россия, русский народ не родят теперь: русский народ заменяют, а русские земли продают зарубежникам. Двадцатый век - убийца русского народа. Россия на марше - к гибели. Гениальные вожди пролетариата и человечества могут уснуть спокойно: русские - в братских могилах Европы и Азии, под пятою Кагалов и Каганатов, на мушке боевиков и палачей, под надзором Чубайсов и Гусинских и сионистского конгресса США. Россия на марше - к распаду, к бездне, к исчезновению. Украина - в НАТО.

Терзание и обрезание

Нам, русским, никогда не вылезти из мглы:

В Чечне боевики с винтовками гарцують,

В Бердичеве мятежные хохлы

На нас ловушки минные працують.

Над Минском опускается ночная тьма,

А в Киеве,

без газа и при лампе,

в кабинете

Поёт Высоцкого, бренча гитарою, Кучма,

И левою ногою чертит вензель на паркете.

Указ он роблеть из десятка слов:

"Шоб прекратить взаимные терзанья,

Я требую кацапив и хохлов

Отправить в Тель-Авив для обрезанья!"

Павлычко, Драч его приветствуют "на бис"

И коллектив театра имени Довженко.-

Як срэагируеть кремливский кагэбист

И белорусский батько Лукашенко?!

Итог:

Чи президент, чи злато, чи дермо

В парламенте Европи корчуть рожу...

а скильки же послать вагонив надо будемо

В Израиль - собирать хренячью кожу?..

Иван Драч и Дмитро Павлычко, нынешние министры и послы незалежной Украины, а вчерашние гослауреаты, депутаты Верховного Совета СССР, не задирайте носа: вас не пригласил в гости конгресс США, а Гусинского пригласил, наш Исаич - академик, член РАН, а вы кто? У нас Евтушенко - в Америке, а у вас? У нас Исаич, Солженицын, премии свои достаёт из кармана - и раздаёт, а у вас? У нас два первых президента - Горбачёв и Ельцин, а у вас один, и тот - Кравчук!..

Ведь ясно же: Горбачёв и Ельцин, Кравчук и Шушкевич - международные преступники, разрушившие СССР, окунувшие народы, славянские и азиатские, в кровь, нищету, слезы, а никто их не тронул, они и сегодня жируют, поучая нас, коршуны запогостовые. И ни один бандит-олигарх, ни один приватизатор-грабитель не пострадал - сидят в законодателях и в депутатах. А губернаторы? Это - киллеры России!..

На моём Урале, где металл валялся под ногами рабочего, теперь - траурные цепи срезают под памятниками, чугунные оградки выламывают из гранитных столбиков на могилках, дабы сбагрить по дешёвке и заработать на хлеб. Не унижение ли? Не позор ли - над живыми и мёртвыми? А русское легендарное железо, ратная русская сталь течёт из цехов на Запад и в США, задарма течёт, мы же не люди, мы - центы от их опухшего доллара, похожего на их сексуального мордатого президента, хотя, конечно, с Борис Николаичем их президент физиономией сравниться не рискнёт.

Скелеты фабрик. Скелеты заводов. Крапива и чертополох - в поле. И только виллы и особняки плутовские - растут. А народ русский, обманутый и брошенный на растерзание иноверцам, вымирает и вымирает. Русская невеста превращается необатуханами и неоясаками в потаскуху, русская сестра - в рабыню, русская мать - в бредущее горе. Банкиры, газпромовцы, энергодержатели, рыночники, министры, игорные кутилы, блатяги, реформаторы, о, мы - в заложниках у них, у мерзавцев!

А Китай - могучий Китай. И китайцем - не помыкает японец. Но мне - лучше бы японец, нежели, скажу прямо, лягушенюхие Немцов или Хакамада. У японцев - Япония. А у нас? У нас даже телеэкран - пыльные усы Евгения Киселёва. У нас даже песня - измызганная и осовевшая в нестиранных простынях Алла... А жидовствующие генералы? Какую окраину империи, СССР вчера, а ныне - России, защитила армия? Несчастные солдаты. И народ несчастный. Русскими и еврейскими жидами угнетённый.

Предатели транжирят русский народ и его просторы!

Предатели расширяют кладбища для детей и внуков русских!

Предатели затаптывают русский подвиг отцов и дедов наших!

Как поверить, что гундяво, но искренне стонущий под гитарную картавоватую струну Булат Окуджава призывает омоновцев стрелять в "коммуняк", защитников Дома Советов "мочить", как поверить?! Как поверить, что "друг" Фиделя Кастро, главного революционера-бунтаря, Евгений Евтушенко, Гангнус, одепутатясь, называет русских патриотов подлецами?!

В первомайские дни предатели СССР особенно активизировались:

Эти Гангнусы и Окуджавы,

Вожаки крамолы и ворья,

Разве мало ими на державу

Было опрокинуто вранья?

У генсеков сапоги лизали

И, скуля и лая в соцтуман.

К президентам разным залезали

В небесплатный опытный карман.

И сегодня, тонко понимая

Свой наёмно-диссидентский труд.

Около кремлевского Мамая

Пыль хвостами бобики метут.

Днём, когда спокойно солнце светит.

Грозной ночью, в беззащитный час,

Дьяволы резвятся на планете

И перелетают через нас.

Но ещё дружней и бесшабашней

Русский

против скверны восстаёт

И еврей ушастый с телебашни

Нам о Стеньке Разине поёт!..

Они ли не кормились "творениями" о Марксе и Энгельсе, Ленине и Сталине, Чапаеве и Гастелло, они ли не втыкались в командировки на Братскую ГЭС и они ли не шагали гордо под виселицу вместо Зои Космодемьянской, но на сценах жидовских театров, а не на морозном плацу? Переводчики...

Их отцы и деды раскулачивали нас, расстреливали и насиловали, ордынцы.

Монолог аборигена

1

Явился я на свет в тюрьме

И вырос я на Колыме.

О, Колыма ты, Колыма, -

Народов грозная тюрьма!

В просторе холмики могил

Кустарник молча окаймил...

Что ни дорога, ни тропа –

Втрамбованные черепа.

И что ни путь - один конец:

Дед вкопан, брат или отец.

Я, от охранника рожден,

К ледовым далям пригвожден.

2

Я вспомнил мать, я вижу мать,

На прииск шедшую опять.

Там в пальцы золото течет

И здесь - особый ей почет:

Она, тонка и молода,

Жила с охранником тогда.

Иначе как бы ей посметь

Меня сберечь, осилить смерть?

Я это все узнал потом,

Когда мы въехали в свой дом.

Она вздыхала и пила,

Его и Колыму кляла.

Он не любим, я не любим.

- Уж лучше бы убраться к ним,

Уснувшим рано в мерзлоте

На каждой взрубленной версте! -

Бранила жизнь, бранила власть.

Покудова не извелась.

А под Москвой до наших дней

Тоскует адмирал о ней...

3

О, Колыма ты, Колыма,

Не сопки белые, так тьма.

Один я в мире и, седой,

Плыву, как месяц над водой,

Через бурун, через бугор

Через овчарку и забор.

Через страданья и молву

К себе плыву, к себе плыву.

А час бежит, а год бежит

Туда бежит, где мать лежит.

1988 - 2000  

12. Палачи вдохновения

Призвание - национальный долг. И уничтожение осияннейшего, чувства верности - высший кровавый грех радио и телевидения, преступление антинародной прессы, торгашеско-аппаратной команды.

Вот прилетел я в Бурятию - все очень хорошо: встречают, привечают, на торжественный вечер зовут, посвященный 60-летию Союза писателей СССР и юбилею республиканского Союза писателей... А на другой день - праздник в Иволгинском районе и в селе Шаралтай, на родине Исая Калашникова, где открыт музей его имени...

Даже страшно: люди собираются, ярко одеты, улыбаются, заполняют школы, институты, дворцы. Мы отвыкли от обоюдных встреч, от вдохновенных бесед, от книг, подаренных, - книги наши лежат, умерщвлены ядовитым вирусом горбачевской "реконструкции" великой державы, и души наши лежат, да, лежат глубоко в груди, израненные демократическими пулями, лежат, стонут, а не реют в поднебесье...

В Бурятии около семидесяти действующих авторов, но единственное издание - биографический справочник, краткие очерки об истории Союза писателей республики и микроскопические ''рассказики'' о членах писательского Союза. Переводы произведений бурятских писателей на русский язык прекращены, как вообще прекращены переводы новых произведений на языки народов России. А мало ли было в Бурятии произведений, полюбившихся в России, в ее краях и областях? Забыто, заторможено, закрыто. Улусные достижения. Враги дробят и мельчат нас.

В Улан-Удэ есть небольшая группа русских литераторов, выпускающих книжечки-малютки, литераторов, пытающихся прорваться через гранитную стеку отчуждения, выстроенную демократическими прорабами на отсечение областей, краев и республик от Москвы, считай - от России... И я не удивился, поняв, как рассекается единая Россия на регионы и территории, подчиненные произволу, рассечение ведут российские мясорубы по западным рецептам. Клин расщепления не затупится.

Михаил Горбачёв узаконил политическую проституцию, навязал нам собственное продажное косноязычие и уничтожил великую страну безответственной болтовнёю. Заливистый краснобай.

А сегодня его змеиные последователи заглушают наши голоса клеветою и долларовым звоном с экранов, со сцен, с полос газет и журналов, разрывая нас во имя погибели России, во имя слепой вражды ее народов, во имя отупения, онемения ее сынов и дочерей перед автоматами и танками, перед наркоманией воров и бандитов. Там, где затыкают рот красивой песне - блещет нож разбойника и проходимца. Уныние и страх сопровождают нас.

А там, где закооперативлены, заассоциировлены, затовариществлены и заприватизированы наши кровные издательства — нужно добиваться их возвращения и открытия новых. И открывать нужно - в больших городах, в областях, в республиках. Открывать - пока малые, но принадлежать они должны писательским организациям, СП России, а вокруг них, пусть пока очень, невеликими тиражами, библиотечки и серии произведений действующих писателей форсировать. Пока.

В свое время закрытие областных и открытие зональных издательств, закрытие областных альманахов и открытие зональных журналов резко снизило психологическую активность писателей на местах, увеличило их зависимость от центра. Хотя центральные и зональные издательства и журналы выводили имя писателя на державный уровень. Но опять с малого нам нужно начинать. Попробовать возобновить выпуск серий и библиотек произведений писателей серединной России, Кубани, Севера, Поволжья, Кавказа, Урала. Ведь библиотека молодой сибирской прозы, помните, с каким волнением была встречена читателями? Не затворяться же нам в себе.

Может быть, удалось бы договориться с руководителями областей и республик. России открыть региональные издательства - двухредакционные: национальная редакция и русская редакция.

Но фарисействующий обормот

Один зажал у миллионов рот.

Вернуть пока лучшее из переведенного на русский, лучшее - из русских произведений, известных в краю. Открыть бы, кроме очень небольших областных, небольшие региональные издательства для живых, измученных, отторгнутых, но действующих писателей. Допустим, в Уфе бы открыть, в Ижевске или в Ярославле, в Рязани открыть, - но прежде решить вопрос распространения, подписки и распродажи книг, журналов и газет. И решить через СП России... Мы сохраним структуру. Из газет-то на всю великую многонародную Россию осталась одна "Литературная Россия!". Каково нам? Неужели государственные руководители не заинтересованы создать для писателей более или менее сносные условия, поддержать их призвание, подвинуть покой и порядочность в стране, поближе к человеку? Не кооперативы, не товарищества, не ассоциации, а государство, области и республики могут, объединившись, решить это. Могут - и без напряжения.

Руководители Союза писателей России, секретариат Союза писателей стремится вытащить нашу писательскую телегу из болота, стремимся и мы, ас телеги-то и колеса сняты горбачевскими литприватизаторами. Хихикают над нами они. Смешно?.. Палачи вдохновения.

Добился Союз писателей России кое-каких премий писателям - отобрать надо? Добился Союз писателей России кое-какого смыкания писательской жизни с производственной жизнью - опошлить надо? А чем же вы советуете нам заняться, если не возвращением газет, журналов, издательств? На что опереться писательской судьбою, если не на судьбу самой России. Возвращение к истоку опыта - спасение.

Политиканство опостылело, а вожди опростоволосились, а юридические борцы, за права человека, как Сергей Ковалев, слезами нашими измазаны, кровью наших детей испачканы. Под Домом Советов, Белым Домом, прозванным так российскими журналистами-холуями в угоду США, под Домом Советов-то - огромное кладбище... Ну? А вожди - сытые, гладкие, вожди - в Думе...

А в писательском тощем подъезде бабёнка кухню кинула, блины печёт, к соседке на площадку выскочила, нос в серой дешевой муке, дорого же продукты-то: "А маво предали!.. Маво предали!.. Мой, охи, воюить, охи вою-у-ить, а маво предали!.." А блины горят, а кухня сиротеет. Драма какая!..

Мы когда-то нагляделись на банкирного Николая Ивановича Ежова в СП России, как бы реабилитированного, но с животишком, зазнаистым и должностным... Бегал вокруг столов и гоношил: "Кругом перестройка! Кругом перестройка!" Да, и подраспределил, шеф, писательское здание себе и своим соратникам, защитникам Союза писателей России, "приватизировал"- и часовых у ворот вкопал: попробуй писатель к нему заверни? Но... арестовали.

Сколько русских настоящих писателей погибло в период перестройки? Сколько погибнет их после развала? Погибшим русским писателям надо памятник в Москве соорудить. И возле этого скорбного памятника нам, живым писателям, клятву произнести: никогда любовь нашу к России и призвание наше не распылять, не разбазаривать на упреки и ссоры, на склоки и вражду, никогда. Поняли? На нас нет напрасной крови - ну, побратаемся же!

Правительственная "Российская газета" публикует 14 марта 1995 года: "...результат для страны просто страшный - из 11,5 миллиарда долларов, которые с 1992 по 1993-й были куплены на ММВБ, треть купили коммерческие банки на украденные... по подложным документам рубли". И далее:

"Уже ни у кого не вызывает сомнения, что первичный капитал многочисленных коммерческих структур и лиц, в них занятых, сформировался и продолжает увеличиваться за счет криминальных средств", - сообщало МВД России. Беспокойство этой высокой комиссии было понятно: только за два года, с 1992-го по 1993-й, украдено около 4 триллионов рублей.

А мы - о книгах?.. А мы - о писателях?.. Странно: то банкир Смоленский - гражданин Австрии, то банкир Нахимович - гражданин СНГ, а рубли-то они воруют, русские?.. И еще - председатель Роскомпечати С. Грызунов "регулирует" культурную программу в народах России, одаривая из казны России "классические" издания. Данные - из "Российской газеты":

I. "Рыбацкие новости" - 27,3 млн. рублей.

2. "Инженерная газета" - 103,2 млн. рублей.

3. "Полярная почта" - 3,8 млн. рублей.

4. "ВТ"- панорама" -.29,9 млн. рублей.

5. "Куранты"- 524 млн. рублей.

6. "МН" - 250 млн. рублей.

7. "Огонек" - 1475,6 млн. рублей.

8. 8. "Мегаполис-экспресс" - 106,9 млн. рублей.

9. 9. "Общая газета" -.44 млн. рублей + 125 млн. рублей.

10. "Новая ежедневная газета" - 363,4 млн. рублей, за ней - Горбачев: мало обобрал нас?..

Грызунов затевает судебные процессы с газетами, критикующими, его, затевает с русскими писателями "сражения", чему и кому, кому из настоящих русских писателей он пособит? Транжирят рабочие рубли над головами обворованных русских литераторов. И Россия, если бы она освободилась от ворья, не имела бы возможности помочь нам издательствами?.. Чушь гиперболическая!

При Союзе писателей Башкортостана работает отделение русских писателей. Мешает ли это башкирским писателям? Думаю, нет. И пора нам хозяйски взвесить русские творческие возможности в республиках России. Какие серые мыши погрызли нашу бумагу и наши рукописи?

"Каждая страна имеет таких евреев, каких заслуживает".

Карл Эмиль Францос.

Гул орудий, бабахающих у Дома Советов, прокатывался и по крышам аудиторий Литературного института на Тверском бульваре, где ректор Есин пытал меня, вздрагивая за столом в кабинете:

- Наши, коммунисты, одолевают?..

- Судя по заявлениям Горячевой, одолевают, но Руцкой суетлив...

- Одолевают, одолевают! - И затягивал узелок багрового галстучка.

Когда же я принёс профессору Есину Сергею Николаевичу, прозаику и журналисту, артисту и пропагандисту, весть о расстреле Дома Советов, Сергей Николаевич нахмурил административные брови:

- Ты плохо ведёшь Высшие Литературные курсы, по советскому бюрократическому аккуратному обычаю. Не реформаторски, а планово и скучно!.. И коммунист. Собрания. Программы. Демонстрации...

- И ты коммунист!.. Ты и околачивался по коридорам ЦК КПСС!..

- Я интеллигент, я за демократию! Я широкий!.. А ты?..

- Ты же вчера осуждал переворотчиков, а ныне?.. Революционер!..

- Нельзя по-старинке коснеть!.. - Умный. Как чукча...

Ему позвонили. И Сергей Николаевич вскочил. Бездарно, но, однако, по-актёрски прижмурил веки и, взвизгивая, процитировал совершенно непонятную фразу, касающуюся мировых катаклизмов... Начал упрекать:

- Мыслить, понимать, учитывать, понимать, мыслить! Они же берут Кремль и мы должны мыслить, учитывать, понимать! - Заподкладывался...

Плавно, павлин и павлин, только седой и чуток шепелявый, поскольку зубы вставлял, покружился по кабинету, вызвал мальчика, секретаря, с девчоночьими косичками: - Вася, они берут Кремль!.. - И нервно, но очень сексуально завилял, завилял нижеспинною частью женственного подержанного таза, овевая меня и мальчика дамскими туалетными ароматами...

Когда, разгромив Дом Советов, принялись дёргать одного моего слушателя Высших Литературных курсов за участие в защите Дома Советов, я решил не сообщать коммунисту и демократу Есину, а вытаскивал парня, демобилизованного офицера, сам, стыдя и упрекая вникающего в "преступление" эфэсбешника, пока он не оставил нас в покое.

Элита и Лолита

Крепко и жёстко поговорил с Сорокиным. Каждую пятницу он уезжает на дачу и не бывает в институте. Всю вторую половину дня после часа уезжает и проводит в Союзе писателей России, недавно на несколько дней, не предупредив, уезжал на Пушкинские дни в Каир. Он всё вздыхает о Родине и говорит, как он в молодости работал у горящего мартена, но как и все наши русские пустобрехи... Это обычный советский писатель, скорее ловкий, нежели глубокий...

Сергей Есин.

А классика не опровергнешь вдруг.

Есенин бронзовый, и взят с натуры...

Напротив - славный храм литературы,

В сортир заскочишь - доктора наук,

Титаны нашей творческой элиты,

Лет двадцать нюхают штаны набоковской Лолиты,

А после под родными небесами

Трясут оттянутыми вниз жидовскими носами

И утончённо, среди пота скотского,

Перебирают рифмы Галича и Бродского.

И в женский попадёшь, там аспирантки

На стульчаках сидят, весенние саранки.

Идейно-нравственные курицы державы

Клюют фекалии Булата Окуджавы.

Хранят культуры вечные скрижали,

Жаль мужики от них в Танзанию сбежали

И перед негритосками, враги, клянутся,

Мол, к русским дурочкам, стреляй их, не вернутся.

Да, патриоток осмеять любой горазд,

Ведь вдовий мир, увы, неинтересен.

Итог:

Как хорошо, что нами правит Есин,

Большой прозаик

и не педераст!..

На плечах Ельцина - кладбище возле Дома Советов, его Белого Дома. Пусть кладбище тут - временное, но на плечах Ельцина оно вечное, и после смерти Ельцина - на его, на его, на его плечах. О совести его я не говорю - о чём говорить?.. Русскоязычные президенты - СССР и России: Горбачёв, Ельцин, русскоязычные, русские, но в пользу врагов России. Горбачёва-то из Кремля в дверь вытолкнули, он в окно, из окна его вытолкнули, он в форточку, из форточки его вытолкнули - в трубу... Потому - чёрный, сам чёрный и хвост чёрный из трубы торчит. Хвост его из трубы торчит, а в президенты, дьявол, метит?

На совести их президентской перестройки - сотни смертей писательских, сотни. За месяц умерли - Денис Буляков, Леонид Моисеев, Владимир Гордейчев, Валентин Сафонов, умерли... А сколько коллег искренних наших добровольно покинули мир? Смертность писателей, по определению специалистов, у нас, в России, возросла в девять - десять раз. Естественно - в несправедливости погибает ранимый, а у русских писателей никогда не ожелезивалась душа.

Памятник в Москве писателям, погибшим на кровавых гребнях перестроечной непогоди, есть - памятник русским писателям, отвергшим западную оккупацию, отвергшим криминальный режим, воровскую гайдаровскую обираловку... Памятник казнённому братству.

Чем только не унижали русский народ? Теперь - фашизмом: тычут преступные хари в каждый русский дом - фашистов ищут, фашисты, ищут фашистов? И делают - к 50-летию русской победы над фашизмом? Разве не заказ из-за океана? В незлобивом скорбном народе, одолевшем в Европе фашизм, ищут воры и предатели фашизм?

Банда спряталась в народе,

А кричит: “Лови Мавроди!..”

Россия, русский народ перемелет нашествие собственных ордынцев, но кому нам пожаловаться? Восток - нам чужой. И Запад нам - чужой.

Сегодня умирают лучшие и на защиту России встают лучшие. Ликуют рабы.

Рабы эгоистической самостийности и лакеями надуваемого суверенитета.. Но лакеями - ладно, хуже - западными эмиссарами, советниками, радетелями за "справедливую" национальную линию. Где Москва? Разве Москва - уже не столица? Столица - Рейкьявик...

Русским - не везде спокойно. Пока мы не уравновесим заботы и "опекунства" над российскими народами, пока мы не поймем заново, что хватит нам всем, всем, земли, воды, леса, милосердия, закона, работы, хватит всем, всем, мы так и будем волочить за собою скорбную пыль дрязг и недомолвок, а дорога в завтрашний день должна искриться привычным светом. Но Москва для русских - резервация... русские в Москве - индейцы в Америке. Облава.

В областях и в республиках, в регионах нельзя, вредно расщеплять заботу на заботу о "национальной культуре" или заботу о "русской культуре", вредно расщеплять заботу: она едина, независима и глубока историей. Куда нам отталкиваться от собратьев? Обманулись на дьявольской демагогии Горбачева - опоздали: СССР, величайшую державу планеты, никогда уже не восстановим в прежних очертаниях и в прежнем космическом ее ранге и облике, никогда. Развалим Россию - народами в нацрайоны, в нацулусы превратимся, управляемые заезжими прохвостами, ракетами западной и восточной "цивилизаций" - холодными, беспощадными грабителями, нагло поднимающими тост на банкетах в банковых Испаниях за нашу неминуемую гибель! Грядущий гой Земли. Торжествующий конокрад.

Конечно, не поездками вылечишь заскорузлую боль писателя, долю грустную его, но ведь с дела, с живого общения начинается понимание взаимных нужд. Или приезжать нам, требуя у начальства массовых митингов и ревущих трибун?! Игра в политику с бездарными Полозковыми и прочими Лигачевыми высосала энергию писателей России. Пока мы с Ниной Андреевой намеревались власть брать - ее, власть-то, взяли мафии и за океан продали, скрипя в министерствах и в Госдумах долларами. Кто не с ними - враг? Кто с ними - на побегушках? Да, пособлять литературными мероприятиями мы обязаны: не отвергать же нам, особенно сейчас, оправдавшие себя традиции?

Правда, а мы - отсунутые радио и телевидением. Жующие осточертелый сникерс - нужнее российским радиопрограммам и телеканалам... Голые грязные бабы, истерзанные сексом, огорбаченные "голубыми" половыми извращениями грязные мужики заслонили сцены и экраны. И так заслонили, так орут о сексе, о грязных женщинах, о грязных мужиках, так рекомендуют их испытать - иноземцы, поди, думают: "О, в России здоровых нет, все - импотенты!"

Не часто, но мне посчастливилось посетить некоторые европейские и азиатские страны - такого радиотелебардака я ни в одной стране не видел. Любопытно: и начальники, "академик" Яковлев и "прозаик" Попцов, начальники радиотелевизионные, общаются манерами "голубых", сопением постельных жертв? Нет. По-человечески, надеюсь, общаются: без хрипа о сникерсе, без голых грязных баб, и грязных "голубых" болванов. Титаны интеллектуальной перестройки.

Обильно грязный бардак. Наркомания, проституция, грабежи, пьянство, спекуляция, вранье - гнусная, ползущая эпидемия, сель, спидовых разложений... Мы дожили: звоним, поздравляем писатель писателя, ежели внезапно зазвучит знаменитая русская песня с экрана!.. Мы оккупированы отравой. Тифозные вши вползают в русскую совесть. Потому и призывают рабочие на митингах:

Вставай, страна огромная,

Вставай на смертный бой

С фашистской силой темною,

С проклятою ордой!

Яковлева, вроде "выскребли", а Попцов там, в телецентре... Хоботковый.

Солдаты, отцы наши и братья, защищавшие авторитет и единство нашей Родины, спят в братских могилах.

Солдаты Победы, Солдаты Победы,

Кому рассказать нам про муки и беды?

На ослабленных рубежах России из ее областей и республик, случается, угоняют табуны коней и стада коров, полонят детей и женщин, как при Чингисхане... Впрямь - за миротворцем Ковалевым вызреет скоро западный Батый и продолжит кровавую муть: с какой же тоски кликушествует Ковалев, нагнетая между русскими и чеченами запах смерти?

Мы, сами-то, будто бы не сообразим, скажем, с бурятами и русскими, как нам из творческого оцепенения выкарабкаться: совещанием ли молодых писателей, секретариатом ли? А состоится, допустим, в Якутии пленум СП России, посвященный общим проблемам национальных литератур - состоится, но без Сергея Ковалева куда мы?.. Без Ковалева и карандаш не зашуршит. Житейские и творческие вопросы русских и национальных писателей в республиках нельзя индивидуально обособить, а решить их - объединить усилия в дороге к покою, к празднику края и всей России, к празднику совести и долга. Повторяю: государством решить, государством. Россией, Россией решить. Я уже говорил, что в Бурятии нас встречали в районах на литературных праздниках хлебом-солью, просили выпить и закусить. Шумели, скандировали, смеялись, плакали над выступлениями поэтов, артистов, художников, музыкантов, певцов. Люди натосковались о хорошем, светлом, дорогом сердцу! Чем заменили мы литературные праздники? Автоматами в Чечне, ракетами в Таджикистане? Песни заменили гибелью русских ребят... Гробами. Россия с Москвы разрушается, как разрушили с Москвы Советский Союз. Местные ошибки, местные недовольства, даже местные национализмы можно и нужно исправлять, выравнивать из Москвы, зорко следя за "гражданскими скоростями" на державных трассах политики и экономики, дабы не шалел иной лидер-политикан.

А сколько их с Гарантом за обедом

Объелось дружно суверенитетом?

Глянь и сердцем уколешься о братский обелиск, вечную печаль и славу нашу!.. Мёртвые мудрее живых. Мёртвые сильнее нас. Дети и внуки проклянут нас, если мы не выберемся к истоку: дружелюбию и труду. Сегодня определения "предатели", "враги", "пятая колонна", "завистники" - скудоумные ярлыки и слепые современники Ягоды. "Раздавить гадину", - то есть нас раздавить русофобы призывали в том кровавом октябре 1993 года. Кое-кто из призывавших поселился в Израиле и США. Я не закукую, если кто-то из объявивших нас "пятой колонной", точнее, кто-то из нежных родственников их, улетит к Толику Алексину скучать о нас из Тель-Авива. Когда же мы, россияне, на горюнных могилах отцов и дедов научимся распознавать оккупационный яд?

И несколько фраз про зависть... Есть великий болью писатель Иван Акулов. Оттосковался скорбными русскими глазами, сердцем большим отплакал и лежит возле стежки, на кладбище, перед Сергиевым Посадом. Отечественная война измаршировала, изокопила его, изранила, но не сломила. А сам, сам он источил душу русского патриота о бедность и ложь, грубость и беззаконие. Ими пинали народ объевшиеся правители-дегенераты, пока не растащили огромное государство. Приватизаторы - колонизаторы.

Так вот, пробьет час: будут люди читать этого молитвенного писателя и воскресать совестью, очами яснеть. А он, горький, нервный, замученный трибунными псевдопророками, умер, посвятив и последний вздох свой несчастной России, Родине нашей милой. Верность к Родине - не служение идолам. Как я ему завидую!..

Скорбь русская - Чечня и Крым, Казахстан и Приднестровье, Абхазия и Прибалтика... Даже внутри России те, кто помнит о единой великой Родине, часто нарываются на полуночную пулю или гранату. Юрий Липатников, Игорь Тальков, Евгений Евсеев: сосчитать?

Прикрывшие эпоху обелиски

Не жалуются нам и не корят,

Глазами всех народов говорят!..

Сколько погибших патриотов? Мы намерены добиваться разрешения на открытие в Москве памятника жертвам деспотической перестройки, отважным собратьям нашим!

Сергей Есенин, рязанец, первым заметил беса, протягивающего мохнатые лапы к соловьиному горлу России:

Жилист мускул у дьявольской выи,

И легка ей чугунная гать.

Ну, да что же? Ведь нам не впервые

И расшатываться и пропадать.

Да, не впервые... Но такая кровавая беда - впервые. Простим обиды чужие, а за свои попросим у друзей прощения. Лишь бы не душили нас каркающие черные вороны и не мешали нам удивляться родимому слову, без которого трава не звенит на земле и звезда не горит в небе.

У нас почти вырвали язык. Но мы знаем, кто и зачем совершил это. Мы обязаны подняться, обязаны преодолеть жуткое собственное распятье и громко отряхнуть навязанный нам позор корысти и обмана. Мы неприкосновенны,

А горящего мартена не бывает. Мартен - не соломенный сарай. Мартен - огненно-золотистое зарево, грозное и вдохновенное, и мартеновцы о России с лакеями не говорят!..

1995 – 2000

КРАСНЫЙ КОНЬ

(Завершение очерков )

Раньше нужно было быть знаменитым,

чтобы позволить себе закатывать скандалы;

теперь нужен скандал, чтобы стать знаменитым.

Морис Шевалье  

В литературно-цензурном океане, в национальных и антинациональных морях сионистские пираты вместе с жидами русскими часто поднимали шторма вокруг малоодарённых голов Гангнусов и Бродских, Галичей и Вознесенских, Адамовичей и Граниных вчера.

А ныне ураганы - вокруг Березовских и Гусинских, Чубайсов и Гайдаров, Киселёвых и Доренок. Русские люди особый интерес и уважение питают к международному ворью: сострадальцы исторические!..

Но грядёт расплата - за унижение русских!

Но грядёт суд - за ограбление русских!

Но грядёт возмездье - за уничтожение русских!

Красный конь, выноси, выноси, выноси меня в просторы звёздные!

 

ЕГО ПОБОЯЛИСЬ УБИТЬ

Мы изворачиваемся, ловчим, а не говорим главного. А главное - мы вплотную подошли к рубежу раскола нашей интеллигенции. И есть люди, ретивые, в иных газетах и журналах, способствующие расколу, обидам, оскорблениям, разжиганию конфликтов и межнациональных недоверий. Сколько лет, рассуждает писатель Иван Шевцов, разворовывали и оскверняли могилу героев Куликовской битвы - Пересвета и Осляби?

- Но микрофоны, Иван Михайлович, молчали, телеэкраны молчали, газеты молчали, журналы молчали!

- Заговорили, когда молчать уже было нельзя. Да и вообще я удивляюсь русскому терпению. Русские молчат, а рядящиеся под русских, орудуют... Ну, например, Борис Васильев, замкнулся на русском "шовинизме", о чем бы ни затеял беседу, обязательно наступит "на мозоль шовинизма", то разлагающегося, то властно давящего, то шовинизма, погрязшего в русском невежестве, и в русской жестокости, а сам, Борис Васильев, взял русское имя, может, псевдоним, но русское имя. Русскоязычный литератор, а русское презирает. Финт!..

- Чем Вы объясняете подобное поведение?

- Объясняю нашей беспечностью, известной безнаказанностью. А могли бы Ивановы, Наталья, Татьяна и еще третья Иванова, забыл, как ее зовут, позорить другой народ, кроме русского, так последовательно и грубо? Позорить, противопоставляя его братским народам, могли?

- А они-то хоть Ивановы?..

- Трудно сказать...

- Особенно Наталья!..

- Да и Татьяна тоже!..

- А третья?..

- И третья!.. Почему я, Иван Шевцов, болезненно реагирую на их статьи? Меня били такими же эпитетами, какими Ивановы бьют ныне лучших наших людей. А Татьяна Иванова "разгромила" даже нашу Ставку, Комитет Обороны: так выдала маршалам и генералам военной поры, не приведи бог! Громила она в "Огоньке" верховное командование беспардонно, упоенно, с натиском, как Лосото и Кучкина громили "Память". Дескать, в "Памяти" - дураки, а они, вдвоем, - умные! Смех.

- Но их статьи помогли хорошим людям организоваться, а провокаторы саморазоблачились.

- Да, не было бы счастья, да несчастье помогло. Не только доброта и правда организуют людей, но и - ложь, клевета. Кому, кому, а Кучкиной и Лосото "Память" благодарна.

- Кучкина, Лосото, кто они?..

- А те же Ивановы!..

И я подумал: внешне, кажется, легко Иван Михайлович переносит напрасные наскоки, но внутренне - ядовит, и, понятно, не от критической щедрости к нему, к тому, что смог он, удачного и неудачного, сделать за долгие годы.

Мысленно я вернулся к статьям Кучкиной, Лосото, Татьяны Ивановой, Натальи Ивановой, еще Ивановой... и задержался на "личном" факте.

Наталья Иванова во всех своих статьях атакующе бесцеремонна до перехлестов. А перехлесты заставляют ее часто громко восторгаться тем, что она спешит заявить, заставляют ее часто самовозжигаться, уродовать чужие стихи, чужой смысл, чужую картину, над коими она занесла свой жилистый кулак с длинной сухой, как лучина, деревянной ручкой, опущенной в оловянную чернильницу сталинской поры. Уродливой ручкой она способна через четыре головы метко дотянуться до пятой и сокрушить...

Так в статье "Вверх по лестнице, ведущей вниз", опубликованной в "Литературной газете" 29 апреля 1981 г., Наталья Иванова говорит: "В. Сорокин откровенно прямодушен в своих строках (как насчет "избыточной поэтичности" - пусть решит читатель):

Все чувствовать, слышать и видеть охота,

Понять и БЕССМЕРТНО ПОВЕДАТЬ - КЛЯНУСЬ Я!

...Березы, вы - лебеди, цапли, сороки (? - Н.И.),

Зеленые иволги отчих раздолий (?! - Н.И.),

Я знаю, МНЕ ВЕЧНЫЕ ВЬПАЛИ СРОКИ

Звенеть о призванье, надежде и доле.

И костью я крепок, И ВЗОРОМ НЕ ПРОМАХ...

Что же останется вечным и бессмертным, о котором хочет звенеть В. Сорокин?

Коварство состоит в том, что критик не в состоянии предать поэта осуждению - предает сам себя автор"...

Наталья Иванова проявила удивительную бестактность. Она взяла три строфы из единого стихотворения, размежеванных другими строфами, обрезала и "обработала" их так, как ей подсказывало ее "гуманное" желание, и в глупо искаженном виде приподнесла все это "творчество" читателю. Но...

Уходят березы в мятущемся дыме,

В разбросанной хмари большого июля.

Уходят, уходят холмами седыми,

В ложбинах которых века потонули.

Родные просторы, леса да болота,

Луна, что плывет над полночною Русью.

Все чувствовать,

слышать

и видеть охота,

Понять и бессмертно поведать - клянусь я!

Но дождь пронесется, но ветер просвищет,

Но в травах заискрятся первые росы.

Сквозь древние сказки, костры и кладбища

Уходят вселенской равниной березы.

Не с ними ль моя пролетает дорога

Стрелою,

запущенной рано и метко?

Я каждый трепещущий лист перетрогал,

Погладил, наверное, каждую ветку.

Березы, вы - лебеди, цапли, сороки,

Зеленые иволги отчих раздолий.

Я знаю,

мне вечные выпали сроки

Звенеть о призванье, надежде и доле.

И костью я крепок, и взором не промах,

И, кажется, был я уже не однажды

Средь белых берез, кипеневых черемух,

И умер случайно от чуда и жажды –

Страдать и пророчить, любить и прощаться.

Березы, поляны, ручьи и речушки.

Пусть годы мои воспаленно промчатся,

Короче и горше,

чем голос кукушки.

При чем тут высокомерная словоохотливость Натальи Ивановой: "Коварство состоит в том, что критик не в состоянии предать поэта осуждению - предает сам себя автор"... Надо же, как "антикварно и девственно" она изрекает!

* * *

Давно это было. Моросил тощий холодный дождь. Москва плыла в предзимнем тумане. Слякоть тяжело осела на улицах и проспектах, расползлась по скверам и площадям, солнце нырнуло во мглу, и первые сухие морозы еще не начали свой путь. Неуютность усиливалась и оттого, что мы хоронили юного рослого парня, погибшего в автодорожной катастрофе почти в центре столицы. Молодой человек - наш давний знакомый. Родители его - наши друзья. Отец погибшего - Иван Михайлович Шевцов, известный писатель, старый солдат, участник войн, финской и Отечественной. И пульсировало в моих висках:

Знаю я, что не цветут там чащи,

Не звенит лебяжьей шеей рожь.

Оттого пред сонмом уходящих

Я всегда испытываю дрожь.

К чему тут печальный экскурс в прошлое, правда? А к тому: говоря о новом романе Ивана Шевцова "Грабеж", выводящем на чистую воду мелких воров, маститых мошенников, больших торгашей-преступников, крупных главарей мафии, "мастеров" по золоту и валюте, писатель продолжает нелегкую собственную стезю - борьбу за ясность человеческой совести, за строгую гражданскую мораль, за обычную долготерпеливую верность нравственным нормам, заветам дедов и отцов.

А отец Ивана Шевцова вместе с другими штурмовал в 1917 году Зимний. Да, Зимний!.. Штурмовал Зимний, а сын - Иван Шевцов, принял на юго-западной границе СССР, как начальник заставы, возвещательно-безнаказанный, тогда фашистский залп, огонь по мирному безвинному краю. И - надолго. С 22 июня 1941 - по 9 мая 1945 г.г.

Писатель Иван Шевцов не растерял мужества на горьких кровавых дорогах. Тот лейтенант-пограничник Шевцов действует и сегодня в прозаике Шевцове.

Его книги пользуются исключительным вниманием и спросом. За ними зорко следит не только читатель, но и "некий" критик. Читатель - о благодарностью, критик - с ненавистью: набрасывается чуть ли не на каждый абзац любой новой книги писателя. Ради справедливости скажу: сейчас - несколько примолкли. Время -иное.

А роман "Грабеж", как предыдущие романы Ивана Шевцова, "Любовь и ненависть", "Набат", "Бородинское поле", "Во имя отца и сына", - все о теперешних заботах и делах. Нет в них покоя политическим лавочникам и спекулянтам, бытовым жуликам и негодяям, грабителям чужого счастья, опустошителям государственной казны, обличенным почетными полномочиями хамовитым сановникам-властолюбцам, предержащим, покупающим, предающим.

"Но как все эти сокровища, или хотя бы часть, переправить за границу, в ту же Австралию? Вопрос не простой, проблема из проблем. И разрешить ее можно только с помощью Земцова. Само собой разумеется, это потребует немалых расходов. Надо попытаться в субботу на даче Зуброва сойтись с ним поближе. Зубров - поддержка верная, но без достаточной гарантии. Он может помочь на первом этапе.

А если дело дойдет до суда? Вот тут-то и будет полезен Петр Михайлович Малярчик. В суде у Пришельца есть надежный человек - Вероника Георгиевна Забродова - дама решительная и главное - алчная. Давно он не виделся с Забродовой, надо бы найти повод пообщаться. Сводить ее в ресторан или пригласить к себе домой - противно: уж больно она непривлекательна, ну просто каракатица. Но что-то нужно придумать",

Ипполит Исаевич взглянул на часы: было без четверти двенадцать. Ипполит Исаевич - мужик тертый. Он - своеобразный маленький царь, царёк, царишка. В каждом нужном или могущем пригодиться ему субъекте он прощупывал, угадывал, находил "точку" опоры для личной корысти, для задуманных операций, что сообщало ему максимум выдержки и умения объединять разных проходимцев, начинающих и уже опытных, колеблющихся и гранитных, перспективных и дарящих перспективу...

У каждого Ипполит Исаевич изучал скрытые наклонности: любовь к женской красоте, к выпивке, уважение к дорогим подаркам, но никогда Ипполит Исаевич не разрешал "своим подданным" перешагнуть его самого в привязанностях к ладу драгоценностей, согревающих сердце Пришельца. Он, коли необходимо, лбами столкнет дурных и хитрых подопечных, заставит их следить друг за другом, бояться друг друга, но выполнять стратегический план Ипполита Исаевича. Он - Главный. Они - вкалывающие на него. Им необязательно знать стратегическую цель. Он - интеллигент. Он - интеллектуал. Они - быдло. Они - его презрение.

А стратегическая цель Пришельца - мечта о побеге из страны, где никак ему нельзя развернуться и реализовать наворованные возможности. За границей - то ли дело: ты - хозяин фабрики, ты - владелец ресторана, ты - частный предприниматель, заводчик, миллионер! В деревянную львиную лапу кресла Ипполит Исаевич густо насыпал золота и драгоценностей, набил ее гораздо туже, нежели банальная скряга набивает длинный чулок шуршащими замусоленными трешками.

Сидит Пришелец дома. Сидит - ему хорошо. Золота - много. Алмазов - много. Бриллиантов - много. Вот бы - заграница! Он - молодой, кудрявый. Женщины. Поклоны. Выпивки. Ну - даже старый. Облезлый и патлатый. Пусть. Но - богат. Власть. Поклоны. Опять - женщины. И - роскошь к роскоши. Сумел - прирастил капитал, толкнул в стремительную пляску стерлинг, доллар. А рубль - тьфу!..

Ядом торгашества, разложения, предательства, цинизма Пришелец "помазал" жаждущие губы не одному сослуживцу, не одному сотруднику МВД, суда, прокуратуры, не одному низкому, да и высокому гражданскому лицу. Яд-яд. Яда нейтрального нет. Супруга Зуброва получает соболей. А ювелир Арсений Львович катает в ладонях "камешек" стоимостью в десятки тысяч, молвит с притворным равнодушием:

- Сырье. Пока это полуфабрикат! - Так из людей-полуфабрикатов Пришелец обтачивает, шлифует настоящих - бандитов грабежа, авантюристов риска и разбоя.

В романе "Грабеж" Иван Шевцов показал и бессонную долю тех, кто по долгу службы и натуры несет ответственность за приличие нашей атмосферы, за порядок у нас. Такой, на мой взгляд, Добросклонцев, руководитель масштабный и точный, знающий, как рассекать мечом возмездья сети коррупции, золотые и алмазные канаты, протянувшиеся по селам и городам государственного застоя, взяточничества, словоблудия, трибунной похвальбы и нетрезвого ордынского соблазна...

"Хочу понять вашу философию, Ипполит Исаевич, уже не как следователь, а просто по-человечески. Фактически вы проповедуете высшим идеалом для человека жизнь брюха и совершенно отрицаете жизнь духа со всеми нравственными, этическими и эстетическими проявлениями.

- Боюсь, что вы не поймете. Дело в том, что мы говорим с вами на разных языках. Я постараюсь: мы - инакомыслящие. У каждого человека свое представление о счастье, и это хорошо, в этом состоит многообразие жизни. Один любит парное молоко, другой живых устриц, и обязательно с писком. Что в этом преступного? Одни мечтают о Золотых Звездах Героя и Лауреатских Медалях. А мне лично они даром не нужны. Я предпочитаю золото в чистом виде". Интеллигент. Интеллектуал. Есть - он. Он - и никого.

Однажды мы тихо бродили по Лавре. От собора к собору. От ограды к ограде, размышляли. Молчали. Глядели на белые древние плиты. По этим каменным плитам простучали и сгасли десятки, сотни поколений соотечественников, верующих, неверующих, писателей и художников, музыкантов и философов, судей и палачей. Плиты - наш прочный шаг к святыням, к истории, к памяти предков. Разве в том вечная загадка - есть или нет бог? Загадка в том, что идут к "нему", идут через века, через голод, холод, через погибель и возрождение, через хулу и позор, угрозы и наветы, идут, идут...

К богу идут? Нет. К доброте идут, к надежде, к внутреннему успокоению и стабильности. Быть самим собою каждый себя осознавший не норовит, а твердо желает, хочет, иногда - до страданий, до тоски, до ярости, до протеста. А как быть самим собою, если перед тобой никого - лучше тебя, глубже тебя и доступнее тебя, как? Ведь на близкое, существо, со слабостями, тебе понятными, с недостатками, твоими же, равняться сложно: существо на тебя похожее - ты, а тебе-то взлетается, а тебе-то грядется туда, куда ты не досягаешь физически, туда, там - тайна твоя, там - ты!..  

* * *

В трехтомник избранных произведений Ивана Шевцова вошло пять романов из десяти, созданных им. "Семя грядущего", "Среди долины ровныя"... и "Свет не без добрых людей", три эти романа много раз переиздавались и достаточно хорошо известны читателю. Но вот два других - "Во имя отца и сына" и "Любовь и ненависть" - в каком-то смысле подарок читателю: судьба двух последних романов крайне трудная.

В романе "Во имя отца и сына" поднято много злободневных вопросов, болевых точек нашей жизни, не решаемых проблем. Это, конечно же, не могло понравиться трубадурам застоя и вседозволенности, рисующим солнечный нимб вокруг лика самого "несгибаемого ленинца" - Брежнева.

Тут проще простого было обвинить писателя в страшной крамоле, которая называлась "клеветой на нашу благородную советскую действительность"... Тем более, что одновременно с "Во имя отца и сына" в том же 1970 году вышел в свет и другой роман Ивана Шевцова - "Любовь и ненависть", и читатели узнали из романа не услышанное имя, а увиденное рядом, тяжелое, давящее душу: узнали о наркомании, проституции, разложении, о том, о чем надо бы помалкивать им и автору. Так спокойнее, безопаснее!

Наркомания, проституция, взяточничество, спекуляция, растление нравственных основ человека, ползучее зло, воровское обличье мафии, прячущей концы "в воду", умеющей вовремя уйти, увильнуть, скрыться от ответственности, от возмездия, от народного негодования. Однако не наркомания и проституция составили главную проблему "Любви и ненависти". Главная проблема заключалась в более глубоком, серьезном, как, впрочем, и в романе "Во имя отца и сына", в идеологически-нравственных "диверсиях" недругов нашего общественного и национального уклада, если сказать решительнее и прямее...

Кое-кому неприятны герои произведений Ивана Шевцова - люди убежденные, действующие по убеждению, хранящие убеждение, как хранят заветы, заповеди, правила и законы, формирующие человека, обращающие его глаза к отечеству, к брату, к другу.

Идеология, идея, цель, судьба! Разве не значительны эти слова? Разве не велико понятие, смысл, вложенный в эти слова? Лозунг стремления поколений стареет, бессмертная книга стареет, а суть народа, призвание народа - никогда.

В романах Ивана Шевцова "Во имя отца и сына" и "Любовь и ненависть" так же непримиримо, как и в его других произведениях, смертельно сцепились в схватке добро и зло, два противоположных и вечных полюса бытия, и в этих острых конфликтах писатель беспощадно высветил язвы нашего общества. Высветил не с банальным злорадством, а с болью сердца, с тревогой гражданина и патриота. Повторяю: романы написаны в "эпоху застоя"!..

Часто первыми критиками произведений Ивана Шевцова, горячих и смелых, оказывались и представители буржуазной западной прессы. В газете "Нью-Йорк таймс" роман Ивана Шевцова громил знаменитый сионист Б. Гверцман. В "Интернэшнл Геральд трибюн" такой же разгром Ивану Шевцову устроил Г. Шапиро, не менее знаменитый сионист. Оба критика храбро заявляли о своих сионистских позициях, подчеркивая тем самым особую ненависть к писателю-интернационалисту, к писателю, чьи убеждения питают любовь к справедливости, верность доброте.

Не "продремали" романы Ивана Шевцова и некоторые наши критики в те годы, критики, обожающие Б. Гверцмана и Г. Шапиро тайно, но боящиеся признаться в любви к ним открыто. Потому заскорузлое наклеивание ярлыков "очернитель", "черносотенец", "шовинист", "русофил" делалось ими виртуозно и решительно. В адрес писателя Ивана Шевцова пошел поток писем. Читатели одобряли книги, помогали автору поддержкой. Романы Ивана Шевцова так молниеносно исчезали с книжных лотков и полок магазинов и библиотек, как будто их сдувал ветер.

Пришло и письмо из США. В нем рядовой американец с тоской душевной рассказывал русскому писателю о бесчинстве сионистской мафии в США, захватившей позиции в культурной жизни этой страны. Честный американский читатель предупреждал русского писателя об осторожности, ибо у сионистов "длинная рука"... К тому времени у Ивана Шевцова было уже около десяти книг, вышедших в свет, в том числе и пять романов, включенных в трехтомник избранных его произведений.

В минуту минорного настроения, волнительного размышления писатель нежно вспоминает замечательного поэта, к сожалению, ушедшего из жизни, Василия Федорова:

Есть книг тома

Древнее, чем дома,

В них, как школяр-турист,

Входил во все я.

Развалины великого ума

Печальнее развалин Колизея.

У мудрости

Всегда такой удел,

Когда великий свет

Дробят на нимбы.

Потомки на потребу

Мелких дел

Растаскивают каменные глыбы.

Пауза: "Растаскиваем, растаскиваем! А где нимбы? Растаскиваем по частным участкам, по огородам, по кварталам! А взамен что? Революцию? Круг замыкается"... Дочитываем, толкуя:

Затея реставратора пуста.

С чем прошлое сравню

И чем измерю?

Не верю

В толкователей Христа

И в продолжателей его

Не верю,

О, если б

Нам далась такая честь

В наш горький век,

Что праведен и ложен,

И слово уберечь,

Какое есть,

И камень сохранить,

Каким положен.

Травили писателя Ивана Шевцова чужие и свои гверцманы и разные шапиры, но камень слова, "каким положен", лежит прочно в основаниях произведений этого боевого и неуёмно-темпераментного человека, этого писателя-ратника...

Сейчас время сложное, ветровое: многие честные люди, настоящие борцы за правду, за прогрессивное государственное дело вышли на высоту, освободившись от утеснений, наговоров, начальственно-администраторского гнета, но нередко попадаются и те, что все святое предав ранее, изрядно проторговав по довольно дешевой цене отеческие духовные и материальные достояния, явились из-за рубежа учить нас, учить таких, как Иван Шевцов, - прошедших голод и холод войн, не дрогнувших перед лишениями и даже смертью, ведь она на войне отирается рядом с бойцом.

Учат. Настырничают. Жалуются. А неужели Ивану Шевцову было тут, дома, легче, чем, допустим, Иосифу Бродскому в Италии? Но Бродский - герой. А ветеран двух войн, Иван Шевцов, ныне - кто? Иван Шевцов - и только... Долго ли будет такое продолжаться, казнить умы и души честных людей?

Ныне легко и часто мешают глядеть нам вперед статьи и очерки, заметки и рассказы о том, как трудно было у нас, на Родине, Науму Коржавину, оклеветанному доносом, приговоренному к заключению несправедливо, и теперь - поселившемуся в Израиле или в США, теперь - давно, многие годы, Наум Коржавин обитает в иных пределах... И что? Что дальше? Обидели - сбегай! Не печатают - сбегай! И это - борьба? Это революционное отношение к действительности в стране Октября? Кто же сеет такое? Кому такое на пользу? Есть ли, в таком случае, страна Октября?!

А чем воспитывать волю? Как зародить способность к преодолению трудностей в молодом человеке? Чем ее зародить? Чем ее укрепить в нем? Советом - обегать? Пожеланием - уехать? А разве в армии - всюду легко? А разве на фронте - приятно? А разве отцам нашим и дедам мало хватило лиха? А разве их не давили несправедливостью, жестокостью, клеветою? Пусть - сбегали бы? Пусть - не защищали бы землю своей матери?!..

Идет странный процесс в нашем обществе - подспудный процесс завидования, процесс отречения от выносливости, непримиримости, яростной схватки с ложью, подлостью, процесс уступчивой продажности, торговливости, сговорчивой изменчивости, предательства того, чему нет цены, нет забвения, нет реформы...

Но победит - красота, сила духа, свет разума и верность!

* * *

Читатели не раз отмечали, как берут одно и то же русское имя некоторые наши обоюдосхожие "родственным вкусом" газеты и журналы и начинают это имя высмеивать, конфузить, ниспровергать, уничтожать на глазах у честного народа: порой им такая грязная возня доставляет удовольствие. Имя Ивана Шевцова "прошло" по кругу многих умельцев "литпотасовок", а совсем недавно "Советская культура" опять припала "воспаленной губой", припала устами П. Церлюка, из Киева, к острому "напитку", напечатала...

П. Церлюк, оказывается, излил свою злобу о литературе по телефону: - Об идейной порочности и художественной несостоятельности романа Шевцова, где отрицательный герой известной национальности Наум Гольцер убивает шилом мать и любовницу, а положительный персонаж проповедует, что роль Эйнштейна в науке раздута рекламой, писала "Правда" еще в 1970 году. Этот опус, как, впрочем, и другие книги того же автора ("Тля", "Во имя отца и сына" и пр.), единодушно осудили и высмеяли в те времена и другие органы ("Комсомолка", "Литературка", "Юность" и др.).

Казалось, писания Шевцова так навсегда и останутся литературным курьезом эпохи застоя. Однако в конце прошлого года стотысячным тиражом был издан его трехтомник, последний том которого занимает "Любовь и ненависть". И этот вздор на четвертом году перестройки извлек из нафталина и гальванизировал Воениздат. Что это - новый бастион антиперестроечных сил?

Поражает цинизм "добровольного звонаря" в редакцию, П. Церлюка. Значит, Наум Гольцер не может быть плохим, отрицательным типом, а может быть плохим и отрицательным типом кто-то другой, только - не Наум и не Гольцер, а допустим, Антон Петров, Гариф Шамбатуев, Терентий Романюк и т.д. ...А разве мало сказано о "раздуваниях" имени Энштейна и без шевцовских цитат? И слова-то у "читателя-звонаря" "нетелефонные" "опус", "из нафталина", "антиперестроечный", "эпохи застоя", ничего себе, читатель!

Да и заблатненный жаргон: "Комсомолка", "Литературка", "осудили", - не доказывают благородных порывов автора звонка.

Но главное - автор готов разнести Ивана Шевцова за отрицательного Наума Гольцера! И - разносит. Где? В "Советской культуре"... Как тут не вспомнить знаменитое злобное изречение:

"Народы и царства, которые не захотят служить Израилю, погибнут; такие народы совершенно истребятся"...

Но, если автор звонка наивный, предположим, то ему, имеющему цепкую, как показывает его желчь, память, полезно зазубрить и такие строки:

Мне тяжело.

Люди со мной

Становятся честными.

Они разговаривают,

Как на исповеди,

Особенно женщины,

Которых мог бы любить.

Мне всех тяжелей,

Я похож на бога,

Но не настолько великого.

Чтобы прощать.

А прощать надо, если ты прав, если ты справедлив в своих и в чужих ошибках. Иван Шевцов простил выпад Науму Гольцеру, засмеявшись: - Наум Гольцер, вымышленный мною герой, не опасен, опасен П. Церлюк, защищающий Наума Гольцера!..

И я прощаю и Науму Гольцеру, и П. Церлюку, и Н. Ивановой, прощаю ее жилистый кулак, ее длинную сухую, как лучина, деревянную ручку, ее оловянную чернильницу сталинской поры, И не прощаю только А.А. Беляеву, Главному редактору "Советской культуры", вчерашнему "дирижеру-укротителю" литературы, нынешнему храбрецу-перестройщику, входящему вместе с Адамовичем и Евтушенко в "Мозговой центр" обновления... А сколько их там, в "Мозговом центре"?..

Иван Михайлович Шевцов тогда, в Лавре, держал в руках сигнальный экземпляр романа "Любовь и ненависть". В книге шла речь о наркоманах и алкоголиках, о внедрении хмельной заразы в гены подростков, молодежи, детей и внуков.

Писатель нервничал: - Закончил книгу в 1960 году, а ныне 1970 год, на дворе восьмое десятилетие, а я не мог защитить от редакторства А.Беляева остро нужные куски в рукописи. Растление - не разглашай, про отраву - молчи, ну и ну! Давай, советуют, вычеркивай про собаку, это - из романа "Бородинское поле", вычеркивай про Лёню Брусничкина.

А в романе один персонаж видит сон: Лёня Брусничкин - в "Шапке Мономаха"... Увешанный медалями, орденами, повелевает. Спрашивает персонаж у Лёни, дескать, тяжела шапка-то? Не-е-е, отвечает, нормально. Значит, вычеркивай. Понятно?..

- А про собаку?

- А собака, пес, Марс, лелеял не пустые ошейники, а с бляхами, монетами, бубенчиками, гривенниками, особенно иностранными, но ошейники обязательно "расцвечивались" и как бы специальными знаками-наградами. Чем больше их на ошейнике, тем умильнее у собаки настроение.

Пес дряхлый, жутко изношенный, но безумно чтящий побрякушки. Наденут пустой ошейник - скулит, укусить не в состоянии, слаб, скулит, роет лапой песок. Ребятишки хулиганят. Навешивают на него град пуговиц, брошек и пляшут вокруг. Галдят. Поют. Шумят. А он - доволен. А он - мотает башкой, благодарный. Во дурачок!..

- Откуда эпизод?

- Из "Бородинского поля"!

- Вычеркнули?

- Отстоял, но интересовались, о ком, на кого намекаю? Чушь. И намекать лишне...

Немало тихих заправил и громких, чем-то сродственных Лёне Брусничкину и отупевшему псу, немало. Но "принципиальные" критики их не замечают, бьют воюющих с бандой расхитителей и пиратов, честных бьют! - Писатель медленно продекламировал Маяковского:

Пока

заморские

шипучие

тринкены

лакали

дворяне,

тянул

народ,

забитый и закриканный,

бочки

разной дряни.

Обращается ко мне: ''Гласность, демократизация, а смотри, - Алесь Адамович не слазит с телеэкрана. Деспотически осмеял, оплевал, измолотил старика Шеховцова, пусть и сталиниста. Шеховцов не клеветал, не сажал, не казнил, а лишь возмущается ура-храбрецами, плящущими на костях мертвецов, как Адамович. Поправляет галстук, поддергивает манжеты, по-женски артистично забрасывает волосы на лоб, таская по студии из угла в угол нездорового человека, хамит, издевается, блещет остроумием. Чем Адамович в подобном "диалоге" отличается от тех, кто допрашивал, нажимал, давил и доказывал, что доказать и полагал?..

Старик Шеховцов казался куда благороднее директора института кино, членкора, журналиста, члена межнациональных комиссий, секретаря СП СССР, депутата, сценариста, прозаика, общественного трибуна и деятеля Алеся Адамовича. За ярлыками "сталинист", "шовинист", "черносотенец" они, васильевы и адамовичи, измордуют, кого наметят измордовать, опираясь на экран и печать. Я бы с врагом так погано не смог себя вести, не смог бы о бессовестной назойливостью преподносить собственную "девственную непогрешимость" и конъектурный азарт. Все это похоже на "интеллектуальное" хулиганство. Отчего это? От ощущения какой-то личной неполноценности, ущербности, недомогания нравственности?..

Адамович земляков называет "наши белорусские ортодоксы", а сам - типичный ортодокс протокольно-обвинительной поры... Один он чист, один он получил право "сопереживать" с грузинами трагедию в Тбилиси, но помалкивать о трагедии в Ферганской долине, один он получил право "подогревать" напряжение в Эстонии и Литве "сопереживанием", но долбить головотяпов-русских и "наших белорусских ортодоксов", считая, видимо, себя надбелоруссом, надрусским...

Межнациональные "узлы" ему грезятся в образе Шеховцова, на которого Адамович топал и шумел на экране, уличая, перетаскивая старца из угла в угол, а ведь и Олесю Адамовичу грохнул седьмой десяток, достоинство, сдержанность и в "зрелом" возрасте - не помеха. Представим, кто-то, помоложе, топает, шумит на Адамовича и гоняет его по экрану, каково ему, а?..

Мы рассуждаем о показухе иных "борцов", о том, как они стали экономистами, социологами, политиками, академиками в эпоху застоя, а сегодня источают желчь в спину их вчерашних учителей-кумиров... Иван Михайлович замолкает. Думает. Переживает. Сравнивает времена. Удивляется:

"Слишком часто злится мой земляк, Алесь Адамович. То ли на виноватых злится, то ли сам виноват в чем? Злится, как я сказал, фразами остроумия и негодования, душит, позорит старика-сталиниста, от возбужденности лицо искажается. Женственное, симпатичное, лицо Олеся, Алеся становится нехорошим чужим.

Но вчера, понимаешь, с экрана Алесь Адамович заговорил-запечалился о молодежи, о детях, студентах. Начал умно и нежно им советовать дельные вещи. И всё - с пониманием, с опытом, с толком, с добротою, неподдельной искренностью. И лицо его - прояснилось, поласковело, смотрю - не узнаю. Радуюсь: что с ним случилось? Мягкий, спокойный, неназойливый и красивый! Смотрю, смотрю, а лицо Адамовича знакомее, знакомее, уважаемее, уважаемее, и вдруг обнаруживаю: лицо-то, ласковое, ясное, не Олеся Адамовича, а благородной Натальи Сац!..

И - Евтушенко, напал, в "Огоньке" на офицера-инвалида, нашего афганца, напал дубоватым стихом, молотильным таким крюком, давай парня учить, давай солдата выпрямлять на свой испорченный вкус, зачем? Неужели воин, раненый офицер, афганец, глупее и безотчетнее Евтушенко в своем ратном поступке в своей трагической судьбе? И не постыдился под зарифмованной "моралью" подписаться - народный депутат. А как быть солдату, воину, инвалиду, офицеру, нашему афганцу, в споре о депутатом Евтушенко, если он, наш афганец, потерявший кровь, если он, наш афганец, глядевший в глаза смерти, не народный депутат?

На какую должность, на какой титул ему опереться, кого потребовать к ответу?..

В "Огоньке" пекутся о Евтушенко: мол, группа, порядочное число народных депутатов, желает избрать на пост президента СССР или назначить Евгения Александровича Евтушенко. И что? И изберут, назначат. На то и плюрализм. А кто усомнится? Никто. Евтушенко такой, что может стать и папой римским!..

А вот солдат - солдат, офицер - офицер, наш афганец - наш афганец. Ему воевать за очередную должность некогда и рана болит .

Алесь Адамович тоже склонен к рекламе. Поговорили с ним Михаил Сергеевич Горбачев и Николай Иванович Рыжков - тут же страну и планету "проинформировала "Литературная газета". Ей - авторитет и Адамовичу - шансы!.."

А циник Ипполит Исаевич и отвечает, при беседе-допросе, как циник, Добросклонцеву. В романе устал от разложения и разочарования в Пришельце Ханыга Павлов, устал от перегрузок и стрессов лиричный следователь Беляев.

Роман "Грабеж" в целом удачный, хотя и встречаются прежние погрешности автора: попытка быстро выпрямить образ, перескочить психологические барьеры души, решить ее "тупики" за счет эмоций, за счет скорости событий. Излишняя прилипчивость к "областному" пространству, к ведомственному именному списку: сближаю такого-то знакомого с таким-то вымышленным лицом, часто мешает содержанию, выхолащивает вес мотивировок, упрощает сюжет, как мерклый поверхностно тривиальный тонус.

Но роман "Грабеж" - внушает, тревожит. Герои - небезынтересны, оригинальны, возбужденные страстями, охотно прорываются к нам... Книга - перестроечная, в прямом ее значении и пользе. Закончен роман годы и годы назад, а нашел издателя вчера. Жаль. Иван Шевцов писатель не розовой судьбы. Его книги - его беды. За книги Ивана Шевцова - мстят Ивану Шевцову. В разгар пьянства, торгашества, безделья, коррупции, чинопоклонства, юления перед всем, что не свое, не наше, а зарубежное - от ярко приляпанной какой-нибудь голобедрой эмблемы на джинсах и до серьезной машины в цехе, - романы Ивана Шевцова дрались за дисциплину производства, за качество дела, за серьезность воспитания поколений, созидания среды, за отвагу правды.

Белорус Иван Шевцов до сих пор, кажется, не отскреб ярлыки, наклеенные на него критиками-экстремистами от угодничества, лжи, лакейничания перед безродинностью и перед тем, что мешает сердцу тревожно стучать у порога Родины, плакать у братской могилы...

Русский писатель, белорус, предостаточно походил в русских "шовинистах", "монархистах", "черносотенцах", прочих "истах". И это - когда знают: Иван Шевцов участвовал в двух войнах, ужасных по кровопролитию и потерям, Иван Шевцов - сын солдата, штурмовавшего Зимний, полковник запаса. Наконец, Иван Шевцов - человек, седой литератор, и найдутся же малые, даже обычные, достоинства в его книгах и в нем, знают, но?..

Коварство не чувствует предела, а бесстыдство - порока. Вышло трехтомное собрание "избранных" произведений писателя, но он вряд ли забудет ту необузданную травлю и свист - над каждым абзацем! Как же не ожесточиться и кто же не ожесточится?

Но и в тот день, траурный, трагичный день похорон сына, Иван Шевцов сдержался, шелестя газетой, где была, именно в тот день, напечатана очередная брань в адрес писателя, сдержался:

- Думать надо, а не мстить, работать, а не опровергать. Они, как мыши, страшатся элементарного света, элементарного, а свет настоящий - там, впереди!..

Хочу заметить: в творчестве Ивана Шевцова есть определенный акцент на "борьбу", определенный нажим - тяга к "сражению с темными силами", но рожден этот акцент, эта тяга, этот нажим прежде всего неблагородной критикой в адрес писателя, грубостью осуждений его слова, тем глухим и многолетним отлучением писателя от нормальной литературной атмосферы. Более двадцати лет Ивана Шевцова демонстративно не пускали в СП СССР, тогда, когда иные, не в меру расторопные дельцы, вступали, не имея книги, не будучи автором ни одного собственного сборника.

Как же еще и еще не подтвердить истину: грубая брань в адрес патриотически настроенных русских сил в статьях Кучкиной, Лосото, Ивановых - лучшая агитация за все русское, умное и дорогое?.. Память человека неодолима:

Она других

Не знает направлений,

Она пойдет,

В желаниях чиста,

И по следам твоих захоронений,

Где даже не поставлено креста.

* * *

Надеюсь, читатель не спутает лиричною следователя Беляева, одного из положительных героев романа Ивана Шевцова "Грабеж" с Главным редактором "Советской культуры" Беляевым, Альбертом Андреевичем Беляевым, тоже ныне очень положительном человеком, смелым, перестроечным редактором, газета которого неустанно заботится о справедливости, о долге советских людей, старающихся построить новое общество - общество откровения и благоденствия.

Газета систематически извещает о хулиганах из "Памяти", дает, находит где-то моменты и лица, фотографии, отрывки полемических диалогов, но так дает, что и глупцу понятно: все, кого газета считает хулиганами - хулиганы, все, кого газета объявляет вредными - вредные, даже лишние на земле, но коли хвалит кого газета, то будь здоров, есть у нее данные - хвалить!

А кого газета жалеет? Не Ивана же Шевцова, не Ивана же Акулова, близкого военной биографией биографии Шевцова, - газета жалеет Евтушенко! Бедный, замученный, запрещенный, ну как не заступиться за него газете, да и А.А. Беляеву? Нужна сейчас партийность выбора, пик принципиальности, неколебимости, ведь бюрократы завалили страну, захламили, разуверили народ ее, разучили его понимать перестроечные задачи! Пусть Евгению Евтушенко и некогда заняться делом: распечатал вторую сотню стран - ездит мужик - в опале! Но - депутат. Вошел в "Мозговой центр". И не щадит себя Альберт Андреевич Беляев, помогая Евгению Александровичу Евтушенко, не щадит. Да, как в пословице: "Рыбак рыбака видит издалека!.."

Забыл Альберт Беляев то, как недавно он пособлял уйти со своего поста Главному редактору журнала "Волга" Николаю Палькину за статью М. Лобанова "Возрождение", напечатанную в "Волге" в канун смерти Брежнева. Статья посвящена беззаконию, разгулу жестокости в период коллективизации. Да разве Лобанов один, разве Палькин один, кто чувствительно испытал на себе, на своей судьбе кремневую волю бывшего ответственного работника ЦК КПСС А.А. Беляева.

И что там Шевцов? Что Акулов? Что Палькин? Что Лобанов? Подумаешь - разгромили Шевцова или не дали опубликовать романы Акулову, не совсем запретили, а вытряхнули из них "соль", подумаешь! Так надо. Он, Альберт Андреевич, знал тогда - как надо и кому надо, знал надолго, помнят, хоть сам забыл, многие, многие творцы-задиры, вроде Михаила Лобанова или марксистски неграмотного Николая Палькина, снятого с поста не без кивка опытного Альберта Андреевича Беляева.

Знал Альберт Андреевич и что говорить в газетах, в книгах, в чужих и в его книгах, "трактатах", о Леониде Ильиче Брежневе, - публицисте, философе, знаменитом полководце Великой Отечественной, даже в кадре бездарного о нем фильма видно, как еще очень свежий и сильный Альберт Беляев аплодирует "ему", вождю, бровастому и сияющему, аплодирует звонче других, аплодирует, как поет, как присягает, как торжествует над всеми нами, нерадивыми и темными, радостней пионера...

Но странный Иван Шевцов. Обижается, возвращаясь к прожитому, жалуется на А.А. Беляева, мол, очень тот мешал в работе, дергал, угрожал, наказывал страхом редакторов, а кто же должен был вести литературный мир? Мог оказаться человек еще строже Альберта Андреевича... Мог. Спасибо Господу - не оказался.

Я же, автор вот этого очерка об Иване Шевцове, считал и считаю Альберта Андреевича Беляева мужественным и достойным человеком, настоящим защитником писателей. Шевцову - Шевцово, а у меня свое мнение.

Однажды в дружеской и длинной беседе в кабинете Альберта Андреевича из моей поэмы о Г.К. Жукове - "Бессмертный маршал" вылетело 1400 отрок, да, 1400 строк снял Беляев, грозный и честный тёзка следователю Беляеву из романа Шевцова, снял, и я, позже, как по-настоящему осознал добрый жест бонзы, поблагодарил Альберта Андреевича, пожелал ему доброго здоровья и долгих лет деятельности на благо нашей родной литературы. А если не Беляев, а другой? Могло бы получиться и хуже. Теперь - и Беляев прогрессивный, и поэма вышла, на днях, полностью, да и Шевцов не робеет Альберта Андреевича, - всё встало на свои места, такова жизнь, такова дороженька творчества!

Но не пора ли отбросить хандру воспоминаний и обвинений? Трехтомник Ивана Шевцова - случай не рядовой, не частный, в трехтомнике - горе и радость автора, вехи героев его произведений, десятилетия работы государства, годы, то кровавые и яростные, то тяжкие и беспросветные, в трехтомнике - народ, человек, современник.

Ивану Шевцову я не рекомендую "заклиниваться" на их знаменитых былых отношениях с Альбертом Андреевичем Беляевым, а мне грешно виноватить Альберта Андреевича задним числом. Ну, вымахнул 1400 строк из поэмы "Бессмертный маршал", вымахнул, но строки-то о чем? О тюрьмах, о кулаках, о врагах, о троцкистах, да еще и многих пострадавших я оправдываю, доказываю садизм Ягоды, Ежова, Берии!..

Да и о Сталине масса уличительных моментов: Георгий Константинович Жуков чуть ли не "в лоб" вождю произносит осуждение, называет имена уничтоженных командиров. К чему? Разве политически грамотны мои строки? Не грамотны:

Но передернулась у Кобы бровь,

Осекся Берия и задрожал:

- Кацо, джигит я верный! -

Завизжал,

Отмычку бросил,

Выронил кинжал:

Пусть на Бутырках камеры полны,

Великий Сталин, нет моей вины!

Пусть зоны заполярные полны,

Великий Сталин, нет моей вины!

Мою поэму "Бессмертный маршал" Альберт Андреевич Беляев понял гораздо лучше меня, ее автора, и вымахнул то, что вымахнул, что плохо, неграмотно, что он вымахивал из сотен книг, из десятков лучших поэм, повестей, романов, вымахивал не сам, не карандашом, не ручкой, а звонками, а честным и мужественным решением - вымахнуть, как из произведений В. Тендрякова, И. Акулова, Б. Можаева, В. Шукшина, Н. Воронова, 0. Михайлова, В. Петелина, И. Шевцова и далее, далее, далее, глубже и шире...

* * *

Иван Шевцов "сражался с Альбертом Андреевичем, а я нет. Недавно с Альбертом Андреевичем Беляевым, с газетой, возглавляемой им, "сразился" и товарищ Романенко, автор книги "Классовая сущность сионизма", и выиграл суд, а я нет. Я не сразился. Я слишком подробно и слишком надолго усвоил урок, когда, взломав двери, в мою квартиру поселили миллиардершу Кристину Онассис, да, да, ту самую, падчерицу вдовы президента США Кеннеди, последнюю жену отца смазливой мадам, Кристины Онассис, введенную председателем Моссовета Промысловым и первым секретарем МПС Гришиным в мою квартиру, но не удержавшими ее, мадам, у нас.

Этот урок лишил меня всех справок, документов, всех оправдательных материалов, всех законов моей Родины, всех сочувствий сразу.. Были мгновенно уволены жековские работники, лифтерши - свидетели преступлений мафии, партийных коррумпированных "рекетов"... Даже справедливый и смелый, и дружеский голос Альберта Андреевича Беляева не раздался в моем телефоне. Орал в телефон Промыслов...

Меня везли на допрос. Жену везли в больницу. Но и без Альберта Андреевича нашлись у меня, нашлись друзья - пособили в черные дни, не дали пропасть. Пособили и оправдали. Нравственно укрепили. Иван Шевцов - счастливец, не выгоняли же его из квартиры, не вселяли же в его дом греческую миллиардершу Кристину Онассис. Чем он прогневан? Здоровье бог ему сохранил. Били, били - выжил. Топтали, топтали - пишет книги. Читает стихи любимых поэтов, наслаждается красотою природы, посещает в Загорске лавру, и всё ему мало, всё ему обидно?!

Это клерков наших, по начальственным указаниям копошащихся вокруг стола миллиардерши Онассис, потом, как только их пришпилили, начали хватать за сердце инфаркты, начали тягать следователи, а Иван Шевцов и Альберт Беляев уцелели. Иван Шевцов - как непримиримый публицист, писатель, Альберт Беляев - как прораб перестройки, борец со сталинщиной, с хрущевщиной, с бериевщиной, прораб гласности, демократизации, прораб, позабывший наглухо охранительные "посты" возле сталинских, хрущевских, брежневских косяков, посты, где Альберт Беляев постепенно сделался Беляевым Альбертом Андреевичем, гладким, властным, победительным: справедливым, справедливым, чище ребенка.

Каково быть русским? Любишь царя - царь дурак, и ты не умнее, а обожаешь Ленина - теперь против демократии двигаешься, Сталин твой кумир - ты, значит, фашист... Кого же любить? Аркадия Райкина. Кого же обожать? Егора Гайдара. Маленький, толстенький, как при пионерском галстуке,- правильный и по-английски шарабанит. Шахрай...

В Сталине же все евреи окончательно ошиблись: державу не позволили Гитлеру победить, а оппозиционеров, приехавших к нам в гости в запломбированных вагонах с Ильичём, Сталин выпроводил - кого на Колыму, кого - на курорт под Железноводск, но все безвинно репрессированы, кроме Веры Инбер, Маргариты Алигер, Самуила Маршака, Иосифа Уткина, Бориса Полевого, Ильи Оренбурга, Корнея Чуковского, Александра Чаковского, Роберта Рождественского, Евгения Евтушенко-Гангнуса и так далее, так далее, и так далее, о чем и толковать? Все они - подлинные мученики и герои!.. .

Это Николая Гумилёва можно расстрелять без суда и следствия. Алесандра Блока можно безнаказанно голодом уморить. А уж крестьянского паренька, Сергея Есенина, можно и просто убить, а не просто убить, можно затравить и в петлю добровольно загнать.

Не сожалеть же нам о расстреле кулацкого Гомера - Павла Васильева, антисемита противного, да и у Бориса Корнилова:

Ходят жиды с наганом,

Пахнут духом поганым.

Пахнут погано русские: нюхни - от тёти Марьи буренкой несёт, нюхни - от дяди Пети мартеном повеивает. А русские инвалиды? Кто в окопе с ногой распрощался, кого взрывом изуродовало в танке - нормального мужика в деревне встретить трудно. Все русские пахнут вечным горем и оппозиционеры, неужели они за границу сбежать не желают?

Вижу сад в голубых накрапах,

Тихо август прилёг ко плетню.

И нравится Есенину блажь? В Израиле нажал кнопку - здоровенная слива тебе на длинный нос упала: бери и кушай долго, долго!..

Я не считаю Ивана Шевцова серым или гениальным писателем, не отношусь к его творчеству со слепым переплясом или обывательским нигилизмом, нет. Я вижу трудолюбивого человека. Вижу его страсти, сопереживаю. Вижу его гражданское участие во всем, что делаем, что нам удается и не удается в пути. И вспоминаю поучительную мысль одного поэта, высказанную им журналистке, варварски клеймящей всё, что ей "претит"... Поэт сказал: "Ее несправедливо пинали, били в литературной ее молодости, не печатали, издевались, топтали, и она озверела!.."

Мы иногда глубоко страдаем от своего и от чужого "озверения", от равнодушия и лени, от зазнайства и нежелания понять идущего рядом. Думаю, не надо никому торопиться охаивать, и освистывать сделанное Иваном Шевцовым, не надо. Книги Шевцова знают те, кому они нужны, и сами книги знают, куда им двигаться.

Замолчать честные произведения писателя у нас ничего не стоит. Замолчали же романы Ивана Акулова. А ведь когда-то Федор Абрамов и Виктор Астафьев писали ему, уверяя, что его книги настолько близки народу и талантливы, даже трудно назвать еще кого, такого яркого, как Иван Акулов.

И ошельмовать честные произведения у нас тоже ничего не стоит. Вспомните, как шельмовали книги Валентина Пикуля! Считалось чуть ли не "обычаем" к месту и не к месту ругнуть Пикуля. А уж что творилось над именем Ивана Шевцова, сейчас и воспроизвести все это в мыслях невозможно. Что же у нас за критика, чья она, для кого она? А что делали с Дудинцевым, с Вороновым?

А каково было раннему Василию Шукшину? А каково ныне Станиславу Куняеву, Татьяне Глушковой, Александру Байгушеву, Владимиру Бондаренко? Ничего не изменилось. Наоборот - еще агрессивнее стали некоторые наши "светочи" от критики. Вчера - хвалили. Сегодня - уничтожают. Бондарев их не устраивает. Распутин их не устраивает. Белов, уверяют они, начал писать хуже, Алексеев, Иванов, Проскурин - вообще сошли со сцены, во гении, во ценители! И кое-кто "прогибается" перед ценителями...

Правда, Наталья Иванова вроде не бросалась на романы Ивана Шевцова, но утолкла, укаблучила всю литературную ниву.

Вот сидит она в центре полосы газеты "Московский комсомолец", как на метле, и сообщает о своем детстве, юности, молодости, давно минувшей, ну о том, как она еще в первых классах учась, мечтала написать для "Литературки" что-то невыносимо-пророческое, и написала, но недовольна: еще не реализовалась ее несуразная энергия и ее бессонный разум, не взяла она ту черту высоты, на которую способна. Она ведь - Иванова, Иванова, Иванова?!.

Наталья Иванова не мелочится. Она критикует Бондарева, Белова, Распутина, принюхивается к сибирском атмосфере вокруг Виктора Астафьева, уничтожает, отринув давнее уважение, Станислава Куняева... Гордится: мол, я еще не развернулась на полную катушку, мол я еще и письменного стола себе не купила, куплю - держитесь!.. И купит. Да, хвалит она писателей редко. Часто говорит лишь о родственниках, например, о романе свекра, Анатолия Рыбакова, "Дети Арбата", и то - поскольку выдающийся роман, не потому, что автор ее родственник, нет.

Сидит Наталья Иванова и смотрит в темный простор литературы. На душе холодно. В крови уже холодно. Тело устало. Жилистый кулак ее устал от длинной, сухой, как лучина, деревянной ручки в оловянной чернильнице сталинской поры, а произведений хороших мало. Беда. Смотрит, будто клюет. А тут еще Иван Шевцов трехтомник выпустил! Кто же у нас отвечает за честь литературы?

* * *

Она, понятно, отвечает, а еще кто? Многих она проткнула насквозь. Надоело ей сражаться, драться, дубаситься.

Да и говорит Иван Шевцов: "Целое лето рябина жадно пила теплую влагу дождей и туманов, золотой настой солнца, пока не насытилась докрасна и отяжелела гроздьями. Теперь, располнев и разрумянившись, как дородная молодуха, она тяжело дышала, вздымая налитую сочную грудь кокетливо и горделиво. И так у каждого дома толпились рябины-молодухи, бросая на улицу из-за плетней и заборов озорные, зазывающие улыбки и взгляды, полные томных ожиданий и сладостных надежд"...

Жуть какая! Ожидания. Надежды. Дети. А литературными боями кто будет заниматься? Жуть.

А из луговой тишины, из теплой зеленой дрёмы, медленно шевелясь, плывут и плывут в сердце писателя строки:

Боюсь людей передовых,

Страшуся милых нигилистов;

Их суд правдив, их натиск лих,

Их гнев губительно неистов.

Но вместе с тем бывает мне

Приятно, в званье ретрограда,

Когда хлестнет их по спине

Моя былина иль баллада.

А "былины" и "баллады" Ивана Шевцова хлещут, достают до "живого" тела, достают - и надолго:

С каким достоинством глядят

Они, подпрыгнувши невольно,

И, потираясь, говорят:

Нисколько не было нам больно!

Так в хату впершийся индюк,

Метлой пугнутый неучтивой,

Распустит хвост, чтоб скрыть испуг,

И забулдыкает спесиво.

Не будем саркастически мешать "булдыкающим"... Не будем сочувственно мешать застенчивым. Не будем цинично мешать и старому писателю. Пусть на его тропе щумит красная рябина. Любой писатель почти всегда одинок. Шум несправедливости, шум непокоя ранит вдохновенную душу, да просто - душу, красоту жизни.

А жизнь не остановить, как ни тормози её, как с ней ни лукавь, разоблачит, извернется, накажет подлого, высмеет нерадивого и потечет дальше - ручейком, рекою, морем, коли повезет вам, разольется. Жаль, не везёт. На смену одним ханыгам являются новые ханыги. И народ, жизнь, мстит им иронией” пока - иронией..

Отшахраили Шахрая

Три чечена в пажити:

"А маво,- надулась Рая,-

Че вы ни уважити?!"

Или:

Разбежался коллектив

На чужой презерватив:

"Где чубайсина, ребята,

Надевай без директив!"..

И я, без директив, без посторонних просьб сочинил балладу, на дружескую память Ивану Михайловичу Шевцову; посмеется - здоровье укрепит, не унынием же кормиться? Нам некогда мухортиться на народ, некогда околачивать парадные лестницы нахлынувших на нас оккупантов, Мы - собеседники праведных.

Иван Михайлович Шевцов, я уже напоминал тебе, внимательный читатель мой, прошагал в сапогах, протрясся на танках. Господи, да прополз и пролетел, пробороздил сердцем солдатским три войны. Три: финскую, немецкую, японскую!.. Не хватит ли? Не хватит: прошагал и вновь сердцем пробороздил через пороги редакций газет и книжных издательств, через цековские кабинеты инструкторов, морданов самовлюбленных и трусливых, как безошейниковые дачные псы, у которых часто пропадает в командировках хозяин, прошагал и пробороздил четвертую войну за призвание и признание.

Но если хозяин дома - собаки выслуживаются: лают и набрасываются на соседа, на знакомого, на урчащий "Запорожец", на ревучий "КАМАЗ", на курицу и кошку. А кто у нас в ЦК КПСС был хозяин? Не Брежнев же. И не Политбюро же! Хозяйничали псы, брошенные упитанными гурманами - марксистскими циниками, охочими позагорать на Канарах.

Дозагорали... Где теперь СССР? Где теперь они, все знающие, во всем разбиравшиеся, непогрешимые и неодолимые мерзавцы? Предатели, диссиденты, следящие, как засекреченные стукачи, за "озвучившимися" диссидентами, крохоборски сюсюкающими перед Западом, лишайчатые кобельки, исполнительно подбрёхивающие карательным радиостанциям США, твердыне антирусского сборища негодяев, "от еврея и до китайца!.."

Облокотясь на полированный пустой череп Никиты Сергеевича Хрущёва, Запад, Израиль, США рассорили и проконфликтовали СССР и КНР, сожгли и головешки раскидали с мостов, соединявших две державы, остепенявшие угарную планетарную империю Сиона - влиять, вторгаться, оккупировать и диктовать. Пригрели Сахарова, Солженицына, Ростроповича, Евтушенко, Коротича, выдвинули и опремировали Горбачева, Шеварднадзе, Яковлева, Ельцина, лидерами цивилизованного человечества их объявили, да о чём толковать, когда лимонновыжатого Абрашку Синявского вырастили, за уши втащили в заметные деятели культуры, да ещё - русской культуры.

В семидесятых-то годах Абрам Терц, Абрашка Синявский, на суду в Москве уже осмелел: хамил на вопросы следователей и судей, держался потрёпанный и мокрый, петухом, правда, с осипшим жидковским кукареком, но подзадоривал суд, бестия, чувствовал - ничего предателю, кроме шумной отсидки около Саранска, не пришьют, поскольку страна под политбюровскими врагами СССР металась, окружённая бейтаровскими боевиками.

А до семидесятых годов Абрашка Терц - поносил и визгливо наклеивал на романы Ивана Шевцова бирки антисоветизма, стилизованные на станках в Тель-Авиве. По-бабьи, как на восточном базаре, Абрашка Терц хлопал себя вялыми ладонями по ляжкам, призывая: "Антисоветчика печатают!.. Антисемита публикуют!.. Черносотенца выпускают!"..

Абрашка, да к тому же и Терц, да ещё и Синявский, как почти, синюшный, а сражается с нами, русскими, дармоед и христопродавец, предатель, спиною, воровски, покидающий братские русские могилы, высокими багряными цветами поросшие на расстрелянных и разбомбленных просторах великой страны - СССР.

Не избрал же Абрашка Андрея Сахарова для ниспровержения и уничтожения? Почему не избрал? А кого уничтожать: они похожи ненавистью к русскому народу, презрением к СССР, оба одинаковы, эффекта не получилось бы! А тут - солдат, воин русский, полковник запаса, три войны перемогший за народ русский, за державу русскую, за славу Отечества, да и писатель опять воин, опять не принимающий их, опомоенных всеми самоиздатскими листками европейских мусорок, всеми картавыми высмертками Сиона, ну разве Абраму Терцу, Абрашке синюшному, прибавит авторитета Сахаров или Окуджава, Войнович или Розалия Пицух?.. Русский нужен. Иван русский нужен Абрашке Терцу.

Из очень советского, очень марксиста-ленинца, Абрашка Терц выползал, как гадёныш из кожи, и, сладко жмуря глазки, впивался жалом в солдатскую душу, как удав на приманку долларовую Сиона, пошуршал-пошуршал возле микрофона чешуёю и обрушился пискляво на тех, кому жаловался, кому доносил в СССР на Ивана Михайловича Шевцова, обрушулся на партаппарат! Где у Абрама логика?

К чему я клоню, заостряя перед тобою, читатель мой терпеливый, иудейское мурло Абрама Синявского, русского беглеца-гаруна, а к тому, что Иван Михайлович Шевцов за десятки лет раньше предупредил нас: эти цековские безхозные собаки, эти политбюровские капиталисты, эти, скользящие по Израилю, по Западу и по США абрашки, вытрясут не только пайковую икру, в подвалах для них же упакованную” но и отнимут у рабочего трудом добытый ломтик хлеба. Отнимут, а улицу пролетарскую приватизируют и Чубайсу в дар переоформят. Державу украдут и пробазарят.

А Иван Шевцов, гвардеец, патриот, измученный поганою клеветою сиониствующих в СССР выблядков, где? В стороне. В стороне - от Брежнева. В стороне - от Андропова. В стороне - от Черненко. В стороне от Горбачева, фруктового сластены и губошлёпа комсомольского, просиропившего и проминералившего великую державу. Межконтинентальный взяточник и местный карманник, пристроенный в Кремль помыкать Политбюро, рекомендованный сионскими мудрецами - ясак от СССР выплачивать бессрочный ханам Израиля и США, новоордынцам.

И кем он облеплен? Облеплен он, как разлагающийся, обкормленный кровью истукан, облеплен раздувшимися паразитами: оськами, фридками, абрашками, лезущими к нему с журналистскими удостоверениями и агентурными вымогательствами. Как ты их, всосавшихся в марксистские глупые туши, отдерёшь, как ты отряхнёшь их, муторно шевелящихся?

Автор дюжины известнейших романов, и у нас, и за пределами нашими, автор огромного количества очерков и статей, биографических рассказов и повестей о выдающихся, огненных деятелях культуры и науки: академиках - Виноградове, Корине, Вучетиче, Леонове, Шолохове, полководцах - Рыбалко, Рокоссовском, Жукове, помогший "встать на ноги" в призвании и таланте братьям Сафоновым - Валентину и Эрнсту, не разомкнувший "круг слышимости" ни с Николаем Вороновым, ни с Борисом Можаевым, ни с Всеволодом Кочетовым, ни с Анатолием Сафроновым, ни с Михаилом Алексеевым, ни с Егором Исаевым, ни с Иваном Акуловым, особо нежно относившимся к Шевцову и восторгавшимся беззаветной верностью Ивана Михайловича и не менее беззаветным мужеством его.

* * *

В стороне, в стороне Шевцов. А Горбачев, ловящий дурным ртом генсека оды холуев, посвящённые ему и Рае, сам впал в жадность, разложение и маразм, он как бы проспекулировал, проскоморошил, проторговал и пробалалайничал несчастную Родину нашу. Булдыкающий индюк, по выражению классиков...

Мой земляк, из Башкирии, русский поэт Александр Филиппов, хохоча, наблюдал в магазине мехов за Раисой Максимовной, нагрянувшей на Южный Урал показать себя, повоспитывать местных нефтяников и колхозников, лесозаготовителей и пчеловодов и заодно - данью запастись: башкиры щедрые и русские от них не отстанут, а царице Горбачёвой к вниманию и ласке не привыкать.

Подали ей две шубы песцовых - примерить. Какая обнимет её капээсное тело, такая и в дар ей сгодится. Царица Кремля, императрица ЦК КПСС, владычица СССР примерила ту и ту шубу, скукожила, каприза, губки: - Мне и ета, и ета хороши!..

Вкус у неё, доцента, отменный, утончённый и наглый. Запаковали ей обе шубы. Модница.

Как было Борису Николаевичу Ельцину терпеть, а как было переносить такую беспардонную отсебятину Наине Иосифовне, как? Мы с вами удивляемся жестокости оппозиции Бориса Николаевича Горбачёву, а легко ли ему, южноуральцу, из деревни, из Бутки, реагировать на клянчание императорских марксистских особ?..

Райка и балалайка*  

I

Кто на машине, кто на тройке,

Покуролесили и ш-а-а...

Бегут прорабы перестройки

В Израиль, ну а больше в США.

Бегут, от пота, как в тумане,

Иной, конечно, семенит,

Но русским золотом в кармане

Весьма рентабельно звенит.

Пускай следит бульдог-инспектор,

Похмельной скукою томим.

Но самый главный архитектор

Сидит под флагом не своим.

Сидит в Кремле, а рядом Рая,

Все планы знает наперед:

Судьба супругами играет,

Покуда Ельцин не попрет.

Попрет - переживут досаду,

Практичные в любых делах,

Сбегут в Швейцарию и сядут

Под чей-нибудь надежный флаг.

2

Они сбегут из мглы московской,

А с милым рай и в шалаше,

И Ельцин, с дракою цековской,

К ним не заявится уже.

А коль заявится - не диво,

Есть чем уважить, что подать,

Генсек изрёк:

"Альтернатива –

Врага до смерти заболтать!"

Жена подернула плечами,

Мол, не везде перекосяк,

Ты СССР убил речами.

А Ельцина убить - пустяк.

Но Ельцин - Ельцин, герб России

Над президентом водрузил.

И тот сидит, позор осилив,

Не гагауз и не грузин.

Сидит, ханыга ставропольский,

Мы - в очереди, он - в Кремле,

Агент венгерский или польский,

Или немецкий на земле?

3

Сидит, долдон одутловатый,

Жук Буша, по интригам спец,

А, может, просто вороватый

Изменник Родины, подлец.

На сцене держится матёро:

Махровый южнорусский жид,

И за прорабами он скоро,

Как верный бобик, побежит.

Пока ж герою не смеётся,

Не хочется к себе домой,

Ведь Шеварднадзе остается

И сильно Яковлев хромой.

И жалко ферть ему былую,

Еще не стар, ещё речист,

А Ельцин прет напропалую,

Из кресла гонит,

во путчист!..

Командует, повелевает,

Попробуй-ка повозражать.

Максимовна не успевает

Нахапанное отгружать.

Известный жулик и предатель

Себе, наверное, не рад,

Подпольных мафий председатель

И лжетомов лауреат.

Но если плохо станет Райке,

То комбайнёру не стерпеть:

Начнет играть на балалайке,

А Райка - плакать. Райка - петь.

4

Поди, достань такую дуру,

Хоть Ельцин, хоть и Горбачев,

Чтоб отвечала за культуру,

Умна, как старец Лихачев.

Скупа, как дедушка Залыгин,

Бурлацкий, Бовин, Боровик,

Займёшь у Вольского, у скрыги,

Червонец, а у Райки - фиг.

Она и впрямь святей криницы,

Не мамалыга, не бурда,

Прокол случился у царицы –

Попёрли с мужем, не беда.

Хозяйка и преподаватель,

Философ, социолог, ах:

И тёща, и большой писатель,

У мира липнет на губах.

И зять - хирург, и дочь - новатор,

И внучка - птичка-вырвиглаз,

Для них в Якутске экскаватор

Огромный выкопал алмаз.

5

Раиса лучшая актриса,

Веков отборное зерно,

Как мышке холодно без риса,

Так ей без жемчуга темно.

Питает слабость к угощеньям,

Взлетает солнышком в зенит.

И ювелирным украшеньем

Весьма рентабельно звенит.

Им сорок лет народ наш трафил,

Ласкал и предлагал посты:

Без Горбачева - нету мафий,

А без Раисы - красоты.

Дружней чету найдешь едва ли,

На пару - в щель, на пару - в дверь,

Отечество расторговали

И ухмыляются теперь.

Бегут прорабы перестройки,

А Ельцин будет отвечать?

Сейчас бы их на русской тройке

Да с гиком в камеру примчать!..

-Где напечатаешь балладу? - интересуется Иван Михайлович.

- А нигде.

- Нигде разве? Нигде - проще!..

Нам, русским, и жить проще: мы - и Россия, и умереть нам, русским, проще: я - и Россия!..

* * *

Женщины лукавы, иногда они злоупотребляли бушующими страстями Ивана Михайловича Шевцова, особенно после его семидесятипятилетия... Иду я как-то к нему на дачу по рыхлой апрельской тропе, а навстречу мне молодайка, в сапожках начищенных и в шубке кроличьей, свежей и пушистой, старца в генеральской шинелишке ведёт. А он покачивается из стороны в сторону и, заплетая, как бы вывихивая, ноги, проваливается в снег: то на правую обочинку, то на левую. Ковыряясь, бредут.

- Сара, что с ним? - узнал их я. Но Сара, не отвечая, крепко держит Натаныча за уши и подталкивает, подталкивает его коленкою под штаны, под штаны. Натаныч, помкомбат в отставке, и побежал бы, погоняемый нежной и симпатичною дамою, да сильно обветшал за ночь..

- Абрам Натаныч, ты заболел? - попытал я у кореша Шевцова.

- Я вам не Абрам Натаныч, а Михаил Иванович! - оборвал моё сочувствие жених, однако, ещё напористее подталкиваемый молодайкой, дерзко ухватившей избранника за уши, антисемита натренированного.

- Не Калинин ли ты теперь, не староста ли СССР? - пошутил я.

- Отвяжитесь от него, какая ему сейчас разница, Абрам Натаныч или Михаил Иванович, какая, обняла его четыре раза, он и коньки отбросил! - возмутилась кроликовая женщина... И повеяла перегаром...

- А вас... ваше имя и отчество? - осведомился подопечный.

- Валентин Васильевич Сорокин!

- Сорокин, хма-а!.. Был у меня на фронте сержант Сорокин, не ты ли, Валёк, и есть мой взводный лихой командир, а?

- Да я же родился перед самой войною, Натаныч, ты спятил?

- Кто вас поймёт! - обиделся Натаныч и прощально махнул варежкой. Подкатила электричка. Сара, чуток напрягшись, перекинула сожителя в тамбур и, и свободно крутнувшись на перроне, захохотала:

- Я не Сара, а Анфиса, и он не Михаил Иванович Калинин, а Абрам Натанович-Вижбойр, притвора чёртова, до рассвета бойко ползал по мне, как по тёплой булке таракан, а в Москву надо и меня тащит - фигушки ему, участнику гражданской обороны Царицына!..

Электричка укатилась. Сара продолжала хохотать, завораживая и меня похохотать вместе с нею. Сара, действительно, оказалась Анфисой настоящей, а Абрам Натанович Вижбойр, который вроде Михаил Иванович Калинин, на деле, оказывается, не Абрам Натанович Вижбойр, то есть, не мой, а Михалыча друг, не староста СССР Калинин, а Вадим Исхакович Трауберман, большой русский патриот, по уши влюблённый в русскую речь, в русскую литературу, в русский быт, и даже - в апрельскую тропинку, где его, Вадима Исхаковича Траубермана, по уши втюрившегося в святую Русь, поймала за уши нетрезвая дама и нетвёрдым шагом направила в тамбур. Знай меру, испорченный шаловливец!..

Вадим Исхакович Трауберман наизусть читает ряд глав из произведений Ивана Михайловича Шевцова, подстраивается манерами и характером под героев романа и часто выдаёт себя, Траубермана Вадима Исхаковича, за маршала Конева и ликует, а к Михаилу Ивановичу Калинину у Траубермана отношение прохладное, чисто государственное, пусть и революционное, поскольку Михаил Иванович Калинин общался с Лениным, Сталиным, Ягодой, Дзержинским, Берией, Кагановичем - не попрёшь.

Сара, Анфиса, ей всё равно: она одинаково потягивалась на койке Вадима Исхаковича Траубермана и на койке Ивана Михайловича Шевцова, потягивалась, доставая ноготками учительских продолговатых ступней до обогревающей батареи, расположенной по стене, и жмурилась, вкусно и заманчиво потягиваясь, кокетничала поочерёдно с ветеранами, увы, не минующими друг друга и не догадывающимися, что обслуживает их, почётных граждан страны, обожающая звякнуть рюмкой филологиня...

Вадим Исхакович, лёжа с ней, перечислял блатные слова, пущенные в оборот соплеменниками: "Анфиса, "окей", "мент", "хевра", "поц", "замочить", "в расход", "дал дуба" - изобрели одесситы вонючие!" - и замирал на её обширной груди... А Иван Михайлович Шевцов, угощая Филологиню армянским коньяком, внушал: "Сталин ценил этот коньяк ко Дню Победы целый ящик прислал Черчиллю!.." И Анфиса-то не Анфиса, а Фая и не педагогиня, а продавщица привокзального киоска, хохотуша.

Хохотуша а, на перроне, тогда, Фая раскрылила кроличью шубку, выдернула флакончик с духами из неё и омолодила небесными ароматами себя и меня, профессионально потянулась упитанным телом, аж титьки, кокосовые мячи, едва не выскочили из её кофточки. Благоухая, Фая задвинула незаметно меня за кирпичный угол кассы, обнимая и нашёптывая:

- Я тебя давно люблю!.. Но верный друг Михалыча, ты специально зовёшь Траубермана Калининым, поднимаешь в нём дух русский идеями Шевцова!.. А я люблю тебя неясно, неужель ты не догадываешься, бирюк? - И Фая бесцеремонно принялась изучать маникюрами мои брюки. Я слышал, Фая играла в теннис, работая в своё время дикторшей телевидения, со многими артистическими коблами, жила даже целый сезон на тайной вилле у террориста Басаева, как теннисистка, она не уступала и дикторше Сорокиной, а ведь Сорокину, тёзку мою, сам Ельцин, в трезвости, забирал для теннисной площадки... Слышал, Фая, вкалывая в привокзальном ларьке, сумела купить себе звание доктора философии. И уши мои не щипала.

И шепчет: - Я очень люблю тебя! Поэтов русских люблю! А твоему Шевцову не я, а Сталин, Иосиф Виссарионович Сталин нужен, Михалыч на грузине помешался, тронулся с детства и до сих пор в тоске о вожде! - Дней через пять я и Феликс Чуев очутились за столом у Ивана Михайловича Шевцова. Поднимая чарку, Михалыч вдруг обрушился на меня: - Не приставай к Саре, не трогай Анфису, не донимай Фаю, Валентин!..

- Кого же, Сару, Анфису, Фаю, кого не донимать! - ёрничал я.

- Её не преследуй признаниями, она честнейшая женщина, она меня искренне и верно любит, а ты влезаешь в чужой огород!.. Я посвятил ей четыре последних романа, понимаешь, Валя? Она ангел, она красива и деликатна, потому к ней привязываются мужики, козлы, не лови её!

Феликс покраснел: - Кончай баланду, гуманоид, и не смеши взрослых, не конфликтуй с Валентином из-за телевизионной потаскухи! - Михалыч, старший товарищ наш, учитель наш, тоже покраснел, но гораздо багрянее Феликса Чуева, и вздохнул: - Олухи, не прикасайтесь к Саре, олухи!..

* * 8

Утомясь от творящегося безобразия в стране, Иван Михайлович заключат: "Ельцин, подкупленный, частью, оболваненный, частью, захваленный, частью, запуганный, частью, вознесённый на трон после недоумка Горбачева, вознесённый теми же негодяями, теми же мерзавцами, теми же скулящими по хозяину шавками, теми же политбюровскими маниакальными шкурниками, теми же мальтийскими рыцарями Израиля, США, Запада и Востока, словом, тем же противорусским легионом, Ельцин Борис Николаевич, вознесённый уже не над СССР, а над полупогубленной Россией, продолжает прежний исхлябанный короткий маршрут, деспотично указанный ему Сионом: крушит нас!"..

Ельцин, совместно с Горбачевым разгромивший СССР, ныне окольцованный "западными специалистами по благоустройству русской жизни", без роздыха и перерыва копает могилу русскому народу и беззащитной России. Возле него - затёртые подлостью, замусоленные криминальными расстрельными мероприятиями, преступлениями, физиономии: Чубайс, Немцов, Гайдар, Кох, Явлинский. Бурбулис, назовешь их - тошнит: когда же русский народ соскребёт с обложек собственной национальной истории этих насекомых, хоботковых и шевелящихся?

Государства разрушаются. Президенты меняются. Лакеи перетусовываются, а "картёжники предательства", точнее - имена изменников Родины незыблемы. Ну, поднимись возмущением на Андрея Сахарова? Ну, не впусти Войновича на экран? Ну, выгони из телестудии Киселёва? Ну, выдай замуж дикторшу Сорокину за комментатора Бовина? Не волосатее же Бовина супруг её? И кот, поди, у Бовина не хуже, чем у Светланы Сорокиной?..

Не Горбачёв был - президент. А Сион был - президент. И не Ельцин - президент. А Сион - президент. Если от России завтра уцелеет лишь Сергиево-Посадский район, останкинские подонки будут тыкать в него иудиными когтями! "Русский фашизм!.. Русский фашизм!"..

Да, "Русский фашизм!".. - каков уровень страха у виновников традиционно ухмылистого и беспощадного оплёва нас, людей русских, забавно прощающих навязчивым зашельцам ядовитое кураре?..

Умер, к сожалению, Абрашка Терц. Во Франции умер. А почему - к сожалению? А потому, что враги русского народа должны же, наконец-то, дожить до мига, когда он, оболганный и мучимый ими, народ русский, перевернет их и вышвырнет их не просто на тракте, летящем в Москву, а отовсюду, отовсюду: из ларьков, театров, аптек, редакций, вузов, министерств, банков, кремлёвских мягких кресел, отовсюду, отовсюду, даже - из энциклопедий и астраханских икряных списков...

Умер во Франции русский Абрашка, славянская гордость - Абрам Терц, московский правозащитник и диссидент, западный активный угодник, борец с русским тоталитаризмом и шовинизмом, гой умер, столько лет громко слюнявивший русскую затравленную душу!

И не в честь же здравствующего Ивана Михайловича Шевцова гимны благодарности с телеэкрана слагать? Он - солдат. Он - ранен. Он - четыре, а не три, четыре войны прошел. И отец его - участник штурма Зимнего дворца. Зачем штурмовал? Для того, чтобы над гробом французским русского Абрашки жидовствующие отказники кости перемывали русскому народу и ему, революционному мечтателю, надеявшемуся, наивно и мило, Россию освежить, долю народную к лучшему дню подвинуть.

Абрашка лежит, русский Абрам, знаменитей борец за права человека, не за права русского народа, а за вообще права и вообще человека, лежит. Герой, витязь, демократствовавший камикадзе, лежит, а диссидентствующие мухи пухнут на медовых поминках.

И гигант, Андрюша Вознесенский, прилетел в Париж. Прилетел и горстку переделкинской землицы с могилы Пастернака высыпал на французскую могилу Абрашки. Да, рыбак рыбака видит издалека!.. Деревню под Парижем обнаружили - гроб с Абрашкой опустили. А мадам Ро'занова - не Роза'нова, поучает, мадам, супруга Абрашки:

“Он не любил шума!.. Он хотел истины!.. Он враг всем жестоким!.. Он... Он... не плачьте... Он... Он!..”

Да кто он? И что он воздвиг? И чего он изваял? И кому он, окромя жены и лакеев, нужен? Но?.. Нужен. Мафии диссидентов и мерзавцев нужен. Нужен - спекулировать. Нужен - предавать. Нужен - сражаться против оккупированного русского народа. Нужен - уничтожать русский народ, приговоренный на истребление всеми скрытыми и всеми открытыми бейтаровцами Сиона.

Не Ивана Михайловича Шевцова - понять, с горькими пророчествами его, реально осуществлёнными агентами влияния в России, но через продажных президентов, не Ивана Ивановича Акулова - понять, с такими же, как пророчества Шевцова, горьким и предупреждающим, мол, банда грабителей и убийц разломит, разрушит, разделит государство, Родину, народ, банда побираться его пустит!.. Нет, не их, не их, солдат и мыслителей, понять, не их. Они - свои, а в своем Отечестве пророков не бывает!.. Диссидентов подавай, диссидентов, абрашек....

Зачем русским Иванам, солдатам и офицерам, сынам и писателям, неподкупным и бесстрашным, зачем им слава? Зачем им благодарность родного народа русского? Есть осиное гнездо - Останкино, откуда ежеминутно течет зараженная спидовым гноем сионистская жижа, опустошающая смысл и стать нашу, сжимающая золотой пульс огромного сердца русского, зачем? Эх!..

Мы вздохнем с Иваном Михайловичем Шевцовым да завернем на могилу Акулова. Рядом, под лаврой, лежит, а не под Парижем. Кому он в Париже необходим? И ему Париж к чему? Воевал-то он за Россию. Тоже, как Шевцов, доброволец. Тоже пулей помеченный. Тоже - полковник запаса. И награды - кровью омытые. Не диссидент же, плюгавый и заабрашканный? И горсть землицы с могилы товарища Пастернака Ивану Ивановичу Акулову не к лицу привозить: в Переделкино - первобытное иудейское стойбище, и мы, русские, без Андрюши Вознесенского похоронили Ивана Ивановича Акулова, под лаврой, варвары пустомозгие.

Я люблю их, давших мне опору и ярость. Опору - не качаться среди антирусских бурь. Ярость - отмахивать курарейную саранчу, пожирающую наши синеокие поколения, сестренок и братишек наших, повернувшихся прилежно на дьявольский голос радио- и телекомментаторов, дикторов и дикторш, отмахивать их, лживых и холёных, распутных и грязных, алчных и завербованных всеми антирусскими спецслужбами и разведками, притонами и бардаками.

Потеряли мы страну,

Как в пути поленницу,

Ой, спасибо пахану,

Пятнистому ленинцу!..

Иван Михайлович Шевцов - друг суровый. Человек - нежный. Женщины льнут к нему. Чувствуют благородство. Влюбляются - молчат. На праздниках - деликатно признаются...

Шевцов - настоящий воин. В слове и в деле. Характер его - народу. И талант его - народу. И я хочу завершить очерк о нём - уютом: незаменимым светом дома, мудростью обаяния, достигающего памяти внуков и правнуков... Свет семьи. Свет матери. Свет сестры. Свет любимой. Этим светом родная Россия спасется. Этот свет оберегает Шевцов.

Так в заключение воспоем женщину - вдохновение, надежду и славу нашу! Воины и поэты, философы и полководцы - мы разве не виноваты перед нею, разве не виноваты?..

Любили б нудно, изменяли б хитро,

Не пламенели б, не взлетали ввысь.

Наверное, тогда бы и рахиты

С бескрылою душою родились.

И вроде б дети - милые как дети,

Других не хуже, но свои, свои

Отважными должны быть на планете,

Неукротимее, чем соловьи...

В твоем липе не смыто благородство

Страданьями,

и столько красоты,

Что невозможно заменить уродством

Славянские бессмертные черты.

Сестра моя, жена моя и горе

Раздумий материнских, стон земли,

Вот этот ветер с моря и до моря,

От зорь до зорь солдаты пронесли.

Не пропадают наши поцелуи.

Вздыхает грудь, трепещет ли душа, -

Звенят и плачут ливневые струи

Не в Сороти, так в глубях Иртыша.

Наследовать, вторгаться в тишь и в грозы,

И пусть в крови детей во все века

Пылает свет рябины и берёзы

И медленно проходят облака!

Холмы и холмы. Ветер и ветер. Я даже звон щитов слышу. Я даже сверкание стрел во мраке различаю!..

1988 – 1998

КРАСНЫЙ КОНЬ

- Я, Лидия Сычева, надеюсь на полезную беседу с поэтом Валентином Васильевичем Сорокиным. Так я могу сказать? Валентин Васильевич, каждый литератор, молодой ли, седой ли, ищет ответы на вопросы: зачем я пишу, зачем занимаюсь литературой, что я хочу сказать? Эти вопросы, мне кажется, не менее важны, чем вопросы: для чего мы живем? В чем смысл жизни?

Мы с вами представители совершенно разных поколений, но мы - русские люди, за нами - Есенин, Павел Васильев, Блок, Некрасов, Гоголь, Лермонтов, Пушкин, Державин - ну разве всех перечислишь!.. Какая мощная основа, какая поддерживающая, оберегающая сила! Но я убеждена, что опыт классиков молодые литераторы могут усвоить только в том случае, если они будут видеть продолжение классических традиций, классической красоты творчества и честности поведения в своих современниках. Живое дело - литература, творчество, поэзия - передается только из рук в руки, от сердца к сердцу, от живого к живому. Эта связь не должна быть нарушена, разорвана. Вот почему я прошу Вас поделиться своими размышлениями, взглядом своим, отношением литератора: что такое - талант, что такое - национальная ограниченность, что для Вас главное в творчестве, что есть вдохновение, и что такое - жизнь?..

- Микрофон - не лист бумаги, но микрофон и - не друг, с кем вольно и непринужденно себя чувствуешь, но я не хотел бы тянуть, мямлить, организовывать паузы, казаться умным и так далее. Все вопросы мне - не вопросы, а ежедневные мои поиски и мучения. Ошибаюсь я в них - так не у микрофона же я исправлю ошибки? Не ошибаюсь я в них - не у микрофона и торжествовать. Эрудицией шокировать.

Скажу о том, о чем страдал, чего искал, что нашёл, чем заплатил, какими бессонницами, разочарованиями, унижениями, а есть ли иной путь у поэта, есть ли другая судьба? Нет: ни иного пути у поэта, ни другой судьбы нет. Я живу. Я принимаю мир - каков он передо мною, и действую в нём, я действую, а не кто-то!..

Отвечаю Вам по порядку, заданному Вами, и сразу.

Вы спрашиваете о таланте... Во всем, когда присмотришься, действует некая правильность. В интеллигенции её называют посредственностью. Я не знаю: на ней ли, не на ней ли держится мир, но искусство точно держится вдали от неё и над нею. Иначе искусство просто упадет и начнет пылать, как попавший в катастрофу воздушный лайнер. Представьте, человек играет, ну, допустим, на баяне. Он может так щепетильно нажимать на каждый клавиш и будет настолько правильным, что юноша, пижон, в модных джинсах, остановится, выслушает и, может быть, даже удивится вот этому его выбору и точности. Остановится, выслушает и уйдет. А мне кажется, чуть-чуть “неправильный” баянист будет нажимать на те же самые клавиши, повторять те же самые ноты, но рядом стоящий с ним будет плакать. И точно так же в слове. Более того, и к сожалению, даже табуретку если делать, то делать надо так. Во всем должен быть сверхвкус. Сверхправильность. Может быть, это и есть дарование. Идет одаренный человек и интуитивно или стихийно - разрушает посредственность и через неё летит! Высоко перелетает. В поэзии это очень заметно. Понимаете? Кто ты есть, тот ты и есть. Твое лицо - лицо таланта, неистребимо. Его даже пуля не исказит, а только утвердит, и смерть возвеличит.

Посредственность в искусстве, она, как горб из пиджака, всегда выпирает и всегда видна. А вот талант, особенно стихийный... Вообще, в великом таланте должна быть великая стихия, она как буря, если начнется под Рязанью, то закончится на побережье США, не раньше, либо, все разрушая на своем пути, либо, грозясь, стороною пройдет. Так и талант. Написал человек стихи. Или очерк. Все в нем правильно, нормально. Но посредственности не дано, конечно, плакать. Если дано, то только, наверное, внешне. Посредственность может думать, что все это глубоко. Но плачущий талант - как мычащий раненый мамонт, загнанный в ловушку. Он ревет, стонет, и вся тайга кругом кричит. Вот что есть талант. И когда я читаю стихи талантливого человека, или прозу, или слушаю музыку, то не чувствую ограниченности автора. Посредственность - это как будто ты выскочил к речке и знаешь: ты её перейдешь, переедешь, забудешь, и ничто тебе не грозит. Но есть другие реки. Выйдешь к такой - вроде знакома она тебе, вроде даже вчера ты в ней был, но она такая недоступная! И ты не знаешь, где в ней дно, где она закончится и чем закончится. В таланте всегда безграничность, нет ему предела. Как в степи - идешь, кажется, она тебе по грудь, но куда не кинешь взоры - нет ей края. И будешь бежать, бежать, пока не упадешь. Так и талант. Есенин говорит: “Я вам не кенар! Я поэт! И не чета каким-то там Демьянам. Пускай бываю иногда я пьяным, Зато в стихах моих прозрений дивный свет!” А посредственность сказала бы: “Ну, что же, иногда я выпью, не порицать же меня”. И читатель остановился бы на этой мысли. А у Есенина за строчками стоит мощный мир его, сила. Он может взять на ладонь все посредственности сразу и трясти их, играясь, не замечая мелких, мякинных страстей...

- Но есть ведь и злой, черный талант?

- Мы говорим: злой гений. Моцарт и Сальери. Ну, а что, Сальери - гений? Или Дантес - гений? Или Геккерн - гений? Или Мартынов - гений? Зло не может быть гениальным, а талант - черным. Я как-то совершенно в этом убежден. Зло может быть известным на определенном этапе, известней, чем доброта. Пока его не перевернут вниз головой. Мы говорим: Христос и Иуда. Когда-то Иуда торжествовал, но сейчас Христом живет даже неверующий человек - пусть интуитивно, пусть минуту одну. Свет - не зазастишь.

- Убеждены?

- Непременно!

Пушкин:

Румяный критик мой, насмешник толстопузый,

Готовый век трунить над томной музой,

Поди-ка ты сюда, присядь-ка ты со мной,

Попробуй, сладим ли с проклятою хандрой.

Смотри, какой здесь вид: избушек ряд убогий,

За ними чернозем, равнины скот отлогий,

Над ними серых туч густая полоса.

Где нивы светлые? Где темные леса?

Ведь - издевается над литературным котом Пушкин! Издевается. А щедрость - в каждом слове, радушие, незлобивость - талант? Да. А за иронией - высококачественный вкус к природе, великолепная картина - грусть осенняя, поди такая глубина ощутимости толстопузому-то критику и не снилась? Талант? Разумеется. А социальная издевка - подай к столу коту румяные блюда жизни? Талант? Конечно. А течение ритма, размера - рассудительно, беседующего, безошибочного?.. Вот ведь - закавыка таланта: в сером песке - золотая россыпь!

Лермонтов:

Мне любить до могилы творцом суждено,

Но по воле того же творца

Все, что любит меня, то погибнуть должно,

Иль как я же страдать до конца.

Жесткость. Одинокость. Отвержение “смягчающих” обстоятельств, законченная уверенность в правоте сегодня и завтра, и в будущем: нет смысла заглядывать за спину автору - а вдруг я договорюсь с ним или его знакомым о “середине”, вдруг автор не прав, а я, ищущий равновесия, прав? А внешнее оформление стиха? Блеск.

Вознесенский:

Пой, Георгий, прошлое болит.

На иконах - конская моча.

В янычары отняли мальца.

Он вернется - родину спалит.

Ничего. Честно. А читать неохота. Есть вещи - несовместимые: Бог и рядом с ним - сопля философская!.. Даже неопровержимая истина превращается в глупость. Телевизионные гигиенические рекомендации. Отсутствие национального обережения оттенков слова, отсутствие русской деликатной осторожности: а хорошо ли так переть, нажимать на слово?.. А ведь забота Вознесенского - патриотическая! Не получилось.

Гоголь:

“И обняло горе старую голову. Сорвал и сдёрнул он все перевязки ран своих, бросил их далеко прочь, хотел громко что-то сказать - и вместо того понес чепуху; жар и бред вновь овладевали им, и понеслись без толку и связи безумные речи”.

О чем толковать? О чем дискуссию плести? Да и в народе, в его гневном духе, в народе, скажем, и в радостной его минуте, а не только у гениального художника, в простом, как мы выражаемся буднично, в простецком народе, хотя простецкого народа нет, сверкает и просится на волю его национальная одарённость, талант народа:

Черномырдину у нас

Отключили в доме газ,

Но его не заморозить,

Стал по золоту елозить.

Или:

В нашей Думе запах свинский,

Отравителей не счесть.

И пора тебе, Явлинский,

Больше делать, меньше есть.

- Вы говорите о национальной одаренности, а есть ли национальная ограниченность?

- Термин такой понимается весьма своеобразно у нас. Допустим, я похвалю Сергея Есенина и скажу - это мой любимый поэт. Газеты приговорят: всё, он национально ограниченный. Если я подойду к саркофагу Сергия Радонежского - то же самое. А если я через себя перешагну и скажу: “О, президент Вашингтон, ты мой самый любимый”, - всё, я - национально широкий.

Иногда формулировка “национально ограниченный” применяется для того, чтобы убить в человеке зов могилы, зов матери - вот в чем дело.

Но человек, конечно, может быть национально ограниченным. Может. И среди моего любимого, родного русского народа таких много. Вот сидит какой-нибудь Ваня, который ничего не читал, кроме единственной сказки или книжки, а ему уже лет 35 или 47, и он орёт. Пьет брагу и орёт: “Я - русский!” А больше он ничего не знает. Но недостаточно просто говорить по-русски или родиться русским биологически. Если бы я родился и вырос на Украине (а пытался я в молодости, кстати, и на украинском писать стихи), так вот, я был бы невероятным патриотом Украины, языка её, культуры. А жить и довольствоваться тем, что ты говоришь по-русски и у тебя вышитая рубаха... Хотя, я бы не сказал, что это национальная ограниченность. Обыкновенное невежество.

Конечно, я не имею права давать рецепты своему народу или порицать его, или быть им недовольным. Один человек - это меньше, чем пылинка в мире перед своим народом, даже если это народ малочисленный. Но я имею право сказать народу свои боли. Мне кажется, что русский народ в какой-то степени потерял веру в то, что может чувствовать себя широко. Вот я - русский человек, я свой народ должен чувствовать от моря и до моря; словно бы я, допустим, стою и через тысячи и тысячи человек летит мой вздох, и миллионы слышат его. Есть такое осязание народа, чувство в народе самого себя. А у нас всё это разрушено. У нас разрушено в народе нашем уважение, понимаете? Вот я - священник, я представляю храм, ко мне пригляделись, вроде бы непьющий, более-менее благородный, ну, неужели нельзя меня уважить?! Неужели нельзя меня выделить хотя бы на моем поприще? Вот я - поэт. Неплохой поэт, вроде бы меня читают, и все уверены, что я - честный поэт. Неужели нельзя меня уважить?!

Но Ваня над бутылкой, которую он распечатывает, пальцем внутрь пробку продавив; зачем я ему нужен?! Зачем ему крест, священник? Мы же сами разрушители самих себя. Разве у нас уважают пахаря? Вот я - хозяин, у меня огород, хорошая конюшня, баня, двенадцать детей, жена Клаша, румяная, ворота тесовые. Мы же все это забыли; мы, конечно, страшные гои, у нас миллионы бездомных семей. Мы рады, если нам дадут однокомнатную квартирку на троих - скажем, на мужа, жену и сынишку. А уж если две комнатки - мы счастливы. Земля у нас - от океана до океана. Тысячи квадратных километров. А человек шесть соток получил и рад. Чем же он не раб эпохи Спартака? Почему же ему не восстать?!

Мы самый бездомный народ на земле. Почему это получилось? Возьмите общежития, как там вырастет хозяин, если он до сорока лет живет в общежитии, к жене лазит, таясь, через окошко. Какая может быть любовь и какая семья?! Всё разрушено в нашем народе, и он никак не соберется. Посмотрите: евреи, маленький народ по сравнению с нами, а как у них развито чувство чувства, что там где-то соплеменникам тяжело. Я одобряю рождение еврейского государства, хотя знаю арабский мир, бывал там не раз, и я не желаю, чтобы между евреями и арабами шла война. Но посмотрите, как евреи строят свое государство, народ! Мы же... Эти сытые политические коты, так называемая “оппозиция или не оппозиция”? Думцы, потом, федерацы, если так можно сказать. Разве они хоть раз заговорили, что один миллион русских выехал из Казахстана? Куда они выехали? Они даже в ЮАР бегут.

Но Ваня, который сидит за бутылкой, разве он вспомнит об этом? Разве он знает, что миллион его соотечественников уже за пределами СНГ, а не только России. Черствость, десятилетиями вдалбливаемое “нации нет, есть “мой адрес - Советский Союз”. Интересно, как бы сейчас Рождественский слушал свою песню? Мой адрес - ЮАР. Вот эта тупость, неуважение к своему кресту, неуважение к могилам, о которых говорит Пушкин, есть всеохватный ордынский цинизм. Цинизм, омытый всеми грязями всех эпох.

Пятьсот тысяч, полмиллиона славянок, молоденьких, в основном русских, да, читатель мой родной, русских - невест, сестёр, жён, матерей, они ведь рожать, рожать, рожать нам строителей, воинов, ученых должны были, а их швырнули Горбачев и Ельцин, Кравчук и Шушкевич, Яковлев и Шеварднадзе, Назарбаев и Снегур на панели Азии, Африки и Европы!.. В публичные дома. Мерзавцы: у кого разрешения спросили?

Менделеев ожидал к концу нашего века - 400 тысяч русских в империи. Алексей Толстой - 500 тысяч русских, но где эти цифры? Нас уничтожали революциями, войнами, судами, коллективизациями, а теперь - реформами подлецов, облизывающих пальцы МВФ, банкирам Запада.

Реформаторы раздарили десятки миллионов русских граждан разным новым образованиям, как любил губошлёпить Горбачев...

Вот на днях поженились дочь Назарбаева и сын Акаева, осчастливили Казахстан и Киргизию, учась в США: сын - преобразовать и украсить человечество, дочь - тренькать на пианино, а Ельцин молчит. Почему? Неужели нельзя подарить им Сахалин или Курскую губернию?..

Ваня небритый не страшит космополитов. Страшит генерал, который не пропустит колонну грузовиков со спиртом из Грузии в Россию. Страшит солдат, который возьмёт и прошьёт из автомата цистерны, дабы прекратить спаивать и умерщвлять русский народ: киосков водочных под черномазыми и под русскими негодяями, нам, дуракам русским, мало?

Василий Розанов:

“Счастливую и великую родину любить не велика вещь. Мы её должны любить именно когда она слаба, мала, унижена, наконец, глупа, наконец, даже порочна. Именно, именно, когда “мать” пьяна, лжет и вся запуталась в грехе, мы и не должны отходить от неё... Но и это ещё не последнее: когда она, наконец, умрёт и, обглоданная евреями, будет являть одни кости, - тот будет “русский”, кто будет плакать около этого остова, никому не нужного и всеми плюнутого. Так да будет...”

Спасибо Розанову. Но не родина лжет. Лгут христопродавцы, заслоняясь именем родины. Не родина порочна, а сироты порочны, швырнутые на панель и в бардаки мира “непорочными” ленинцами, оболваненные “непорочными” идейными академиками и интернациональными вождями.

Ты пахан и я пахан,

Ты махан и я махан,

Вот придёт в Москву Дудаев, -

Будет настоящий хан.

Или:

Президенту пели пташки

О расстреле, целый хор,

Капли крови на рубашке

Не отмылись до сих пор.

Или:

Расплету я в пляске лапоть,

Ноги в пляске выдерну,

Хочу яйсы исцарапать

Витьке Черномырдину.

Грубо? Но разве грубее розановских “глупа, наконец, даже порочна “обглоданная евреями”, грубее разве? Русская национальная ограниченность - давно бы нам надо дать пощёчину разным опекунам и лидерам.

- Вы говорите очень тяжелые вещи... И время - тяжелое... Каким Вы видите будущее?

- Рождается поэт или художник, и завязывают ему ту золотую нить, которая дана от матери - пуповину. Родила мать поэта, и вместе с ним родила его судьбу. Ощущать, что твоя родина развалилась, - страшно. Но настоящий поэт, если он осознает себя, если глаза его, может быть, раз в двадцать четыре часа дрожат ресницами не во лбу, а прямо под сердцем, хоть в двадцать четыре часа один миг - такого поэта ничто не поколеблет. Он будет говорить то, что с ним происходит, а с ним происходит то, что происходит с его родиной, народом. Он обязан умереть вместе с кораблем. Если восстановится его Отечество - он останется, а нет - погибнет, и будет считать за счастье умереть под кровавыми пенными бурунами. Но он не будет таким, кто сейчас как бы опомнился и воспевает то, что заново народилось. А родилось одно разрушение. Есть проблески свободы, но территориальные взять хотя бы потери, потери населения! А у нас многие заворковали, запели. Я понимаю: им трудно и невозможно. Стать поэтами.

А новому певцу родиться очень тяжело, если Россия не окрепнет, русский народ не организуется, не станет единым. Я не люблю, когда говорят: вот, ядро, элита... Народ как сад, где дерево с деревом должно разговаривать, ну, хотя бы, когда люди спят. Пусть они не слышат его, но он должен говорить. Тогда поэт родится. Не будет этого - и русская поэзия, русская литература, которая претендует на золотую ветвь, самое малое, в мире; она будет такая же, как сейчас нивхская или корякская литература. Честная, маленькая. Ну, что такое родится эскимосу поэтом?! Когда центральные, глобальные русла жизни разрушены и уничтожены. Вот нам показывают: оленевод. И весь народ маленький - оленевод. Там не может родиться лайнер, даже такое глобальное зло, как термоядерная бомба, там не появится. А разве там родится “Борис Годунов”? Или Пушкин? Я много работал с национальными поэтами и знаю, как им тяжело.

Мы идем к этому. Сейчас у нас жизнь в государстве распадается на экономические зоны: Сибирь, Дальний Восток, Центральная Россия, а в соответствии с этим потом вся печать будет организована, думы человеческие будут раскручены на малой орбите. А мы ведь - народ, живущий в центре земли, у нас всегда была тяжелая дума и длань была тяжелой, мощной, стремящейся к гуманному владычеству. Но сейчас может случиться так, что мы станем превращаться в малые литературные регионы. И слово это - хуже гвоздя в сапоге...

Ныне русский человек нигде не знает покоя, нигде не знает. На заводе - вот-вот сократят, уволят, зарплату не дают, хамят. В институте - вакансии заняты не русскими, а кем угодно. В больнице - русских врачей почти нет, лечение дорого, денег нет. В семье - дочурка под наблюдением: не украдут ли её и не переправят ли её в Чечню или в гарем, не заклеят ли ей разум долларами, не превратят ли в банальную суку, обслуживающую “лиц кавказской национальности”, отобравших у нас ларьки, киоски, рынки, магазины, рестораны, вокзалы, столовые, буфеты, скверы, парки, кинотеатры?

Возле телеэкрана - русский человек приговорен к зрелищу рож, наглых, ближневосточных, картавых, распутных, циничных, коверкающих отношение к сестре, невесте, жене, матери - бессовестными “голубыми” извращениями, показами постельно-запретных сцен, приёмов, актов, звуков, запахов, тошнот, вызывающих рвоту и презрение к общению с женщинами: насаждение импотенции в юноше, в мужчине, в нормальной душе, а тем более - в романтически окрыленном сердце!..

Война с трепетным русским взглядом на жизнь, на природу, на любовь проникла в храм, в школу, вузы, армию, науку, экономику, аптеку, баню, грядку, могилу, купель, даже - в пищу... Как нам, русским, сохранить себя?

О поэте буряте и прочем брате*

1

Один поэт наивный,

Веселый и спортивный,

Хотел, идейно узкий,

Взять справку, что он русский.

Бессмертных нет на свете.

И лирик нежно думал:

Посмотрят в справку дети,

Когда с земли уйду, мол.

Прочтут - их не убудет,

Вспомянут - улыбнутся,

Недаром наши люди

Советскими зовутся.

Эпохе благодарен,

Поэт спешит в контору.

Но в жэке друг-татарин

Ему ответил скоро:

- У прокурора это

Решить,

товарищ,

можно! -

И в сердце у поэта

Пока не безнадежно.

2

Покой дверей дубовых.

Сияние закона.

О тяжесть фраз гробовых,

И не еврей - икона.

Как в рамке восседает

Сосед,

не улыбнется,

И по лбу прядь седая

Параграфами вьется:

- Ну, русский или не русский,

У атомного века

Такие перегрузки,

Рванет,

и человека

Не сыщешь на планете,

Державы испарятся.

Советский ты в анкете,

И нечего стесняться.

А ежели обидно,

В райкоме, вон, обжалуй,

Его в окошке видно,

Да, метров сто, пожалуй! -

3

И лирик мимо дома,

И жэка, и собеса

Летит в подъезд райкома,

Восторженнее беса.

К инструктору отдела

Попасть герой стремится.

Пустяшненькое дело,

А нелегко пробиться.

Вот, наконец, услышал:

- Кто

следующий?.. -

Боже,

Знакомый чукча вышел,

Милей не сыщешь Гоши.

Две щели под бровями.

Две точки вместо носа.

- Мы не поборем с вами

Серьёзного вопроса:

Ведь вы орёл, не заяц,

И в небосводе чистом

Тувинец и нанаец

Кружись нешовинистом.

На справке я, однако,

Печати не поставлю,

Пусть русский вы со знаком,

И русских сам я славлю;

Кичиться вам негоже,

Возвысить скромность быстро

Наверняка поможет

Прямая власть министра! -

4

Поэт - дитя, известно,

Покушал и в дорогу.

А у министра кресло -

Залезть зови подмогу.

Вихрастый, головастый,

Министр ладошку тянет:

Быть русским жаждешь,

здравствуй! -

И как нежданно глянет:

- Быть русским? Анархисты,

Поэты,

в русском толку,

Сплошные экстремисты,

А зубы-то на полку?..

Где русский, там советский,

Указ не знаешь майский:

Аварский и ненецкий,

Кумыкский и алтайский

Народы под охраной, -

Желаю им удачи.

А ты, романтик странный,

Ты новый, общий, значит.

Родился русским шибко

И я,

но понял долю

И выправил ошибку,

Монголом числюсь вволю! -

5

Бредёт поэт понуро,

Несладко и в столице.

Дом,

жэк,

прокуратура,

Райком, и лица, лица.

Арабы и китайцы,

И немцы дорогие,

Красны, как в пасху яйца,

Все - русские такие.

Успехи и культура.

Открытия и пуски.

Поэт шагает хмуро,

Ни капельки не русский.

Кто греческий, кто шведский,

Шумят, цветут в народе.

И только он советский,

Поскольку русский вроде.

Истории касаться

Нельзя -

размолвка с братом.

И начал он писаться

С тех добрых пор бурятом.

Бурятскому поэту не легче, чем, допустим, чукотскому или же поэту русскому: всех нас, как в моей балладе, перемазала и перепутала черномазая торговая интернациональная элита, всех.. Никому - ни свободы, ни вздоха, ни радости. Продиктовали - узаконили...

Кто-то, предав родной язык и родную историю, распоряжается чужим языком и чужою историей - как ему понимается, как принимается им. Зачем было взнуздывать и околпачивать нации: народа глупее лидера не бывает, лидер - капля народа, а наши лидеры истекли нравоучениями и запретами, слежками и наказаниями. Вспомнишь - стыдно. И вновь они комсорги и парторги, секретари и члены бюро и Политбюро - в дамках! Непотопляемые крысы.

Зачем русские, мы с вами, оставляем свои отчие деревни, землю, где захоронены деды и прадеды наши, чужим?

Зачем русские, мы с вами, оставляем обелиски с именами погибших наших братьев и отцов на фронтах войн, оставляем на родных улицах, осиротелых, брошенных, зачем и кому?

Зачем русские, мы с вами, лишили детей собственных песен: Шаляпина и Руслановой, Козина и Штоколова?

Зачем русские, мы с вами, терпим бездарных и грязных, голых и волосатых бардов, ещё отвратительнее, чем даже гундявый Окуджава или хрипокастратный Высоцкий, ну?

Зачем русские, мы с вами, позволяем детям учиться по Соросу, а не по Тургеневу и Лескову, Есенину и Лермонтову, Пушкину и Ломоносову?

Зачем русские, мы с вами, соглашаемся терпеть, молчать, страдать, - не прерывать циничную проповедь шарлатана, но - не взять и встряхнуть антирусского прохвоста всюду:

В аудитории!..

В цехе!..

В палате!..

На базаре!..

На границе!..

В Останкино!..

В Кремле!..

Эй, русский, потомок Святогора и Дмитрия Донского, послушник Сергия Радонежского и сподвижник Разина, брат Александра Матросова и воин Георгия Константиновича Жукова, кишка у тебя тонка? Пьёшь? В кручине? Беспомощный? Родить-то и то не умеешь: жену барыги за джинсы твою скупили или за турецкое поддельно-золотое колечко?

А где русские алмазы твои? Где русское золото твоё? Где нефть русская твоя? Где сёмга русская твоя? Где удаль русская твоя? Где Россия твоя? Молчишь, а?!..

- Разговор наш серьезный и тяжелый для меня... Вернемся к литературе. У нас сейчас многие смотрят на Запад с надеждой. Что, на Ваш взгляд, дает человеку заграница?

- Боже упаси, чтобы я думал о себе лучше, чем я есть. Но мы с вами размышляем, а в таких случаях допустимы многие преувеличения, как я бы сказал, даже самих себя.

Я приехал в Индию, смотрю, там наши скворцы ходят. По песку, по улицам, и ведут себя деловито, без смущения. Естественная бесцеремонность. На одного скворца смотрю, думаю: тебя ведь я даже кормил, паразита! Такое ощущение знакомости.

Почему журавли летят в Египет, а родить детей домой возвращаются? Почему рыба на нерест к Волге идет? Неужели мы мудрее птиц?

Мир природы, животный мир, мир мифа, сказки, мир храма, религии, разве он глупее нас?! Вот я родился, вырос, сею хлеб, люблю женщину, разве я мудрее этих миров? Почему поэту кажется: я страдаю дома, здесь меня критикуют, не печатают, а я уеду в Рим, мне станет легче, и я буду творить. Может быть, будет лучше две недели, может быть, два года. Но здесь, дома, на меня работает всё: скворец, который ко мне прилетит, вернется; журавленок, который родится где-нибудь под моим боком и улетит, а я буду закидывать голову и плакать - улетел... А там я буду сосредоточиваться: или чтобы забыть всё, что осталось на родине, или так всё буду вспоминать, чтобы легло в строку. Только поэтому, всё творчество, которое рождено за границей, оно, на определённом этапе - два-три года, может быть, пять лет - интересно. А потом оно либо становится злобным, вздорным, либо ворчливо-сухим. Я бы сказал - утомляющим язык автора. Возьмите Бунина. Многие вещи, которые через годы там рождены, “похрустывают” - как бумага суховатая. Он чувствовал это и говорил: “Я бы по шпалам ушел в Россию!” И если бы летел над ним журавленок, он, седой Иван Бунин, сказ бы ему: “Правильно!” И я бы сказал.

Родится человек, растет в определенном мире философии, наитий и чувств, как бы переводя все это на быт, правила материнские, сказки. Творчество поэта - огромный, многоголосый, многозвонный мир, и если человек не следит за собою, не в центре этих энергий, он не будет глубоким, многосторонним. Поэт должен расти, как витязь, вырастать. Если он упустит какой-то голос: голос мудрости, тревоги, природы, тоски, слово его немедленно станет неполноценным. Или, как часто бывает у поэтов, раненым, словно на одной ноге.

Это значит, что мы не получаем заряда от тех энергий, о которых я говорил.

Господи, ну зачем Александру Блоку было страдать:

Россия - Сфинкс. Ликуя и скорбя,

И обливаясь черной кровью,

Она глядит, глядит, глядит в тебя

И с ненавистью, и с любовью!..

Да, так любить, как любит наша кровь,

Никто из вас давно не любит!

Забыли вы, что в мире есть любовь,

Которая и жжёт, и губит!

И:

Привыкли мы, хватая под уздцы,

Играющих коней ретивых,

Ломать коням тяжелые крестцы

И усмирять рабынь строптивых...

Идите все, идите на Урал!

Великий русский поэт, русич великий, велико распорядился великим русским пространством: враги лягут и растворятся, побежденные. А Женя Евтушенко серьёзно решает: мол, вы, русские, завидуете мне - я в Оклахоме, а вы в России на соломе!.. Неужели всеми сифилисами переболевшая бомжиха, насобирав, пирует, сладко веря, что ей завидуют?

- Что, по Вашему, главное в творчестве, в стихотворении?

- Конечно, чем ни талантливей поэт, тем стремления его многомерней, тяжелей, ему надо быть очень сильным, очень красивым, невероятно мудрым, честным, очень любимым, очень любящим. А как это делать? Тяжелый труд, очень тяжелый, очень связанный со словом, с творчеством, и любое нарушение поэту мстит.

“Красный конь” - юношеские мои стихи. Мне, конечно, хотелось удачи, храбрости, известности. Хотелось, прямо говоря, не какой-то уж всесветной славы, а чтобы, допустим, тетя Груша, моя соседка, знала, что Валя - серьезный парень, много читает, пишет стихи хорошие... Всё это хотелось. В стихотворении есть, конечно, самоутверждение, и творческий человек должен проходить через него, как молодой генерал через бои; утверждаться и не оглядываться назад, иначе он погибнет, его разобьют! Так и поэт - есть определенные шаги, когда он должен проходить и не оглядываться, должен якать, утверждаться. Но не в ущерб другим... Не на крови это делать. А когда он замечает, что над ним смеются или не верят в него, поэт, конечно, страдает. Он ведь очень ранимый. Я говорю в стихотворении: “Я рад, что я не одинаков, Я человек, а не металл, Пусть говорят, я часто якал, Нет, я не якал, я взлетал!” Это же не хвастовство! Как тяжело так говорить! “Хочу я с недругом столкнуться, Размявши плечи у огня, И никому не дотянуться До гривы красного коня!” Ну, как бы я выжил без этих победных самоутверждений?! Я бы просто погиб и всё. Даже мать меня бы не спасла. Потому что искусство, когда к нему присмотришься, испытаешь его, то кажется - оно глубже и благороднее матери, но когда столкнёшься с ним на неудачах, видишь, что оно более жестокое и беспощадное, чем мать. Мать тебя спасет, а искусство убьет! Как тот генерал - не оглянется и уйдет. А ты будешь один и побежденный на веки вечные.

Так вот, я, конечно, рисую не себя в стихах, а тот образ, который меня спасет. Конечно, сам я хуже, я вот постарею и умру, или вот меня застрелят, похоронят, а вот то, что я создам - это ведь будет вечно молодым или вечно седым и действующим. Вот какая разница между мной и искусством. Понимаете? Но если создам...

Я вообще очень люблю поэтов, литераторов, и у меня эту радость никто не украл через годы. И вот я вижу: человек в чем-то меня слабее. Начинаю его утверждать. Например, в своих очерках создаю ему такой образ, что он начинает в него верить. Конечно, я всегда преувеличенно это делаю. Может быть, я был бы более счастливым, если бы я монголом узкоглазым родился! Но вот так получилось...

И когда я наделяю кого-то своими страстями, желаниями, достоинствами, получается гиперболизированный образ. Но я же рассчитываю на умных людей! Может, кто-то и обо мне так думает, а я не достоин этой высоты, с которой человек говорит. Но в искусстве мы должны быть, особенно поэты, многократно сильнее самих себя. Высшее творчество - невыносимо тяжелое преодоление, чтобы со стороны увидеть - какой ты сильный, талантливый! “И никому не дотянуться до гривы красного коня!” Это должно быть, и тогда ты будешь нужным другим, и ты будешь чувствовать в своей поэтической руке такую волю и такую радостную власть, необходимую другим, что тебя уже никто не остановит.

Хотя Ярослав Смеляков сказал, жалея Маяковского:

Эти оси и эти брики,

Эти кошечки полусвета,

Словно вермут ночной, сосали

Золотистую кровь поэта.

И ещё:

Как ты, спрашивает, поддался,

“Тот, которого даже Горький,

После смерти твоей, боялся?”

Слабости их - истачивать сильную душу. А его Горький боялся!

- Вы говорите о том, каким должен быть поэт: очень сильным, очень красивым, очень мудрым, очень любящим и любимым. Но что же тогда есть вдохновение?!

- Есть три состояния. Я говорю, опираясь на свой опыт. Если есть гениальные люди, у которых есть сто состояний - вперед! И пусть им Бог, как говорится, поможет.

Первое состояние - состояние вялости. Но есть какая-то необходимость, забрезжила и заходила в твоей душе энергия - что-то рождается. Второе состояние, когда ты в себя веришь, нормально себя чувствуешь и знаешь: что-то родится.

Но есть третье состояние, третья высота, когда не ты делаешь, а всё за тебя как бы делается, а ты являешься человеком, который выполняет очень красивые, благородные распоряжения, и выполняет их четко и точно. Это высшее состояние творчества. Мне кажется, этому тоже надо учиться. Хотя Горький и грубовато сказал, что труд главное, что его сделал труд, а вот многие литераторы, которые были так же талантливы, но менее трудолюбивы, чем он, погибли. Такова суть, и её не оспоришь. Но бывает состояние, как высшее наслаждение, как свет любви огромный, такой, что ослепляет всё, он заливает тебя, и ты летишь в нём. Пушкин говорил: руки тянутся к перу, перо к бумаге, минута, и стихи свободно потекут.. Конечно, у гениальных людей такое состояние чаще, чем у нас, смертных. Но даже смертному честному поэту эти чувства знакомы. И тогда идут точные слова. При первом состоянии, о котором я говорил, слова будут ровными, почти посредственными. При втором - крепкими, и фраза станет прочно, но она не будет озарена. Словно ты вышел, простор огромный, пять часов утра, а зари - нет. Ты её ждёшь, а её - нет. Всё твоё, земля твоя, ты сам себе принадлежишь, а заря не пришла. И мира распахнутого, у которого ни края, ни границ, нет.

А третье состояние - изумительное. Всё охвачено зарёй, вдохновением, слова летят, как монгольская конница, и я только успеваю отстраняться от них, и всё, всё, правильно, точно, неодолимо и непоколебимо...

Мои думы

Вся жизнь теперь сдана огню и хлебу, -

Запуталась в огне дорог страна...

И не луна скитается по небу,

Душа земли враждой разорена.

Неужто нас пленили с колыбели:

Хулят - молчи,

и суд вершат - молчи?

Скрипят дубы, протяжно стонут ели

И свист пурги проносится в ночи.

Я гляну в поле, там холмов могилы,

Гробы, гробы!..

И сколько ни пророчь,

О, не собрать нам богатырской силы,

Чтоб похороны эти превозмочь.

Но час пробьёт, мы выйдем из тумана,

Чужую волю и позорный гнёт

От океана и до океана

Наш православный крест перечеркнет.

Наш край святой, да слишком невезучий:

Одну сметём, грядёт другая рать, -

Ещё Россию долго будут мучить

И долго будет совесть умирать.

Пусть мы в страданьях грозно поредели,

А верность нашу сила не берёт.

Скрипят дубы, протяжно стонут ели

И свист пурги проносится вперёд!

- Может быть, мой вопрос покажется наивным, но напоследок всё-таки скажите: что может облегчить поэту жизнь, ношу его нелёгкую?

- Я скажу. Только не надо этому придавать черты ироничности или излишней катастрофичности, или догматизма, не надо! Если бы, допустим, Александр Блок не предчувствовал революцию и всю эту кровь, он бы жил полегче. А если бы революция не произошла, и не было бы расстрелов и голода двадцатых годов, он бы точно остался жив. А вот если бы дали ему паёк (в котором любимый Ильич отказал), персональную машину, профессорскую мантию, а революция, голод, кровь, война, террор уже случились, он бы умер гораздо быстрее. Вот так.

Мы говорим: как лучше поэту жить, как тяжелее? Почему? Как уехать в Рим поэту? Как не уехать? Как остаться под Рязанью? А вот есть право поэта. Оно тяжелее, светлее, глобальнее и бессмертнее, чем право священника. Ну, например, даже митрополита. Грех говорить о патриархе. Но это не значит, что Пушкин не патриарх. Я, правда, не люблю, когда говорят масляно: “патриарх русской поэзии...” Но это не значит, что он вообще не патриарх. А жить надо поэту так, чтобы не чувствовать себя ущербным даже Патриархом Всея Руси. Вот как-то так надо жить. И любить так, и проповедовать так, и воевать так, и в душе много нести. Если бы в юном, молодом Есенине не было всего этого, разве бы он воскликнул: “Спит ковыль! Равнина дорогая...” Откуда же он пришел?! Он что, царь Дарий из азиатских пустынь?! Понимаете? Или Христос сошел с небес на землю? Впервые сошел и оглядывается - спит ковыль! И когда человек читает эти строки монотонно-гундяво, не понимая, мне охота окунуть ему палец в чернила и на нос кляксу повесить! Спит ковыль! - состояние какое, огромный мир, тихий; в кручине ли он, в старости ли глубокой, в смерти ли? И вдруг такой крик: равнина дорогая! А дальше - убийство, это ведь годы расстрелов - “и свинцовой свежести полынь”. Мысль какая: может, мир умер, может, оглох от этого горя, всё замерло в этой мгле, лишь ты осталась - роженица, равнина дорогая. И только ты, смерть, ты, неправда, ты, зло, - свежее этого свинца! И дальше: никакая родина другая не вольет мне в грудь мою теплынь! Может быть, он собрался бежать, уехать! Такое родоначальное материнское причитание. Так пусть, кто едет в Рим, туда ему и дорога! У меня - Есенин есть...

- Вы сказали о праве поэта. А что дает власть поэта?

- Власть поэта дает очень много терпения. Ты знаешь, что ты всё перетерпишь, ты знаешь, что тебя унизили, оскорбили, оттерли, и ты даже не у косяка, а за десятым косяком стоишь. А тут - эти товарищи... Но ты знаешь... Что в тебе такая сила... И что в тебе тот самый ковыль, который пока спит, и неистребимая равнина дорогая. Ты знаешь, что ты отдохнешь, и мысленно или словом, ты так в себе всё починишь, что будешь лететь над всеми этими косяками, как Георгий Победоносец, только звон копытный будет стоять. Вот что такое власть поэта. Она, к сожалению, как бы скрытая, как бы под куполом храма, но это власть недосягаемая. Ни для кого. Никто не может на неё претендовать. Мощная власть. Красивая власть. Одинокая власть. Тяжелая. Эта власть - великий философ и врач твой. Понятно я сказал?

Красный конь

Я рад, что я не одинаков, -

Я человек, а не металл,

Пусть говорят, я часто якал,

Нет, я не якал, я взлетал.

На весях матери-России

Не сладко соколу жилось,

Я столько горя пересилил,

Аж слово в крик перелилось.

Разгорячённый гневным чувством,

Пегас поднялся на дыбы.

И впрямь иные златоусты

Отяжелели, как попы.

Я видел много, понял много,

Я был в аду и вышиб дверь.

Гуди, бетонная дорога,

Копыта, цокайте о твердь!

Хочу я с недругом столкнуться,

Размявши плечи у огня,

И никому не дотянуться

До гривы красного коня...

Молодость ты, моя молодость, как ты неудержимо верила в свою крылатую дерзость и правоту!.. Ведь стихотворение это написано мною в 1962 году, а ныне, через тридцать семь лет, оно ещё неостановимее и ещё прекраснее!

1998

ОБИДА И БОЛЬ

Кричишь, хрипя, мол, супер-патриоты,

А супер-патриоты кто, народы:

Через огонь на смерть они пойдут,

Но Родину врагу не отдадут.

Итог:

Вот и тебе пора бы, идиоту,

Стряхнуть с очков сионскую блевоту!..

Совесть не молчит

А что изменилось к лучшему в жизни и в судьбе поэта? Ничего. Стало хуже: раньше государственная цензура строго процеживала содержание произведений, но государство и отвечало за быт и настроение поэта, и старалось в тяжкие минуты поддержать того, кого оно не спускало с глаз. Либерально-продажная челядь ЦК КПСС.

А теперь? Теперь - поэт в загоне. Он вообще не нужен никому: ни государству, ни согражданам, ни себе самому. Содержание произведений контролируется не менее жестоко - только не государством, а рублём. Заграничным долларом. Не угождаешь Америке, Западу - толкись в толпе забытых и забомжелых. Нищая неприкосновенность.

Русская национальная забота не имеет права на существование, она, русская забота, чуть зародившись, уничтожается ельцинистами.

Сегодня раскулачивать некого: русская деревня умерла, задушенная новаторами социального переворота. Внуки Борухов, Абрамов, Моисеев, Ицхаков, окопавшиеся в Кремле, раскулачивают русских в городах, русских, уцелевших после геноцида. Но геноцид продолжается: под видом безработицы, под видом повышения платы за квартиры, под видом бандитской приватизации - ликвидация русской надежды бурбулисами и козыревыми не мечта, и русские христопродавцы помогают катастрофе.

Изменники Родины добиваются закона - распродавать русскую землю - последнюю опору русских, и первый борец за распродажу легендарной земли русской - президент России Ельцин!.. Как он попал в президенты страны, которую он презирает, циник? Как попал в премьеры бездарный бумагомаратель, "журналист" Гайдар? Какая мафия их, изменников, направляет? Дейч сионист. И Дудаев сионист. А Немцов?..

Я, седой русский поэт, готов ответить за любую строку любой фразы в статье: пусть меня судят негодяи, растранжирившие мою Россию, пусть! Я не боюсь их. Я даже смерти не боюсь: погибнуть за Россию - награда от Бога!.. Россия раскачивается, колеблется, усомняется - от "Протоколов сионских мудрецов" до "Капитала" Маркса и Энгельса, от Ленина до Сталина, от Шеварднадзе до Бжезинского: храмы позволили опустошить и музеи, запасники и прииски, революционируясь и перестраиваясь под "цивилизованный мир", где нищие побираются, а богатые со смеху в икряные тарелки харями окунаются. Демократия. Тысячелетней имперской России ленинцам на восемь десятков лет не хватило. Народ разорван и территории разбазарены, а заводы и фабрики отобраны у рабочих, земля вырвана у крестьян.

Литературные группы и табуны, стада и стадочки, бугаи и тёлки хрустят несвежими травами на философских лугах и садовых участках, а иногда и в псевдорусских салонах, куда никогда не входили Борис Ручьёв и Василий Фёдоров, Владимир Семакин и Александр Твардовский, Юрий Адрианов и Борис Примеров, Дмитрий Блынский и Николай Благов, Людмила Шикина и Лев Котюков, Василий Макеев и Виктор Коротаев, Владимир Бояринов и Людмила Щипахина,- Вадиму Кожинову не до них, а Станиславу Куняеву, главному редактору "Нашего современника", без них в кабинете тесно...

Вадиму Кожинову обязательно ли отличать чеснок от лука, а Рейна и Кузнецова с Бродским полезно ли различать по языку и манере Владимиру Бондаренко, центристу-кожиновцу?

На фото двое их, певцов,

Они равновеликие,

А кто тут Рейн, кто Кузнецов,

Известно лишь в Калмыкии...

Сейчас "русские патриоты", сосущие по пятнадцать и двадцать титек сразу, литдельцы, литворы и литолигархи, приспособились к русской маме, рязанской золотистоволосой Хакамаде и ко второй русской мамаше, тоже золотой, как "Сибнефть", супруге хозяина банка "Изумрудный", здорово нас, писателей, обчистившего, приспособились - премии Позднякова? Слава Господу - не загремели под суд. А деньги мы, а не Столповских с дамами заработали, но мы не установили крепких решёток на дверях предприятий и касс...

Троцкий... Свердлов... Ягода...

К горлу твоему тянется бандитский нож, когда нищета полонит семью, а разврат уничтожает детство и юность - как вынести такое, как смолчать о погибельной мгле, окутавшей Россию?!

Изменникам и подлецам - не заметить предельной духовной усталости народа, твоего народа, измученного русского народа, окованного цепями березовских и гусинских, абрамовичей и черномырдиных, потаниных и мамутов, а Льву Ивановичу Скворцову, страдающему об отчей земле, рождённому в серединной золотокупольной России, в прекрасном городе Владимире, на просторах золотозвонных рождённому, ему нельзя, ему сам Бог велел бороться и побеждать русофобствующую нечисть.

Пять лет страна живёт не в масть,

У нас бездарнейшая власть.

Некоторые строки, строфы, отдельные фразы басен и стихов Льва Скворцова* как бы встают рядом с пословицами и поговорками, встают рядом с присказками и сказками русскими - столько в них яркой действительности, искорёженной "хозяевами", столько в них законченной осмысленности факта, противоречия, негодования: афористичность и отшлифованность слова увлекают тебя далее и далее по страницам книг...

Жуя заморскую лапшу,-

Куда мы катимся, спрошу?

Или:

Идёт сплошная бесовщина,

А имя ей - чубайсовщина.

Или:

Конфуз тот помнят и поныне:

На провожанье войск в Берлине

Так захотелось вдруг Банану

(То ль с придури, а то ли спьяну),

Подумавши не этим местом,

Подирижировать оркестром,

Махая палкой невпопад

И далеко отставив зад...

Казалось: выпил, что с того?

Да стыдно было за него!

Нам за них, грабителей России, стыдно, нам за них, убийц и отмывателей русского золота в загранбанках, стыдно, а им не стыдно, им, чужеверцам и чежеземцам, не стыдно в коттеджах и виллах, особняках и дворцах, в России не стыдно и на Канарах не стыдно, где их палаты построены на нашей крови и наших слезах. Не стыдно олигархам - они же не видят нищих, ковыряющихся в мусорных свалках?

Но ведь анафема их не берёт. А мы, русские, наследники Коловрата и Донского, Суворова и Жукова, мы терпим проходимцев!.. Кто мы? Интересна дисциплина звукописи в книгах Льва Скворцова:

У нас страна другая, блин! -

Здесь Клинтоном не выбить клин!

Или:

И даже Кабинет Овальный

Переиначили - в "Оральный".

Нашему-то, позднее, не до "Орального" было: спился, испакостился и обрюзг. Провис между подмосковным мостом и берлинским оркестром.

Но звукопись интересна! А вот Евгений Гангнус восхищается, в пример приводя строки Пастернака, зря:

Я ранен женской долей,

И след поэта - только след

Её путей, не боле.... (Еёп утей - плохо!)

Или:

Чтоб играть на века,

Как играют овраги. (Каки грают овраги - плохо!)

Как играет река. (Каки грает река – ну плохо!)

Вкус обманул гениального Бориса Пастернака, а далее - вкус и слух да и халявистая самореклама объегорили известнейшего трибуна планеты, да, да, Гангнуса Евгения Александровича, три или четыре месяца назад получившего диплом об окончании Литературного института наверное, - перед надвигающимся юбилеем, 70-летием бурной судьбы гения, измордованного сценами и столицами, курортами и ласками всех стран мира и обшарпанного рукопожатиями всех генсеков, султанов, президентов и путчистов Земли... Ветеран - рабфаковец... Лев Скворцов прав:

К правителям и там и тут

Их практикантки пристают...

Практика жизни - лицо человека. На лице человека - печать времени и судьбы. Кому - в герои, кому - в.....

Но литературное дело - кузнечное дело: логика должна быть стальною, а слово должно быть ковким и раскалённым - молния тьму пробивает, а гроза Поднебесную трясёт. И - слава Богу!.. То-то мы и заикаемся на лжи...

Творчество - нежность и любовь, насмешка и боль, возмущение и гнев, а в целом поэзия - цветущий куст черёмухи, смыкающий собою зелёные прибои лета и белопенные шторма зимы.

Иван Голубничий, московский поэт, слушатель Высших литературных курсов, вдумываясь в осязаемый день, вздохнул:

Когда душа окаменеет.

Когда отдашь себя сполна,

Когда с небес тоской повеет

И страшной станет тишина,

Когда к родимому порогу

Придёшь, как гость, издалека.

Захочешь помолиться Богу -

Но не поднимется рука,

Когда тебя оставят силы

И ты поймёшь, что это знак,

И скорбный ангел бледнокрылый

Смущённо отлетит во мрак,

Когда железные вериги

Тебе покажутся милей,

И ненаписанные книги

Взорвутся в памяти твоей...*

Один из бессмертных поэтов русских воскликнул:

"Молчите,

проклятые книги,

я вас

не писал никогда!.."

Седой учёный, Лев Скворцов, и молодой слушатель, Иван Голубничий, стонут - над разорением России, а разорители России купаются в голубых заграничных бассейнах, нагло похихикивая над нами, людьми русскими, защитниками и тружениками, наивно поверившими сладким, и лукавым обещателям рая, врагам поверили!..

Добрым быть - мудрым быть. Добрым быть - неодолимым быть. Добрым быть - зорким быть. Мы - виноваты перед Россией, и мы - победим её недругов! В 1917 году Максимилиан Волошин трагически воскликнул:

С Россией кончено... На последях

Её мы прогалдели, проболтали,

Пролузгали, пропили, проплевали,

Замызгали на грязных площадях...

Я внимательно вчитываюсь в дневники Владимира Гусева: виноватость и сожаление - вот надо бы порезче, вот надо бы подружнее, надо бы позорче встречать время и его деятелей, завороживших нас перестроечными небылицами, а позже расстрелявших несогласных, расстрелявших собственный народ у Дома Советов.

Есть в дневниках Владимира Гусева гражданская воля и гнев. Есть одинокая скорбь мудрого человека о разрушенной великой Родине, есть в дневниках, в кратких выплесках сердца, - вечное, русское, неистребимое возвращение всем существом своим к истоку, к началу, к роднику и к полю, к пространству необозримому, имя которому - страна, держава, Россия!..

О, мы непременно вернём туманно-голубую, метельно-белокрылую. ливнево-грозовую Россию нашу: к нам вернём, в скифские дали вернём, в души русские вернём! Дети и внуки наши поднимут и оберегут её!

Из дневника* :

"А всё гос-теле-радио круглые сутки бешено работало на туловище".

"10 декабря Верховный Совет мог просто взять власть, тем более что обращение туловища "к народу" было встречено полным молчанием."

Или:

"Неужели народ себя покажет таким болваном?"

Да, тоска сыновья!.. Смятение и горе застят жизнь! Листаем далее:

"Избиркомы

Нам знакомы.

Табаковы.

Мордюковы,

Казаковы - избиркомы."

Ух, как нам всем надоела воровская "сучья" дипломатия: сегодня я от Брежнева ухватил и проглотил, завтра я от Ельцина ухвачу и проглочу! Владимир Гусев ехидный - честный, грустный - честный, злой - честный, и его дневники - нрав поколения, образованного и работящего, верного и благородного:

"Патриоты болтают и делают свои личные дела. О большинстве из "ведущих".

"Грязь и тоска глубинки. Непрерывный дождик. В автобусе пьянь и свары: все срывают друг на друге".

Русский народ объят бурею размежевания новообразованных государств на развалинах СССР, где нам, русским, нет спокойного места: мы всюду - не титульная нация, а оккупанты, хотя в иные края мы, русские, пришли на двести и на триста лет раньше их, извините за выражение,- титульных... Надо было нам пример взять с американцев: они не задержались в созерцаниях титульных индейцев, они в считанные десятилетия коренные населения уничтожили. Теперь учат мир уважать права человека и беречь коренные культуры на земле.

А мы восхищались Марксом и Энгельсом, Лениным и Сталиным. Дзержинским и Ягодою, Кагановичем и Берией семьдесят лет, а кто их титуловал в России? Единственный титульный - Сталин. А Яша Свердлов? А Ленин? Журналист Игорь Изгарышев в "Аргументах и фактах" документально оповещает в №17 за апрель 2001 года:

"На самом деле вся вина Крупской заключалась в том, что она согласилась с мнением Шагинян, будто дед Владимира Ильича по матери был украинцем, а не русским. Но и её можно понять; не писать же было, что на самом деле отца Марии Ульяновой звали Сруль Мойшевич?"

Сталин многое знал о вождях Октября, но Сталин принял державу, империю, разворованную и утонувшую в классовых казнях, голоде, холоде и войнах, не до афер - биографий соратников ему, когда из рук вырывают страну, на людских и природных ресурсах которой базируется идеология и надежды пролетариев планеты. И - досражались...

Как сосчитать - сколько в России деревень и сёл погибших, но кипевших крестьянством когда-то, а теперь - лишь обелиски жестяные да бетонные стеллы охраняют окаменевшую тишину округи? Русский народ исходит... Устал русский народ. Обиделся русский народ на Штойкманов и Коганов, на Срулей и Мойш, рожать перестал. К началу девяностых годов его, русский народ, за излечение себя и государства снова обобрали, осмеяли и вышвырнули с его же фабрик и заводов, а сейчас вытесняют из собственных квартир. Чубайсы ослепляют русских.

Мне очень нравятся рассказы Владимира Гусева, наполненные людьми и природой, нравятся его учёные труды, и дневник его читается так единоразово и вдохновенно! Без дрёмы и паники...

Прочитал я три книги. Три добрых умных голоса заговорили со мной и одарили меня раздумием.

Протоиерей Александр Шаргунов точно заметил:

"Наши враги хотят

продемонстрировать,

Что русские, загнанные

В резервации, - ничто."

И что же?.. В путь. В путь. А там - посмотрим!..

Тихо, тихо в России: на юге - трава не шевелится и волны морские не плещутся, а на севере - весенняя изморозь в тундре засеребрилась, и слышу, слышу я бравый голос неутомимого ратника:

"Я потомок скромного и благородного псковича,

Желающий путь олигарха окончить добром,-

Вот и стою возле чума на Чукотке я и жду Абрамовича,

Аппетитно посверкивая свеженаточенным топором!"..

2000 - 2001  

Родня или кунак?

Открытое письмо бывшему руководителю президентской администрации РФ, а ныне - энергичному раскольнику интеллигенции России и верткому приватизатору общественной собственности Филатову С.А.

Сергей Александрович!

Зачем Вам эта склочная канитель: звонить в жэки, в паспортные столы, в суды, в милиции, в разные чиновные отделы правительства, опираясь на прошлые связи - Вы долго ведь околачивались в президентских коридорах, управляя и наставляя вороватую обуржуазившуюся челядь, зачем? Зачем Вам сколачивать Новый Союз Писателей России из московских девочек и мальчиков, заманивая в сию "организацию" седых литдемократов и агрессивных перестройщиков?..

Писатели России без ваших интриг расколоты. Три или четыре Союза писательских в одной России. Мало? И каждый Союз - растёт численно, торопясь разбухнуть, дабы государство дивилось его силе и дарованию... Настоящий хозяин печётся о качестве и единстве общества, а Вы, прячась за спиною будущего "Союза", чуть ли не взламываете замки на Доме Ростовых, где десятилетия живёт и действует Союз Писателей СССР, ныне МСПС - Международное содружество писательских союзов. Лезете в здание наше и втаскиваете в него своего, зятя, Шабдурасулова,- Вы, оба, крупные лирики?.. Вы - избранные писателями классики, вы кто?..

Шабдурасулов - певец русского народа? А вы - певец народов СНГ? Вам и Шабдурасулову нужен Дом Ростовых, а не благородные творческие связи национальных писателей. У нас ведь всё разрушено такими, как Вы и Шабдурасулов: нет у нас ни домов творчества, ни больниц, ни газет, ни издательств, ни журналов, а те, выходящие еле-еле, не наши, честным, из них, пособить бы, а плутовские и прикрыть не грех. Ждём хозяина России - объединителя, а не разрушителя надежд...

Но Вы, но Вы-то причём? Прекратите лазить в наш дом! И пусть госпожа Матвиенко не способствует Вашей бессовестной авантюре - умыкнуть чужой дом. Писательский Дом СНГ! Спасибо госпоже-державнице за нищую пенсию и за бесплатный труд писателя: при ней всем нам, литераторам, вообще перестали оплачивать наше творчество. Спасибо.

Вы, Сергей Александрович, хвастаетесь: "Нас, группу девочек и мальчиков, примет президент России!".. Примет. Куда ему деться от Вас, обшоркавших кремлёвские коридоры?

Вас и отец Ваш, Филатов Александр Фёдорович, замечательный поэт русский, принял: имя Вам дал Сергея Есенина, имя русского Христа, а Вы?.. Я хоронил Вашего отца. Я уважаю его, русского есенинца, и Вас он объявил русским, а Вы?.. Как нам смотреть в глаза национальным братьям, как? Русский Сергей Александрович грабит их? Тёзка Есенина - хапуга?

Я думал: безвинная кровь людей работящих, пролитая Вами вместе с бандитом всея Руси - Ельциным, отрезвит Вас, кровавый дым, всклокоченный Вами и ельцинскими головорезами, пылающий Дворец Советов, ну, расстрел детей и стариков, расстрел красивых и благородных соотечественников Ельциным и Вами закручинит Вас, к прозрению и покаянию позовёт.

И для Есенинского фонда Вы - чужой человек: в фонде хапнуть нечего, Вам фонд ни к чему, да? А я ведь уважал Вас. Считал Вас есенинцем, о, я ведь преклоняюсь перед отцом Вашим, так оберегавшем память о Сергее Александровиче Есенине!

Вы, вчерашний советский инженер, вчерашний член КПСС, вчерашний парторг знаменитого завода, вчерашний депутат Верховного Совета РСФСР, как Вам не стыдно?! Предатель. Опустить над Вами красное знамя - оно вспыхнет!.. Всё, что можно и невозможно, всё, всё, что дала Вам мать, дал отец, речь русская дала, песня дала русская, Россия дала, всё Вы предали, зачем? Разве у Вас денег, долларов, нехватка: возле Ельцина неворующих не отиралось... Или Вы с кунаком бессеребреники?

Перестаньте плести интриги и лезть чёрным ходом в Дом Писателей СНГ и России. Писателей грабят только бандиты, а враждуют с писателями только антинародные и циничные руководители.

Свет поэта не перечеркнёшь и долларом не закроешь!..

Валентин СОРОКИН, поэт, Лауреат премии Ленинского комсомола. Государственной премии РСФСР им. А.М. Горького и Международной премии им. М.А. Шолохова.

В День Победы, 9 мая 2001 г.

Чем только нас, доверчивый народ, не травят? Россия - единственная страна в мире, где, не спрося, отобрали у народа всё, что он за много десятилетий построил, возвёл, отстоял в сражениях, даже дорогу и свет отдали врагам: движение электропоездов разрушено, изуродовано, удорожало и развалило оно собою программу жизни слесарей и пожарников, инженеров и учителей, учёных и врачей, студентов и богомольцев, движение электропоездов ныне - ежечасная нервотрепка по России, а привычный свет - вчерашняя песня... Аксёненко и Чубайс разгромили уклад быта.

Перестроечные оккупанты подлее раскулачивателей: те не скрывали пистолетов, трясли ими над головами несчастных и вышвыривали жертв на Соловки и на Колыму, а эти культурнее, эти накручиванием цен и на тепло, и на воду, на пол и на потолок половину страны трясут и переселяют в менее "престижные" районы сёл и городов. Вся Россия при них, бандитах, не государство, а бескрайний табор, нищая кочевая стихия.

Для Израиля или США очищают предатели территорию русскую от русских? Завозят и закапывают под боком у нас ядерную течь и заразу, монтируя чёрные огромные могильники. Да ещё в Думе закупленные изменники, олауреаченные академики, бессовестно доказывают полезность данных могильников, дескать, на доллары, отсчитанные капиталистами нищему народу за могильники ядерные, закупленные академики специальные машины изобретут, нейтрализирующие смертоносную атомную грязь Америки и Запада.

Почему же продажные академики не закапывают ядерный ужасный мусор в Горках - 9?.. Или - в Барвихе? Поближе к хозяевам разорённой России, почему? Почему возле Троице-Сергиевой лавры закопать атомную заразу разрешено, а возле дачи Ельцина нельзя?

В Моей Челябинской области, несчастной и замордованной ядерными торгашами, атомные лучи центра "Маяк" царапнули более полутора миллионов человек, а население области - около 3 млн. 200 тысяч человек.

При катастрофически низкой рождаемости в районы, поражённые ядерной течью, к детям подступила неизлечимая беда:

На 47 родившихся - 30 с патологиями,

На 45 рождённых - 43 с патологиями.

Исследования показывают, что уровень генетического поражения у потомства ещё выше, чем у родителей. И в Думе находятся депутаты, "добровольцы", овчарки, подвывающие в охранном режиме США и Западу, кто защищает план ядерной орды, направляемой розоворожею закулисой во глубину России, план уничтожения народов России и прежде всего - ненавистного мировой закулисе русского народа: обессилят русский народ - легко разделаются с другими. Но разве лишь ядерной заразой уничтожают нас?

26 мая 2001 года Марина Хилькевич в "Московском комсомольце", ликуя, озвучивает диалог двух геев, педерастов:

"Игорь: Я, конечно, грубее Саши, зато он циничнее. Почему-то существует абсолютно неправильное мнение, что кто-то из нас обязательно выполняет роль жены, а кто-то мужа. Нет, всё бывает каждый раз по-разному".

Далее:

"Позиции, виды секса мы используем самые разнообразные. Единственное, чем мы не пользуемся, так это всякими штучками из сексшопов, нам этого не надо, всё хорошо и так".

С какой захлёбывающей завистью Марина Хилькевич рекламирует погань и преступление?! Наплевать ей на наши русские устои. Наплевать ей на наше русское понятие греха. Наплевать ей на наше русское понятие позора и недозволенности. В чужом народе им, хилькевичам, им, отобравшим у нас радио и телевидение, им, отобравшим у нас газеты и журналы, театры и больницы, им, презирающим русских, им, уничтожающим нравственность и здоровье наше цинизмом разврата и жестокости, им - полная свобода в чужом народе, в чужой для них стране,

От Марины Хилькевич со страниц "Московского комсомольца" несёт зловонием: о, как же она ненавидит обычаи народа, среди которого она живёт и размножается?! И сколько ребятишек наивных она развратит и погубит своими животными ликованиями, а? Мы, русские, так зануждёны и замучены пришельцами - даже подать в суд на них некому.

На арабско-израильском конфликте сионистские средства информации ссорят нас умело с мусульманами Востока и внутри нашей России. Беду Израиля, войну с арабскими народами, они как бы подают, делают её на экранах и сценах общей, ну вроде мы и евреи одинаково страдаем, и земля у нас общая, и государство общее, и мы; русские, оплакиваем русских, погибших от камикадзе палестинских в Израиле, т. е. мы, в России, а в Израиле - опять мы... Не те, покинувшие Россию, а мы.

В то же время - развратная грязь и зараза сионистских информационных центров в России настраивают коренных российских мусульман думать: это - русская грязь, русская зараза - раздевание и насилование девочек и мальчиков-подростков, сожительство женщин русских с боровами и кобелями, пьянство русских офицеров и кровь, пролитая в Чечне, любой повод используют сионисты в России, дабы разжечь могучую и неодолимую многонародную Чечню, резню в народах и племенах России.

А русские деревни в республиках России вымирают быстрее, скажем, как вымирают русские сёла в Казахстане или в Прибалтике, русские люди бегут в города, бросая отчие дома и древние могилы своих предков: мастерски организованная "виноватость" русского народа перед народами России, организованная сионистской печатью, телевидением и радио, гонит русских с насиженных мест, гонит по всему планетарному пространству, печать же не только в России захвачена евреями, сиониствующими врагами русского народа. И правительство России - сионистское.

На кого русским надеяться? Хан - в Калмыкии. Султан - в Башкирии. Паша - в Татарстане. На Кавказе - Масхадов и Басаев. А над ними - сам Хаттаб. Вытеснение русских из внутренних регионов России развивается бурно и стремительно. Подлец или болван рекламирует и утверждает: распад России прекращён, он, распад, лишь начал запрограммировано набирать обороты, и каждый день накаляет их. Россия непременно и обязательно распадётся, если русский народ и соседние с ним народы не сомкнут ряды против сионистско-масонского ига в России, против превращения нас, народов России, в бомжей России. Иного не дано.

Русское терпение - русская погибель. Кого, кого только в гениях мы не терпели? Оренбург, Кирсанов, Маршак, Багрицкий, Слуцкий, Высоцкий, Окуджава, Мейерхольд, Вознесенский, Евтушенко. Кошмар какой, а?! А ведь и Пастернак - не гений:

Твой выстрел был подобен Этне

В предгорьи трусов и трусих.

Это гениальный Пастернак - о самоубийстве Маяковского, Скверно сказано: при чём "трусы" тут и "трусихи"? При чём тут кролики и крольчихи? И - пляжные голые при чём? Русскоязычные поэты лишены бесчисленных звуковых и смысловых оттенков и тонкостей русской речи, вот и гениальный Пастернак ляпнул: И вновь ляпнул:

Я думал о происхожденьи

Века связующих тягот.

Предвестьем льгот приходит гений

И гнётом мстит за свой уход. Корень "ход" надоел: три раза - в четырёх строках означен, ещё и мычание "гнётоммстит" завязло на зубах!.. А Гангнус-Евтушенко восхищён:

Всю жизнь я быть хотел как все,

Но век в своей красе

Сильнее моего нытья

И хочет быть, как я...

Гангнус восхищён: сия сырая и неудержимо-восточно-хвастливая строфа привела Пастернака даже не к юмору, не к иронии над собою, а к бездарной грудобойности. Чем восхищается Гангнус? И у него нет вкуса?

Или:

Но для первой же юбки

Он порвёт повода,

И какие поступки

Совершит он тогда?

Какие? Изнасилует - судя по подтексту, но Пастернак не желал же чрезвычайного сексуального извержения? Подвела гения русскоязычность, та, которая часто подводит и Гангнуса: ему кажется - выражено велико, а для русского человека - смешно или просто бездарно:

На озарённый потолок

Ложились тени,

Скрещенье рук, скрещенье ног,

Судьбы скрещенье.

Зачем Пушкин посвятил Анне Керн красоту божественную?

Я помню чудное мгновенье...

Зачем Есенин клялся?

Я б навеки забыл кабаки

И стихи бы писать забросил,

Только б тонко касаться руки

И волос твоих цветом в осень.

У Пастернака в строфе не божественная красота пушкинского чувства, не есенинская покаянная страстность молитвы, нет. У гениального Пастернака - ближневосточное соитие, не больше. Русскоязычность помешала гению выразить понимание им красоты на русской откровенности и русском ощущении, а Гангнус вообще ничего не усёк:

"Двадцатому веку не удалось быть таким, как Пастернак, подняться до вершин духа, поэтому век его и распял - от зависти. Удастся ли двадцать первому веку быть таким, как Пастернак?"

И не стыдно лгать нагло? О, гангнусам стыд не знаком! Преувеличивать себя и собственные деяния в чужом народе - их духовная жратва, и на дуновение славы они выскакивают на экраны, как на свежий чесночный запах... Ну, что же принесла нам, русским, что же принесла российским народам в культуре и в жизни русскоязычная самоуверенность? Что?

Да, двадцатый век - убийца русского народа!.. И нам, русским, пора оглянуться на бородатых картавых палач ей, делающих расстрелы обычным Фактом, а концлагеря - обычным скотским загородом.

Ни русский, ни еврейский народы не выиграли от воровской перестройки и олигархи-грабители, интернациональные преступники, равнодушны: русские бандиты - к русским, еврейские - к евреям. Как гнетут русских в Прибалтике и Казахстане, Грузии и Чечне? А как евреев крушат? Ведь взрыв дискотеки в Израиле - гибель молоденьких девчонок и ребят потряс каждого, кто ещё теплит в душе веру в покой и добрососедство.

Ныне у русского и у еврейского народов тропа - по собственной крови, по крови родных детей и внуков, а куда? Зачем же нас натравливают друг на друга изуверы, ограбившие и продавшие нас Америке и Западу, зачем?! Центризм Кожинова и Бондаренко - минута переходная... А не выдержали битвы с надвигающимся хамом в России и погибли под предательским катком Горбачёва и Яковлева действительно писатели - патриоты:

Анатолий Степанович Иванов. Москва.

Серебряков Геннадий Викторович. Москва.

Борис Андреевич Можаев. Москва.

Абрамов Фёдор Александрович. Ленинград.

Владилен Иванович Машковцев. Магнитогорск.

Валентин Саввич Пикуль. Рига.

Эрнст Иванович Сафонов. Москва.

Валентин Иванович Сафонов. Рязань.

Чуев Феликс Иванович. Москва.

Владимир Алексеевич Чивилихин. Москва.

А писатели-то какие?! Жили бы и жили, творили бы и творили, если бы не кровавый предательский каток Горбачёва и Яковлева.

А мы: "Демьян Бедный, Джамбул и Шагинян!".. А мы: "Распутин, Куняев и Проханов!".. Нез-з-зя, Володя Бондаренко, не-з-з-зя оскомить гениев!..

Обрезанный с конца,

Центрист и миротворец,

Ты думал, что маца.

А это - Юнна Мориц!..

Аппаратчики ЦК ВЛКСМ имена Евтушенко. Рождественского и Сулейменова всовывали в любой раскрывшийся рот на пространствах СССР - и замусолили.

СССР нет, но они, лизуны и карманники, аппаратчики теперь в писательских организациях, и опять - кучка, ими орошаемая, "командос" литературный для выколачивания прибылей и акций. Молодые одряхлевшие ленинцы...

Да, евреев - заарабили. А русских - засионистили. Ни евреям, ни русским покоя в родном дому не будет в ближайшем времени. А литературные аферисты благословляют вялых творцов сиять, в XXI веке:

Щумят с трибун:

"Миллениум, Миллениум,

В тысячелетье новые скачки!"

Приехал врач: "Пока даю элениум,

А завтра - психбольница, дурачки!"..

Если русский народ растворится в снегах Севера, в шорохах азиатских песков канет, в берёзах белолицых чёрным крестом замаячит,- о себе ли нам, сказителям философствующим глаголить и о себе ли нам, лауреатам и нелауреатам, кукситься, печалиться, горевать?! Пропади пропадом ЕВРОСОЮЗ и НАТО. МВФ и ООН, гуманитарные наблюдатели в Челябинске и в Чечне, банки: "Тибет" и "Чара", министерства труда и зарплаты!..

Порою мне кажется:

Я - раскрывший глаза, твой, Россия, ребёнок, брошенный матерью и отцом.

Я - отец солдата, которому срезали, голову Басаев и Хаттаб.

Я - седой воин Евпатия Коловрата, и в стреле моей звенит возмездье.

Я - Христос, и на каждом кресте русском сердце моё, плача, кровавит.

Я - один, и путь мой из красного камня лежит, и посох мой слышен, слышен, слышен!..

Им я говорю, грабителям и убийцам:

Я думаю о смерти каждый день

И тороплюсь дела свои вершить,

Как будто я не человек, а тень

Того, кому в России вечно жить!

Горбачёв... Яковлев... Шеварднадзе...

Господин Сорос, чьи начесноченные программы и учебники заполонили наши школы, сын венгерского еврея, участника первой мировой войны, офицера, пленника, рассказывает, что в революционную заваруху семнадцатого его отец бежал из сибирской тюрьмы в Петроград и там, бывший враг России, порезвился, работая в ревтрибунале...

Какая страна допустит врага к револьверу среди ненавистного ему, пленнику, народа? И кто допустил? Лозунг мировой революции? Троцкий и Ленин, вожди пролетариата? Еврейские мечтатели, дорвавшись до беззащитных русских масс, залили русской кровью среднерусские, донские, украинские, сибирские, уральские, кубанские и прочие просторы, они же не щадили ни татар, ни бурят, ни коми, ни башкир, ни мордву, ни чувашей, никого не миловали: "Становись к стенке!.." Изобретение чисто еврейское. И русские остронюхие говоруны и лозунгисты спаялись с ними, осиротили миллионы семей, уничтожили миллионы рождённых и ещё не рождённых детишек голодом и холодом. Борцы за счастье на земле.

Радуемся - НЭП Ильич изобрёл. После жуткого разорения России, вывоза алмазов и золота, картин и сокровищ, после растранжиривания русских богатств за рубежами России. Переделы и перестрои, войны и войны, суды и суды, обвинения и обманы, ни одному поколению не разрешили прожить без войны и реформы, без урезания пенсий и прав, евреи и русские христопродавцы, слуги их, доконали народ - убывает, как по воде плывёт: я не говорю уже о бывших республиках СССР, но и в некоторых республиках РФ зияют брошенные русскими кладбища, а люди русские исчезли, например, в Чечне. Но хоть раз всенародно задумалось правительство-России о трагедии русских? Двадцатый век - убийца русского народа, а двадцать первый ещё мрачнее. Кто же управляет русскими?

Мы зря обижаемся на национализм в соседних народах: другие народы не в евреях видят обречённость житейскую, а в русской безалаберности, позволившей еврейским палачам и еврейским проходимцам распоряжаться Россией и доставать палачеством и грабежами наших соседей.

2001

У нас отбирают нас

Филатов, Черниченко, Приставкин, Войнович, Коротич, русскоязычная братия окололитературная, специалисты по перестройкам, землепродажам, приватизациям, аплодирующие и участвующие в кровавых преступлениях бандита Ельцина, ярые горбачёвцы, сколачивают свой, собственный русскоязычный писательский союз, а грабители-олигархи их финансируют, решив отобрать у настоящих писателей Дом Ростовых, и отберут.

Россию у народов России воры и убийцы отобрали. Русская земля не знала ещё такого ордынского нашествия. Вадим Кожинов не испугал их волей Сталина, а Станислав Куняев - двухтомной разоблачительной исповедью. Да и Юрия Кузнецова русскоязычная стая не робеет. Как не позавидовать китайцам: поднялись бить в тазы и вёдра - миллиарды воробьев и саранчи замертво к ногам их упали. А мы? У Черномырдина в банках заграничных долларов больше, чем населения в Китае: швырнёт над Россией - сто пятьдесят миллионов россиян ослепнут, а у него - один миллиард и триста миллионов скопилось в заначке - Европу долларами, как сибирскими снегами, по колено завалит!.. Сталина на интернационалиста и ленинца нет.

Сталин к 1938 году заменил их, "борцов за рабочее дело", на простых граждан страны - репрессии прекратились. Ведь сядет Виктор Черномырдин на Кремлёвский холм, начнёт веером раскручивать охапки долларов, отнятых у народа, начнёт - России никогда уже к социализму не выкарабкаться. А Березовский и Абрамович? А Гусинский и Алекперов? А Хакамада и Набатникова? Антисемиты чёртовы: подогревают, подогревают нивхов прекратить ловить хек - евреям придётся питаться лишь красною да чёрною икрою!..

Когда Новодворскую ночью повели клонировать,

Старая свинья в сарае обиженно всхрюкнула:

"Она отожрётся и запросто может эмигрировать.

При демократах всякая верность к Отечеству рухнула!"

Французский исследователь расовых ассимиляции Гобино считает: арийская и семитская расы утратили высшие качества от смешения их с низшими расами. Выход? Клонировать, клонировать и ещё раз - клонировать!..

Кожинов развенчивает книгу "Война по законам подлости", выпущенную в Минске в 1999 году, разоблачающую сионистскую мафию и русских предателей. Но Кожинов - патриот: почему же в адрес авторов книги звучит одна неприязнь, а не объективная критика и поддержка? Книга-то честная, хотя и не без ошибок, не без наивностей. Я думаю, главные антисемиты - кто хитро отрекается от еврейской нации, меняет родовую фамилию на псевдоним.

Я, например, не смогу понять русского, взявшего себе иную национальность, допустим, еврейскую: был Соловьёв - стал Шнейвасом, зачем? Зачем и кому выгодно скрывать происхождение Ленина? Ну не смогли соорудить из Ленина Иисуса Христа, ну понастроили лагерей, разорили крестьян, войнами поистребили народ, а сегодня и землю, с грустными обелисками и братскими могилами, отобрали, ну в рабов превращают, уничтожая, народ русский, а прятаться под псевдонимами зачем? Видим - кто есть кто!..

Никакого антисемитизма в русском народе нет. Нет же в русском народе ненависти к монголам. К немцам нет. А вот - Германия, побеждённая, вдруг вознеслась над Россией, почему? Кто задал тон превосходства ей? Кто наши рубли и доллары в карман свой напичкал? Антисемиты. Не надо, вредно и даже преступно избегать родного народа, родного языка, родной веры, родного пути. Тот, кто избегает - вынужден лгать, ловчить, переступать совесть и законы. Физически Березовский - высохший скелет Черномырдина, а Черномырдин - жирная копия Березовского: легко ли им живётся?

Кремлёвские и телевизионные, банковские и рыночные, медицинские и вузовские, театральные и газетные евреи, пыжась, как острые зубья железной щётки, торчат вокруг и над русским человеком: наступил - нога в крови, взмахнул руку - ладонь в крови, боднулся - лоб рассечён и в крови. Велика ли разница между Троцким и Бен Ладеном?.. Те и те - антисемиты.

Почему не арестована Татьяна Дьяченко?

Почему сбежал с заседания Думы Селезнёв?

Кто протежирует ввозу в Россию наркотиков?

Кто визирует выезд за море убийцам и олигархам?

Да, при Сталине Александр Исаевич Солженицын не мог бы вручать премии, десятки тысяч долларов, за литературные творения, отвечающие эстетике и философии диссидента, даже зека, даже, допустим, безвинно пострадавшего и попившего чифир из котелка на Колыме. Патриотизм - сияние храмовое. Патриотизм - национальная присяга и свет русский. Сейчас Пушкину не найдётся минуты на останкинских телеэкранах:

Киселёвы и Шендеровичи закартавили и засморкали великолепную тональность русской речи и русского могучего чувства - богатырства и необъятности просторов, питающих русскую непобедимую душу.

Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нём сокрыта!

А в сем коне какой огонь!

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?

О, мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной,

На высоте уздой железной

Россию вздёрнул на дыбы?..

Ах, Пушкин! Появись он с этими гимново-приветственными стихами перед Приставкиным или Филатовым, Коротичем или Войновичем,- как бы засуетились и влажными усишками задёргали бы перестройщики, раскройщики Родины нашей! О, речь русская, поток страстей в слове русском, как он пугает предателей, бандитов и грабителей? И Пётр, Великий Петр восходит над славянскими далями, и сине-серебристые облака летят до багряного горизонта - грядущего зарева русского!.. Тараканы.

Лишь ты воздвиг, герой Полтавы,

Огромный памятник себе.

Русский памятник правде и отваге - русский солдат в Берлине: на руках у него ребёнок, спасённый им. Циники, не смейте унижать нас.

Ельцин... Черномырдин... Гайдар...

В книге "Двести лет вместе" Александр Исаевич Солженицын как бы скромно и одиноко поёт о вековой сплочённости и дружбе евреев и рус -ских. А что его угораздило петь на эту тему? Русские никогда не сеяли смуту между соседними народами и не удирали в диссиденты, даже свой, русский Израиль не построили на планете, хотя русские ныне - самый рассечённый, разрезанный палачами народ, брошенный на окраинах взорванного СССР, брошенный на унижение и бесправие.

В народе русском шутят: пришли к Шаймиеву татары и спрашивают, мол, почему в Кремле, в Правительстве России, татар не видно? А Шаймиев им и отвечает: "Так и русских в Кремле, в Правительстве России, тоже не видно. Перестройка и демократия!".. Татары вздохнули и удалились. А Солженицын, борец за русских, где? Да и Вадима Кожинова не заметно на "поле брани", занят усердным чтением огромадного нежнейшего цикла стихов, посвящённых ему Кузнецовым? Но, точно, стихи - нежнейшие: любая строгая, даже суровая женщина воском раскапалась бы за подобную нежность и разлилась по рыцарскому и неподкупному сердцу Юрия Кузнецова...

С Кожиновым "не поладили" уральцы: Владилен Машковцев и Зоя Прокопьева, Борис Ручьёв и Вячеслав Богданов. Богданов - аж нахамил буйно на квартире у Кожинова, обвинив мудрейшего историка чуть ли не в сионизме. А какой Вадим Кожинов сионист? Да и Солженицын какой сионист? Жёны у них - интерки. И - что?.. У Ленина - дед еврей, а Ленин вождь русского народа!.. У Зюганова - зять еврей, а Геннадий Андреевич сражается, не щадя сил, за народ русский. Но зачем сражаться - ежели мы, русские и евреи, двести лет вместе, зачем?

Это немцы - антисемиты. А мы же - нет. У них Гитлер - дед еврей, у нас Ленин - дед еврей, но мы - интернационалисты, мы, под руководством ленинцев, уничтожили великую державу, а немцы, под руководством гитлеровцев, полоуничтожили Европу. Солженицын прав, утверждая:

"Двести лет вместе!"..

"Двести лет вместе!"..

Уверен: евреи в русскую поэзию ничего значительного не привнесли - только опустошение слова и души, только "новаторские изыски", только - осмеяние традиции, образности, певучести, достоверности, совестливости, молитвенности. Они исковеркали русскую лирику, русскую поэму, особенно они истоптали "детскую литературу и переводы", русскую поэзию любви они опрезервативели, опостелили, осексуалили и оживотничали:

Творить? Ну что ты! - Створаживать

подкисшее житие,

житуху облагораживать,

чтоб легче было ее

любить. И любить ее, жирную.

как желтый пасхальный творог...

А ты мне про тайны надмирные.

А ты мне - восстань, пророк...

Вера Павлова, разгорячённая крепкой дозой в ней крови еврейской, пела в церковном хоре, а в сердце несла сверхпохотливую удаль:

Кормчий.

Кормилица.

Ропщет.

Помирится.

Гончий.

Подельница.

Общий.

Поделится.

Вскочит.

Раздвинется,

Кончит.

Раскинется

телом волнистым,

руном золотистым.

А как Павлова опровергла "скрещенье рук, скрещенье ног" Пастернака на практике - соитием над столом опровергла, экая мамазезль!..

Свеча горела на столе,

а мы старались так улечься,

чтоб на какой-то потолок

ложились тени. Бесполезно!

Разве что стоял над столом,

о стол руками опираясь

и нависая над свечой, -

так - да. Но только рук скрещенья.

Проследила... А с... ногами... не получилось, как получилось у Пастернака, гениального русского лирика, чей памятник украсил и опоэтизировал советскую Москву. Скоро в Москве, золотоглавой столице России, прозвенит бронзой Булат Окуджава, а бронзовый Володя Высоцкий прохрипит бронзовому Осипу Мандельштаму. Спасибо Лужкову. Русские антисемиты, фашисты махровые, с благодарственными речами выступят, а телевизионные евреи миллионы русских шовинистов откопают в братских могилах и в чеченских подвалах, миллионы русоголовых юных воинов, положивших молодую жизнь на пороге Берлина и Грозного.

Не Ивана Голубничего, не Льва Скворцова, не Владимира Гусева поощрять похвалою Владимиру Бондаренко? Ведь определения "ура-патриоты", "фашисты", "расисты", "супер-патриоты", "русофилы", "славяноманы" - на кончике языка сверкают у многих публицистов, предавших русский народ и его соседей, сверкают, как жало вьетнамской бурой кобры, но кобра ползёт и бросается на шорох сухого бамбука, а спецпублицисты - на запах кровавого доллара... Арсений Ларионов сомнение высказывает: "Оярлычить честного трудно!" Да, трудно, но им - им легко: почти все газеты и журналы у них. Солженицын - у них. Кожинов - у них. Корифеи русские...

Солженицын и в Александре Блоке отыскал "еврейские гены", а не нашёл блоковские возмущения, звучащие, примерно, этак: "Читал книгу стихов молодого поэта Ильи Эренбурга. Полное отсутствие языка - беда всех евреев!" Или: "Зачем этот одесский еврей лезет своими лапами в нашу русскую боль?".. Я передаю смысл блоковских слов, смысл передаю, а не порядок фраз. Передаю памятью. Слово - гены. Вот как Веру Павлову унесли из русской среды гены:

О самый музыкальный на этом свете народ,

чьи буквы так мало отличаются от нот,

что - справа налево - я их могла бы спеть

той четвертью крови, которой порою треть,

порой - половина, порою - из берегов,

носом ли, горлом... И расступается море веков,

и водной траншеей идёт ко мне Моисей

С Рахилью Григорьевной Лившиц,

бабушкой Розой, прамамой моей.

Молодец: четверть еврейской крови в ней - русский мир перед нею напрочь заслонила. Алла Пугачёва с Киркоровым заказали место для могил в Израиле. Дай Бог им ещё долго зарабатывать на "линкольны" и виллы нерусскими криками в русском несчастном народе. Да, Вера Павлова пока не заказала в Израиле ничего, она занята святостью соития:

Как мало мне дано природой-дурой:

пристраивать в единственный зазор

несложную мужскую арматуру.

Прав Александр Исаевич Солженицын: мы двести лет вместе!.. И прав прекрасный русский поэт и блестящий прозаик русский Варлаам Шаламов, зек и колымчанин. Я не сталкиваю их. Я цитирую Шаламова:

"Ни одна сука из "прогрессивного человечества" к моему архиву не должна подходить. Запрещаю писателю Солженицыну и всем, имеющим с ним одни мысли, знакомиться с моим архивом".

Я люблю тебя, моя Россия! Рябина моя одинокая. Берёза моя белая. Не опозорят тебя хрипуны. Не задушат тебя олигархи. Не победят тебя неисчислимые нашельцы. Ты встанешь. Ты отряхнёшься, седая моя, и вновь помолодеешь, золотистая. Я ничего не боюсь. Никого не боюсь. Я с тобою.

Зачем памятник в Москве русскому Шолохову?

Зачем памятник в Москве русскому Твардовскому?

Зачем памятник в Москве русскому Соболеву?

Зачем памятник в Москве русскому Луговскому?

Зачем памятник в Москве русскому Шаламову?

Зачем памятник в Москве русскому Павлу Васильеву?

Зачем в Москве памятник русскому Исаковскому?

Зачем в Москве памятник русскому Фёдорову?

Зачем в Москве памятник русскому Акулову?

Зачем в Москве памятник русскому Можаеву?

Зачем в Москве памятник русскому Шаляпину?

Зачем в Москве памятник русскому Козину?

Зачем в Москве памятник русскому Лемешеву?

Да здравствуют памятники в Москве:

Есть Высоцкому.

Есть Окуджаве.

Есть Мандельштаму.

Есть Пастернаку.

Есть Бродскому.

А нет и нет Познеру - при жизни.

А нет и нет Кобзону - при жизни.

А нет и нет Бешмету - при жизни.

А нет и нет Войновичу - при жизни.

А нет и нет Розенбауму - при жизни.

А нет и нет Минкину - при жизни.

А нет и нет Дейчу - при жизни.

А нет и нет Гангнусу-Евтушевко при жизни.

Из широко известных афоризмов:

Человек человеку друг, товарищ и брат.

Программа КПСС

Вернётся ли, вернётся ли,

Вернётся ли в Россию весна удачи?!

Во мне ещё есть, кроме души моей, живое думающее существо, оно сильнее меня самого: это - чувство памяти. Чувство благодарности к тем, кто протянул тебе руку дружбы, руку помощи и надежды в пути.

Мне хорошо говорить, рассказывать, думать о Викторе Петровиче Поляничко, мне хорошо снова и снова увидеть вокруг него красивых и умудрённых людей. Моя память разве только мне принадлежит?.. Каждый человек в государстве, да и во времени, да и в пространстве касается другого человека над радостями, над заботами или над бедами, выросшими вдруг и ставшими вдруг равными величиною вселенскому нашему миру...

Разве допустимо не назвать знаменитых уральских поэтов - Людмилу Константиновну Татьяничеву и Бориса Александровича Ручьёва? А из моего поколения - Вячеслав Богданов? Их тоже уже нет с нами, а будь они сейчас - сколько бы слов добрых припасли для Виктора Петровича: он умело опирался на их талант и на их авторитет в своей работе.

В Москве Виктор Поляничко дружил с Анатолием Владимировичем Софроновым, известным поэтом, публицистом, драматургом, выдающимся деятелем культуры. Когда-то, в рабочей юности, Анатолий Софронов и Пётр Поляничко трудились на "Россельмаше", друзья-земляки, донцы. И сын Петра Поляничко, рано оставшись без отца, не затерялся. Получил образование, увидел себя в Отечестве. Нежность к отцу, чувство памяти, то думающее существо, мною названное выше, привело юного Виктора Поляничко к Анатолию Владимировичу Софронову. другу его отца...

Я часто встречался с Анатолием Владимировичем Софроновым и, пожалуй, не ошибусь, говоря, что имя Виктора Поляничко Анатолий Владимирович не отпускал от себя далеко... Берёг, приветливый и могучий.

Мы, хранимые Богом, ныне благодарим их!.. Они уважали и слышали нас! А мы их слышим сегодня. Нам легче с ними вместе одолевать годы буранные, густо, густо высевающие над любимой Россией нашей белые цветы горя: подойдёшь к ним, наклонишься, тронешь, а белые цветы - слезы людские, льдом страданий обернувшиеся...

Николай Воронов. Владилен Машковцев, Зоя Прокопьева, Анатолий Белозерцев, Геннадий Суздалев. Александр Куницын, уральцы, помнят и благодарят их, мужественных, надёжных, вдохновенных.

А знаменитые москвичи - Виктор Боков, Николай Доризо, Юрий Прокушев, да разве только мы и разве только они, - назовут имена их, имена, просиявшие в памяти нашей!..

Красивые ведь чувствуют, слышат друг друга в государстве и во времени, соприкасаются на земле, тем и зло побеждают.

Вернётся ли к нам, русским,

Национальное достоинство и стать?

Новодевичье кладбище. Тишина. Скорбный холмик - могила Виктора Поляничко. А рядом - могила генерала Коренного. Два славных сокола России. Оба расстреляны бандитами.

У могилы - седая женщина. Мать Виктора Поляничко. На мою мать похожа. Морщины избороздили лицо, горе в глазах - безмерное. Мать сына-патриота. Она давно потеряла мужа, отца Виктора Поляничко, и вот - потеряла сына. Прости нас, мать, святая душа русская: очи твои иконны, думы твои бездонны

Я люблю Виктора Поляничко. Люблю за мудрость, за высокую клятвенность, за дело высокое, исполненное им перед нами. Люблю Виктора Петровича Поляничко за верность Уралу, краю моему ратному. Люблю за верность нашей удивительной молодости.

Вернётся, вернётся в Россию весна удачи. Белые березы счастьем зашумят. Синие облака проплывут над Доном. Серебристые ливни над Уралом прозвенят... Это - Россия твоя. Это - пути твои, Богом предначертанные

Но до самого креста своего пронесет тоску о тебе жена твоя - Лидия Поляничко, а дети твои имя оберегут твое... и друзья твои не предадут достоинства твоего. Живые говорят о тебе, а те, кого уже нет с нами, встретятся с тобою - в книге моей: о тебе она, о них она, о нас она, слышащих милый голос Родины и поднимающихся к ней через ветры и беды времени.

С тобою - Михаил Львов, поэт вдохновенный. С тобою - Эрнст Сафонов, прозаик озарённый. С тобою - Иван Акулов, великий писатель русский. Они с уважением и ответственностью признали твою державную, волю и разум. Их уже нет с нами. И я обязан слова их досказать тебе.

На пороге Кавказа

Памяти Виктора Поляничко

Над рассветною ширью полей

Реет горькая птица тумана...

Что-то было в натуре твоей

От нелёгкой судьбы атамана:

Мудрость пращуров, ранняя власть

И законом увенчана фраза.

Потому глубоко пролилась

Кровь твоя на пороге Кавказа.

Крался по следу, мыкался враг

И, ликуя... ударил по цели.

В сердце,

ровно стучащем в горах,

Капли смерти свинцово осели.

Ах, как бил он - давно выбирал.

Распрю сделавший символом веры,

Не прикрыл тебя грозный Урал,

Опоздали его бэтээры?..

Ты любил многотрудный народ,

Ну, плати же последнею раной, -

Это только палач из ворот

Выезжает с борзою охраной.

Вот опять ты являешься в снах,

Дружба

молодости

безупречна,

На таких беззаветных сынах

Крылья Родины держатся вечно.

Но готовя таким западню.

Воры царствуют в мире двуликом...

Каждый день я тебя хороню,

Русский князь,

на просторе великом!

1993 - 2001  

Сияющий крест

Я пишу эти строки, а Москва православная звонит, поёт, гудит возвышенно и широко, по всей Руси великой, праздничными колоколами уцелевших и вновь рождённых церквей и соборов: Пасха - Христос воскрес!.. Россия наша воскресла!.. Мы воскресли!.. Пусть - усталые, пусть - израненные разрухами, войнами, казнями, бедами, но воскресшие!.. И пишу я - о весне, о земле необъятной, защитниках её бессмертных: о Пушкине пишу!.. Неукротимом и русском...

Здравствуй, Пушкин,

Даже страшно это,

Словно дверь в иную жизнь открыть,-

Мне с тобой.

Поэтом всех поэтов,

Бедными стихами говорить?

Признаётся ему Ярослав Смеляков, юный друг Павла Васильева, прошедший через холод и голод камер, через конвойную сталь тюрьмы. А Пушкин - высок. Пушкин - чист и мудр, как Отчизна. Пушкин - слышит народ свой. Пушкин - слышит поэтов русских. Да разве лишь русских? Россия омывается океанами и соседствует со странами, заключая в заботах своих племена и нации, а среди них, среди их говоров, наречий, легенд, сказок, гимнов - Александр Пушкин?..

Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой

И назовёт меня всяк сущий в ней язык!..

Пушкин - всегда чуть впереди родного народа: красиво, по моде одет, спортивно быстр, пророчески задумчив, полководчески мудр. Защищая народ, Родину, Пушкин никогда никого из нас не обидел: к поэтам у него - любовь и прощение. Он - урок нам. Он - образ и характер. Он - с кем обязаны считаться мира сильные, он - кого не опровергнут жандармы и палачи. Он - кого не оккупировать и не склонить. А уничтожить Пушкина - как Россию, невозможно, нет!..

Кожинов умалчивает о причинах "нестыковки" в жизни евреев и русских, умалчивает о заполонении еврейскими лицами и книгами русских экранов, библиотек, школ, вузов, умалчивает о высокоразвитом методе рекламы еврейских имён, умалчивает об отсасывании средств, тиражей. возможностей творить - из русской стороны на еврейскую. Почему?

И ещё: почему же философ Кожинов не раскроет нам тайну мировой закулисы? Или её нет, или же она - без участия евреев? И почему молчит мыслитель Кожинов - какой разбитной гений посвятил свой талант афере, подделке протоколов "Сионских мудрецов", а почему не "Татарских мудрецов", и почему не протоколов "Адыгских мудрецов" или "Мудрецов манси", ну почему сионских-то, почему? Кожинов печётся, дескать, есть хорошие евреи, есть плохие, но и без Кожинова мы знаем это.

Сам Вадим Кожинов - типичное либеральное существо, воспитанное на еврейской кухне и на еврейском бескрылом понимании русского зова: зачем русский к звёздам взлетел, когда в ЦДЛ шницель горячий, вина и соки, наливай и убаюкивайся Межировым и Маршаком, Сельвинским и Светловым, Антакольским и Куцем, Инбер и Мандельштамом, Бродским и Алигер.

Василия Фёдорова Кожинов не заметил - слишком размашистый и русский, не заметил он и разницы в заботах о русской и еврейской поэзии в СССР:

Гейне - 10 томов. Тираж многотысячный.

Пабло Неруда - 2 жирных тома. Тираж многотысячный.

Инбер Вера - 3 жирных тома. Тираж многотысячный.

Алигер Маргарита 2 тома. Тираж многотысячный.

И:

I томик. Тираж скромненький - Борис Ручьёв, каторжанин.

I томик. Тираж скромный - Павел Васильев, расстрелянный.

I томик. Тираж скромный - Борис Корнилов, расстрелянный.

А тома и тиражи Рождественского и Гангнуса, Вознесенского и Чаковского, Пастернака и Кирсанова. Нагибина и Сельвинского?!

Немцов... Явлинский... Чубайс...

Вадим Кожинов опровергает подлинность "Протоколов сионских мудрецов", деля евреев на три категории: евреев-националистов, евреев-ассимилированных и евреев - созерцающих тех и тех равнодушными очами. Но деление - не доказательство сплетни о науке евреев править миром. Кожинов и поэтов делит на три категории: стихотворцев, поэтов и графоманов. Попробуй - разберись: где стихотворец, где поэт, где графоман?

Влияние Вадима Кожинова на утверждение еврейской поэзии в литературе русской огромно. Его салон соединял творчество Слуцкого и Передреева, Межирова и Куняева, Рейна и Кузнецова... А вот Николая Рубцова так ни с кем не смог соединить. Слишком русский. Куняев тоже успел выкрутиться - замечательный русский поэт. А Передреев Анатолий - попал. Очерковость духа, прозаичность слова накопилась - нравоучения Вадима Кожинова. Да и Юрий Кузнецов лучше бы посвятил большущий цикл стихотворений любимой женщине, а не критику и философу Вадиму Кожинову: не пахло бы от стихов Кузнецова риторикой построенного сюжета, а веяло б внезапностью крылатой стихии. Начинал Кузнецов озарённо, без "афористичной сказительности" и непререкаемого аксакальства.

А "Протоколы сионских мудрецов" не опровергнуть. Ими не только занимался Нилус и Шмаков, Блок и Есенин, ими занимаются выдающиеся политики и экономисты, конструкторы и врачи, религиозные деятели и художники, полководцы и революционеры, правители и каторжане, ими занят каждый здравомыслящий, кто болеет о родной земле, родной речи, родном народе и доме родном. Совпадения рекомендаций, приёмов, хитростей, жестокостей, подлостей, предательств и торгашеств с результатами, вызванными натисками еврейства на нас, - потрясают: на взорванном Храме Христа и на разрушении СССР можно отрезветь русским от жидовского романтизма, ежели Соловков и Колымы, разорённых сёл и братских погребений недостаточно. Велика ли шкала качества для Юрия Кузнецова - равно делить - славу русского поэта с Рейном и Бродским?

Вадим Кожинов — не одинок.

Владимир Бондаренко - витиеватее!..

А кто интересующийся судьбою России, не читал "Протоколы сионских мудрецов"? Пимен Карпов читал, Василий Наседкин читал, Сергей Марков читал, Лидия Сейфуллина читала, Сергей Поделков читал, иначе бы не таскали их по ЧК. И не просили бы Вера Инбер и Маргарита Алигер расстрелять Павла Васильева, Бориса Корнилова и Бориса Ручьёва, фашиствующих русских поэтов, самых талантливых и самых честных в своём поколении. Какой очень русский поэт - не фашист?..

И ныне у В. Бондаренко Пётр Проскурин - фашист, Владимир Бушин - фашист, Валентин Сорокин - фашист... Прозелиты и лакеи никогда не имели национального чувства порядочности. Прозелиты и лакеи - хоботковые ползунчики, и нам трудно их стряхивать вовремя... Иван Шевцов, известный широко и за пределами России писатель, давно - фашист: он участник войн с финнами, гитлеровцами и японцами, полковник запаса, награждённый боевыми орденами и медалями, настоящий, с точки зрения Дейча и Бондаренко, сиониствующих героев,- фашист!.. А я, Валентин Сорокин, десять лет оттрубивший в 1-м мартеновском цехе Челябинского металлургического завода, я - расист. А Дейч и Бондаренко - труженики Сиона, ленинцы, коммунисты, братья пролетарские.

Проскурина я встретил одного,

Он шёл, как слон, по улице Толстого,

Я думал - моськи лают на него,

А это Дейч и Бондаренко Вова.

Общественный и политический русско-еврейский деятель И.М. Бикерман в книге "Россия и евреи", выпущенной в Берлине в 1924 году, писал: "Теперь еврей - во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе Красной Армии, совершеннейшего механизма самоистребления. Он видит, что проспект св. Владимира носит теперь славное имя Нахимкеса, исторический Литейный проспект переименован в проспект Володарского, а Павловск - в Слуцк. Русский человек видит теперь еврея и судьёй и палачом."

Неужели сказано подобное в 1924 году, а не сегодня?..

Провинциальные комиссары

1. Комиссар для Сибири - Бронштейн.......... Еврей

2. Председатель Сызранского рабочего совета - Берлинский... Еврей.

3. Председатель Казанского рабочего совета - Шенкман.... Еврей.

4. Председатель Донецкого совета угольных копей - Ливенсон ... Еврей.

5. Председатель Нарвского рабочего совета - Дауман.... Латыш.

6. Председатель Ярославского рабочего совета - Закхейм... Еврей.

7. Председатель Царицынского рабочего совета - Ерман... Еврей.

8. Председатель Оренбургского рабочего совета - Вилинг ... Еврей.

9. Председатель Пензенского рабочего совета - Либерзон... Еврей.

10. Председатель Таврического рабочего совета - Слуцкий... Еврей.

11. Финансовый комиссар Западной области - Самовер... Еврей.

12. Комиссар Донецкой республики - Исаак Лаук... Еврей.

13. Председатель Киевского совета -Дретлинг... Еврей.

14. Его помощник - Гиубергер... Еврей.

Г5. Председатель Белоцерковской Думы - Ратгаузен... Еврей.

16. Его помощник - Лемберг... Еврей

17. Народный комиссар Донецкой республики - Рейхенштейн... Еврей.

18. Его помощник - Шмуклер... Еврей.

Но разве все области и все районы СССР уместились тут? И разве те годы и эти годы, наши годы, сильно отличаются "этническими" списками вожаков и олигархов? Палачи и еврейский народ заарабили...

Нет и не было антисемитизма в народе русском - был и есть стон русского человека, стон русского народа, осёдланного наглыми и беспощадными всадниками Сиона, банкирами, новохозяевами, олигархами, грабителями и убийцами. Фашистами Сиона.

Их выблядок - Адольф Гитлер!.. А Ленина у меня два: первый - революционно-легендарный, второй - фактово-срулевый!..

Когда опытный и авторитетный поэт хочет вознаградить другого поэта, старого или молодого, за талант, он как бы пододвигает имя собрата к бронзовому великолепию Александра Сергеевича Пушкина: Борис Пастернак считал, дарование Павла Васильева близко дарованию Пушкина - по силе чувства и по яркости слова.

А мамонтоглобальный Маяковский извинился перед Пушкиным за шалости юности: Маяковскому, юному, вдруг показалось - Пушкин ветховат, а вот футуристы - сверкают нержавеющей новизною... Но крупные поэты не лгут. И Владимир Владимирович затенорил;

Александр Сергеевич,

разрешите представиться -

Маяковский.

А далее?

Сукин сын Дантес!

Великосветский шкода?

А далее?

Может,

я один,

действительно, жалею,

Что сегодня нету Вас в живых!"..

Да, я пишу эти строки, а на улице Пасха - Христос воскрес. И он, Пушкин, за Христом, за бессмертьем, за молитвою стоит, как я уже сказал,- впереди, чуть впереди-народа; ну, на век или на два!..

Падает Пушкин - в снег, а русский народ его огненную кровь стирает с лица своего страдального. Стонет Пушкин в доме, тяжко ему - умирает, а седая Россия к подушке, к подушке, к дыханию его искромётному прижалась: мать ведь, легко ли ей? Ещё не родит такого.

Александр Пушкин - не господин Сорос. Он и в учебниках на летящего Суворова похож; гении взаимносопоставимы, за ними - речь русская. Поле Куликово за ними, за ними - сияющий крест русской души крылатой, устремленной в звёздную бесконечнось, в синюю даль торжественно мерцающих планет. Вселенский знак.

Сияй, святоликий крест Христа,

Гори, возносись над нами,

Храни нас,

детей

и внуков наших?

Зачем плакаты и транспаранты на остановках автобусов и трамваев, на стенах зданий и в метро, зачем: "Двести лет Пушкину!".. Или: "Встретим Юбилей Пушкина в Москве и в России достойно!".. Зачем Пушкина встречать? Не надо мешать ему в школах и вузах, ненадо упрощать творчество его и уроки его, и он, он, лёгкий, умный, пронзительный, - сам нас встретит!.. Пушкин ли не обнимал друзей?

Блондинистый, почти белесый,

В легендах ставший, как туман,

О, Александр, ты был повеса,

Как я сегодня, хулиган!

Но продолжил Есенин, - продолжил и утвердил разницу - между ним, Пушкиным, и нами, чтящими его наследственно и неколебимо:

И в бронзе выкованной славы

Трясёшь ты гордой головой.

Пушкин - характер, натура, образ, Пушкин - честь русского поэта: независимость и державность творца! Выковал себя.

Ныне запросто окололитературными "вожаками" серость назначается на место одарённости, запросто глубокая рукопись молчит под камнем безденежья, а текучая муть повествования запросто бежит через лотки и прилавки. Но творчество не доллар: то гребёт рубли, то слабнет, творчество - русская душа, русская, жизнь и. судьба, творчество - сияющий крест высших порывов человека, устремлённых по мученическсй тропе Христа - над нами!.. Зов заревой воли.

Обвинять русского в антисемитизме - обвинять Христа в долготерпении и палачески наслаждаться муками жертвы:

Ленин - мать еврейка.

Сталин - зять еврей, "командированный"им на Колыму.

Маленков - зять еврей. Хрущёв - сноха и зятья евреи.

Брежнев - жена еврейка, племянница Мехлиса. Андропов - еврей.

Горбачёв - у Раи дед еврей, зять еврей?..

Ельцин - жена еврейка.

Гайдар - сам и жена на еврейском горючем расцвели.

Кириенко - на еврейском горючем благоухает.

Примаков - на еврейском академическом бензине парит.

Кто они? Рулевые СССР и России. А что натворили с СССР и Россией они? Разомкну глаза, а на Храме Христа, на главном золотом куполе, Лазарь Моисеевич Каганович с железным ломом сидит... Сомкну глаза - над Красным Кремлём коршуны, молодые и хищные, мордами стукаются и картаво каркают: Чубайс, Немцов, Явлинский, Мамут, Абрамович, Березовский, Гусин-ский, Познер, Розенбаум, Минкин, Родзинский, Кобзон, Резник, Шендерович, Гангнус, Войнович, Пинхус, вот скифы,- горизонт великой равнины русской зазастили начесноченными крыльями, тьма заиорданская!..

А рязанские красавицы - Ирина Хакамада и Татьяна Набатникова, и Алла Пугачёва? Галина Старовойтова? А зигзица Валерия Новодворская?!..

Устоять ли талантливому поэту Передрееву?

Усомниться ли в гениальности Слуцкого Куняеву?

Не запить ли из черепа отца Юрию Кузнецову?

Не оформить ли русского Иванова в еврея Шульца Личутину?

Не оярлычить ли Владимиру Бондаренко Петра Проскурина, меня и Владимира Бушина, Ивана Акулова и Арсения Ларионова, Ивана Шевцова и Анатолия Иванова? Повремени, повремени, Володя. Ты ведь на еврейской солярке коптишь над нами: грянет миг – рухнешь.

Варлаам Шаламов:

"На Колыме тех времён было несколько исполинских горнопромышленных управлений (Северное, Южное, Юго-Западное, Тенькинское, Чай-Урьинское и т. д.), где были золотые прииски, оловянные рудники и таинственные места разработки "малого металла". На золоте рабочий день был летом четырнадцать часов (и норма исчислялась из 14 часов). Летом не бывало никаких выходных дней, "списочный состав" каждой забойной бригады менялся в течение золотого сезона несколько раз. "Людские отходы" извергались палками, прикладами, тычками, голодом, холодом - из забоя - в больницу, под сопку, в инвалидные лагеря. На смену им бросали новичков из-за моря, с "этапа" без всяких ограничений. Выполнение плана по золоту обеспечивалось любой ценой. Списочный состав бригад (где не было никого живого, кроме бригадиров) поддерживали на "плановом уровне".

Революции, революции, войны, войны, нефть, нефть, Чечня, Чечня, алмазы, алмазы, Якутия. Якутия, а русский народ бежит уже и из республик РФ, убывая и убывая. Банкиры, банкиры, олигархи, олигархи, а русского человека сталкивают с отчего двора и с материнской могилы. Во имя чего, не во имя ли рабства и оскотения? Не во имя ли "светоносного супер-дара" хоровой "храмовой" певицы Веры Павловой?

От природы поставленный голос.

От природы поставленный фаллос.

Никогда ещё так не боролась.

Никому ещё так не давалась.

И опять Варлаам Шаламов - к Солженицыну, к Исаичу и об Исаиче:

"Тайна Солженицына заключается в том, что это - безнадёжный стихотворный графоман с соответствующим психическим складом этой страшной болезни, создавший огромное количество непригодной стихотворной продукции, которую никогда и нигде нельзя предъявить, напечатать."

Знаменитейшие, орденоноснейшие, звездоноснейшие, наираспрерусейшие: Оренбург и Маршак. Чуковский и Эпштейн. Чаковский и Гангнус. А Куц? - Слава славянофилам, соратникам Александра Сергеевича Пушкина!..

1997 - 2000

Удешевление смерти

До чего же мы докатились: принимаем атомные мусорные контейнеры, устраиваем на Урале и в Сибири ядерные кладбища на доллары, сунутые нашим олигархам Западом, и намерены разбогатеть, мечтаем реконструировать производство захоронения смертельной заразы. Странно, если не глупо: смертями удешевить смерть - чудовищное изобретение мерзавцев.

А народ? Народ - замордован. Народ - в поисках куска хлеба. А грабители-приватизаторы хозяйничают в России. Отлаживают махинации купли и продажи земли. Их ли русская земля? Их ли фабрики и заводы? Железные рабовладельцы, вчерашние ленинцы и нынешние олигархи, готовят истребление русского народа, исход его, и ни президент, ни правительство, ни Госдума, ни Генштаб Армии не перечат вражескому нашествию...

Лев Николаевич Толстой предупреждал:

"Собственность на землю по самому существу своему отличается от собственности на предметы, созданные трудом. Отнимите у народа деньги, товары, скот, и ваш грабёж окончится вместе с вашим уходом. Но отнимите у народа землю, и ваш грабёж будет продолжаться вечно. Он будет новым грабежом для каждого ряда сменяющихся поколений".

За годы войны лишь тракторостроители Челябинска выпустили:

18 000 танков;

48 000 танковых моторов;

17 000 000 заготовок боепатронов.

Лишь - танки разве? Лишь - один завод разве? Лишь - один Челябинск разве? И лишь - один Урал разве?.. А теперь? Теперь - завозят к нам ядерную смерть в Россию, и мы обещаем гробокопателям с Запада удешевить нашу смерть, получая от них, через олигархов, гроши, но, почему не удешевляет Запад свою смерть? Неужели предки русских, предки славян наращивали пространства нам для продажи их жуликам, грабителям и врагам? Неужели никто не перевернёт вверх дном этот базар?!

Киевский князь Святослав Игоревич взбадривал врага: "Иду на вы!".. Славяне, соберитесь. Славяне, обнимитесь. Князь Святослав - за нами.

Мы, русские, самих себя черствее. Мне ли разжалобливать Прокудина В.А., Председателя Совета директоров "МЕЧЕЛ"?

Глубокоуважаемый Владимир Александрович!

Так тяжело до Вас дозвониться - не смог!.. Ещё раз обращаюсь к Вам с просьбою - дать указание купить тысячу экземпляров книги "Возвращение" поэта Вячеслава Богданова, много лет проработавшего на ЧМК. Поэт известный, младшему поколению металлургов - духовно необходимый, а старшему - близкий. Не Пушкин, но поэт Божьей милостью.

Стыдно мне было перед моими товарищами - писателями, когда мы выступали в техникуме: ни одного руководителя с завода, а учащиеся просят стихи Богданова, просят рассказать о нём!.. Наши уральские начальники всегда серьёзнее и умнее прочих: маленькая Тамбовская область берёт книги поэта, а великая - Челябинская морщится - понятнее ей весельчак Жванецкий, а над грустными стихами русского поэта вздыхать надо...

Конечно, с поэтом не воюют дальновидные руководители, тем более - с мёртвым: мы ему не поможем, другие придут - и ещё памятник ему поставят, на то и светлый разум действует в человеке. Но обидно - жалуюсь Вам. Если бы Вы знали, сколько талантливых литераторов уехало в своё время из Челябинска, чувствуя на себе неприязненное отношение чиновничества!.. В Москве мы с министрами общаемся проще.

Надеюсь, что сейчас П.И. Сумин возродит государственную традицию уважения к дарованию, как высоко когда-то держали её Родионов, Тяжельников, Ненашев, да и на заводе ценили душу и слово... Я не стал, встретясь в конце марта, говорить Сумину о ЧМК, неуютно говорить, ведь он и я отдали заводу много лет! Не пригласил я московских писателей и на завод, хотя в цехах благодарно бы их послушали...

Мы, русские, безответственны: в своём дому нам тесно, а в чужом мы никому не нужны. Примите, пожалуйста, мою книгу "Крест поэта" на память и не осуждайте мою тоску по красивому грядущему дню. До встречи.

Желаю Вам здоровья и успеха!

Искренне Ваш Валентин Сорокин

25 марта 1997г.

Расстрел в Екатеринбурге

Подписал решение о расстреле царской семьи

Председатель исполкома Уральского совета

Белоберодов А. Г. (Янкель Вайсбарг ?)

Бил в лицо императора жуткий еврей,

Из тяжелого бил, по глазам, револьвера.

Мать кричала, всходила багровая эра,

Пули прыгали, раня детей, не зверей.

И наследник-сынишка кровавил полы,

Вместе с сестрами плыл в преисподню мирскую.

Троцкий реял в Москве?..

Раствориться рискуя,

Бриллианты, на мертвых, сверкали из мглы...

За вагонами золота и серебра

Торопились юровские и микояны,

Кровью дедов до одури сыты и пьяны,

Не сулящие правнукам нашим добра.

И недаром среди запредельных крамол

Есть крамола-молва, слышать это не внове:

"Иудейскому богу-жрецу Иегове

Кровь царевича подана прямо на стол!"..

О, Россия, тебя замордует садист,

С бороденкой, грязнее исшарканной швабры,

Нас он держит сегодня, схвативши за жабры, -

В звёздах чудится плач, в поле кружится лист.

Царь с просверленной красною дыркой во лбу

Через время бредёт...

Каменеет царица...

Вон собаки конвойных...

Меж ними струится

Трасса крови - палач захлебнулся в гробу.

Пропадает народ, как под зноем трава,

Как солома течет, пепелится, как вата,

Если здесь Революция не виновата,

Значит, каждая пуля повсюду права.

Потому и от Смольного до Колымы,

Изымая, дробя кемберлитовы руды,

В мерзлых ямах,

седей чем алмазные груды,

Мы лежим, укокошены бандою, мы!...

Стихотворение моё 1989 года напечатал, позднее, в газете "День" Александр Проханов. Он и теперь, встречаясь, часто смеётся и декламирует, не искажая, запомнившиеся ему строки:

Бил в лицо императора жуткий еврей,

Из тяжёлого бил, по глазам, револьвера.

Князья и дворяне, и прочие господа, наследственные и титулованные, порядочнее нынешних олигархов, а народ - народ: ни еврею, ни русскому грабителю и бандиту не прощает нищеты и крови. После семнадцатого распотрошили господ и народ, а после девяносто первого - народ, а в господа выскочили головорезы, и правят нами и Россией, гнетут, не слабее тех упаковывают. Спонсоры... Лежим по трассе: Колыма - Берлин...

Не резон Солженицыну опровергать подлинность "Протоколов сионских мудрецов", он ведь уже "опроверг" подлинность Шолохова и “Тихого Дона” он ведь уже "научил" Россию - как ей "обустраиваться: миллионы русских: людей проклинают полон и унижение на чужбине. И Александра Блока грех трогать Солженицыну:

Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?

Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!

Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться...

Вольному сердцу на что твоя тьма?

Но:

Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые -

Как слезы первые любви!

Продолжение Пушкина - Блок. А продолжение Блока - Есенин:

Трубит, трубит погибельный рог!

Как же быть, как же быть теперь нам...

Пушкин:

Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?

Не войском, нет, не польскою помогой,

А мнением, да, мнением народным.

В шестидесятые годы журнал "Молодая Гвардия" систематически и шумно сотрясали инструкторы и секретари ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС, а "Литературная газета" в каждом номере полоскала имена Чалмаева и Петелина, Лобанова и Михайлова, Семанова и Шошина, но славянофильские салоны или рати Кожинова и Слуцкого чем занимались? До семидесятых - водку пили или зубрили наизусть Маршака с Чуковским, дабы не попасть в чёрные списки русофилов-националистов члена Политбюро Яковлева?

Смешно бежать впереди правды: она такая седая, такая русская, такая трагически великанья - жалок салонно богатырствующий карлик!..

Я преклоняюсь перед подвижничеством, горьким и тяжким, беззаветно русского человека - Эдуарда Хлысталова: он из подвальных ягодо-бериевских камер, из бурьяном заросших ям, из колымских ледяных оврагов, копая и копая, достаёт нам списки сверкающих русских имён, кроваво затоптанных картавыми учениками Троцкого и Свердлова.

Вот письмо Алексея Ганина, поэта и друга Сергея Есенина, найденное Эдуардом Хлысталовым в архивах мученика:

"...Вполне отвечая за свои слова перед судом всех честно мыслящих людей, перед судом истории, мы категорически утверждаем, что в лице господствующей в России РКП мы имеем не столько политическую партию, сколько воинственную секту изуверов-человеконенавистников, напоминающую если не по форме своих ритуалов, то по сути своей этики и избирательной деятельности средневековые секты сатанаилов и дьяволопоклонников. За всеми словами о коммунизме, о свободе и братстве таятся смерть и разрушение, разрушение и смерть.

Достаточно вспомнить те события, от которых всё ещё не высохла кровь многострадального русского народа, когда по призыву этих сектантов-комиссаров оголтелые, вооружённые с ног до головы, воодушевлённые еврейскими выродками банды латышей, беспощадно терроризируя беззащитное сельское население, всех, кто здоров, угоняли на братоубийственную бойню, когда при малейшем намёке на отказ всякий убивался на месте, а у осиротевшей семьи отбиралось положительно всё, что попадало на глаза, начиная с последней коровы, кончая последним пудом ржи и десятком яиц. Когда за отказ от погромничества выжигались целые сёла, вырезались целые семьи.

Вот откуда произошла эта так называемая классовая борьба, эта так называемая "спасительная гражданская война"...

Ганина растерзали сектанты ЧК, но его правду воскресил Хлысталов. Холокост, учинённый над русским народом изуверами, не забыт: день поминовения и плача будет, будет, будет установлен!.. Мы - есть.

Женя Гангнус, Евгений Евтушенко, издевательски фиксирует: мол, юный эфиоп, намекает Женя на Александра Сергеевича Пушкина, сотворил нам, русскому народу, речь, слово, поэзию, но юный Пушкин записывал сказания и легенды о Разине и Пугачёве, восславлял Россию Петра и Суворова. Пушкин, как заметили его гениальные последователи, - русский из русских, каким в массе своей русский человек, может быть, явится через двести лет... А Гангнус Женя где же? В США.

Троцкисты и палачи, перестройщики и олигархи не украсили Россию ни честностью, ни благородным вдохновением - убийцы и воры, и народ русский запомнил их достижения. Сионские мудрецы оставили, сбегая в Израиль, нам оставили, покачнувшиеся лагеря на Соловках и на Колыме, на Волго-Доне и на Магнитке, на Днепрострое и на Кузбассе, они оставили нам в мерзлотах - безымянные захоронения, миллионы безвинно укокошенных. Они заслонились русским героическим народом не в одной и не в двух войнах: мы - лежим под номерами и обелисками, мы - в братских могилах лежим вдоль трассы Лубянка - Колыма - Берлин!..

Юность помню, как вещие сны я,

О весенней сумятицы гуд,

А зелёные волны лесные

По холмам и долинам бегут.

И обласкана древним простором,

С необъятной своей высоты

Молча смотришь, с тоской и укором,

На меня, виноватого, ты.

Виноват я, что в годы седые

Переполнена горечью грудь.

Виноват я - опять молодые

Ищут к Родине заново путь...

Виноват, что в объятиях братских

Прежней верности мужеству нет

И в окопных могилках солдатских

Прорастает берёзовый свет.

Сквозь кремлёвскую звень аллилуев,

Слава Богу,

расслышится он,

Поднебесных твоих поцелуев

Синекрылый кукушечий стон.

Поле русское взрыто и смято,

И доколе, доколе терпеть -

Если в майскую ночь соловьята

Не решаются плакать и петь!..

1997 – 2001

ДА, СКИФЫ - МЫ! ДА, АЗИАТЫ - МЫ!..

Недавно в Дагестане прошёл красивый и мудрый праздник "Белых журавлей", на который приехали поэты и прозаики Кавказа и России. Расул Гамзатов, Пётр Проскурин, Владимир Гусев, Арсений Ларионов, Олег Шестинский, Людмила Щипахина, Владимир Карпов. Геннадий Иванов, Самед Нунуев, Игорь Ляпин, Владимир Еременко, все мы гости народа, истосковавшегося по дружеским встречам и радостному чувству - добрососедства, братства и единения. У нас, ариев, одно крыло - Европа, другое - Азия.

И недавно же мы отметили семидесятилетие со дня рождения Исхака Машбаша, знаменитого сына адыгского народа и России. От Союза писателей России юбиляра приветствовал я. От Международного Сообщества Писательских Союзов - Ринат Мухамадиев, тоже знаменитый сын татарского народа и России. Вот и попробуй - раздели-ка нас: мы - строители и защитники древней многонародной земли, седой и благородной России!..

Я никогда не забуду выступлений Расула Гамзатова - порывистых, беззаветно верных, выстраданных сердцем и словом. Не забуду я и моего друга, адыга крылатого, Исхака Машбаша.

Кто сказал, что Майкоп далёко? А уж Махачкала вообще рядом! Но сумеем ли мы уберечь Россию?..

Забытая встреча

Она ведь была. Она ведь не увядала. Она ведь окликала нас и звала, звала - в школы и дворцы, институты и театры: а на широких и красивых проспектах Махачкалы - звенела струнами, пристукивала легкими каблуками, радостно ударяла в ладони и полыхала перед каждым русским поэтом цветами, жаркими и росистыми.

Дагестан - приветливый и хлебосольный край. Всюду нам улыбались. Всюду нам - распахнуты окна, калитки, двери: заходи, здоровайся, будь гостем и другом, согражданином и тем, кем родила тебя мать -на добро государству, на верность жизни и на счастье порогу отчему.

Сколько в центральных газетах и журналах стихов и рассказов, повестей и романов просверкало? Сколько вдохновенных дагестанцев нашло приют и уважение в душах русских, да разве только в русских? Виктор Кочетков, Владимир Чивилихин, Станислав Куняев, Михаил Числов, Александр Филиппов, Анатолий Жигулин, Михаил Алексеев, Владимир Солоухин, Анатолий Иванов, Эрнст Сафонов, не перечислить, так много они отдали сил и дней крылатых переводу, дабы мордвин и нанаец, чуваш и дагестанец не миновали русского раздумья, русского стола и русской судьбы.

В СССР мы проникали друг в друга, народ проникал в народ, человек человеку шаг своей щедрости дарил. Куранты на Спасской башне каждому народу, каждому честному чину Родины секунды текущие возвещали и Гимн Союза Советских Социалистических Республик распрямлял и возвеличивал каждого: учитель или шахтер, композитор или врач, солдат или полководец, министр или повар, профессор или уборщица, - бессмертная мелодия лилась в сердце и распластывала солнечные крылья над миром!..

В Хасав-юрте нас окружали плясками, объятиями, осыпали на нас горы аплодисментов и благодарностей. Каялись - не уберегли братскую страну. Скорбели -много убитых в Чечне. Вздыхали - разбазаривают территории генералы, министры и президенты. Обижались - не защищают правители тех, кого обездолили и осиротили магнаты, проклятые крестьянами и рабочими, ветеранами и беспризорниками.

Но - хватит печалей. За Дворцом Культуры толпа колыхнулась. И молодой дагестанец, стройный и красивый, взволнованный и нежный, произнес, к танцу готовясь:

"Я люблю Россию!

Я русских люблю!

Я Москву Люблю!

Я воин!

Я защищаю Родину!.."

Олег Шестинский, поэт, Владимир Еременко, журналист, Людмила Щипахина, поэтесса, Владимир Гусев, критик, ну мало ли нас, литераторов, москвичей, - встали и зааплодировали герою! Хосав-юрт же!..

Поглаживая вышивку накрахмаленной белой кофточки в центр толпы крепкая дама, симпатичная женщина втолкнулась: "О чем судачим? Меня насиловали и убивали дудаевцы и басаевцы, я же русская, русская я!.."

И - крутанулась. И - вскинула руки. И - поплыла. И - метнула:

К Черномырдину легла я,

Дал он золота с ведро,

Пропади любовь былая,

Хай живе Политбюро,

Витька грабит, Борька грабит,

Витька вор и Борька вор,

Каждый золото прорабит

По ночам себе во двора.

Наш Гарант силен, однако,

Пил на сцене и плясал,

Мимо шла моя собака,

Он догнал - и покусал!..

Не надо лидерам обижаться, мол, сравнивают их с собаками, лидеры нас ниже собак опустили: кому легче, нам или ихним собакам, а?!..

Народ ни живым, ни мертвым подлости не прощает.

Здесь, в Дагестане знаменитом, я вновь и вновь чувствую: я рос на Урале, среди башкир и татар, среди русских и украинцев, среди белорусов и мордвы, среди чувашей и наших кулугуров, староверов, не изменивших первоосновам православия.

Они - ковшик колодезной воды тебе подадут, кланяясь. Они - в дом тебя введут торжественно, как долгожданного князя...

А - башкиры?! Башкиры - нам ощущениями пространств и безголосого непокоя очень родственны. А безголосый - зоркий, цепко всматривающийся оком и сердцем орлиным в дали неизмеримые, в горы, серебристо мерцающие гранитными скалами, в реки, пенисто сбегающие с хребтов к ровным и ликующим долинам. Башкиры -сильные и реющие птицы!..

Пропили, прошарабанили СССР не народы, а лживые и ненасытные лидеры, не убережем Россию - каждый ее народ намыкается в горем.

Витька шпарит на гармошке,

Борька водку пьет и пляшет,

Ну, а Клинтон им в окошке

Моньку голенькую кажет.

Черномырдин Витька к газу

Подключает Украину,

Мы его теперь, заразу,

Будет гнать, аж до Берлину.

Черномырдин Витька вонью

Отравил хохляцкий Киев,

Не зажал порты ладонью,

Ни свои и ни морские!..

Свои порты, штаны, значит, пусть бы они, Ельцин и Черномырдин, скидывали там, где им взбредется, пусть бы теряли их у нас и за рубежами Отечества. Но морские порты - на Черном, Балтийском, Каспии, Азове, - кто разрешил им?! Враги.

Оценку врагам дает народ, эпоха, история. Клеймо - несмываемо.

Слово - учитель и поводырь

Договорились бы руководители республик и областей со своими писательскими организациями о финансировании издания книг не только на местах, но и в Москве, дабы шла книга по всей России, а не по региону лишь, и можно было бы решить вопрос о возрождении знаменитых библиотек повести и романа, поэтических библиотек, публицистики и критики, библиотеки новинок. Сколько замечательных произведений задушило это беспутное десятилетие, это развратное, обжорное, грабительское время олигархов и предателей!.. Мы - многонародная страна. Мы - многонациональная Родина.

А чем заняты жестокие и скудоумные "мастера" телевизионного слова? Сталкивать, ссорить народы. Растаскивать интеллигенцию России по разным "маркетингам и союзам", например, Сергей Филатов, бывший руководитель президентской администрации Ельцина, посылает "спецов" нюхать на перифириях таланты молодые и затаскивать их в его графоманский "совет", полон презрения к традиционным, государственным творческим союзам и комитетам, Филатов, по сути, вредит вдохновенному желанию одарённых людей объединиться и помогать государству, помогать деятелям общественным консолидировать народы России. Хватит грызни. Хватит взаимоупрёков.

Какая ныне у нас национальная линия или политика? Никакая. Газетно-телевизионная ядовитая распря, змеино втекающая в быт и в мышление граждан, гадюка, выкормленная и отдрессированная изменниками России. Борьба идёт не за дружбу и братство народов России, борьба ведётся за исход с отчих просторов русского и других народов, да, да, Америка и Запад бредят российскими недрами, война в Чечне, отторжение республик СССР, предательство "прорабами" России народов Приднестровья, предательство Царём-Гарантом России палестинцев, заигрывание "вождей" России с НАТО, подлое и хитрое умывание рук перед трагедией Югославии и - вращивание Израиля, с его агрессивностью и ненавистью к арабам, в наш нрав, в наши заботы: опять - предательство!..

Чеченские боевики, хаттабы и бен ладены, талибы и вакхабиты - плата Горбачёву и Ельцину за, измену: жаль, гибнут безвинные, воюют между собою те, кто рождён сеять хлеб, добывать уголь и нефть, изобретать машины, строить больницы и дома. Но их гонят воевать, из них делают врагов непримиримых и через них ссорят народы. Сергей Филатов - "наводчик" орудий на Дом Советов, Сергей Филатов наводчик орудий на Чечню, Сергей Филатов - наводчик на таланты России" ползающих существ, заражающих смертельными ядами" новобранцев культуры... Литература - общая наша духовная трасса. Если мы, русские и татары, чуваши и башкиры, мордва и коми, якуты и манси, все, все благородные народы России не вернём радость видеть друг друга, слышать и понимать друг друга через книгу, через её мудрость и красоту, мы непременно непоправимо, мы обязательно дадим ход развалу Отечества. Враги России завязали язык нашим народам, враги России, уничтожив путь книги, вьют змеиные гнёзда в наших душах...

Пора литераторам благородных народов России чётче и смелее соединить усилия в борьбе за возрождение авторитета национальных литератур, пора пособить коллективно Союзу писателей России решить задачу воссоединения многочисленных, а не многонародных писательских "обществ" и псевдоорганизаций, этих незаконно рождённых оппозиционных уродцев, мешающих народам России создавать нравственные опоры и красоту!

В Москве, на базе издательств "Современник" и "Советский писатель" пора возродить, хотя бы, пока, по две редакции - русская и национальная - и планово, планово, подчёркиваю, приступить, к возобновлению великого литературного пути среди народов России, а там - ближнее зарубежье не побрезгует подключиться. Делом возрождения литературного пути должны заняться писатели, не имеющие своих, личных, издательств, писатели, кто болеет сердцем о переводе произведений с языка на язык, но во имя дела державного, а не во имя семейной выгоды. Ведь многие, выманивая из кармана государства деньги на "юбилейные и праздничные" издания, едут на курорты, возводят себе виллы, а потом хихикают над талантливейшими писателями. Литературные пройдохи ныне заправляют "заботами" писательскими, прикрывая жульничество вывесками писательских союзов... Вымогателей - уйма. А писатель - всегда один!..

Поддержка русской литературы, поддержка национальных литератур правительством России - национальная забота, национальная политика. Куда мы - без русской литературы? Куда мы - без национальных литератур? Литература - основа культур народов России.

Издательства должны подчиняться Правлению, состоящему из представителей администраций и писательских организаций республик и областей в Москве. Не министерства, не холдинги, не ассоциации, а осязаемые, видимые люди должны заняться делом возрождения пути для серьёзной народной книги. Народная книга - произведения национальных авторов.

Мы произносим из Кремля речи об израильтянах, бывших соотечественниках. а брошенные русские и украинцы, белорусы и калмыки, чеченцы и татары, забытые Кремлём, канувшие в безликом СНГ, кто, не соотечественники, а? Нас мерзавцы и предатели ссорят с татарами, а русские и татары, два народа великих, перемешаны генами так, как никто другие, но мы слушаем экранных негодяев, льющих змеиный яд в наши души.

Касьянов и Строев усмотрели цинизм в новоиспечённых школьных учебниках, но разве цинизм в них? В них - яд змеиный, в них соросовская отрава, направленная на осквернение тысячелетних традиций наших народов: "плюнут в компот школьнику", "кот нажрался водки, как русский мужик", а "татарские вакхабиты", а "кавказской национальности", кем все эти "перлы" выдуманы и спущены с экрана, чувашами, марийцами, бурятами, татарами, русскими, нет, спущены "соотечественниками", расстреливающими палестинских детей!.. Агентами влияния.

Нет народа никчёмного, жестокого, есть предатели благородства и красоты, а мы, правители России, а не мы с вами, не замечают чёрной экранно-газетной мафии, как не замечают они олигархов, дремлющих теперь на пляжах испаний и америк, олигархов, ограбивших Россию и нас, но получивших право расслабиться за берегами России.

Правители России - главная причина распрей в народах России: им, правителям, прорабствующим ельцинистам, не до нас, они, попугайничая перед США и Западом, утратили российское подданство совести...

Воля поэта

Природа не любит бескрайнюю мглу,

Безлунное небо угрюмит планету.

Высокая смелость дается орлу,

А дерзкая доля досталась поэту.

Осилив ужасную непогодь лет,

Мой ум никогда утверждать не устанет:

Не станет изменником гордый поэт

И верным лакеем у хама не станет.

Под петлями, пулями, хрипом угроз,

Хоть как бы штыки ни сверкали, железны,

На шпалах острожных подсолнух пророс,

И он образумится даже у бездны.

Покрутит своей золотой головой,

В гранит превратится и скажет сурово:

"Плевать мне

на ваш эверомордый конвой -

Оружия нет огнестрельнее слова!"

А ветер закружит и смертью дохнет:

В секунду отваги, тоски и порыва

Поэт опрокинет подвластия гнет

Иль бросится в синюю роздаль с обрыва.

Житейские в берег стучатся валы,

Правители празднуют призрак победы.

Где скалы, там зоркие реют орлы,

Где кровь -

поднимаются в битву поэты!..

Теперь доброта - маета для людей,

А радость - печаль, непривычное дело

И если услышишь в ночи лебедей,

Покажется - юность твоя пролетела.

Я выбегу в поле, на холм обопрусь,

Прошу, покараю, замкнусь и откроюсь,

И мудрости звездной, как в детстве, напьюсь,

И в росы, как в мамину сказку, зароюсь.

Перестроечные теле и радиокомментаторы, румянясь и тупея от икры и американского доллара, платы за их измену СССР, за их предательство России, за их расистскую ненависть к русскому народу, никогда не вздохнут тоскою по нашей национальной песне, празднику, сказке, обычаю, храму: их отцы и деды разграбили и осквернили наши соборы, расторговали музеи и наши картинные галереи, золотые и алмазные фонды.

В Сергиевом Посаде, напротив Лавры, до сих пор бронзовеет памятник Загорскому, растлителю и палачу. И мы, русские, по характеристикам иуд, журналистов, мы - антисемиты? А они - братья по классу, товарищи по Троцкому, кровавому Бронштейну?

От них я не жду справедливости и уважения: мы для них - гои, мы для них -быдло. Но и они для нас -карликовые дзержинские и карликовые ягоды!.. Меня удручает, томит, гневит и оскорбляет холуйство иных русских стихотворцев: виляют хвостами, в очи звериные мигают им ресницами, лишь бы прилепиться к хозяевам газет и микрофонов!..

Посмотришь, как быстро сменили ориентацию холуистые подпевалы - от ЦК КПСС к Госдуме, от КГБ к Совету Федерации: прислонились к теплому пирогу и рады, и это - поэты, это - борцы, это - глашатаи народных болей и чаяний? Слово русское ненавидит их. А время русское вышвыривает их на обозрение наше!.. Стихи написаны мною в 1991 году.

Талантливые поэты служат истине, а не олигарху. Талантливые поэты не бывают нищими. Талантливые поэты полноправнее монархов и независимее банкиров. Холуй, не роняй слез перед Березовским!..

Куда делись, как бездна трагически проглотила их, русские, бежавшие с родных земель из Чечни? Где растворяются чеченцы, дымом войны вытолкнутые из Чечни? И каковы последствия этого кровавого переселения в грядущем будут?.. Словно кто-то, подлый и неугомонный, готовит внукам нашим и правнукам кинжальную и штыковую резню в сёлах и городах России. Нет ни предложений, ни планов, ни тревог ни у министров, ни у правительства по данной "экстрадиции", разработанной в секретных лабораториях ЦРУ и легализированной Даллесом, Киссинджером, Бжезинским и прочими "опекунами" свободы и прав человека...

Вспомните, как главный редактор "Огонька", ретивый Коротич, травил Юрия Бондарева, Петра Проскурина. Вспомните, как диссидент Войнович поносил русских, виляя хвостом перед западными хозяевами, кассирами и поварами. Вспомните, как Евтушенко заскочил на танк, прямо за спиною Гаранта, и принялся махать в сторону коммунистов, угрожая им старушечьими фифигушками. Вспомните "организатора" сельского рая, Юрия Черниченко, опостылевшего своими "рационализаторствами" не только нижегородцам, но и всему Поволжью, всей многонациональной России...

Теперь они - диссиденты. Теперь они - возвращенцы. Теперь они - созидатели "нового писательского союза", изолгавшиеся, проторговавшие душу и совесть прорабы. Где возбуждена ненависть к России - там и они, как мыши осенние под внезапно опрокинутой копною соломы... Они - лирическая опора, они - гражданская надежда, они - державная вера и слава Сергея Филатова, расстрельного парторга контрреволюции ваучеров.

Башкирский, татарский, чувашский, ненецкий, кумыкский, корякский поэт, русский писатель, какими мы с вами обязаны стать, несгибаемыми и непримиримыми к антинародной возне предателей России! Мы и мы, нас никто не заменит в этой ужасно тяжёлой битве за доверие и уважение, за ответственность народа перед народом, брата перед братом - за Россию, мать святую нашу, удушаемую врагами. Неужели и моя вольнолюбивая Башкирия разрешит коршунам каркать над легендарными степями?!.

Уфа, Магнитогорск, Свердловск. Курган, Челябинск - Урал никогда не страдал националистической язвой, Пермь или Оренбург, Стерлитамак или Златоуст... Нас, вспоминаю, металлургов ЧМЗ, часто собирал в обкоме Виктор Петрович Поляничко: кого - на трассу газопровода, кого - на посевные участки, кого - к солдатам, но, прежде, расспросы о творчестве, о том, где у кого выходит какая книга, лежит ли без движения рукопись, чем помочь, а потом - задания каждому...

Рослый, прочный, мудроголовый, сильный и красивый, он радовался успехам Зои Прокопьевой, Рустама Валеева, Вячеслава Богданова, Александра Куницына, Атилы Садыкова. И уже работая в ЦК КПСС, не терял с нами связей. Государственник, державник - в Афганистане, позже - в Азербайджане, позже - на Кавказе. Убеждённый, бесстрашный, понимающий трагедию СССР, трагедию Москвы, столицы СССР, трагедию Кремля, захваченного ублюдками "цивилизованной Европы", воюя с ними, не щадя здоровья и жизни, - в машине расстрелян бандитами.

Расстрелян - вице-премьер России. Расстрелян патриот России, известный политический деятель СССР и опытный защитник великой нашей страны, сын, витязь России, личность, на которую выходило верное долгу и заветам поколение. Виктор Петрович Поляничко, считаю, убран теми, кто разворовал наши алмазы и золото, музеи и банки, кто увёл у народа заводы и фабрики, кто пытается теперь родную нашу землю, Землю Александра Невского и Суворова, Кутузова и Жукова, пустить в распродажу. Земля Пушкина и Есенина, Земля Русская, очнись и вытряхни этих грызунов, этих кривозубых кротов и хорьков куриных!..

Преступный Гайдар, разорив нас, учит нас жить. Обнаглевший медвежатник, Черномырдин, примеряет папаху, в запорожцы оформился на русской и югославской беде. Жаль, Тараса Бульбы нет на артиста. Грачёв и Дудаев, Рыбкин и Масхадов, Басаев и Хаттаб - знаменитости проклятий. Вознести бы над ними, карликами, обрызганными кровью безвинных людей, бронзовый памятник Виктору Поляничко - засуетились бы, слепни.

Пошире надо глаза раскрывать!..

Как-то, в годы гарцевания прорабов перестройки, заседание секретариата СП России возбудилось в упрёках Горбачёву, а председательствующий, Юрий Васильевич Бондарев, сам ненавидел генсека и президента да и с прорабами, черниченками, адамовичами, евтушенками, коротичами, дементьевыми, попцовыми, у него натянулись отношения - вот мы и пошли разносить чмокающего Михаила Сергеевича за двуличие и продажность.

Бондарев озорно посмеивался над нами. Но в самый разгар критики и шума из-за стола гневно выскочил соцгерой, депутат и член Президентского совета Валентин Григорьевич Распутин. Выскочил. Кругом, на сто восемьдесят с лишним градусов, почти юлою, обернулся, зафыркал, как пожилой ёж на грядке, и трусцою, ленноватой, но сердитою, пош-ш-лёпал в фойе здания. Мы переглянулись... Нукер - башка долой, ого-го!

Когда же возмущение Горбачёвым закончилось - Валентин Григорьевич воцарился за столом торжествующе: мол, поняли, олухи, свою невоспитанность и мой нравственно-политический храбрый протест?.. Конечно, мы поняли. Конспирация борца. И он даже как бы - перепонял, переборщил в усердии, но уже в обратную сторону: из членов Президентского совета в члены ГКЧП через Спасские ворота пересиганул, затейник. И не форсит лауреатскими долларами Солженицына, Исаича, и убеждённо подмахивает марксистские призывы к населению. Настоящий коммунист...

Но кремнёвее Валентина Григорьевича Распутина коммунисты Семён Липкин и Яков Козловский. Инна Лиснянская и Семён Кирсанов, Евгений Евтушенко и Римма Казакова, Илья Эренбург и Наум Коржавин, Вера Инбер и Яков Хелемский, Юнна Мориц и Эрнст Хавкин, и даже русичи - Станислав Куняев, Игорь Шкляревский и Юрий Кузнецов: интернационалисты и неподкупные, в разных поколениях строителей СССР, они, неистовые ленинцы, переводили стихи и поэмы, повести и романы со многих языков сразу, и не ради презренного рубля, а ради пролетарского единения и советского революционного пути, по которому шагать им и шагать, потряхивая над криминалистическими виллами красными гордыми знаменами...

Не к старости же, не к грядущему знойно-пляжному курортному прозябанию они готовились? Нет. Служили Октябрю. Служили идее братства. И кто мог напророчить Гайдара? СССР - незыблемая держава: рубль СССР прочнее доллара. И они - по ноздри в переводах. И касса - в любой республике СССР, а не только лишь в Москве!..

К переводческому корыту русских не очень подпускали: давали, но скромно, давали, но с укороченной расценкою. Русские, сумевшие втереться в спецотряд переводчиков - витязи из кружков и салонов Слуцкого, Кожинова, Чуковского, Маршака и прочих русских национальных звёзд...

Принцип: чем больше перевёл - тем качественнее себя ощущаешь - костюм и галстук дороже, туфли и шляпа фасонистее! Личным призванием и личными сомнениями творчества баловаться некогда. Гони вперёд. Игорь Ляпин, например, в пику, м-да, “классикам”, совершил переклады на русский язык со следующих, но на законных правах крупного поэта:

Джакшылыкова (с киргизского), Абу-Шаара (с арабского), Я. Пшимановского (с польского), А. Эскобара (с испанского), Г. Очирху (с монгольского), Е. Чаренца (с армянского), Т. Зумакуловой (с балкарского), А. Бицуева (с кабардинского), С. Гуртуева, К. Мечиева (с балкарского), Б. Лайпанова, С. Байчорова (с карачаевского), С. Эралиева (с киргизского), О. Муканова, М. Шаханова, А. Нуршаихова, К. Салыкова (с казахского) и т.д. Ляпин, воистину, горбом утверждал интернационализм...

Классик - классика, средний - среднего в переводы, как в жернова, а у них ведь - душа, дар, совесть, народ, родивший их... А сейчас в перекладчиках на русский - паника: не издают и не платят. Прорабы не щадят никого. И витязи русские скисли - интернациональный порох их промок. Переводят Библию. Зюгановцы, крепить братство сейчас особенно требует время: предатели СССР взорвали. И переводить надо не в ущерб национальному таланту и не в халтуру своему: нахрапистость и неискренность - враги вдохновения и помощники развала. Но я ещё раз подчеркну: перекладчики на русский - бессребреники, патриоты, чем ни труднее им, тем они щепетильнее: без оплаты не переводят вообще!.. А-яй.

А кто задарма переводил? Жуковский - древних греков. Лермонтов - немцев маненько. Как Владимир Ильич завещал? Поднял баул али, допустим, корягу с обочины отмахнул, получай за труд. У нас же, олигархи же - себе дворец, а нам - не хватит на вялый огурец!.. Оберегает подлеца подлец. А нам - обещания и дефолт. Нам - Ельцин и Гайдар.

Русские поэты вклинились в переводческую армию - гонорар отменили перестроечные головорезы: им наплевать на межнациональное информационное поле, их поле - банки в США, Израиле, Германии и России. Теперь олигархи - вожди, корифеи, пророки и архитекторы планеты. Теперь поэт и прозаик, публицист и критик да и переводчик - официант олигарха.

Как семенит перед магнатами Вознесенский? Как юлят перед богачами пресса, СМИ? А как на экране сучил и сучит лапами барбосьими Сергей Доренко - Березовский, хозяин его, и тот не знает, куда спрятаться от стареющего гав-гава? Народ, потеряв СМИ, народ, ввергнутый КПСС, её Центральным Комитетом и Политбюро в обман, кражи, авантюры, военные и экономические, народ, оставшийся беззащитным с четырёх сторон, пропадёт. Сопьётся. Изломается и растворится во мраке крови и нищеты.

Куняев прекрасный поэт. Русский поэт. А каково ему ежечасно наблюдать ложь и предательство Кремля? И Кузнецов гений. Гениальны - все переводчики. А клика олигархов уничтожает русское слово. Русскому слову - заслон. Русскому слову - поперёк олигархи, враги России. Им хочется вытеснить русскую речь и народ русский из окружающего мира.

Борьба за возрождение достойного перевода, борьба за возрождение тиража и пути русской и национальной книги - главная борьба: потеряв книгу, мы потеряли интернациональный язык, братский язык, источник наших согласий и наших совместных чаяний. Россия - страна народов...

Вся перестройка, это - блеф,

Никто не верит клоунаде,

Уж лучше ты, товарищ Греф,

Ляг и усни на Хакамаде.

Клинтон вон чё вытворял - и американцы простили ему, сексчемпиону! Я не собираюсь зацикливаться на политике, политик - крапивный куст: как ни остерегайся, обязательно заденешь и сильно обожжешься.

Некоторые наши современные критики и публицисты, принадлежа сразу к “левым”, “правым”, “коммунистам”, “демократам”, “патриотам”, “сионистам”, “оппозиционерам” и “центристам”, так нам надоели своими вихляниями известной части собственного “спортивного” тела, что видеть этих “литературных вождей” тошно и необязательно.

К какому бы имени они ни прицепились - непременно тащат его в группу или группку: отыщут “направление”, приклеят “диагноз” и тут же дадут “непоколебимую” оценку - навсегда. Занимаются подобными литделами, как правило, не очень одаренные, но преуспевающие в рыночной эпохе бывшие товарищи райкомовских и цековских умников...

Они никогда не заметят и не скажут доброго слова о поэте или прозаике, серьезно и без скудомимики работающем в литературе. Скудомимика - умение приспосабливать свою неполноценность литературную к верхним “кругам литературным”, обладающим возможностями “раскрутить” и продвинуть. А “раскрутчики” Куняева сравнивают со Слуцким, Рейна с Кузнецовым, а Бродского с Лермонтовым. Здорово, но, боюсь, при счастливой минуте раскрутчики сбегут в Израиль: с чем Россия останется?..

Поэт Вячеслав Орлов - спокойный автор: бороденки нет, не чешется, перед олигархами на коврах не елозит и в революционеры не тычется, а талантливо сочинил трагедию “Сталин”, опубликовал первые её главы в “Московском литераторе” и полностью - в газете “Патриот”...

Б е р и я

Послушайте! Я несколько идей

Хотел подать!

Х р у щ е в

Мы слушаем, Лаврентий,

Что за идеи?

Б е р и я (с глубокомысленным видом)

Сталинский режим

Уходит в прошлое. В нем было много крови

И нерешенных дел. Пришла пора,

Коль мы хотим серьезно утвердиться,

Решать их.

И - решают... Немцов и Черниченко “решили” в Нижнем Новгороде - разорили горожан и крестьян. Прокляты. И Дума решила - Крым и Зауралье подарила соседям... Основное обвинение, предъявленное Лаврентию судом, - подготовка к развалу СССР. Берия и не отрицал, каясь.

Трагедия “Сталин” - весьма удачное произведение: она энергична, справедлива, глубинною тревогой народной овеяна. Конечно, Орлов - не Рейн, не Слуцкий, не Бродский, но что поделаешь - трагедия получилась и не заметить её нельзя, грешно! Сценичная, захватывающая вещь.

Получилась и великолепная книга о Лжедмитрии I и у Михаила Крупина, выпускника Высших Литературных курсов. Михаил Крупин в исторической повести “Самозванец” удивил меня красотою слога, знанием и чувством природы, подачей характеров участников похода Самозванца, крутой непогодью, гремящей в тех временах над славянством. Язык писателя - подвижный, яркий, пламенный, то серебрится, то голубеет, то звенит русскими холмистыми просторами и страшит белой смертельной метелью.

Мощный - Басманов. Дальнозоркий, устойчивый, с большим запасом сил и народной выдержки. К повести Михаил Крупин приложил удивительную справочную аргументацию. Русские обычаи. Русские привычки - на авось детски доверяться, но и русское неистребимое начало - помнить, отшвыривать, карать изменника. Нынешние перестройщики знают - впереди у них - бериевские пороги судьбы... Драпают в реформы от ревтрибунала.

И второй выпускник Высших Литературных курсов, Николай Горбачев, издал замечательную книгу “Не опоздай на помощь другу”: книга - очерки, портреты, зарисовки, посвященные мастерам литературы. Много имен, много миров художественных, призваний, уместилось в книге.

А мне книга Николай Горбачева дорога прежде всего тем, что он говорит в ней об учителях моих: Вас. Федорове, Михаиле Львове, Людмиле Татьяничевой, Борисе Ручьеве и др.

Стыдно литцентристам, распахнутым для многообразия натур, скажем, как подержанный тулуп для зябнущих кроликов, стыдно замалчивать таких соколиных поэтов. Один Василий Федоров - выше целой команды “лево-право”, “оппозиционно-партийной” безликой команды: поэмы-то у него какие, стихи-то у него какие - светлые, летящие, русские!..

Я думаю Вячеслав Орлов, Михаил Крупин, Николай Горбачев без рецензий прекрасно знают цену своим произведениям. Но вот молодая писательница Лидия Сычева, кажется мне, еще сомневается в нужности и неординарности своего дарования, а её книга рассказов “Предчувствие” - неожиданный высверк над храмовыми серединными просторами России: столько в рассказах Лидии Сычевой грусти, ласковой радости, горького и врачующего нашего национального быта! Выпускница Литинститута.

Избу перестройщики раскурочили - а сиротливая бабушка - добрая. Свет в школе меднорыжий Чубайс выключил - а русская учительница внушает ребятам верность и красоту. Парень, матрос русоволосый, в “Курске” погиб - а невеста плачет и ждет его, плачет и ждет его!..

Сейчас - издеваются над русским словом и над русскою душою неутомимые газетно-экранные циники, а посмотришь на них: Господи, ликующие мокроносые грифы! Виртуальные кикиморы. Осатанинские гуманоиды.

Счастливого пути им из среднерусской равнины и прямо в Сахару: о, там даже судорожным насекомым тепло. Экий Халифат хазаратный!.. К русским в России внимание утрачено - кто раскрутит эти книги?!

Пока в Кремле клубилась пыль

И КПРФ с Чубайсом билась,

Полгосударства Израиль

В Останкино переселилось.

Горячий привет интернациональным соотечественникам и прорабам перестройки!..

Разочарование циников

Мы, в СССР, омарксизенные со шнурка на ботинке и до последнего волосочка на голове, шли вперед и вперед за товарищем Лениным, строя равенство и братство, общее национальное лицо и туловище, а, потеряв СССР, удивились: единая физиономия исчезла, а на ее месте - сотни своеобразных, не похожих друг на друга, лиц, красивых и умных, и требующих уважения к собственному историческому быту и облику.

Но мне еще ни разу не приходилось читать ни в татарах, ни в башкирах, ни в мордве, ни в удмуртах, ни в якутах такого болезненно-оппозиционного ностальгического стона по наследственному корню, такого просяще-гневного заявления на свободу, такого циничного осмеяния себя, как читаю я в русскоязычных евреях:

Я памятник воздвиг себе иной!

К постыдному столетию - спиной.

К любви своей потерянной - лицом.

И грудь - велосипедным колесом.

А ягодицы - к морю полуправд.

Это - из гениального Иосифа Бродского!..

И еще из него:

Се вид Отечества, гравюра.

На лежаке - Солдат и Дура.

Старуха чешет мертвый бок.

Се вид Отечества, лубок.

Собака лает, ветер носит.

Борис у Глеба в морду просит.

Кружатся пары на балу.

В прихожей - куча на полу.

Так о России, спасшей маленького Иосифа от гитлеровцев, поднявшей его и давшей его образование и дорогу в литературу, отзывается теперь благодарный стихотворец, позоря даже храмы наши, - словарем-засушенный, оком-подслеповатый, сердцем-расстрельный ёся бродский...

Нищий воображением и любовью - чего от подобных ожидать?

Александр Межиров:

На семи на холмах на районы

И на микрорайоны разьят, -

Автоматы твои, телевоны,

Пролетарской мочою разят.

Это - коммунист. Это - о Москве. А это - о США, где ему вдохновенно и уютно, после разгрома негодяями нашей великой Родины:

Слышу голос, усиленный в меру

Микрофоном.

Повсюду слышна

Речь ксендза -

и меня удивляет она:

Не царя, не отечество славит,

не веру,

А условья парковки машин у костела,

которая категорически запрещена.

Практичность какая!.. Главное - поесть и порулить, ну, дети и дети, когда им страдать о пятилетках, а ведь - вчерашний коммунист!.. И, как у всех у них, -зарифмованная проволочная бесталанная проза и плагиат:

Ах, куда мне свой звонкий голос деть?

Я спою тебе - ты курей неси.

Ты не гой еси, добрый молодец,

ты другой еси, ты еврей еси.

Это - из Наума Сагаловского. И далее - из него же:

"Тут такая пошла заваруха,

ты представь себе только, сынок, -

чуть усну я, как эта старуха

ест моими зубами чеснок!.."

Да, как Пушкин - о няне!.. Циник - жратва и ухмылка!..

Евгений Каминский:

И славят с трибун дураки,

и правят на площади урки,

и всем рукоплещут придурки -

у страха глаза велики.

Видишь - дважды дураки в России... Каково ему, умнику еврейскому?

Александр Кушнер:

Летит еврейское письмо.

Куда? -не ведает само.

Или:

Нет лучшей участи, чем в Риме умереть.

Проснулся с гоголевской фразой этой странной.

Там небо майское умеет розоветь

Легко и молодо над радугой фонтанной.

Но:

А в русских буквах "Ж" и "Ш"

Живет размашисто душа,

Метет метель, шумя и пенясь.

В кафтане бойкий ямщичок,

Удал, хмелен и краснощек,

Лошадкой правит, подбоченясь.

И Кушнер, еле, еле стихотворец, выше - више, да, више ямщичка...

Михаил Юпп:

О судьбы Руси и России!..

Потеряны годы в бессилье.

Разбросаны русские корни,

Запутаны пряди волос.

Исчадья ползут, пригибаясь,

Живут, надо всем насмехаясь,

Обрубки занюханной дворни -

Ведущие нас на допрос.

Солидная книга "Свет двуединый" русскоязычных евреев, стихотворцев, более 500 страниц, освящена одобрительными размышлениями Вадима, аж Кожинова, великоросса и несравнимого ни с кем философа и пророка:

"И еще о сугубо "личном". Долгие годы я был более или менее тесно связан с рядом представленных в книге поэтов и подчас даже играл определенную -пусть и небольшую -роль в их литературной судьбе (Борис Слуцкий, Давид Самойлов, Александр Межиров, Моисей Цетлин, Лев Вайншенкер и многие другие), а главное -так или иначе вел диалог с ними (и потому мое участие в этой книге закономерно).

Виктор Шендерович:

К горним высям музами влеком,

Огребу от каждого мудилы

И за то, что скисло молоко,

И за то, что хлеба не хватило.

Горние выси - не манси же, не русским же, а им, крылатым, им!..

Лев Лосев:

"Прекрасно! ностальгие по сивухе!

А по чему еще -по стукачам?

по старым шлюхам, разносящим слухи?

по слушанью "Свободы" по ночам.

Он же:

И, наконец, остановка "Кладбище".

Нищий, надувшийся, словно клопище,

в куртке-москвичке сидит у ворот.

Денег даю ему - он не берет.

Опять: превосходство какое - он дает денег, а нет бы поменяться местами с коренным населением?.. Но, упрекая Лосева за "прокляться" в адрес России, Кожинов утверждает его как "одного из наиболее интересных авторов книги". Правда, Кожинов крутится, нервничает, но книгу хвалит.

А в книге - горы проклятий еврейских, горы, столкнутые на Россию и на ее незлобивый, спасший их народ:

Наум Вайман:

Град привычной несвободы,

Полу-снов, полу-любви.

Эти люди, эти воды,

Эти храмы-на-крови...

И:

Чужая женщина в постели...

Бедный, бедный, - все чужое!.. А прется в русское искусство, не понимая, что чужой в чужом - дважды чужой! Вся их поэзия, вся их проза - переводы. Кино -воровство, суды и убийства. Театр - склока, голые бабы, пьяные русские болваны и революция, и еще - холуйские посвящения вождям, вызванные, наверное, чувством страха, чужести и жульничества.

Нина Воронель:

И нет ничего холодней и постылей

Российской сумы и российской зимы,

Российской судьбы и российской тюрьмы, и т. д.

Например:

Ведь жаждет погрома не горсточка сброда,

А родина-мачеха, грозная рать.

Я десять лет проработал в мартене на Урале. Я ни разу не видел погрома. Все мои начальники были - евреи. Большинство писателей на Урале были - евреи. А с 1917 года Россией управляли - почти одни евреи, а расстрелами и лагерями - опять почти одни евреи!

Благородных евреев, как в каждом народе благородных людей, больше, вдумаешься, война Израиля со всеми арабами - всемирная гражданская война, спровоцированная сионистскими циниками и палачами: сегодня младший Буш мало отличается от седого Шарона, хотя и старший Буш, и наши Горбачев и Ельцин -наглые и жестокие христопродавцы!

Виктор Голков:

И лежала мертвая держава,

как в прорехах грязная постель.

Комментария от меня не ждите. Вся книга - упреки и вздохи о себе, о евреях и о евреях, а Россия многими народами полна.

Александр Бараш:

"Я пред партией чист!" - отвечал задыхаясь

Каплунов. Абрамович - пыхтел и работал

"Ну жидовская морда!" Каплунов: "Не раскаюсь!

Сам жидовская мо-"

Смачный хряск апперкота.

Игорь Губерман:

Везде, где не зная смущения,

историю шьют и кроят,

евреи - козлы отпущения,

которых к тому же доят.

А сам - я располагаю документами - сидел за расхищение ворованных икон из Дмитровского Кремля... Ветхозаветный страдалец!..

Андрей Усачев:

Папа русский мой, мать евреечка,

А я - несчастный гой, канареечка!

А необходимо ли хохмить над родословной? Ощущение неполноценности?

Наум Коржавин:

Наш выбор прост. И что метать икру?

Я в пустоте без родины умру

Иль родина сюда придет ко мне,

Чтоб утопить меня в своем г...

Там Наум тосковал в Израиле по спасшей его рёхе -России!.. Книга, при участии Вадима Кожинова, "Свет двуединый", выпущена в свет в 1996 году, и мое неприятие ее "света" тут же и оформилось, но опубликовать отзыв я нигде не смог: страх в газетах, и Кожинов - корифей!..

Конечно, попадаются в книге, правда, редко, и нормальные стихи, в которых зафиксировано человеческое нормальное отношение к России и к русским, но меня удивляет лукавость Вадима Кожинова: ведь, кроме циничного или даже восторженного взора русскоязычных евреев-поэтов в нашу сторону, имеется, как печать лежит на каждой строке, трафарет прозаизма, лень воображения, нищета и убогость фантазии, абсолютное неощущение природы, мудрости ее и красоты, а русская поэзия -сплошь природа и вечность, трагизм и взлет!..

Сергей Есенин:

Там, где вечно дремлет тайна,

Есть нездешние поля.

Только гость я, гость случайный

На горах твоих, земля.

Широки леса и воды,

Крепок взмах воздушных крыл.

Но века твои и годы

Затуманил бег светил.

Не тобой я поцелован,

Не с тобой мой связан рок.

Новый путь мне уготован

От захода на восток.

Суждено мне изначально

Возлететь в немую тьму.

Ничего я в час прощальный

Не оставлю никому.

Но за мир твой с выси звездной,

В тот покой, где спит гроза,

В две луны зажгу над бездной

Незакатные глаза.

Вадим Валерианович, замолчи!.. Даже те, кто много переводил, те, русские поэты, превратились в русскоязычных, а ты русскоязычных путаешь с русскими, замолчи, родной, и не ловчи!.. Не антисемитничай.

Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы!

Во времена смут, распрей и глобальных грабительских перераспределений частной и общественной собственности народы разных стран одинаково беззащитны. И если бы сейчас вдруг возник и заработал планетарный трибунал, суд бы зафункционировал, засверкали бы суровые приговоры над преступниками - Горбачёвым, Яковлевым, Шеварднадзе, продавшими США часть островов и часть водных территорий СССР, суд и приговор над ними и над Кравчуком, Щушкевичем, суд и приговор над Черномырдиным, Чубайсом, Немцовым, Гайдаром, во главе с опухшим и алкогольным Борисом Ельциным, суд над Кириенко и над Степашиным, суд над генералами, расстрелявшими Дом Советов, в мире бы приутих терроризм, у людей бы появилась надежда на спасение.

Разве Горбачёв добрее Адольфа Гитлера? Гитлер мечтал убить СССР и Горбачёв, как он исповедально рассказал в Турции, мечтал дорваться до верхней власти и убить СССР. А разве Ельцин уступит в кровавой жестокости бен Ладену? Или бен Ладен уступит Ельцину? А разве израильский Шарон не бомбил и не убивал палестинских детей и стариков? А разве Клинтон и Гор не убивали Югославию? Горбачёв, Шарон, Гитлер, Клинтон, бен Ладен, Ельцин, Дудаев, Черномырдин, Басаев. Шеварднадзе, Хаттаб, Яковлев - корни, на которых расцвёл планетарный терроризм.

Вот мэр Москвы едет на кадиллаке, подаренном ему супругою, на кадиллаке, сделанном в Германии, чтобы Юрий Михайлович Лужков вальяжно переезжал от липовых садов и пасек до липовых садов и пасек, личных, разбросанных под столицей, а рабы, мы с вами, толкались в пыльном и вонючем метро, загороженном и задушенном разными ларьками, конторами, прилавками спекулянтов и плутов, барыг и прощелыг, отстёгивающих мзду за использование метро, за уничтожение былой красоты метро и былого простора в метро. Едет. Пусть едет. Взрывы - впереди!..

Америка наиздевалась над Ираком и Югославией. Израиль наиздевался над палестинцами. А гибнут - невиноватые. Гибнут - кто должен жить, учиться, любить, строить, детей рожать.

Афганистан подожгли не солдаты советской армии, а подожгли Афганистан члены Политбюро ЦК КПСС. И Чечню окровавили - Ельцин, Дудаев: русский - Ельцин и еврей - Дудаев. И примкнувшие к ним псы. А кто за ними? Олигархи - березовские, гусинские, дерипаски, мамуты, чёрные и прочие белые лебеди, выкупанные в русской и чеченской крови. Зло и ненависть между русскими и мусульманами сеют сионистские кровавые мерзавцы, внедрившиеся среди славян и мусульман, среди европейцев и азиатов, внедрились и возбуждают горячечные националистические порывы: подкидывать динамит на рынки, бросать лайнеры на дома и штабы.

Америка пожинает собственную кровь, беду великую терпит. А думала: не досягнёт её возмездие националистических дерзостей? Жестокость родит жестокость. Арабские сумасброды мстят США, а в США гибнут тысячи безвинных людей, как в России - гибнут тысячи безвинных солдат и безвинных русских людей, ввергнутых в распрю, и в Израиле гибнут не клювоносые кровавые ястребы, а дети и студенты, старики и старухи, кого планетарные олигархи, жиды интернациональные, втиснули в распрю.

Я считаю: евреям необходимо возвратиться в Россию и возродить, выстроить еврейскую республику, жить не по Солженицыну - "Двести лет вместе", а равно с другими народами пахать и сеять. Израилю арабы не простят и не дадут евреям спокойно созидать судьбу, не дадут. И надо, убеждён я, наказать сионистские СМИ в России за разжигание в народах России неприязни друг к другу, особенно - к русским. Даже в Башкирии, где натурою башкир и русский срослись, как два солдата в окопе, появилась, как в Татарстане и в Якутии, сионистская тяга изгонять русских из институтов, из школ, из управленческих контор. Но Бог един: Он карает обидчиков. Мусульманам и русским - друг без друга нельзя: мы немедленно попадём под кровавую мясорубку. Нельзя нам наивничать.

Язык, историю, культуру и религию друг друга мы сможем уберечь, лишь оберегая друг друга, защищая вместе наши дома и луга наши. Россия у нас одна, могилы братские у нас одни, обелиски над ними одни: мёртвые воины покарают нас, их суд - неминуемый суд!..

Надо же, Госдума проголосовала - землю продавать! Олигархам - продавать, новым русским - продавать, иностранному жулью - продавать. А чья русская земля? Земля олигархов? Земля новых русских? Земля иностранцев? Чья, спрашиваю СМИ, русская земля? Чьё Куликово поле? Чьё Бородино? Чей Сталинград? Чья Курская дуга? Мерзавцы. Подлецы. Нет им, предателям и торгашам, изуверам и закабалителям, среди нас места, нету и нету и никогда не будет оного, никогда!..

Поэты русские, поэты национальные, братья по слову, братья по таланту и призванию, слышите голоса отцов и дедов наших?

"Мы не отдали Россию туркам!"..

"Мы не отдали Россию японцам!"..

"Мы не отдали СССР фашистам!"

"Не предавайте друг друга!"..

"Ваша воля тверже железа!"..

"Ваши сердца сильнее динамита!"..

Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой с фашистской силой тёмною, с проклятою ордой!..

К трибуналу, к суду - Гитлера и Горбачёва, бен Ладена и Клинтона, Дудаева и Ельцина, Басаева и Черномырдина. Хаттаба и Шарона!..

Осень за Москвою. Древняя Лавра Сергиево-Посадская ветром, золотым и тёплым, опахнула синие дали русские. Золотая берёза, тонкая и высокая, золотые вспышки листьев уронила в травы, задумчивые и золотые. Русь моя золотая! Все, все тропы твои, убранные в золото и в серебро сентябрьское, к храму ведут золотокупольному, и звон колоколов твоих золотых вкатывается в каждую благородную душу, думающую и в пределах твоих действующую!

Поэты, знаменитые сыны мудрых народов России, не предавайте Россию и курганов её седых, не отдавайте врагам на потребу!

Над нами - Бог.

А перед нами - Земля материнская.

Ну так присягнём же далям её обелисковым!

Наш уралец

Памяти Михаила Львова

"Средь соловьев я жил и средь громил,

То полоненный нежностью, то страхом,

Меч поднимал нередко полувзмахом!.." -

Задумчиво поэт мне говорил.

А в дни тоски, почти перед концом,

Он походил на дерзкого пророка,

Слал подлецам проклятье от порога,

Подросток с пламенеющим лицом.

Он никому из нас не сделал зла,

И через годы, черные, глухие,

Священного призвания стихия

Его на тройке русской пронесла.

Седой, не лгущий миру азиат,

Целованный метелями славянства,

Он не отдал границу постоянства

И гиком не потряс дремавший сад.

Знать матерью зажженная искра,

В его крови мучительно бродила,

Но в миг восторга в сердце угодила

И брызнул звездный свет из-под пера!

Башкирия, родная колыбель

Его, моя...

Черемуха, туманы...

В нем клокотали молча океаны,

Их шум вела в долину Агидель.

Страстями расплавляющий чугун,

Омывший цыпки в пескарином иле,

Когда меня топтали и травили, -

Стонал и задыхался, точно гунн.

На перекрестке верности одной,

Поблизости с Есениным, уралец,

Лежит,

вчерашний воин и скиталец,

Под вечною московскою луной!

Есенин... Львов... Русский... Татарин... А Россия у нас - одна и единственная - на земле!.. Я ведь люблю поэта Михаила Львова не за его привязанность к русской культуре, не за то, что он вдохновенно и звездно творил на русском языке, нет, это -лишь еще ближе соединяет нас, двух поэтов русских.

А Львова, татарина занебесного, как же не уважать, как же не помнить и не служить его авторитету: весь он - искрящийся огонь, весь он - трепещущий вихрь уральского бурана, весь он - распростертый на ветру красный флаг!

Национальность - не помеха для братства. Национальность - фундамент для братства. Человек к человеку -народ к народу, тем и Россия непобедима. А мы, русские и татары, мы, воины несравненные, мы ничем друг перед другом не сникли: ни статью, ни храбростью, ни славою, ни даже кровью -густо, густо перемешаны. Стыдно и преступно враждовать русским и татарам!

Мы завраждуем - Россия рухнет. Вражда и подлое подспудное торгашество наших лидеров СССР развалили: какую планетарную свечу братства растоптали и свет ее в пепел превратили, а пеплом, черною золою, нас, патриотов и солдат, измазали!

Я хоронил знаменитого поэта Михаила Львова. Я памяти его стихи посвятил. И мне легче - перед собою, перед ним, перед Богом! Восьмидесятые годы, перестроечные, годы траурные: многих унесли, со многими нас, действующих, преждевременно разлучили!

Народа, большого или малого, не пострадавшего от репрессий, раскулачиваний, клевет и расстрелов, не было в СССР. Выселяли, заселяли, расселяли, возвращали, прощали и вновь классово определяли: амнистировать тебя или на мушку взять. Марксизм и ленинизм -классовое учение и классовое оружие, страшнее атомной бомбы. Троцкисты подтвердят...

И крупнейший русскоязычный поэт, сочувствуя вроде напрасно пострадавшим, заканчивает знаменитое свое стихотворение так:

Все эти вопли, стоны, плачи

в самый долгий ящик пряча,

кладя под казенных столов сукно,

буксует история давным-дано.

В нее, в историю, все меньше верят.

Все меньше спроса на календари,

а просто пьют, едят и серят

от зари до зари.

Классик русской поэзии - Борис Слуцкий... Им ли не восхищен и не вдохновлен Вадим Кожинов? Где национальная деликатность, где?

И еще:

Евреи хлеба не сеют,

Евреи в лавках торгуют,

Евреи раньше лысеют,

Евреи больше воруют.

Впечатляюще. Звучит невероятно свежо. Но - старомодно. Ведь, ради истины скажу, - за прилавками сейчас русские крепостные дуры, а за штурвалами России и за министерскими и губернаторскими рулями они, соплеменники Бориса Абрамовича Слуцкого: Абрамович, Березовский, Гайдар, Чубайс, Гусинский, перечислить ли их, олигархов?

Как валенок мерзлый валяюсь в кювете.

Добро на Руси ничего не имети.

Обижается Давид Самойлов... Какой валенок? Россия - у них в руках.

За Россию в сердце!

Охочих захапать в личное пользование здание писательских союзов - тьма. Филатов штурмует "Дом Ростовых" на улице Поварской, Международное Сообщество Писательских Союзов, с ним солидарны плутоватые хмыри, уже занявшие под личные фирмы писательские конторы, не моргнув глазом... Так нам, литрабам, и надо. Робеем перед графоманами.

Частный издатель не выпустит томик Мусы Джалиля, бессмертного сокола татарского народа. Частный издатель не выпустит томик Аржана Одарова, алтайца, не выпустит томик Ивана Калинкина, мордвина, не выпустит поэмы Мусы Гали, башкира, не выпустит томик Тимофея Бембеева, калмыка, но частный издатель замуровал нас, захоронил, засыпал бестселлерами: "Мой любимый киллер", "Я отдалась ему сразу", "Спид - дело временное", "Я иду - раздевайся", "Пиво - жизнь", "Водка - судьба"..

Я никогда не поверю, что безногого Басаева не в силах поймать несколько современных боевых дивизий: безногого - ранят и опять ранят, во что его ранить-то?.. А фронтовое поле - меньше Дмитровского района: значит, нужна в Чечне война, нужны погибшие, гробы нужны, слезы невест, сестёр, матери нужны, распря в народах нужна, крушение России кому-то нужно, территории России, просторы неоглядные, нужны врагам нашим! Потому - держитесь вместе, поэты российские: у нас Муса Джалиль есть, Павел Васильев есть - они расстреляны палачами, первый - немецким, второй своим, доморощенным, фашистами расстреляны, ну так не предавайте друг друга, поэты, вставайте защищать уголок родимый, заслоните могилы, кресты и обелиски не отдадим же на поругание, на уничтожение олигархам - интернациональным пожирателям доллара и достоинства нашего! Россия - в лапах изуверов. Предатели торжествуют.

Гусинский, поди, укатывается со смеху над нами, соглашателями жалкими, над учителем нищим, над сталеваром, седым пенсионером, нищим и оплёванным. Телеэкраны пахнут пивом, кока-колой, водкой, венерическими заболеваниями несёт от "звёзд", разрушающих наших детей, наших юношей, но мы - Смоленские, Казанские, Танкоградские, Уфимские, мы - Россия!

И что? Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы! Прав Александр Блок. У мусульман и у русских Россия одна, и ответственность - единая.

- За Россию в сердце! - звучал этот неодолимый тост на праздниках культуры моей бескрайней Башкирии, горной, речной, степной, лесной и родниковой. Его, тост неодолимый этот, провозглашали Денис Буляков и Александр Филиппов, певцы башкирских раздолий, башкир и русский.

- За Россию в сердце! - звучал этот тост в Бурятии, звучал он, тост легендарный этот, в Горном Алтае и в Якутии, на Дальнем Востоке и на Урале, на Кубани и на Кавказе, ни Пушкинской Псковщине и на Есенинской Рязаньщине.

Кавказ, Кавказ!.. Казбек, Казбек!.. Машук, Машук!.. Забыть ли?.. В Дагестане, на поэтическом празднике "Белые журавли", седой и печальный, как зимнее облако, Расул Гамзатов мудро и беспощадно звал к единству, к любви и верности великой России, легко и тяжело было слушать его, не побежденного десятилетним ураганом развала и предательства прорабов перестройки: слезы, буквально, душили нас, писателей русских, младших собратьев его. Мы плакали, аплодируя светоносному сыну России. Эх!..

Бондарев, Мустай Карим, Гамзатов, Проскурин!..

А в Адыгее Исхак Машбаш - поднял тост за Мухамадиева, Бембеева и за меня, за дочерей и сыновей Татарстана, Калмыкии и России, за землю отцов и делов наших -на всех просторах и рубежах страны: мы - многоязыкая, мы - многонародная держава!..

Каждый уголок, каждый край - песня, боль и память материнская и отцовская ратная доблесть.

Так еще раз:

- За Россию в сердце!..

Мы не ворвемся ночью в банк и не ограбим казну. Мы не швырнем гранату в детей и в стариков, в женщин и в солдат. Мы не сбежим в Испанию и в США. Мы любим тебя, Россия!

Село мое, Зилаир мой! Урал мой! Леса и озера мои соловьиные! Я люблю вас. Я помню о вас. Я служу вам. Я воспеваю вас, родные мои.

Там, где рыси и орлиный клёкот,

Где медведь малину ест с утра,

Затерялись в мареве далёком

И в горах пропали хутора.

Отцвели гармошки на коленках.

Ленты отшумели у невест,

Ивашла,

Успенка

и Павленка, -

На холме обуглившийся крест.

Словно дед сутулый ищет внука

Или бабка с посохом бредёт.

"Мир усопшим!" - вот и вся наука,

Жаль, её не знал я наперёд.

Я не знал, что вечен запах ила,

Что скала, как мать моя, грустит.

Я не знал, что ни одна могила

Сорок лет разлуки не простит.

Я не знал, что не сулил успеха

Мне, мальчишке, звёздный сеновал:

Жизнь проехал,

шар земной

объехал,

Ну а этот крест не миновал.

В Индии другие реют птицы,

В Риме - серебрятся родники,

А у ваших речек, зилаирцы,

Завздыхали те же тальники...

И не зря с любого перевала

Вновь я слышу: в дорогом краю

Седина гранитного Урала

Овевает голову мою!

2000 - 2002